Предыстория

По договору, заключенному в Георгиевске 24 июля г., царь Ираклий II был принят под покровительство России; в Грузии было решено содержать 2 русских батальона с 4 орудиями. Столь слабым силам невозможно было, однако, охранять страну от беспрерывно повторявшихся набегов лезгин - а грузинские ополчения бездействовали. Только осенью г. решено было предпринять экспедицию к с. Джары и Белоканы, для наказания налётчиков, которые и были настигнуты 14 октября, близ урочища Муганлу, и, потерпев поражение, бежали за р. Алазань . Победа эта не принесла существенных плодов; вторжения лезгин продолжались, по всему Закавказью разъезжали турецкие эмиссары , стараясь возбудить мусульманское население против русских и грузин. Когда в г. Грузии стал угрожать Умма-хан Аварский (Омар-хан), Ираклий обратился к командовавшему Кавказской линией ген. Потемкину с просьбою о присылке новых подкреплений в Грузию; просьба эта не могла быть уважена, так как русские войска были в это время заняты подавлением волнений, произведенных на северном склоне Кавказского хребта появившимся в Чечне проповедником священной войны, Мансуром . Высланный против него довольно сильный отряд под начальством полковника Пиери был окружен чеченцами в засунженских лесах и почти истреблён, причём убит был и сам Пиери. Это возвысило авторитет Мансура среди горцев; волнение перешло из Чечни в Кабарду и на Кубань . Хотя нападение Мансура на Кизляр не удалось и вскоре за тем он был разбит в Малой Кабарде отрядом полковника Нагеля, но российские войска на Кавказской линии продолжали оставаться в напряженном состоянии.

Между тем, Умма-хан, с дагестанскими полчищами, вторгнулся в Грузию и опустошал её совершенно не встретив сопротивления; с другой стороны производили на неё набеги ахалцихские турки. Грузинские войска, представлявшие не более как толпу плохо вооруженных крестьян, оказались вполне несостоятельными, начальствовавший русскими батальонами полковник Вурнашев был стесняем в своих действиях Ираклием и его приближенными. В г., ввиду готовившегося разрыва между Россией и Турцией, находившиеся в Закавказье войска наши были отозваны на линию, для защиты которой возведен был на побережье Кубани ряд укреплений и образовано 2 корпуса: кубанский егерский, под начальством генерал-аншефа Текелли, и Кавказский, под начальством генерал-поручика Потемкина. Кроме того учреждено было поселенное или земское войско, из осетин, ингушей и кабардинцев. Генерал Потемкин, а потом генерал Текелли предпринимали удачные экспедиции за Кубань , но положение дел на линии существенно не изменилось, и набеги горцев беспрерывно продолжались. Сообщения России с Закавказьем почти прекратились: Владикавказ и прочие укрепленные пункты на пути в Грузию были в году оставлены русскими войсками. Поход Текелли на Анапу ( г.) не увенчался успехом. В г. турки, вместе с горцами, двинулись в Кабарду, но были разбиты ген. Германом. В июне 1791 г. генерал-аншеф Гудович взял Анапу, причем был захвачен в плен и Мансур . По условиям заключенного в том же году Ясского мира Анапа была возвращена туркам. С окончанием Турецкой войны приступлено было к усилению К. линии новыми укреплениями и к водворению новых казачьих станиц, причем побережья Терека и верхней Кубани заселялись преимущественно донцами , а правый берег Кубани, от Усть-Лабинской крепости до берегов морей Азовского и Чёрного , назначен для заселения черноморским казакам . Грузия находилась в это время в самом плачевном состоянии. Пользуясь этим, Ага-Магомет-хан персидский, во второй половине г., вторгнулся в Грузию и 11 сентября взял и разорил Тифлис , откуда царь, с горстью приближенных, бежал в горы. Россия не могла отнестись к этому равнодушно, тем более, что владетели соседних с Персией областей всегда склонялись на сторону более сильного. В конце г. российские войска вступили в Грузию и Дагестан . Дагестанские владетели заявили свою покорность, кроме дербентского хана Шейх-али, который заперся в своей крепости. 10 мая г. взята была, после упорной защиты, креп. Дербент , а в июне занят без сопротивления г. Баку . Командовавший войсками граф Валериан Зубов был назначен вместо Гудовича главным начальником Кавказского края; но деятельности его там (см. Персидские войны) скоро положен был конец смертью императрицы Екатерины . Павел I приказал Зубову приостановить военные действия; вслед за тем командиром кавказского корпуса был вновь назначен Гудович, а русским войскам, бывшим в Закавказье повелено возвратиться оттуда: разрешено было лишь на время оставить в Тифлисе 2 батальона, вследствие усиленных просьб Ираклия.

В г. на грузинский престол вступил Георгий XII , который неотступно просил императора Павла принять Грузию под свое покровительство и оказать ей вооруженную помощь. Вследствие этого, и ввиду явно враждебных намерений Персии, русские войска в Грузии были значительно усилены. Когда в г. вторгнулся в Грузию Умма-хан Аварский, генерал Лазарев с русским отрядом (около 2 тыс.) и с частью грузинского ополчения (крайне плохо вооруженного), разбил его, 7 ноября, на берегах реки Йоры. 22 декабря 1800 г. подписан в Петербурге манифест о присоединении Грузии к России; вслед за тем умер царь Георгий. В начале царствования Александра I в Грузии введено было русское управление; главнокомандующим назначен был ген. Кнорринг , а гражданским правителем Грузии - Коваленский. Ни тот, ни другой не были хорошо знакомы с нравами, обычаями и взглядами народа, а прибывшие с ними чиновники позволяли себе разные злоупотребления. Все это, в соединении с происками партии недовольных вступлением Грузии в русское подданство, повело к тому, что волнения в стране не прекращались, а границы её по-прежнему подвергались набегам соседних народов.

В конце г. Кнорринг и Коваленский были отозваны, и главнокомандующим на Кавказе назначен ген.-лейт. кн. Цицианов , хорошо знакомый с краем. Он удалил в Россию большую часть членов бывшего грузинского царского дома, справедливо считая их главными виновниками смут и беспорядков. С ханами и владельцами татарских и горских областей он заговорил тоном грозным и повелительным. Жители Джаро-Белоканской области, не прекращавшие своих набегов, были разгромлены отрядом ген. Гулякова, и самая область присоединена к Грузии. В г. Мингрелия , а в 1804 г. Имеретия и Гурия вступили в русское подданство; в 1803 г. покорены крепость Гянджа и все Гянджинское ханство . Попытка персидского владетеля Баба-хана вторгнуться в Грузию окончилась совершенным поражением его войск около Эчмиадзина (июнь г.). В том же году приняло русское подданство ханство Ширванское , а в г. - ханства Карабахское и Шекинское , Джехан-Гир-хан шагахский и Будаг-султан шурагельский. Баба-хан снова открыл наступательные действия, но при одной вести о приближении Цицианова бежал за Аракс (см. Персидские войны).

8 февраля 1805 г. князь Цицианов, подошедший с отрядом к г. Баку, был изменнически убит тамошним ханом. На его место назначен был опять граф Гудович, хорошо знакомый с положением дел на кавказской линии, но не в Закавказье. Недавно покорившиеся владетели разных татарских областей, перестав чувствовать над собой твердую руку Цицианова, опять стали явно неприязненны к русской администрации. Хотя действия против них, вообще, были успешны (взяты были Дербент, Баку, Нуха), но положение дел усложнялось вторжениями персиян и последовавшим в 1806 г. разрывом с Турцией. Ввиду войны с Наполеоном , все боевые силы стягивались к западным границам империи; кавказские войска оставались без укомплектования. При новом главнокомандующем, ген. Тормасове (с г.), потребовалось вмешательство во внутренние дела Абхазии , где из рассорившихся между собой членов владетельного дома одни обращались за помощью к России, а другие - к Турции; при этом были взяты крепости Поти и Сухум . Приходилось также усмирять восстания в Имеретии и Осетии . Преемниками Тормасова были ген. маркиз Паудуччи и Ртищев; при последнем, благодаря победе ген. Котляревского под Асландузом и взятию Ленкорани, был заключен с Персией гюлистанский мир (). Вспыхнувшее осенью г. новое восстание в Кахетии, возбужденное беглым грузинским царевичем Александром, было успешно подавлено. Так как в этом возмущении приняли деятельное участие хевсуры и кистины (горные чеченцы), то Ртищев решился наказать эти племена и в мае г. предпринял экспедицию в малоизвестную русским Хевсурию. Войска, посланные туда под начальством ген.-майора Симоновича, несмотря на неимоверные естественные препятствия и упорную оборону горцев, достигли главного хевсурского аула Шатиль (в верховьях Аргуни), овладели им и разорили все лежавшие на их пути неприятельские селения. Предпринятые русскими войсками около того же времени набеги в Чечню не были одобрены императором Александром I , который повелел генералу Ртищеву стараться водворять спокойствие на Кавказской линии дружелюбием и снисходительностью.

Ермоловский период ( -)

«…Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников…» (из записок А. П. Ермолова во время управления Грузией)

Новый (с г.) начальник всех царских войск в Грузии и на Кавказской линии, А. П. Ермолов , убедил, однако, государя в необходимости смирять горцев исключительно силою оружия. Решено было вести покорение горских народов постепенно, но настоятельно, занимая лишь те места, которые можно было удержать за собой и не идя далее, пока не укреплено приобретенное.

Свою деятельность на линии Ермолов, в г., начал с Чечни, усилив находившийся на Сунже редут Назрановский и заложив на низовье этой реки крепость Грозную . Мера эта прекратила восстания чеченцев живших между Сунжей и Тереком.

В Дагестане усмирены были горцы, угрожавшие захваченному Россией Шамхалу Тарковскому; для удержания их в кабале построена была () крепость Внезапная. Покушение против неё, предпринятое аварским ханом, кончилось полной неудачей. В Чечне русские отряды истребляли аулы и заставляли коренных жителей этих земель(чеченцев), уходить все далее и далее от Сунжи; через дремучий лес была вырублена просека до аула Герменчука, служившего одним из главных защитных пунктов армии чеченцев. В г. черноморское казачье войско было причислено к составу отдельного грузинского корпуса, переименованного в отдельный кавказский. В г. построена крепость Бурная, при чём разбиты были скопища аварского хана Ахмета, пытавшегося мешать русским работам. На правом фланге линии закубанские черкесы , с помощью турок, сильнее прежнего стали тревожить границы; но армия их, вторгнувшаяся в октябре в землю Черноморского войска, потерпела жестокое поражение от русской армии. В Абхазии кн. Горчаков разбил мятежные толпы около мыса Кодор и ввел во владение страною кн. Дмитрия Шервашидзе . В г., для полного усмирения кабардинцев, устроен ряд укреплений у подошвы Черных гор, от Владикавказа до верховьев Кубани. В и гг. действия русского командования направлены были против закубанских горцев, которые не прекращали своих набегов. В г. вынуждены были покориться абхазцы , восставшие против преемника кн. Дмитрия Шервашидзе, кн. Михаила. В Дагестане, в 20-х годах, стало распространяться новое магометанское учение, мюридизм , создавшее впоследствии массу затруднений и опасностей. Ермолов, посетив в г. Кубу , приказал Асланхану казикумухскому прекратить волнения, возбужденные последователями нового учения, но, отвлеченный другими делами, не мог следить за исполнением этого приказания, вследствие чего главные проповедники мюридизма, Мулла-Магомет, а потом Кази-Мулла , продолжали разжигать умы горцев в Дагестане и Чечне и возвещать близость газавата, то есть священной войны против неверных. В 1825 г. произошло общее восстание Чечни, во время которого горцы успели овладеть постом Амир-Аджи-Юрт (8 июля) и пытались взять укрепление Герзель-аул, вырученное отрядом ген.-лейт. Лисаневича (15 июля). На другой день Лисаневич и бывший при нём ген. Греков были убиты одним чеченским разведчиком. Прибережья Кубани с самого начала г. стали опять подвергаться набегам крупных партий шапсугов и абадзехов ; заволновались также кабардинцы . В г. совершен был ряд экспедиций в Чечню, с вырубкою просек в дремучих лесах, проложением новых дорог и уничтожением свободных от русских войск аулов. Этим и закончилась деятельность Ермолова, в г. оставившего Кавказ.

Ермоловский период (1816-27) считается одним из самых кровавых для русской армии. Результатами его были: на северной стороне Кавказского хребта - упрочение русской власти в Кабарде и Кумыкских землях; захват многих обществ, обитавших на предгорьях и равнинах против лев. фланга линии; впервые осуществлена мысль о необходимости постепенных, систематических действий в стране, похожей, по верному замечанию сподвижника Ермолова, ген. Вельяминова, на громадную естественную крепость, где приходилось овладевать последовательно каждым редутом и, только утвердившись в нём надежно, вести подступы далее. В Дагестане русская власть поддерживалась предательством тамошних владетелей.

Начало газавата ( -)

Новый главнокомандующий кавказским корпусом, ген.-адъют. Паскевич , на первых порах был занят войнами с Персией и Турцией. Успехи, одержанные им в этих войнах, способствовали поддержанию наружного спокойствия в стране; но мюридизм все более и более распространялся, и Кази-Мулла стремился соединить разрозненные дотоле племена вост. Кавказа в одну враждебную России массу. Только Авария не поддавалась его власти, и попытка его (в г.) овладеть Хунзахом кончилась поражением. После этого влияние Кази-Муллы сильно пошатнулось, а и прибытие новых войск, посланных на Кавказ после заключения мира с Турцией, понудила его бежать из своей резиденции, дагестанского аула Гимры, к белоканским лезгинам. В апреле г. граф Паскевич-Эриванский отозван был для командования армией в Польше ; на его место, временно назначены командующими войсками: в Закавказье - ген. Панкратьев , на линии - ген. Вельяминов . Кази-Мулла перенес свою деятельность в шамхальские владения, где, избрав местопребыванием малодоступное урочище Чумкесент (в 13 в. к 10 от Темир-Хан-Шуры), стал сзывать всех горцев на борьбу с неверными. Попытки его взять крепости Бурную и Внезапную не удались; но не увенчалось успехом и движение генерала Емануэля в ауховские леса. Последняя неудача, сильно преувеличенная горскими вестовщиками, умножила число приверженцев Кази-Муллы, особенно в среднем Дагестане, так что он разграбил Кизляр и покушался, но неудачно, овладеть Дербентом . Атакованный, 1 декабря, полк. Миклашевским, он должен был оставить Чумкесент и ушёл в Гимры . Новый начальник кавказского корпуса, барон Розен , 17 октября 1832 г. взял Гимры; Кази-Мулла погиб во время боя. Преемником его явился Гамзат-бек (см.), который в г. вторгнулся в Аварию, изменнически овладел Хунзахом, истребил почти всю ханскую семью и помышлял уже о покорении всего Дагестана, но погиб от руки убийцы. Вскоре после его смерти, 18 октября 1834 г., главный притон мюридов, аул Гоцатль (см. соотв. статью), был взят и разорен отрядом полковника Клюки-фон Клугенау . На черноморском прибрежье, где горцы имели много удобных пунктов для сообщений с турками и торга невольниками (черноморской береговой линии тогда ещё не существовало), иностранные агенты, в особенности англичане, распространяли между тамошними племенами враждебные нам воззвания и доставляли военные припасы. Это понудило бар. Розена поручить ген. Вельяминову (летом 1834 г.) новую экспедицию в Закубанье, для устройства кордонной линии до Геленджика . Она завершилась возведением укрепления Николаевского.

Имам Шамиль

Имам Шамиль

На восточном Кавказе, после смерти Гамзат-бека , во главе мюридов стал Шамиль . Новый имам , одаренный выдающимися административными и военными способностями, вскоре оказался крайне опасным противником, сплотив под своей деспотической властью все дотоле разрозненные племена В. Кавказа. Уже в начале г. силы его настолько увеличились, что он вознамерился наказать Хунзахцев за умерщвление его предшественника. Временно поставленный нами в правители Аварии Аслан-хан-казикумухский просил занять Хунзах русскими войсками, и барон Розен согласился на его просьбу, в виду стратегического значения названного пункта; но это повлекло за собою необходимость занятия ещё многих других пунктов, для обеспечения сообщений с Хунзахом через малодоступные горы. Главной опорной точкой на пути сообщения Хунзаха с каспийским прибрежьем была избрана вновь построенная на Тарковской плоскости крепость Темир-Хан-Шура , а для обеспечения пристани, к которой подходили суда из Астрахани , построено укрепление Низовое. Сообщение Шуры с Хунзахом прикрывалось укреплением Зирани, при р. Аварском Койсу, и башней Бурундук-кале. Для прямого сообщения Шуры с крепостью Внезапной была устроена и прикрыта башнями Миатлинская переправа через Сулак ; дорога же из Шуры в Кизляр обеспечивалась укреплением Кази-юрт.

Шамиль, все более и более упрочивая свою власть, избрал своим пребыванием округ Койсубу, где, на берегу Андийского Койсу, начал устраивать укрепление, названное им Ахульго . В 1837 г. генерал Фези занял Хунзах, взял аул Ашильты и укрепление Старое Ахульго и обложил аул Тилитль, куда укрылся Шамиль. Когда, 3 июля, мы завладели частью этого аула, Шамиль вступил в переговоры и обещал покорность. Пришлось принять его предложение, так как в отряде нашем, понесшем большие потери, оказался сильный недостаток продовольствия и, кроме того, получено было известие о восстании в Кубе . Экспедиция генерала Фези , несмотря на внешнюю её успешность, принесла более пользы Шамилю, нежели нам: отступление русских от Тилитля дало ему предлог для распространения в горах убеждения о явном покровительстве ему Аллаха . На западном Кавказе отряд генерала Вельяминова, летом г. проник к устьям pек Пшада и Вулана и заложил там укрепления Новотроицкое и Михайловское.

В сентябре того же 1837 г. император Николай I впервые посетил Кавказ и остался недоволен тем, что, несмотря на многолетние усилия и крупные жертвы, мы были ещё далеки от прочных результатов в деле умиротворения края. На место барона Розена назначен генерал Головин. В г. на черноморском прибрежье были выстроены укрепления Навагинское, Вельяминовское и Тенгинское и начата постройкой крепость Новороссийская , с военною гаванью.

В г. действия велись, в различных районах, тремя отрядами. Первый, десантный отряд генерала Раевского возвёл на черноморском прибрежье новые укрепления (форты Головинский, Лазарев , Раевский). Второй, дагестанский отряд, под начальством самого корпусного командира, овладел, 31 мая, весьма сильною позицией горцев на Аджиахурских высотах, а 3 июня занял с. Ахты, у которого возведено было укрепление. Третий отряд, чеченский, под начальством генерала Граббе , двинулся против главных сил Шамиля, укрепившихся у с. Аргвани, на спуске к Андийскому Койсу. Несмотря на силу этой позиции, Граббе овладел ей, а Шамиль с несколькими сотнями мюридов укрылся в возобновленном им Ахульго . Оно пало 22 августа, но сам Шамиль успел бежать.

Горцы, по-видимому, покорились, но на самом деле готовили восстание, в продолжение 3 лет державшее нас в самом напряженном состоянии. Военные действия начались на черноморском прибрежье, где наскоро построенные форты наши находились в полуразрушенном состоянии, а гарнизоны были крайне ослаблены лихорадками и другими болезнями. 7 февраля г. горцы овладели фортом Лазарев и истребили всех его защитников; 29 февраля та же участь постигла укрепление Вельяминовское; 23 марта, после ожесточенного боя, неприятель проник в укрепление Михайловское, остаток гарнизона которого взорвался на воздух, вместе с вражескими толпами. Кроме того, горцы овладели (2 апреля) Николаевским фортом; но предприятия их против форта Навагинского и укрепления Абинского были безуспешны.

На левом фланге преждевременная попытка обезоружить чеченцев вызвала среди них крайнее озлобление, воспользовавшись которым, Шамиль поднял против нас ичкеринцев, ауховцев и другие чеченские общества. Российские войска под командой генерала Галафеева ограничивались поисками в леса Чечни, стоившими много людей. Особенно кровопролитно было дело на р. Валерик (11 июля). Пока ген. Галафеев ходил по М. Чечне, Шамиль подчинил своей власти Салатавию и в начале августа вторгнулся в Аварию, где покорил несколько аулов. С присоединением к нему старшины горских обществ на Андийском Койсу, известного Кибит-Магомы, силы и предприимчивость его чрезвычайно возросли. К осени вся Чечня уже была на стороне Шамиля, и для успешной борьбы с ним средства К. линии оказались недостаточными. Чеченцы распространили свои набеги до Терека и едва не овладели Моздоком . На правом фланге, к осени, новая линия по Лабе была обеспечена фортами Зассовским, Махошевским и Темиргоевским. На черноморской береговой линии были возобновлены укрепления Вельяминовское и Лазаревское . В 1841 г. в Аварии вспыхнули беспорядки, возбужденные Хаджи-Муратом . Посланный для усмирения их батальон с 2 горными орудиями, под начальством ген. Бакунина, потерпел неудачу при ауле Цельмес, и полковнику Пассеку , принявшему команду после смертельно раненого Бакунина, лишь с трудом удалось отвести остатки отряда в Хунзах. Чеченцы произвели набег на Военно-Грузинскую дорогу и захватили военное поселение Александровское, а сам Шамиль приблизился к Назрану и атаковал расположенный там отряд полковника Нестерова, но не имел успеха и укрылся в лесах Чечни. 15 мая генералы Головин и Граббе атаковали и взяли позицию имама близ аула Чиркей, после чего занят был самый аул и около него заложено укрепление Евгеньевское. Тем не менее Шамиль успел распространить свою власть на горские общества правого побережья р. Аварского-Койсу и вновь появился в Чечне; мюриды снова овладели аулом Гергебиль, заграждавшим вход в мехтулинские владения; наши сообщения с Аварией были временно прерваны.

Весною г. экспедиция ген. Фези поправила наши дела в Аварии и Койсубу. Шамиль пытался было взволновать южный Дагестан, но безуспешно. Генерал Граббе двинулся через дремучие леса Ичкерии, с целью овладеть резиденцией Шамиля, аулом Дарго. Однако, уже на 4-й день движения отряд наш должен был остановиться, а затем начать отступление (всегда самая трудная часть действий на Кавказе), во время которого потерял 60 офицеров, около 1700 нижних чинов, одно орудие и почти весь обоз. Несчастный исход этой экспедиции сильно возвысил дух неприятеля, и Шамиль стал набирать войско, намереваясь вторгнуться в Аварию. Хотя Граббе, узнав об этом, двинулся туда с новым, сильным отрядом и овладел с боя аулом Игали, но затем удалился из Аварии, где в одном лишь Хунзахе оставался наш гарнизон. Общий результат действий 1842 г. был далеко неудовлетворителен, в уже в октябре на место Головина назначен был генерал-адъютант Нейдгардт . Неудачи нашего оружия распространили в высших правительственных сферах убеждение в бесплодности и даже вреде наступательных действий. Против этого рода действий особенно восстал тогдашний военный министр кн. Чернышев , в предшествовавшее лето посетивший Кавказ и бывший свидетелем возвращения отряда Граббе из ичкеринских лесов. Под впечатлением этой катастрофы, он исходатайствовал Высочайшее повеление, которым воспрещались на г. всякие экспедиции и предписывалось ограничиваться обороной.

Это вынужденное бездействие ободрило противников, и набеги на линию снова участились. 31 августа 1843 г. Имам Шамиль овладел фортом при с. Унцукуль, уничтожив отряд, шедший на выручку осажденных. В следующие затем дни пало ещё несколько укреплений, а 11 сентября взять Гоцатль, чем прервано было сообщение с Темир-хан-Шурой. С 28 августа по 21 сентября потери российских войск составили 55 офицеров, более 1500 нижних чинов, 12 орудий и значительные склады: пропали плоды многолетних усилий, оторваны были от нашей власти давно покорные горские общества и потрясено наше нравственное обаяние. 28 октября Шамиль окружил Гергебильское укрепление, которое взять ему удалось лишь 8 ноября, когда из защитников осталось всего 50 чел. Шайки горцев, рассыпавшись по всем направлениям, прервали почти всякое сообщение с Дербентом, Кизляром и лев. флангом линии; наши войска в Темир-хан-Шуре выдержали блокаду, продолжавшуюся с 8 ноября по 24 декабря. Укрепление Низовое, обороняемое всего 400 чел., выдерживало в течение 10 дней атаки многотысячной толпы горцев, пока не было выручено отрядом ген. Фрейтага . В середине апреля г. скопища Шамиля, предводимые Хаджи-Муратом и наибом Кибит-Магома, приблизились к Кумыху, но 22 числа были совершенно разбиты князем Аргутинским , близ с. Марги. Около этого времени потерпел поражение сам Шамиль, у дер. Андреевой, где встретил его отряд полковника Козловского, а у с. Гилли горцы были разбиты отрядом Пассека. На Лезгинской линии возмутился бывший до тех пор нам верным элисуйский хан Даниель-бек . Против него направлен был отряд генерала Шварца, который рассеял мятежников и овладел аулом Элису, но самому хану удалось бежать. Действия главных сил русских шли довольно успешно и закончились захватом Даргелийского округа (Акуша и Цудахар); затем приступлено было к устройству передовой чеченской линии, первым звеном которого явилось укрепление Воздвиженское, на р. Аргуни . На правом фланге блистательно был отбит штурм горцев на укрепление Головинское, в ночь на 16 июля.

В конце г. назначен был на Кавказ новый главнокомандующий, граф М. С. Воронцов . Он прибыл ранней весною г., а в июне двинулся с большим отрядом в Андию и затем к резиденции Шамиля - Дарго (см.). Экспедиция эта кончилась истреблением названного аула и доставила Воронцову княжеский титул, но стоила нам огромных потерь. На черноморской береговой линии, летом 1845 г., горцы покушались овладеть фортами Раевским (24 мая) и Головинским (1 июля), но были отбиты. С г. на левом фланге приступлено к упрочению нашей власти в занятых уже землях, возведением новых укреплений и казачьих станиц, и к подготовке дальнейшего движения вглубь чеченских лесов, посредством вырубки широких просек. Победа кн. Бебутова, вырвавшего из рук Шамиля только что занятый им, трудно доступный аул Кутиши (в средн. Дагестане), имела результатом совершенное успокоение Кумыкской плоскости и предгорий. На черноморской береговой линии убыхи (до 6 тыс. чел.) предприняли, 28 ноября, новое отчаянное нападение на Головинский форт, но были отражены с большим уроном.

В г. князь Воронцов осадил Гергебиль, но, вследствие распространения в войсках холеры , должен был отступить. В конце июля он предпринял осаду укрепленного аула Салты, который, несмотря на значительность наших осадных средств, продержался до 14 сентября, когда он был очищен горцами. Оба эти предприятия стоили нам около 150 офицеров и более 2 1/2 т. нижних чинов, выбывших из строя. В Джаро-Белоканский округ вторглись скопища Даниель-бека, но 13 мая были совершенно разбиты при ауле Чардахлы. В половине ноября толпы дагестанских горцев вторглись в Казикумух и успели овладеть, но ненадолго, несколькими аулами.

В г. выдающимся событием является взятие Гергебиля (7 июля) князь Аргутинским . Вообще давно уже не было на Кавказе такого спокойствия, как в этом году; только на Лезгинской линии повторялись частые тревоги. В сентября Шамиль попытался было овладеть укреплением Ахты , на Самуре, но это ему не удалось. В г. осада аула Чоха, предпринятая кн. Аргутинским , стоила нам больших потерь, но не имела успеха. Со стороны Лезгинской линии совершена была генералом Чиляевым удачная экспедиция в горы, завершившаяся поражением неприятеля под аулом Хупро.

В году систематическая вырубка лесов в Чечне продолжалась с прежнею настойчивостью и сопровождалась более или менее жаркими делами. Этот образ действий, ставя враждебные нам общества в безвыходное положение, принудил многие из них заявить безусловную покорность. Той же системы решено было придерживаться и в г. На правом фланге предпринято наступление к реке Белой , с целью перенести туда нашу передовую линию и отнять у враждебных абадзехов плодородные земли между этой рекой и Лабой ; кроме того, наступление в эту сторону вызывалось появлением на западном Кавказе агента Шамиля, Магомет-Эминя, который собирал крупные партии для набегов на наши прилабинские поселения, но был разбит 14 мая.

Г. ознаменовался блестящими действиями в Чечне, под руководством начальника левого фланга, кн. Барятинского , проникшего в недоступные дотоле лесные убежища и истребившего множество враждебных аулов. Успехи эти омрачены были лишь неудачною экспедицией полковника Бакланова к аулу Гурдали.

В г. слухи о предстоящем разрыве с Турцией возбудили в горцах новые надежды. Шамиль и Магомет-Эминь, собрав горских старшин, объявили им о полученных от султана фирманах, повелевающих всем мусульманам восстать против общего врага; говорили о скором прибытии турецких войск в Грузию и Кабарду и о необходимости решительно действовать против русских, будто бы ослабленных отправкою большей части военных сил на турецкие границы. Однако, в массе горцев дух уже настолько упал, вследствие ряда неудач и крайнего обнищания, что подчинять их своей воле Шамиль мог лишь посредством жестоких наказаний. Задуманный им набег на Лезгинскую линию кончился полною неудачей, а Магомет-Эминь, со скопищем закубанских горцев, был разбит отрядом генерала Козловского. Когда последовал окончательный разрыв с Турцией, то на всех пунктах Кавказа решено было держаться с нашей стороны преимущественно оборонительного образа действий; однако, расчистка лесов и истребление у противника средств продовольствия продолжались, хотя и в более ограниченных размерах. В г. начальник турецкой анатолийской армии вступил в сношение с Шамилем, приглашая его двинуться на соединение с ним со стороны Дагестана. В конце июня Шамиль вторгнулся в Кахетию ; горцы успели разорить богатое селение Цинондаль, захватить в плен семейство его владетеля и разграбить несколько церквей, но, узнав о приближении русских отрядов, обратились в бегство. Покушение Шамиля овладеть мирным аулом Истису (см.) не имело успеха. На правом фланге пространство между Анапой, Новороссийском и устьями Кубани было нами оставлено; гарнизоны Черноморской береговой линии ещё в начале года были увезены в Крым , а форты и др. постройки взорваны (см. Восточная война 1853-56). Кн. Воронцов ещё в марте г. оставил Кавказ, передав управление ген. Реаду , а в начале г. главнокомандующим на Кавказе назначен был ген. Н. И. Муравьев . Высадка турок в Абхазию , несмотря на измену владетеля её, кн. Шервашидзе , не имела вредных для нас последствий. По заключении Парижского мира, весною 1856 г., решено было воспользоваться действовавшими в Аз. Турции войсками и, усилив ими К. корпус, приступить к окончательному завоеванию Кавказа.

Барятинский

Новый главнокомандующий, князь Барятинский , главное внимание обратил на Чечню, покорение которой возложено им было на начальника левого крыла линии, генерала Евдокимова - старого и опытного кавказца; но и в других частях Кавказа войска не оставались бездеятельными. В и гг. российские войска достигли следующих результатов: на правом крыле линии занята Адагумская долина и устроено укрепление Майкоп . На левом крыле так называемая «русская дорога», от Владикавказа , параллельно хребту Черных гор, до укрепления Куринского на Кумыкской плоскости, вполне довершена и упрочена вновь устроенными укреплениями; по всем направлениям прорублены широкие просеки; масса враждебного населения Чечни доведена до необходимости покориться и выселиться на открытые места, под государственный надзор; округ Аух занят и в центре его возведено укрепление. В Дагестане окончательно занята Салатавия. По Лабе, Урупу и Сунже устроено несколько новых казачьих станиц. Войска везде приближены к передовым линиям; тыл обеспечен; огромные пространства лучших земель отрезаны от враждебного населения и, таким образом, значительная доля ресурсов для борьбы вырвана из рук Шамиля.

На Лезгинской линии, вследствие вырубки лесов, хищнические набеги сменились мелким воровством. На берегу Чёрного моря, вторичное занятие Гагр положило начало обеспечению Абхазии от вторжений черкесских племен и от враждебной пропаганды. Действия г. в Чечне начались занятием считавшегося неприступным ущелья реки Аргун , где Евдокимов приказал заложить сильное укрепление, названное Аргунским. Поднимаясь вверх по реке, он достиг, в конце июля, аулов Шатоевского общества; в верховьях Аргуна заложено им было новое укрепление - Евдокимовское. Шамиль попытался отвлечь внимание диверсией к Назрану , но был разбит отрядом генерала Мищенко и едва успел убежать в незанятую ещё часть Аргунского ущелья. Убедившись, что власть его там окончательно подорвана, он удалился в Ведень - свою новую резиденцию. С 17 марта г. приступлено было к бомбардированию этого укрепленного аула, а 1 апреля он взят штурмом.

Шамиль бежал за Андийское Койсу; вся Ичкерия заявила нам покорность. По взятии Веденя, в долину Андийского Койсу концентрически направились три отряда: чеченский, дагестанский и лезгинский. Шамиль, временно поселившийся в ауле Карата, укрепил гору Килитль, а правый берег Андийского Койсу, против Конхидатля, покрыл сплошными каменными завалами, вверив их оборону своему сыну Кази-Магоме. При сколько-нибудь энергическом сопротивлении последнего, форсирование переправы в этом месте стоило бы огромных жертв; но он был вынужден оставить свою крепкую позицию, вследствие выхода ему во фланг войск Дагестанского отряда, совершивших замечательно-отважную переправу через Андийское Койсу у урочища Сагрытло. Шамиль, видя грозящую отовсюду опасность, бежал в свое последнее убежище на горе Гуниб , имея при себе всего 332 чел. самых фанатических мюридов со всего Дагестана. 25 августа Гуниб был взят штурмом, а сам Шамиль захвачен в плен князем Барятинским.

Завершение войны: Покорение Черкесии (1859-1864)

Взятие Гуниба и пленение Шамиля могли считаться последним актом войны на Восточном Кавказе; но оставалась ещё западная часть края, населенная воинственными и враждебными России племенами. Действия в Закубанском крае решено было вести согласно с усвоенною в последние годы системой. Туземные племена должны были покоряться и переходить на указываемые им места на плоскость; в противном случае их оттесняли далее в бесплодные горы, а оставленные ими земли заселялись казачьими станицами; наконец, по оттеснении туземцев с гор к морскому берегу, им оставалось или перейти на плоскость, под наш ближайший надзор, или переселиться в Турцию, в чём предполагалось оказывать им возможное содействие. Чтобы скорее осуществить этот план, кн. Барятинский решил, в начале г., усилить войска правого крыла весьма крупными подкреплениями; но восстание, вспыхнувшее в только что успокоенной Чечне и частью в Дагестане, заставило временно отказаться от этого. Действия против тамошних мелких шаек, предводимых упорными фанатиками, затянулись до конца г., когда все попытки к возмущению были окончательно подавлены. Тогда только можно было приступить к решительным операциям на правом крыле, руководство которыми поручено было покорителю Чечни,

Николай Евдокимов
Иван Паскевич
Мамиа V (VII) Гуриели
Давит I Гуриели
Георгий (Сафарбей) Чачба
Дмитрий (Омарбей) Чачба
Михаил (Хамудбей) Чачба
Леван V Дадиани
Давид I Дадиани
Николай I Дадиани
Мехти II
Сулайман-паша Тарковский
Абу-Муслим-Хан Тарковский
Шамсутдин-Хан Тарковский
Ахмедхан II
Муса-бек
Даниял-бек (до 1844) Гази-Мухаммад †
Гамзат-бек †
Имам Шамиль #
Байсангур Беноевский # †
Хаджи-Мурат †
Мухаммад-Амин
Даниял-бек (с 1844 по 1859)
Ташев-Хаджи †
Кызбэч Тугужоко †
Бейбулат Таймиев
Хаджи Берзек Керантух
Аублаа Ахмат
Шабат Маршан
Эшсоу Маршан
Шейх-Мулла Ахтынский
Агабек Рутульский

В книге «Непокорённая Чечня», изданной в 1997 году после Первой чеченской войны , общественный и политический деятель Лёма Усманов назвал войну 1817-1864 годов «Первая Русско-Кавказская война » .

Ермолов - Завоевание Кавказа

Но задачи, предстоявшие Ермолову на Северном Кавказе, требовали именно его энергии и ума. Военно-Грузинская дорога делит Кавказ на две полосы: к востоку от нее – Чечня и Дагестан, к западу – Кабарда, простирающаяся до верховий Кубани, а далее – Закубанские земли, населенные черкесами. Чечня с Дагестаном, Кабарда и наконец Черкесия и составили три главнейших театра борьбы, и по отношению к каждому из них требовались особые меры.

Предыстория

История Дагестана
Дагестан в древнем мире
Дагестан в средних веках
Дагестан в новое время
Кавказская война
Дагестан в составе СССР
Дагестан после распада СССР
История Дагестана Народы Дагестана Портал «Дагестан»

История Чечни
История Чечни в Средние века
Чечня и Российская империя
Кавказская война
Чечня в Гражданскую войну
Чечня в СССР
Чечня после распада СССР
Портал «Чечня»

Русско-персидская война (1796)

Грузия находилась в это время в самом плачевном состоянии. Пользуясь этим, Ага Мохаммед Шах Каджар вторгнулся в Грузию и 11 сентября 1795 года взял и разорил Тифлис . Царь Ираклий с горстью приближённых бежал в горы. В конце того же года русские войска вступили в Грузию и . Дагестанские владетели изъявили свою покорность, кроме Сурхай-хана II Казикумухского, и дербентского хана Шейх-али. 10 мая 1796 года крепость Дербент была взята несмотря на упорное сопротивление. В июне был занят Баку . Командовавший войсками генерал-поручик граф Валериан Зубов был назначен вместо Гудовича главным начальником Кавказского края; но деятельности его там скоро положен был конец смертью императрицы Екатерины . Павел I приказал Зубову приостановить военные действия. Командиром Кавказского корпуса был вновь назначен Гудович . Русские войска были выведены из Закавказья, кроме двух батальонов, оставленных в Тифлисе.

Присоединение Грузии (1800-1804)

Русско-персидская война

В том же году Цицианов подчинил также Ширванское ханство . Предпринял ряд мер по поощрению ремёсел, земледелия и торговли. Основал в Тифлисе Благородное училище, преобразованное затем в гимназию, восстановил типографию , добивался для грузинской молодёжи права получать образование в высших учебных заведениях России.

Восстание в Южной Осетии (1810-1811)

Филиппу Паулуччи пришлось одновременно вести войну против турок (со стороны Карса) и против персиян (в Карабахе) и бороться с восстаниями. Кроме того во время начальствования Паулуччи адрес Александр I поступали заявления епископа горийского и викария грузинского Досифея , лидера азнаурской грузинской феодальной группировки, ставившего вопрос о незаконности предоставления князьям Эристави феодальных владений в Южной Осетии; азнаурская группировка всё ещё надеялась, что, вытеснив предста­вителей Эристави из Южной Осетии, она поделит между собой освободившиеся владения.

Но скоро, ввиду готовившейся войны против Наполеона, он был вызван в Санкт-Петербург .

В этом же году в Абхазии вспыхнуло восстание во главе с Асланбеем Чачба-Шервашидзе против власти своего младшего брата Сафарбея Чачба-Шервашидзе. Русский батальон и ополченцы владетеля Мегрелии Левана Дадиани спасли тогда жизнь и власть владетеля Абхазии Сафарбея Чачба.

События 1814-1816 годов

Ермоловский период ( -)

В сентябре 1816 года Ермолов прибыл на границу Кавказской губернии. В октябре он приехал на Кавказскую линию в город Георгиевск . Оттуда сразу же выехал в Тифлис , где его ожидал бывший главнокомандующий генерал от инфантерии Николай Ртищев . 12 октября 1816 года высочайшим приказом Ртищев был отчислен из армии.

"Против центра линии лежит Кабарда, некогда многолюдная, коей жители, почитаемые храбрейшими между горцами, нередко по многолюдству своему отчаянно противостояли русским в кровопролитных сражениях.
…Моровая язва была союзницею нашею против кабардинцев; ибо, уничтожив совершенно все население Малой Кабарды и производя опустошение в Большой, до того их ослабила, что они не могли уже как прежде собираться в больших силах, но делали набеги малыми партиями; иначе и войска наши, на большом пространстве частьми слабыми рассеянные, могли бы подвергаться опасности. Весьма многие предприняты в Кабарду экспедиции, иногда заставляли их возвращать или платить за сделанные похищения. » (из записок А. П. Ермолова во время управления Грузией)

«… Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников …» (из записок А. П. Ермолова во время управления Грузией)

«Я видел много народов, но таких непокорных и неподдающихся как чеченцы, на земле не существует и путь к завоеванию Кавказа лежит через покорение чеченцев, а точнее, через полное их уничтожение ».

«Государь!.. Горские народы примером независимости своей в самих подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости ». Из рапорта А. Ермолова императору Александру I 12 февраля 1819 г.

Весной 1818 года Ермолов обратился на Чечню. В 1818 году в низовьях реки была заложена крепость Грозная . Считалось, что эта мера положила конец восстаниям чеченцев, живших между Сунжей и Тереком, но на самом деле это было начало новой войны с Чечнёй.

Ермолов перешёл от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана путём окружения горных районов сплошным кольцом укреплений с прорубкой просек в труднопроходимых лесах, прокладкой дорог и разрушением непокорных аулов.

В усмирены были горцы, угрожавшие присоединённому к империи Шамхальству Тарковскому . В 1819 году для удержания горцев в покорности была построена крепость Внезапная. Попытка нападения на неё, предпринятая аварским ханом, кончилась полной неудачей.

В Чечне русские силы загоняли отряды вооружённых чеченцев всё дальше в горы и переселяли население на равнину под охрану русских гарнизонов. Была прорублена просека в дремучем лесу до аула Герменчук , служившего одной из главных баз чеченцев.

Карта Кавказа. 1824.

Центральная часть Кавказа. 1824.

Её результатом было упрочение русской власти в Кабарде и кумыкских землях, в предгорьях и на равнинах. Русские продвигались постепенно, методично вырубая леса, в которых укрывались горцы.

Начало газавата ( -)

Новый главнокомандующий Кавказским корпусом, генерал-адъютант Паскевич , отказался от планомерного продвижения с закреплением занятых территорий и вернулся в основном к тактике отдельных карательных экспедиций. На первых порах он был в основном занят войнами с Персией и Турцией . Успехи в этих войнах способствовали поддержанию наружного спокойствия, но мюридизм распространялся всё более. В декабре 1828 года Кази-Мулла (Гази-Мухаммад) был провозглашён имамом . Он первым призвал к газавату , стремясь соединить разрозненные племена Восточного Кавказа в одну враждебную России массу. Только Аварское ханство отказывалось признать его власть, и попытка Кази-Муллы (в 1830 году) овладеть Хунзахом кончилась поражением. После этого влияние Кази-Муллы сильно пошатнулось, а прибытие новых войск, посланных на Кавказ после заключения мира с Турцией, понудило его бежать из дагестанского аула Гимры к белоканским лезгинам.

На Западном Кавказе отряд генерала Вельяминова летом г. проник к устьям рек Пшада и Вулана и заложил там укрепления Новотроицкое и Михайловское.

В сентябре того же 1837 г. император Николай I впервые посетил Кавказ и остался недоволен тем, что, несмотря на многолетние усилия и крупные жертвы, русские войска были ещё далеки от прочных результатов в деле умиротворения края. На место барона Розена был назначен генерал Головин .

Тем временем военные действия начались на Черноморском побережье, где наскоро построенные русские форты находились в полуразрушенном состоянии, а гарнизоны были крайне ослаблены лихорадками и другими болезнями. 7 февраля г. горцы овладели фортом Лазарев и истребили всех его защитников; 29 февраля та же участь постигла укрепление Вельяминовское; 23 марта, после ожесточённого боя, горцы проникли в укрепление Михайловское, защитники которого подорвали себя вместе с нападавшими. Кроме того, горцы овладели (2 апреля) Николаевским фортом; но предприятия их против форта Навагинского и укрепления Абинского были безуспешны.

На левом фланге преждевременная попытка разоружить чеченцев вызвала среди них крайнее озлобление. В декабре 1839 и январе 1840 генерал Пулло провёл карательные экспедиции в Чечне и разорил несколько аулов. В ходе второй экспедиции российское командование потребовало сдать по одному ружью с 10 домов, а также дать по одному заложнику с каждого аула. Воспользовавшись недовольством населения, Шамиль поднял против русских войск ичкеринцев, ауховцев и другие чеченские общества. Российские войска под командой генерала Галафеева ограничивались поисками в лесах Чечни, стоившими много людей. Особенно кровопролитно было дело на р. Валерик (11 июля) . Пока генерал Галафеев ходил по Малой Чечне, Шамиль с чеченскими отрядами подчинил своей власти Салатавию и в начале августа вторгнулся в Аварию, где покорил несколько аулов. С присоединением к нему старшины горских обществ на Андийском Койсу, известного Кибит-Магомы, силы и предприимчивость его чрезвычайно возросли. К осени вся Чечня уже была на стороне Шамиля, и для успешной борьбы с ним средства Кавказской линии оказались недостаточными. Чеченцы начали атаковать царские войска на берегах Терека и едва не овладели Моздоком .

На правом фланге, к осени, новая укреплённая линия по Лабе была обеспечена фортами Зассовским, Махошевским и Темиргоевским. На Черноморской береговой линии были возобновлены укрепления Вельяминовское и Лазаревское .

Неудачи русских войск распространили в высших правительственных сферах убеждение в бесплодности и даже вреде наступательных действий. Это мнение особенно поддерживал тогдашний военный министр кн. Чернышёв , летом 1842 г. посетивший Кавказ и бывший свидетелем возвращения отряда Граббе из ичкеринских лесов. Под впечатлением этой катастрофы он убедил царя подписать указ, запрещавший на г. всякие экспедиции и предписывавший ограничиваться обороной.

Это вынужденное бездействие русских войск ободрило противника, и атаки на линию снова участились. 31 августа 1843 г. имам Шамиль овладел фортом при с. Унцукуль , уничтожив отряд, шедший на выручку осаждённым. В последовавшие дни пало ещё несколько укреплений, а 11 сентября был взят Гоцатль, чем было прервано сообщение с Темир-хан-Шурой. С 28 августа по 21 сентября потери российских войск составили 55 офицеров, более 1500 нижних чинов, 12 орудий и значительные склады: пропали плоды многолетних усилий, оказались отрезаны от российских сил давно покорные горские общества и подорван боевой дух войск. 28 октября Шамиль окружил Гергебильское укрепление, которое взять ему удалось лишь 8 ноября, когда из защитников осталось в живых всего 50 чел. Отряды горцев, рассыпавшись по всем направлениям, прервали почти всякое сообщение с Дербентом , Кизляром и левым флангом линии; русские войска в Темир-хан-Шуре выдержали блокаду, продолжавшуюся с 8 ноября по 24 декабря.

Сражение за Дарго (Чечня, май 1845 года)

В мае 1845 года царская армия несколькими крупными отрядами вторглась в пределы Имамата. В начале похода для действий по разным направлениям было создано 5 отрядов. Чеченским руководил генерал Лидерс, Дагестанским - князь Бейбутов, Самурским - Аргутинский-Долгоруков, Лезгинским - генерал Шварц, Назрановским - генерал Нестеров. Главные силы, двигавшиеся к столице Имамата, возглавил сам главнокомандующий русской армией на Кавказе граф М. С. Воронцов.

Не встречая серьёзного сопротивления, 30-тысячный отряд прошёл горный Дагестан и 13 июня вторгся в Андию. В момент выхода из Андии в Дарго общая численность отряда составляла 7940 человек пехоты, 1218 человек конницы и 342 артиллериста. Даргинское сражение длилось с 8 по 20 июля. По официальным данным, в Даргинском сражении царские войска потеряли 4 генералов, 168 офицеров и до 4000 солдат. В походе 1845 года участвовали многие будущие известные военачальники и политики: наместник на Кавказе в 1856-1862 гг. и фельдмаршал князь А. И. Барятинский; главнокомандующий Кавказским военным округом и главный начальник гражданской части на Кавказе в 1882-1890 гг. князь А. М. Дондуков-Корсаков ; исполняющий должность главнокомандующего в 1854 г. перед приездом на Кавказ граф Н. Н. Муравьёва князь В. О. Бебутов; известный кавказский боевой генерал, начальник Главного штаба в 1866-1875 гг. граф Ф. Л. Гейден ; военный губернатор, убитый в Кутаиси в 1861 г., князь А. И. Гагарин ; командир Ширванского полка князь С. И. Васильчиков; генерал-адъютант, дипломат в 1849, 1853-1855 гг., граф К. К. Бенкендорф (тяжело ранен в походе 1845 г.); генерал-майор Э. фон Шварценберг; генерал-лейтенант барон Н. И. Дельвиг ; Н. П. Беклемишев, прекрасный рисовальщик, оставивший после похода в Дарго много зарисовок, известный также своими остротами и каламбурами; князь Э. Витгенштейн; принц Александр Гессенский , генерал-майор, и другие.

На Черноморской береговой линии летом 1845 г. горцы покушались овладеть фортами Раевским (24 мая) и Головинским (1 июля), но были отбиты.

С г. на левом фланге осуществлялись действия, направленные на укрепление контроля над занятыми землями, возведение новых укреплений и казачьих станиц и подготовку дальнейшего движения вглубь чеченских лесов посредством вырубки широких просек. Победа кн. Бебутова, вырвавшего из рук Шамиля только что занятый им труднодоступный аул Кутиша (в настоящее время входит в Левашинский район Дагестана), имела результатом совершенное успокоение Кумыкской плоскости и предгорий.

На Черноморской береговой линии убыхи количеством до 6 тыс. чел. 28 ноября предприняли новое отчаянное нападение на Головинский форт, но были отражены с большим уроном.

В г. князь Воронцов осадил Гергебиль , но, вследствие распространения в войсках холеры , должен был отступить. В конце июля он предпринял осаду укреплённого аула Салты, который, несмотря на значительность осадных средств у наступающих войск, продержался до 14 сентября, когда он был очищен горцами. Оба эти предприятия стоили русским войскам около 150 офицеров и более 2500 нижних чинов, выбывших из строя.

В Джаро-Белоканский округ вторглись отряды Даниель-бека , но 13 мая были совершенно разбиты при ауле Чардахлы.

В середине ноября дагестанские горцы вторглись в Казикумух и ненадолго овладели несколькими аулами.

В г. выдающимся событием стало взятие Гергебиля (7 июля) князем Аргутинским . Вообще давно уже не было на Кавказе такого спокойствия, как в этом году; только на Лезгинской линии повторялись частые тревоги. В сентябре Шамиль попытался было овладеть укреплением Ахты на Самуре, но это ему не удалось.

В г. осада аула Чоха, предпринятая кн. Аргутинским , стоила русским войскам больших потерь, но не имела успеха. Со стороны Лезгинской линии совершена была генералом Чиляевым удачная экспедиция в горы, завершившаяся поражением неприятеля под аулом Хупро.

В г. систематическая вырубка лесов в Чечне продолжалась с прежнею настойчивостью и сопровождалась более или менее серьёзными столкновениями. Этот образ действий вынудил многие враждебные общества заявить свою безусловную покорность.

Кавка́зская война́ (1817—1864) — военные действия Русской императорской армии, связанные с присоединением горных районов Северного Кавказа к России, противостояние с Северо-Кавказским имаматом.

В начале XIX века в состав Российской империи вошло грузинское Картли-Кахетинское царство (1801—1810 гг.), а также некоторые, преимущественно азербайджанские, Закавказские ханства (1805—1813 гг.). Однако, между приобретёнными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов, преимущественно исповедующих ислам. Борьба с набеговой системой горцев стала одной из основных целей российской политики на Кавказе. Многие горские народы северных склонов Главного Кавказского хребта оказали ожесточённое сопротивление усиливающемуся влиянию имперской власти. Наиболее ожесточённые военные действия происходили в период 1817—1864 гг. Основные районы военных действий — Северо-Западный (Черкесия, горные общества Абхазии) и Северо-Восточный (Дагестан, Чечня) Кавказ. Периодически вооружённые столкновения между горцами и русскими войсками происходили на территории Закавказья, Кабарды.

После усмирения Большой Кабарды (1825 г.) главными противниками российских войск выступили адыги Черноморского побережья и Прикубанья, а на востоке — горцы, объединившиеся в военно-теократическое исламское государство — Имамат Чечни и Дагестана, который возглавил Шамиль. На этом этапе Кавказская война переплелась с войной России против Персии. Военные действия против горцев велись значительными силами и были очень ожесточёнными.

С середины 1830-х гг. конфликт обострился в связи с возникновением в Чечне и Дагестане религиозно-политического движения под флагом газавата, которое получило моральную и военную поддержку Османской империи, а во время Крымской войны — и Великобритании. Сопротивление горцев Чечни и Дагестана было сломлено лишь в 1859 году, когда взяли в плен имама Шамиля. Война же с адыгскими племенами Западного Кавказа продолжалась до 1864 г., и закончилась уничтожением и изгнанием большей части адыгов и абазин в Османскую империю, и переселением оставшегося небольшого их количества на равнинные земли Прикубанья. Последние масштабные военные операции против адыгов были проведены в октябре-ноябре 1865 г.

Название

Понятие «Кавказская война» введено российским военным историком и публицистом, современником боевых действий Р. А. Фадеевым (1824—1883) в изданной в 1860 году книге «Шестьдесят лет Кавказской войны». Книга была написана по поручению главнокомандующего на Кавказе князя А. И. Барятинского. Однако дореволюционные и советские историки вплоть до 1940-х годов предпочитали термин «Кавказские войны империи».

В Большой советской энциклопедии статья о войне называлась «Кавказская война 1817-64».

После распада СССР и образования Российской Федерации в автономных субъектах России усилились сепаратистские тенденции. Это отразилось и на отношении к событиям на Северном Кавказе (и, в частности, к Кавказской войне), на их оценке.

В работе «Кавказская война: уроки истории и современность», представленной в мае 1994 года на научной конференции в Краснодаре, историк Валерий Ратушняк говорит о «русско-кавказской войне , длившейся полтора столетия».

В книге «Непокорённая Чечня», изданной в 1997 году после Первой чеченской войны, общественный и политический деятель Лёма Усманов назвал войну 1817—1864 годов «Первая Русско-Кавказская война ». Политолог Виктор Черноус отмечал, что Кавказская война являлась не только самой продолжительной в истории России, но и наиболее спорной, вплоть до её отрицания, либо утверждения о нескольких кавказских войнах.

Ермоловский период (1816—1827)

Летом 1816 года командиром Отдельного Грузинского корпуса, управляющим по гражданской части на Кавказе и в Астраханской губернии был назначен генерал-лейтенант Алексей Ермолов, завоевавший уважение в войнах с Наполеоном. Кроме того он был назначен чрезвычайным послом в Персии.

В 1816 году Ермолов прибыл в Кавказскую губернию. В 1817 году он на полгода ездил в Персию ко двору шаха Фетх-Али и заключил русско-персидский договор.

На Кавказской линии положение дел было следующим: правому флангу линии угрожали закубанские черкесы, центру — кабардинцы (черкесы Кабарды), а против левого фланга за рекой Сунжей жили чеченцы, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племён. При этом черкесы были ослаблены внутренними раздорами, кабардинцев косила чума — опасность угрожала в первую очередь от чеченцев.

Ознакомившись с обстановкой на Кавказской линии, Ермолов наметил план действий, которого затем придерживался неуклонно. В числе составляющих плана Ермолова были прорубание просек в непроходимых лесах, постройка дорог и возведение укреплений. Кроме того он считал что нельзя оставлять безнаказанным ни одно нападение горцев.

Ермолов перенёс левый фланг Кавказской линии с Терека на Сунжу, где он усилил Назрановский редут и заложил в октябре 1817 года укрепление Преградный Стан в её среднем течении. В 1818 году в низовьях Сунжи была заложена крепость Грозная. В 1819 году была построена крепость Внезапная. Попытка нападения на неё, предпринятая аварским ханом, кончилась полной неудачей.

В декабре 1819 года Ермолов совершил поход к дагестанскому аулу Акуша. После недолгого сражения ополчение акушинцев было разбито, а население вольного акушинского общества было приведено к присяге на верность Российскому Императору.

В Дагестане усмирены были горцы, угрожавшие присоединённому к империи Тарковскому Шамхальству.

В 1820 году Черноморское казачье войско (до 40 тыс. человек) было причислено к составу Отдельного Грузинского корпуса, переименованного в Отдельный Кавказский корпус и усиленного.

В 1821 году в Тарковском шамхальстве недалеко от побережья Каспийского моря была построена крепость Бурная. Причём при строительстве были разбиты войска аварского хана Ахмета, пытавшегося помешать работам. Владения дагестанских князей, потерпевших ряд поражений в 1819—1821 гг., были либо переданы вассалам России и подчинены русским комендантам, либо ликвидированы.

На правом фланге линии закубанские черкесы с помощью турок стали сильнее тревожить границу. Их армия вторглась в октябре 1821 года в земли Черноморского войска, но потерпела поражение.

В Абхазии генерал-майор князь Горчаков разбил повстанцев около мыса Кодор и ввёл во владение страной князя Дмитрия Шервашидзе.

Для полного усмирения Кабарды в 1822 году был устроен ряд укреплений у подошвы гор от Владикавказа до верховьев Кубани. В том числе была основана крепость Нальчик (1818 г. или 1822 г.).

В 1823—1824 гг. был проведён ряд карательных экспедиций против закубанских черкесов.

В 1824 г. вынуждены были покориться причерноморские абхазы, восставшие против преемника кн. Дмитрия Шервашидзе, кн. Михаила Шервашидзе.

В 1825 году в Чечне началось восстание. 8 июля горцы овладели постом Амираджиюрт и пытались взять укрепление Герзель. 15 июля его выручил генерал-лейтенант Лисаневич. В Герзель-ауле были собраны 318 старейшин кумыков-аксаевцев. На следующий день, 18 июля, Лисаневич и генерал Греков были убиты кумыкским муллой Очаром-Хаджи (по другим данным Учур-муллой или Учар-Гаджи) во время переговоров с кумыкскими старейшинами. Очар-Хаджи напал с кинжалом на генерал-лейтенанта Лисаневича, а также ударом ножом в спину сразил безоружного генерала Грекова. В ответ на убийство двух генералов войска перебили всех кумыкских старейшин, приглашённых на переговоры.

В 1826 году была прорублена просека в дремучем лесу до аула Герменчук, служившего одной из главных баз чеченцев.

Прибрежья Кубани стали опять подвергаться набегам крупных партий шапсугов и абадзехов. Заволновались кабардинцы. В 1826 г. был совершён ряд походов в Чечню, с вырубкой леса, прокладкой просек и усмирением свободных от русских войск аулов. Этим закончилась деятельность Ермолова, в 1827 году отозванного Николаем I и отправленного в отставку в связи с подозрением в связях с декабристами.

11 января 1827 года в Ставрополе делегацией балкарских князей генералу Георгию Эммануэлю было подано прошение о принятии Балкарии в подданство России.

29 марта 1827 года Николай I назначил главнокомандующим Кавказским корпусом генерал-адъютанта Ивана Паскевича. На первых порах он был в основном занят войнами с Персией и Турцией. Успехи в этих войнах способствовали поддержанию наружного спокойствия.

В 1828 году в связи со строительством Военно-Сухумской дороги была присоединена Карачаевская область.

Возникновение мюридизма в Дагестане

В 1823 году бухарец Хасс-Мухаммад принёс персидское суфийское учение на Кавказ, в село Яраг (Ярыглар), Кюринского ханства и обратил в суфизм Магомеда Ярагского. Тот в свою очередь начал проповедовать новое учение в своём ауле. Красноречие привлекало к нему учеников и поклонников. Даже некоторые муллы стали приходить в Яраг, чтобы услышать новые для них откровения. Через некоторое время Магомед стал направлять в другие аулы своих последователей — мюридов с деревянными шашками в руках и заветом гробового молчания. В стране, где семилетний ребёнок не выходил из дома без кинжала на поясе, где пахарь работал с винтовкой за плечами, вдруг появились в одиночку безоружные люди, которые, встречаясь с прохожими, ударяли по земле три раза деревянными шашками и с безумной торжественностью восклицали: «Мусульмане — газават! Газават!» Мюридам дано было только одно это слово, на все остальные вопросы они отвечали молчанием. Впечатление было чрезвычайное; их принимали за святых, охраняемых роком.

Ермолов, который посетил в 1824 году Дагестан, из разговоров с араканским кадием узнал о зарождающейся секте и приказал Аслан-хану Кази-кумухскому прекратить волнения, возбуждённые последователями нового учения, но, отвлечённый другими делами, не мог следить за исполнением этого приказания, вследствие чего Магомед и его мюриды продолжали разжигать умы горцев и возвещать близость газавата, священной войны против неверных.

В 1828 году на собрании своих последователей Магомед объявил, что его любимый ученик Кази-Мулла поднимет знамя газавата против неверных и тут же провозгласил его имамом. Интересно что сам Магомед после этого прожил ещё 10 лет, но в политической жизни больше, по-видимому, не участвовал.

Кази-Мулла

Кази-Мулла (Ших-Гази-Хан-Мухамед) происходил из аула Гимры. В молодости он поступил в обучение к знаменитому араканскому богослову Сеиду-Эффенди. Однако впоследствии он встретился с последователями Магомеда Ярагского и перешёл в новое учение. Целый год прожил он у Магомеда в Ярагах, после чего тот и объявил его имамом.

Получив в 1828 году от Магомеда Ярагского титул имама и благославление на войну с неверными, Кази-Мулла вернулся в Гимры, однако не приступил сразу к военным действиям: мюридов (учеников, последователей) у нового учения было ещё мало. Кази-Мулла принялся вести аскетический образ жизни, день и ночь молился; выступал с проповедями в Гимрах и соседних аулах. Красноречие и знание богословных текстов, по воспоминанием горцев, были у него потрясающие (уроки Сеид-Эффенди не пропали даром). Он умело скрывал свои истинные цели: тарикат не признаёт светской власти, и если бы он открыто заявил, что после победы он упразднит всех дагестанских ханов и шамхалов, то его деятельности сразу пришёл бы конец.

В течение года Гимры и ещё несколько аулов приняли мюридизм. Женщины прикрыли лица покрывалами, мужчины перестали курить, смолкли все песни за исключением «Ля-иллахи-иль-Алла». В других аулах он приобрёл поклонников и славу святого.

Вскоре жители аула Каранай попросили Кази-Муллу дать им кадия; он послал к ним одного из своих учеников. Однако почувствовав на себе все строгости правления мюридизма, каранаевцы выгнали нового кадия. Тогда Кази-Мулла подступил к Каранаю с вооружёнными гимринцами. Жители не решились стрелять в «святого человека» и позволили войти в аул. Кази-Мулла наказал жителей палками и снова поставил своего кадия. Этот пример сильно подействовал на умы народа: Кази-Мулла показал, что он уже не только духовный наставник, и что вступив в его секту, выйти обратно уже не возможно.

Распространение мюридизма пошло ещё быстрее. Кази-Мулла окружённый учениками стал ходить по аулам. Тысячные толпы выходили посмотреть на него. В пути он часто останавливался, будто к чему-то прислушиваясь, и на вопрос ученика, что он делает, отвечал: «Я слышу звон цепей, в которых проводят передо мнойю русских». После этого он впервые раскрыл перед слушателями перспективы будущей войны с русскими, взятия Москвы и Стамбула.

К концу 1829 года Кази-Мулле повиновались Койсубу, Гумберт, Андия, Чиркей, Салатавия и другие мелкие общества горного Дагестана. Однако сильное и влиятельное ханство — Авария, которая ещё в сентябре 1828 года присягнула на верность России, отказалось признавать его власть и принимать новое учение.

Сопротивление встретил Кази-Мулла и среди мусульманского духовенства. И больше всего противился тарикату самый уважаемый мулла Дагестана — Саид из Аракана, у которого когда-то обучался сам Кази-Мулла. Поначалу имам пытался привлечь бывшего наставника на свою сторону, предложив ему звание верховного кадия, но тот отказался.

Дебир-хаджи, в то время ученик Кази-муллы, впоследствии наиб Шамиля, бежавший затем к русским, был свидетелем последнего разговора Саида и Кази-муллы.

Тогда Кази-Мулла встал в сильном волнении и шепнул мне «Сеид тот же гяур; — он стоит поперёк нашей дороги и его следовало бы убить как собаку.»
— Нельзя нарушать долг гостеприимства — сказал я: — лучше выждем; он может ещё одуматься.

Потерпев неудачу с уже существующим духовенством, Кази-мулла решил создать новое духовенство из среды своих мюридов. Так были созданы «Шиха», которые должны были составить конкуренцию старым муллам.

В начале января 1830 года Кази-мулла со своими мюридами напал на Араканы, с целью расправится со своим бывшим наставником. Араканцы, застигнутые врасплох, не могли сопротивляться. Под угрозой истребления аула Кази-мулла заставил всех жителей принести клятву жить по шариату. Однако Саида он не нашёл — тот в это время гостил у казикумыхского хана. Кази-мулла приказал уничтожить всё что нашлось в его доме, не исключая обширных сочинений, над которыми старик трудился всю свою жизнь.

Этот поступок вызвал осуждение даже в тех аулах, которые приняли мюридизм, но Кази-мулла схватил всех своих противников и отправил в Гимры, где их рассадили по вонючим ямам. Туда же скоро последовали некоторые кумыцкие князья. Ещё печальнее окончилась попытка восстания в Миатлахе: нагрянув туда со своими мюридами, Кази-Мулла сам в упор застрелил непослушного кадия. Из населения были взяты и увезены в Гимры заложники, которые головой должны бы отвечать за покорность своего народа. Следует отметить, что это происходило уже не в «ничейных» аулах, а на территориях Мехтулинского ханства и Тарковского шамхальства.

Следующим Кази-Мулла попытался присоединить акушинское (даргинское) общество. Но акушинский кадий передал имаму, что даргинцы и так исполняют шариат, так что его появление в Акуше совершенно не нужно. Акушинский кадий был одновременно и правителем, поэтому Кази-Мулла не решился на войну с сильным акушинским обществом (обществом в российских документах называлась группа аулов, населённая одним народом и не имеющая правящей династии), а решил вначале покорить Аварию.

Но планам Кази-Муллы не суждено было сбыться: аварское ополчение, возглавляемое молодым Абу-Нуцал-Ханом, несмотря на неравенство сил, сделало вылазку и разбило войско мюридов. Хунзахцы гнали их целый день, и к вечеру на Аварском плато не осталось ни одного мюрида.

После этого влияние Кази-Муллы сильно пошатнулось, а прибытие новых войск, посланных на Кавказ после заключения мира с Османской империей, позволило выделить отряд для действий против Кази-Муллы. Этот отряд под командованием барона Розена подошёл к аулу Гимры, где была резиденция Кази-Муллы. Однако как только отряд появился на высотах, окружающих аул, койсубулинцы (группа аулов по реке Койсу) прислали старшин с изъявлением покорности, для принятия присяги на верность России. Генерал Розен счёл присягу искренней и вернулся со своим отрядом на линию. Кази-Мулла приписал удаление русского отряда помощи свыше, и тут же призвал койсубулинцев не бояться оружия гяуров, а смело идти на Тарки и Внезапную и действовать «как Бог укажет».

Новым местопребыванием Кази-Мулла избрал малодоступное урочище Чумкес-Кент (недалеко от Темир-Хан-Шуры), откуда стал созывать всех горцев на борьбу с неверными. Его попытки взять крепости Бурную и Внезапную не удались; но не увенчалось успехом и движение генерала Бековича-Черкасского к Чумкес-Кенту: убедившись в недоступности сильно укреплённой позиции, генерал не решился на штурм и отступил. Последняя неудача, сильно преувеличенная горскими вестовщиками, умножила число приверженцев Кази-Муллы, особенно в среднем Дагестане.

В 1831 году Кази-Мулла взял и разграбил Тарки и Кизляр и покушался, но неудачно, при поддержке восставших табасаранов овладеть Дербентом. Под властью имама оказались значительные территории. Однако с конца 1831 года восстание пошло на убыль. Отряды Кази-Муллы были оттеснены в Горный Дагестан. Атакованный 1 декабря 1831 года полковником Миклашевским, он был вынужден оставить Чумкес-Кент и снова ушёл в Гимры. Назначенный в сентябре 1831 года командующий Кавказского корпуса барон Розен 17 октября 1832 года взял Гимры; Кази-Мулла погиб во время боя.

На Южной стороне Кавказского хребта в 1930 году была создана Лезгинская линия укреплений для защиты Грузии от набегов.

Западный Кавказ

На Западном Кавказе в августе 1830 года убыхи и садзы во главе с Хаджи Берзеком Дагомуко (Адагуа-ипа) предприняли отчаянный штурм только что возведённого форта в Гагре. Такое яростное сопротивление заставило генерала Гессе отказаться от дальнейшего продвижения к северу. Таким образом, береговая полоса между Гагрой и Анапой осталась под контролем кавказцев.

В апреле 1831 года граф Паскевич-Эриванский был отозван для подавления восстания в Польше. На его место временно были назначены: в Закавказье — генерал Панкратьев, на Кавказской линии — генерал Вельяминов.

На черноморском прибрежье, где горцы имели много удобных пунктов для сообщений с турками и торга невольниками (Черноморской береговой линии тогда ещё не существовало), иностранные агенты, в особенности англичане, распространяли между тамошними племенами антироссийские воззвания и доставляли военные припасы. Это понудило барона Розена поручить генералу Вельяминову (летом 1834 г.) новую экспедицию в Закубанье, для устройства кордонной линии до Геленджика. Она завершилась возведением укреплений Абинского и Николаевского.

Гамзат-бек

После гибели Кази-Муллы, один из его помощников, Гамзат-бек, провозгласил себя имамом. В 1834 году он вторгнулся в Аварию, овладел Хунзахом, истребил почти всю ханскую семью, придерживавшуюся пророссийской ориентации, и помышлял уже о покорении всего Дагестана, но погиб от рук заговорщиков, мстивших ему за убийство ханской семьи. Вскоре после его смерти и провозглашения Шамиля третьим имамом, 18 октября 1834 года, главный оплот мюридов, аул Гоцатль, был взят и разорён отрядом полковника Клюки-фон Клугенау. Войска Шамиля отступили из Аварии.

Имам Шамиль

На Восточном Кавказе после смерти Гамзат-бека во главе мюридов стал Шамиль. Авария стала ядром государства Шамиля, оттуда же были родом все три имама Дагестана и Чечни.

Новый имам, обладавший административными и военными способностями, вскоре оказался крайне опасным противником, сплотив под своей властью часть дотоле разрозненных племён и аулов Восточного Кавказа. Уже в начале 1835 г. силы его настолько увеличились, что он вознамерился наказать хунзахцев за умерщвление его предшественника. Временно поставленный правителем Аварии Аслан-хан Казикумухский просил направить русские войска для обороны Хунзаха, и барон Розен согласился на его просьбу ввиду стратегического значения крепости; но это повлекло за собою необходимость занятия ещё многих других пунктов для обеспечения сообщений с Хунзахом через малодоступные горы. Главной опорной точкой на пути сообщения Хунзаха с каспийским прибрежьем была избрана вновь построенная на Тарковской плоскости крепость Темир-Хан-Шура, а для обеспечения пристани, к которой подходили суда из Астрахани, было построено укрепление Низовое. Сообщение Темир-Хан-Шуры с Хунзахом прикрывалось укреплением Зирани у реки Аварское Койсу и башней Бурундук-кале. Для прямого сообщения Темир-Хан-Шуры с крепостью Внезапной была устроена и прикрыта башнями Миатлинская переправа через Сулак; дорога же из Темир-Хан-Шуры в Кизляр обеспечивалась укреплением Кази-юрт.

Шамиль, всё более и более упрочивая свою власть, избрал своим пребыванием округ Койсубу, где на берегу Андийского Койсу начал возводить укрепление, названное им Ахульго. В 1837 г. генерал Фези занял Хунзах, взял аул Ашильты и укрепление Старое Ахульго и обложил аул Тилитль, куда укрылся Шамиль. Когда 3 июля русские войска завладели частью этого аула, Шамиль вступил в переговоры и обещал покорность. Пришлось принять его предложение, так как в русском отряде, понёсшем большие потери, оказался сильный недостаток продовольствия и, кроме того, было получено известие о восстании в Кубе.

На Западном Кавказе отряд генерала Вельяминова летом 1837 г. проник к устьям рек Пшада и Вулана и заложил там укрепления Новотроицкое и Михайловское.

Свидание генерала Клюги фон Клюгенау с Шамилем в 1837 г (Григорий Гагарин)

В сентябре того же 1837 г. император Николай I впервые посетил Кавказ и остался недоволен тем, что, несмотря на многолетние усилия и крупные жертвы, русские войска были ещё далеки от прочных результатов в деле умиротворения края. На место барона Розена был назначен генерал Головин.

В 1838 г. на черноморском прибрежье были выстроены укрепления Навагинское, Вельяминовское и Тенгинское и начато строительство крепости Новороссийская с военной гаванью.

В 1839 г. действия велись в различных районах тремя отрядами. Десантный отряд генерала Раевского возвёл на черноморском прибрежье новые укрепления (форты Головинский, Лазарев, Раевский). Дагестанский отряд под начальством самого корпусного командира овладел 31 мая весьма сильною позицией горцев на Аджиахурских высотах, а 3 июня занял с. Ахты, у которого возведено было укрепление. Третий отряд, чеченский, под начальством генерала Граббе, двинулся против главных сил Шамиля, укрепившихся у с. Аргвани, на спуске к Андийскому Койсу. Несмотря на силу этой позиции, Граббе овладел ей, а Шамиль с несколькими сотнями мюридов укрылся в возобновлённом им Ахульго. Ахульго пало 22 августа, но сам Шамиль успел бежать. Горцы, выказывая видимую покорность, на самом деле готовили очередное восстание, которое в продолжение 3 последовавших лет держало русские силы в самом напряжённом состоянии.

Тем временем Шамиль после поражения в Ахульго с отрядом из семи соратников прибыл в Чечню, где с конца февраля 1840 г. шло всеобщее восстание под руководством Шоаип-муллы Центароевского, Джавад-хана Даргинского, Ташев-Хаджи Саясановского и Исы Гендергеноевского. После встречи с чеченскими предводителями Исой Гендергеноевским и Ахбердил-Мухаммедом в Урус-Мартане Шамиль был провозглашён имамом Чечни (7 марта 1840). Столицей Имамата стал Дарго.

Тем временем военные действия начались на Черноморском побережье, где наскоро построенные русские форты находились в полуразрушенном состоянии, а гарнизоны были крайне ослаблены лихорадками и другими болезнями. 7 февраля 1840 г. горцы овладели фортом Лазарев и истребили всех его защитников; 29 февраля та же участь постигла укрепление Вельяминовское; 23 марта после ожесточённого боя горцы проникли в укрепление Михайловское, защитники которого подорвали себя. Кроме того, горцы овладели (1 апреля) Николаевским фортом; но предприятия их против форта Навагинского и укрепления Абинского были безуспешны.

На левом фланге преждевременная попытка разоружить чеченцев вызвала среди них крайнее озлобление. В декабре 1839 и январе 1840 генерал Пулло провёл карательные экспедиции в Чечне и разорил несколько аулов. В ходе второй экспедиции российское командование потребовало сдать по одному ружью с 10 домов, а также дать по одному заложнику с каждого аула. Воспользовавшись недовольством населения, Шамиль поднял против русских войск ичкерийцев, ауховцев и другие чеченские общества. Российские войска под командой генерала Галафеева ограничивались поисками в лесах Чечни, стоившими много людей. Особенно кровопролитно было дело на р. Валерик (11 июля). Пока генерал Галафеев ходил по Малой Чечне, Шамиль с чеченскими отрядами подчинил своей власти Салатавию и в начале августа вторгнулся в Аварию, где покорил несколько аулов. С присоединением к нему старшины горских обществ на Андийском Койсу, известного Кибит-Магомы, силы и предприимчивость его чрезвычайно возросли. К осени вся Чечня уже была на стороне Шамиля, и для успешной борьбы с ним средства Кавказской линии оказались недостаточными. Чеченцы начали атаковать царские войска на берегах Терека и едва не овладели Моздоком.

На правом фланге, к осени, новая укреплённая линия по Лабе была обеспечена фортами Зассовским, Махошевским и Темиргоевским. На Черноморской береговой линии были возобновлены укрепления Вельяминовское и Лазаревское.

В 1841 г. в Аварии вспыхнули беспорядки, возбуждённые Хаджи-Муратом. Посланный для усмирения их батальон с 2 горными орудиями, под начальством ген. Бакунина, потерпел неудачу при ауле Цельмес, и полковнику Пассеку, принявшему команду после смертельно раненого Бакунина, лишь с трудом удалось отвести остатки отряда в Хунзах. Чеченцы произвели набег на Военно-Грузинскую дорогу и взяли штурмом военное поселение Александровское, а сам Шамиль приблизился к Назрани и атаковал расположенный там отряд полковника Нестерова, но не имел успеха и укрылся в лесах Чечни. 15 мая генералы Головин и Граббе атаковали и взяли позицию имама близ аула Чиркей, после чего занят был самый аул и около него заложено укрепление Евгеньевское. Тем не менее Шамиль успел распространить свою власть на горские общества правого побережья р. Аварское Койсу, мюриды снова овладели аулом Гергебиль, заграждавшим вход в мехтулинские владения; сообщения русских сил с Аварией были временно прерваны.

Весною 1842 г. экспедиция ген. Фези несколько поправила ситуацию в Аварии и Койсубу. Шамиль пытался было взволновать Южный Дагестан, но безуспешно. Таким образом, вся территория Дагестана так и не была присоединена к Имамату.

Войско Шамиля

При Шамиле было создано подобие регулярной армии — муртазеки (конница) и низами (пехота). В обычное время численность войск Имамата составляла до 15 тыс. человек, максимальное количество при тотальном собрании — 40 тыс. Артиллерия Имамата насчитывала 50 орудий, большая часть которых были трофейными (Со временем горцы создали собственные заводы по производству пушек и снарядов, впрочем уступавшие европейской и русской продукции).

Согласно данным чеченского наиба Шамиля Юсуфа хаджи Сафарова, войско Имамата состояло из аварских и чеченских ополченцев. Аварцы предоставляли Шамилю 10480 воинов, которые составляли 71,10 % всего войска. Чеченцев же насчитывалось 28,90 %, общей численностью в 4270 воинов.

Ичкеринское сражение (1842)

В мае 1842 года 4777 чеченских воинов с имамом Шамилем ушли в поход на Кази-Кумух в Дагестан. Воспользовавшись их отсутствием, 30 мая генерал-адъютант П. Х. Граббе с 12 батальонами пехоты, ротой сапёров, 350 казаками и 24 пушками выступил из крепости Герзель-аул по направлению к столице Имамата Дарго. Десятитысячному царскому отряду противостояло, по сообщению А. Зиссермана, «по самым щедрым расчётам до полутора тысяч» Ичкеринских и ауховских чеченцев.

Возглавляемые Шоаипом-муллой Центароевским, горцы готовились к сражению. Наибы Байсунгур и Солтамурад организовали беноевцев на строительство завалов, засёк, ям, приготовление провизии, одежды и военного снаряжения. Андийцам, охранявшим столицу Шамиля Дарго, Шоаип поручил при приближении врага уничтожить столицу и вывезти всех людей в горы Дагестана. Наиба Большой Чечни Джаватхана, тяжело раненного в одном из недавних сражений, заменил его помощник Суаиб-мулла Эрсеноевский. Ауховских чеченцев возглавлял молодой наиб Улубий-мулла.

Остановленный ожесточённым сопротивлением чеченцев у аулов Белгатой и Гордали, уже ночью 2 июня отряд Граббе начал отступление. Царские войска потеряли в бою 66 офицеров и 1700 солдат убитыми и ранеными. Горцы потеряли убитыми и ранеными до 600 человек. Были захвачены 2 пушки и почти все военные и продовольственные запасы царских войск.

3 июня Шамиль, узнав о движении русских к Дарго, повернул назад в Ичкерию. Но к приезду имама всё уже было кончено.

Несчастный исход этой экспедиции сильно возвысил дух восставших, и Шамиль стал набирать войско, намереваясь вторгнуться в Аварию. Граббе, узнав об этом, двинулся туда с новым, сильным отрядом и овладел с боем аулом Игали, но затем удалился из Аварии, где в одном лишь Хунзахе оставался русский гарнизон. Общий результат действий 1842 г. был неудовлетворителен, и уже в октябре на место Головина назначен был генерал-адъютант Нейдгардт.

Неудачи русских войск распространили в высших правительственных сферах убеждение в бесплодности и даже вреде наступательных действий. Это мнение особенно поддерживал тогдашний военный министр кн. Чернышёв, лётом 1842 г. посетивший Кавказ и бывший свидетелем возвращения отряда Граббе из ичкеринских лесов. Под впечатлением этой катастрофы он убедил царя подписать указ, запрещавший на 1843 г. всякие экспедиции и предписывавший ограничиваться обороной.

Это вынужденное бездействие русских войск ободрило противника, и атаки на линию снова участились. 31 августа 1843 г. имам Шамиль овладел фортом при с. Унцукуль, уничтожив отряд, шедший на выручку осаждённым. В последовавшие дни пало ещё несколько укреплений, а 11 сентября был взят Гоцатль, чем было прервано сообщение с Темир-хан-Шурой. С 28 августа по 21 сентября потери российских войск составили 55 офицеров, более 1500 нижних чинов, 12 орудий и значительные склады: пропали плоды многолетних усилий, оказались отрезаны от российских сил давно покорные горские общества и подорван боевой дух войск. 28 октября Шамиль окружил Гергебильское укрепление, которое взять ему удалось лишь 8 ноября, когда из защитников осталось в живых всего 50 человек. Отряды горцев, рассыпавшись по всем направлениям, прервали почти всякое сообщение с Дербентом, Кизляром и левым флангом линии; русские войска в Темир-хан-Шуре выдержали блокаду, продолжавшуюся с 8 ноября по 24 декабря.

В середине апреля 1844 г. дагестанские отряды Шамиля, предводимые Хаджи-Муратом и наибом Кибит-Магома, приблизились к Кумыху, но 22 числа были совершенно разбиты князем Аргутинским, близ с. Марги. Около этого времени потерпел поражение сам Шамиль, у села Андреево, где встретил его отряд полковника Козловского, а у села Гилли дагестанские горцы были разбиты отрядом Пассека. На Лезгинской линии возмутился бывший до тех пор верным России элисуйский хан Даниель-бек. Против него направлен был отряд генерала Шварца, который рассеял мятежников и овладел аулом Илису, но самому хану удалось бежать. Действия главных русских сил шли довольно успешно и закончились захватом Даргинского округа в Дагестане (Акуша, Хаджалмахи, Цудахар); затем приступлено было к устройству передовой Чеченской линии, первым звеном которого явилось укрепление Воздвиженское, на р. Аргун. На правом фланге блистательно был отбит штурм горцев укрепления Головинское, в ночь на 16 июля.

В конце 1844 г. назначен был на Кавказ новый главнокомандующий, граф Воронцов.

Даргинский поход (Чечня, май 1845 года)

В мае 1845 года царская армия несколькими крупными отрядами вторглась в пределы Имамата. В начале похода для действий по разным направлениям было создано 5 отрядов. Чеченским руководил генерал Лидерс, Дагестанским — князь Бейбутов, Самурским — Аргутинский-Долгоруков, Лезгинским — генерал Шварц, Назрановским — генерал Нестеров. Главные силы, двигавшиеся к столице Имамата, возглавил сам главнокомандующий русской армией на Кавказе граф М. С. Воронцов.

Не встречая серьёзного сопротивления, 30-тысячный отряд прошёл горный Дагестан и 13 июня вторгся в Андию. В момент выхода из Андии в Дарго общая численность отряда составляла 7940 человек пехоты, 1218 человек конницы и 342 артиллериста. Даргинское сражение длилось с 8 по 20 июля. По официальным данным, в Даргинском сражении царские войска потеряли 4 генералов, 168 офицеров и до 4000 солдат.

В походе 1845 года участвовали многие будущие известные военачальники и политики: наместник на Кавказе в 1856—1862 гг. и фельдмаршал князь А. И. Барятинский; главнокомандующий Кавказским военным округом и главный начальник гражданской части на Кавказе в 1882—1890 гг. князь А. М. Дондуков-Корсаков; исполняющий должность главнокомандующего в 1854 г. перед приездом на Кавказ графа Н. Н. Муравьёва князь В. О. Бебутов; известный кавказский боевой генерал, начальник Главного штаба в 1866—1875 гг. граф Ф. Л. Гейден; военный губернатор, убитый в Кутаиси в 1861 г., князь А. И. Гагарин; командир Ширванского полка князь С. И. Васильчиков; генерал-адъютант, дипломат в 1849, 1853—1855 гг., граф К. К. Бенкендорф (тяжело ранен в походе 1845 г.); генерал-майор Э. фон Шварценберг; генерал-лейтенант барон Н. И. Дельвиг; Н. П. Беклемишев, прекрасный рисовальщик, оставивший после похода в Дарго много зарисовок, известный также своими остротами и каламбурами; князь Э. Витгенштейн; принц Александр Гессенский, генерал-майор, и другие.

На Черноморской береговой линии летом 1845 г. горцы покушались овладеть фортами Раевским (24 мая) и Головинским (1 июля), но были отбиты.

С 1846 г. на левом фланге осуществлялись действия, направленные на укрепление контроля над занятыми землями, возведение новых укреплений и казачьих станиц и подготовку дальнейшего движения вглубь чеченских лесов посредством вырубки широких просек. Победа кн. Бебутова, вырвавшего из рук Шамиля только что занятый им труднодоступный аул Кутиша (в настоящее время входит в Левашинский район Дагестана), имела результатом совершенное успокоение Кумыкской плоскости и предгорий.

На Черноморской береговой линии убыхи количеством до 6 тыс. человек 28 ноября предприняли новое отчаянное нападение на Головинский форт, но были отражены с большим уроном.

В 1847 г. князь Воронцов осадил Гергебиль, но, вследствие распространения в войсках холеры, должен был отступить. В конце июля он предпринял осаду укреплённого аула Салты, который, несмотря на значительность осадных средств у наступающих войск, продержался до 14 сентября, когда он был очищен горцами. Оба эти предприятия стоили русским войскам около 150 офицеров и более 2500 нижних чинов, выбывших из строя.

В Джаро-Белоканский округ вторглись отряды Даниель-бека, но 13 мая были совершенно разбиты при ауле Чардахлы.

В середине ноября дагестанские горцы вторглись в Казикумух и ненадолго овладели несколькими аулами.

В 1848 г. выдающимся событием стало взятие Гергебиля (7 июля) князем Аргутинским. Вообще давно уже не было на Кавказе такого спокойствия, как в этом году; только на Лезгинской линии повторялись частые тревоги. В сентябре Шамиль попытался было овладеть укреплением Ахты на Самуре, но это ему не удалось.

В 1849 г. осада аула Чоха, предпринятая кн. Аргутинским, стоила русским войскам больших потерь, но не имела успеха. Со стороны Лезгинской линии совершена была генералом Чиляевым удачная экспедиция в горы, завершившаяся поражением неприятеля под аулом Хупро.

В 1850 г. систематическая вырубка лесов в Чечне продолжалась с прежнею настойчивостью и сопровождалась более или менее серьёзными столкновениями. Этот образ действий вынудил многие враждебные общества заявить свою безусловную покорность.

Той же системы решено было придерживаться и в 1851 г. На правом фланге было предпринято наступление к реке Белой с целью перенести туда передовую линию и отнять у враждебных абадзехов плодородные земли между этой рекой и Лабой; кроме того, наступление в эту сторону вызывалось появлением на Западном Кавказе наиба Шамиля, Магомет-Амина, который собирал крупные партии для набегов на русские прилабинские поселения, но был разбит 14 мая.

1852 г. ознаменовался блестящими действиями в Чечне под руководством начальника левого фланга, кн. Барятинского, проникшего в недоступные дотоле лесные убежища и истребившего множество враждебных аулов. Успехи эти омрачены были лишь неудачною экспедицией полковника Бакланова к аулу Гордали.

В 1853 г. слухи о предстоящем разрыве с Турцией возбудили в горцах новые надежды. Шамиль и Магомет-Амин, Наиб Черкесии и Кабарды, собрав горских старшин, объявили им о полученных от султана фирманах, повелевающих всем мусульманам восстать против общего врага; говорили о скором прибытии турецких войск в Балкарию, Грузию и Кабарду и о необходимости решительно действовать против русских, будто бы ослабленных отправкою большей части военных сил на турецкие границы. Однако в массе горцев дух уже настолько упал вследствие ряда неудач и крайнего обнищания, что подчинять их своей воле Шамиль мог лишь посредством жестоких наказаний. Задуманный им набег на Лезгинскую линию кончился полной неудачей, а Магомет-Амин со отрядом закубанских горцев был разбит отрядом генерала Козловского.

С началом Крымской войны командованием русских войск решено было на всех пунктах Кавказа держаться преимущественно оборонительного образа действий; однако расчистка лесов и истребление у противника средств продовольствия продолжались, хотя и в более ограниченных размерах.

В 1854 г. начальник турецкой Анатолийской армии вступил в переговоры с Шамилем, приглашая его двинуться на соединение с ним со стороны Дагестана. В конце июня Шамиль с дагестанскими горцами вторгнулся в Кахетию; горцы успели разорить богатое селение Цинондаль, захватить в плен семейство его владетеля и разграбить несколько церквей, но, узнав о приближении русских отрядов, отошли. Покушение Шамиля овладеть мирным аулом Истису не имело успеха. На правом фланге пространство между Анапой, Новороссийском и устьями Кубани русскими войсками было оставлено; гарнизоны Черноморской береговой линии ещё в начале года были увезены в Крым, а форты и другие постройки — взорваны. Кн. Воронцов ещё в марте 1854 г. оставил Кавказ, передав управление ген. Реаду, а в начале 1855 г. главнокомандующим на Кавказе назначен был ген. Муравьёв. Высадка турок в Абхазию, несмотря на измену владетеля её, кн. Шервашидзе, не имела вредных для России последствий. По заключении Парижского мира, весною 1856 г., решено было воспользоваться действовавшими в Азиатской Турции войсками и, усилив ими Кавказский корпус, приступить к окончательному завоеванию Кавказа.

Барятинский

Новый главнокомандующий, князь Барятинский, главное внимание обратил на Чечню, покорение которой возложено им было на начальника левого крыла линии, генерала Евдокимова — старого и опытного кавказца; но и в других частях Кавказа войска не оставались бездеятельными. В 1856 и 1857 гг. российские войска достигли следующих результатов: на правом крыле линии занята Адагумская долина и устроено укрепление Майкоп. На левом крыле так называемая «русская дорога», от Владикавказа, параллельно хребту Чёрных гор, до укрепления Куринского на Кумыкской плоскости, вполне довершена и упрочена вновь устроенными укреплениями; по всем направлениям прорублены широкие просеки; масса враждебного населения Чечни доведена до необходимости покориться и выселиться на открытые места, под государственный надзор; округ Аух занят и в центре его возведено укрепление. В Дагестане окончательно занята Салатавия. По Лабе, Урупу и Сунже устроено несколько новых казачьих станиц. Войска везде приближены к передовым линиям; тыл обеспечен; огромные пространства лучших земель отрезаны от враждебного населения и, таким образом, значительная доля ресурсов для борьбы вырвана из рук Шамиля.

На Лезгинской линии, вследствие вырубки лесов, хищнические набеги сменились мелким воровством. На берегу Чёрного моря, вторичное занятие Гагр положило начало обеспечению Абхазии от вторжений черкесских племён и от враждебной пропаганды. Действия 1858 г. в Чечне начались занятием считавшегося неприступным ущелья реки Аргун, где Евдокимов приказал заложить сильное укрепление, названное Аргунским. Поднимаясь вверх по реке, он достиг, в конце июля, аулов Шатоевского общества; в верховьях Аргуна заложено им было новое укрепление — Евдокимовское. Шамиль попытался отвлечь внимание диверсией к Назрану, но потерпел поражение от отряда генерала Мищенко и едва успел выйти из боя не попав в засаду (в силу многочисленности царских войск), но избежал этого благодаря успевшему ему на помощь наибу Бета Ачхоевскому, который прорвал кольцо окружения и уйти в незанятую ещё часть Аргунского ущелья. Убедившись, что власть его там окончательн о подорвана, он удалился в Ведено — свою новую резиденцию. С 17 марта 1859 г. приступлено было к бомбардированию этого укреплённого аула, а 1 апреля он взят штурмом.

Шамиль ушёл за Андийское Койсу. По взятии Веденя, в долину Андийского Койсу концентрически направились три отряда: дагестанский, чеченский (бывшие наибы и войны Шамиля) и лезгинский. Шамиль, временно поселившийся в ауле Карата, укрепил гору Килитль, а правый берег Андийского Койсу, против Конхидатля, покрыл сплошными каменными завалами, вверив их оборону своему сыну Кази-Магоме. При сколько-нибудь энергическом сопротивлении последнего, форсирование переправы в этом месте стоило бы огромных жертв; но он был вынужден оставить свою крепкую позицию, вследствие выхода ему во фланг войск Дагестанского отряда, совершивших замечательно-отважную переправу через Андийское Койсу у урочища Сагрытло. Видя грозящую отовсюду опасность, имам ушёл на гору Гуниб, где Шамиль с 500 мюридов укрепился, как в последнем и неприступном убежище. 25 августа Гуниб был взят штурмом принужденный тем, что кругом стоит на всех холмах, во всех оврагах 8.000 войска, сам Шамиль сдался в плен князю Барятинскому.

Завершение покорения Черкесии (1859—1864)

Взятие Гуниба и пленение Шамиля могли считаться последним актом войны на Восточном Кавказе; но ещё не была покорена Западная Черкесия, занимавшая всю западную часть Кавказа, примыкая к Чёрному морю. Завершающий этап войны в Западной Черкесии решено было вести таким образом: черкесы должны были покоряться и переходить на указываемые им места на равнине; в противном случае их оттесняли далее в бесплодные горы, а оставленные ими земли заселялись казачьими станицами; наконец, по оттеснении горцев с гор к морскому берегу, им оставалось или перейти на равнину, под надзор русских, или переселиться в Турцию, в чём предполагалось оказывать им возможное содействие. В 1861 г. по инициативе убыхов в Сочи был создан черкесский парламент «Великое и свободное заседание». Убыхи, шапсуги, абадзехи, джигеты (садзы) стремились объединить черкесов «в один громадный вал». Специальная депутация парламента, возглавляемая Измаилом Баракай Дзиаш, посетила ряд европейских государств. Действия против тамошних мелких вооружённых формирований затянулись до конца 1861 г., когда все попытки сопротивления были окончательно подавлены. Тогда только можно было приступить к решительным операциям на правом крыле, руководство которыми поручено было покорителю Чечни, Евдокимову. Войска его были разделены на 2 отряда: один, Адагумский, действовал в земле шапсугов, другой — со стороны Лабы и Белой; особый отряд направлен для действий в низовьях р. Пшиш. Осенью и зимой устроены казачьи станицы в Натухайском округе. Войска, действовавшие со стороны Лабы, закончили устройство станиц между Лабой и Белой и прорезали просеками всё предгорное пространство между этими реками, что понудило тамошние общества частью переселиться на плоскость, частью уйти за перевал Главного хребта.

В конце февраля 1862 г. отряд Евдокимова двинулся к р. Пшеха, до которой, несмотря на упорное сопротивление абадзехов, прорублена была просека и проложена удобная дорога. Всем жившим между реками Ходзь и Белой велено было немедленно переселиться на Кубань или Лабу, и в течение 20 дней (с 8 по 29 марта) переселено было до 90 аулов. В конце апреля Евдокимов, перейдя Чёрные горы, спустился в Даховскую долину по дороге, которую горцы считали для русских недоступной, и устроил там новую казачью станицу, замыкавшую Белореченскую линию. Движение русских вглубь Закубанья встречено было повсюду отчаянным сопротивлением абадзехов, подкрепляемых убыхами и абхазскими племенами садзов(джигетов) и ахчипсху, не увенчавшимся, однако, серьёзными успехами. Результатом летних и осенних действий 1862 года со стороны Белой было прочное утверждение российских войск на пространстве, ограниченном с запада pp. Пшиш, Пшеха и Курджипс.

Карта Кавказского края (1801—1813). Составлена в военно историческом отделе при штабе Кавказского военного округа подполковником В. И. Томкеевым. Тифлис, 1901 год. (Под названием «земли горских народов» подразумеваются земли западных адыгов [черкесов]).

В начале 1863 года противниками русского владычества на всём Кавказе оставались одни лишь горские общества на северном склоне Главного хребта, от Адагума до Белой, и племена приморских шапсугов, убыхов и др., жившие на узком пространстве между морским берегом, южным скатом Главного хребта, долиной Адерба и Абхазией. Окончательным покорением Кавказа руководил великий князьМихаил Николаевич, назначенный наместником Кавказским. В 1863 г. действия войск Кубанской обл. должны были состоять в распространении русской колонизации края одновременно с двух сторон, опираясь на Белореченскую и Адагумскую линии. Действия эти пошли настолько успешно, что поставили горцев северо-западного Кавказа в безвыходное положение. Уже с половины лета 1863 г. многие из них стали выселяться в Турцию или на южный склон хребта; большая их часть покорилась, так что к концу лета число выходцев, водворённых на плоскости, по Кубани и Лабе, дошло до 30 т. человек. В начале октября абадзехские старшины явились к Евдокимову и подписали договор, по которому все одноплеменники их, желавшие принять русское подданство, обязывались не позже 1 февраля 1864 г. начать переселяться на указанные им места; остальным давался 2 1/2- месячный срок для выселения в Турцию.

Покорение северного склона хребта было закончено. Оставалось перейти на юго-западный склон, чтобы, спускаясь к морю, очистить прибрежную полосу и приготовить её к заселению. 10 октября русские войска поднялись на самый перевал и в том же месяце заняли ущелье р. Пшада и устье р. Джубги. На западном Кавказе остатки черкесов северного склона продолжали выселяться в Турцию или на Кубанскую равнину. С конца февраля начались действия на южном склоне, которые завершились в мае. Массы черкесов были оттеснены к морскому берегу и прибывшими турецкими судами отвозились в Турцию. 21 мая 1864 года в горном селении Кбаадэ, в лагере соединившихся русских колонн, в присутствии великого князя главнокомандующего, отслужен был благодарственный молебен по случаю победы.

Память

21 мая — день памяти адыгов (черкесов) — жертв Кавказской войны учреждён в 1992 году Верховным Советом КБССР и является нерабочим днём.

В марте 1994 года в Карачаево-Черкесии постановлением Президиума Совета Министров Карачаево-Черкесии в республике был учреждён «День памяти жертв Кавказской войны», который отмечается 21 мая.

Последствия

Россия, ценой значительного кровопролития, смогла подавить вооружённое сопротивление горцев, в результате чего сотни тысяч горцев, не принявших российской власти, были вынуждены покинуть родные места и перебраться в Турцию и на Ближний Восток. В результате, там сформировалась значительная диаспора из числа выходцев с Северного Кавказа. Большинство из них являются Адыгами-Черкесами, Абазинами и Абхазами по происхождению. Большая часть этих народов была вынуждена покинуть территорию Северного Кавказа.

На Кавказе установился хрупкий мир, чему способствовало закрепление России в Закавказье и ослабление возможностей для получения мусульманами Кавказа финансовой и вооружённой поддержки от своих единоверцев. Спокойствие на Северном Кавказе обеспечивало присутствие хорошо организованного, обученного и вооружённого казачьего войска.

Несмотря на то, что, по утверждению историка А. С. Орлова, «Северный Кавказ, как и Закавказье, не был превращён в колонию Российской империи, а вошёл в её состав на равных правах с другими народами» , одним из последствий Кавказской войны стала русофобия, широко распространившаяся среди народов Кавказа. В 1990-х годах Кавказская война также использовалась идеологами ваххабитского толка как весомый аргумент в борьбе с Россией.

Зачем Россия завоевала Кавказ? Тому было несколько при-чин — поли-тических и эконо-мических.

Иерархия ценностей аграр-ного в своей осно-ве россий-ского общества поз-воляет предпо-ложить, что Россию дви-гало на Кав-каз стрем-ление прирастить терри-то-рии. Действи-тельно, земля представ-ляла для Рос-сий-ской импе-рии важней-ший эконо-ми-че-ский ресурс и важней-шее жиз-нен-ное простран-ство. В ряде россий-ских губер-ний уже в нача-ле XIX века наблю-дался избы-ток насе-ле-ния, и но-вые сельско-хозяйст-вен-ные угодья были, конечно, хоро-шим средст-вом преду-прежде-ния буду-щих социаль-ных конфлик-тов. Но при нали-чии огром-ных терри-торий, неосвоен-ных пространств в Южной Сиби-ри, в Поволжье, в Ново-рос-сии завое-вание еще какой-то терри-тории — а это тыся-чи квадратных кило-метров, — терри-тории, насе-ленной к тому же очень воин-ствен-ными племе-нами, не могло быть оправданно с экономической точки зре-ния. Пересе-ление на Кав-каз практи-чески все было органи-зовано. То есть осу-ществля-лось оно в связи, как тогда гово-рили, с видами прави-тельства. И те, кто там селился, без вся-кой охоты переби-рались на но-вые, указан-ные началь-ством места.

Глав-ной целью засе-ления Север-ного Кав-каза «русским эле-ментом» было возло-жение на него обязан-ности обе-регать гра-ницу от враждебных поку-шений. Другими сло-вами, казачья коло-низация на Куба-ни и на Тереке была средством обеспе-чения охраны гра-ницы. То есть на гра-нице требо-валось создать надеж-ный заслон из воени-зированных посе-лений. Но даже после многих лет, после того, как Кавказ стал рос-сий-ским, крестьяне предпо-читали пере-би-раться в Сибирь, а не на Кавказ: кли-мат был непод-хо-дящий, при-родные усло-вия не позво-ляли исполь-зовать привы-чные приемы зоотех-ники и агро-куль-туры. Сюда отправ-ля-ли в основ-ном в нака-за-ние сек-тантов, бро-дяг, раз-ные асоциаль-ные эле-менты.

Военное начальство перио-ди-чески подни-мало вопрос о том, что надо колони-зовать Север-ный Кав-каз, надеясь таким спосо-бом решить болез-ненный вопрос о снабже-нии войск про-виантом, фура-жом и обес-печить армии постой. Все это было для армии боль-шой проблемой: во-первых, хлеб для солдат везли из южных губер-ний России за многие сотни верст; во-вторых, в те вре-мена казарм было мало и основная масса военно-слу-жа-щих прожи-вала в домах местного населе-ния на осно-вании так назы-ваемой постойной повинности.

Наконец, с появле-нием на Кавказе русского насе-ления прави-тельство надеялось решить в какой-то мере и проблему комплек-тования войск. Дело в том, что, попа-дая в армию на Кавказ, воло-годские, тверские, архангело-городские, орлов-ские, курские крестьяне массово уми-рали, оказавшись в районах с непри-выч-ным климатом. И суще-ство-вала идея, что если солдаты будут состоять из местных, более стой-ких к местным усло-виям, то смертность и так назы-ваемые сани-тарные потери будут гораздо меньше.

Важной эконо-миче-ской причи-ной была надежда на богат-ство кав-каз-ских недр. Дело в том, что Россия испы-ты-вала острую нехватку цветных драго-ценных метал-лов, а также качествен-ной соли. Поэтому все, кто хотел союза с Россией на Кавказе, пыта-лись разыграть эту карту: осе-тины и кабар-динцы, пред-лагая союз, расска-зывали о серебряных и свин-цовых рудах в своих горах, о соли, добы-ваемой в озе-рах Север-ного Дагестана, и так далее. То есть было пред-ставле-ние, что после присое-динен-ия Кав-каза Россия полу-чит боль-шие богат-ства, кото-рые поз-волят решить целый ряд проблем россий-ской промыш-лен-ности, но уже в первой четверти XIX века эти пред-став-ления о щедро-сти кавказ-ских недр заколе-бались, а спустя еще неко-торое время полно-стью развеялись.

Соответ-ствую-щими действи-тель-ности оказа-лись только сведе-ния о запа-сах нефти. Одна-ко до 1880-х годов, то есть до того вре-мени, когда Кавказ-ская война факти-чески закон-чилась, экономи-ческое значе-ние нефти, этого важней-шего сейчас эконо-ми-ческого сырья, было нич-тожным. В XVIII веке и в первой поло-вине XIX века никто и не по-ду-мал бы вое-вать ради захвата нефтя-ного бассейна. То есть до того вре-мени, пока не стал произво-диться керосин, пока нефть не стала средством полу-чения смаз-очных масел, пока она не стала топливом, она была факти-чески никому не нужна. В доин-дустриаль-ную эпоху кавказ-ские запасы мар-ганца и серы тоже были мало кому нужны. В первой половине XIX века несколько местных гор-ных заводов, кото-рые там существо-вали, прино-сили казне только убытки.

Еще Кавказ интере-со-вал Россию в качестве места, где будут выра-щи-ваться разные техни-ческие и пище-вые куль-туры (хлопок, чай, табак, марена, вино-град, рис, цитру-совые), где будет произво-диться шелк. Но и здесь прави-тельство ждало жесто-кое разо-чаро-вание. Рост произ-водства этой про-дукции сдер-живался разными факторами, и оказа-лось, что выгоднее доставлять подобные коло-ниальные товары морем в Одессу или Петер-бург, нежели произ-водить их на Кавказе. Таким обра-зом, Кавказ не оправдал себя ни как кладо-вая мине-ралов, ни как поставщик коло-ниальных товаров.

Еще когда во время своего похода 1722-1723 годов Петр I захватил западное и южное побе-режье Каспий-ского моря, он рассчи-тывал не просто увели-чить свои владения, но приоб-рести земли, которые напол-нили бы казну нало-гами. Однако доходов от этих земель не хватало даже на обеспе-чение располо-женных там гарни-зонов. В общем, ника-кого «выкачи-вания денег», как часто пред-став-ля-ется по лите-ратуре, не произо-шло. В Закав-казье в 1840-е годы местные доходы покры-вали расходы только на граждан-скую админи-страцию, тогда как бремя содер-жания войск на этой окраине, даже в мирное время, возла-галось на осталь-ные части импе-рии. Даже в 1890 году, когда бакин-ская нефть стала претен-довать на статус «чер-ного золота», дефицит госу-дар-ствен-ных расходов по Кавказ-скому краю состав-лял колос-сальную по тем време-нам сумму — более 24 миллионов рублей. Разу-меется, из них огромные средства ухо-дили на содер-жание войск, на созда-ние инфра-структуры, позво-ляющей контро-лировать этот страте-гически важный район, но это не меняло суть проблемы: Россия потра-тила сотни тысяч челове-ческих жизней и миллионы рублей, чтобы овла-деть терри-торией, которая не обога-щала, а исто-щала государ-ственную казну. Только на рубеже XIX-ХХ веков, когда Кавказ-ская война уже закон-чилась, был дости-гнут какой-то баланс, то есть расходы на Кавказ урав-нялись с доходами.

Была еще одна перспек-тива обога-щения России — это создание Волго-Балтий-ского пути, или Каспийско-Волго-Балтий-ского пути, для доставки восточных това-ров в Европу. В петров-ское время был построен первый канал — Вышне-волоцкая водная система, и предпо-ла-галось, что завое-вание Закав-казья (и прежде всего удобных гаваней на западном и южном побе-режье Каспия) позво-лит создать такой коридор для товаров, идущих в Северо-Западную Европу с Востока и обратно. Это и стало одной из важнейших целей Персид-ского похода. Но когда было открыто движе-ние по Вышне-волоцкой системе, в 1709 году, оказа-лось, что это улица с одно-сторон-ним движением. То есть движе-ние судов возможно было только со стороны Волги в сторону Невы, а со стороны Невы в сторо-ну Волги невоз-мож-но. Поэтому надежды на воз-мож-ное обога-ще-ние страны с помо-щью трассы Баку — Петербург не оправ-дались.

При этом надо еще помнить, что при оценке эконо-мической целе-сообраз-ности завое-вания Кавказа наиболь-ший доход прино-сило только Закав-казье. А вот Север-ный Кавказ, на присое-динение кото-рого было потра-чено неизме-римо больше сил, достав-лял казне одни убытки. Русский солдат на Кавказе никогда не сражался за чьи-то эконо-ми-че-ские интересы, как это ни странно, — ни част-ные, ни госу-дарствен-ные. Нельзя назвать ни одного круп-ного русского состоя-ния, источ-ником кото-рого стал бы Кавказ. В воспо-минаниях вете-ранов Кавказ-ской войны не найдено ни одного упоми-нания о том, что они, завое-вав потом и кровью огромную терри-торию между Каспий-ским и Черным морем, обога-тили державу.

Таким образом, глав-ными были полити-че-ские интересы. Россия противо-стояла Турции, и прави-тельство предпо-лагало создать в Закав-казье один из фронтов, кото-рый позво-лял бы отвле-кать турец-кие силы от глав-ного тогда балкан-ского театра военных действий. Надо сказать, что и эта цель не была в должной мере достиг-нута. Потому что для турок балкан-ский театр оста-вался глав-ным, и Кавказ-ский фронт не оття-гивал доста-точного числа сил с Дуная в Западную Армению, где шли основ-ные бои.

Еще одной важной причи-ной было стрем-ление России быть покрови-тельницей христиан. Россий-ский царь хотел быть покрови-телем христиан Грузии и Арме-нии. И вот это представ-ление о России как о вели-кой державе, которая покро-ви-тель-ствует христианам, было важным двига-телем импе-рии в этом регионе.

На Кавказе наблю-далось то, что исто-рики потом назвали «погоня за грани-цей», — следо-вание внутренней логике конфликта. Одним из важней-ших путей, а в некото-рое время и един-ственным путем из России в Закав-казье было Дарьяль-ское ущелье, то есть трасса, по которой сейчас прохо-дит Военно-Гру-зин-ская дорога. Для того чтобы контро-лировать этот путь, нужно было, как тогда говорили, усми-рить племена, которые жили около этой дороги, то есть осетин и ингушей. Но для того, чтобы эти роды, которые заклю-чили союз с Россией, чувство-вали себя в безопас-ности, нужно было точно так же усмирить их соседей. Потом, когда зами-ряли тех соседей, нужно было зами-рять следующих. И вот эта цепочка конфликта постоянно нама-тывалась на такой барабан, причем все время завя-зывались какие-то сложные узлы.

Россию интере-совало прежде всего Закав-казье. А Кавказ Северный — то есть Адыгея, Кабарда, Осетия, Ингу-шетия, Чечня и Даге-стан — пред-став-лялся барье-ром, который мешал связи между метро-полией и вновь присое-динен-ными терри-ториями. Разви-тию конфликта, который потом и полу-чил назва-ние «Кавказ-ская война», способ-ство-вали пестрота и неопре-делен-ность поли-тиче-ской карты этого региона. Дело в том, что границы существо-вавших там поли-тиче-ских органи-заций — Аварского, Мехту-линского, Кайтагского, Кюрин-ского, Кази-кумух-ского ханств, так назы-ваемых воль-ных обществ — были дово-льно неопре-деленны. Эта существо-вавшая там феодальная общин-ная воль-ница созда-вала очень взрыво-опасную смесь, кото-рая дето-ниро-вала при каждом потря-сении: при внешней агрессии, динас-тических распрях, смерти прави-теля и так далее. И Россия, прини-мая в поддан-ство отдель-ные аулы, отдель-ные племена и роды, поне-воле вмеши-валась в эти отно-шения, и сущест-вовавшие в них конфликты по наследству пере-дава-лись русской админи-страции.

Допустим, туземная знать искала в штаб-кварти-рах русских полков управу на своих непо-корных поддан-ных. Одни горские владе-тели и закав-казские прави-тели искали в русских помощ-ников для реше-ния проблем с сосе-дями. Типич-ный пример ситуа-ции, которую прихо-дилось решать русской военной админи-страции: в 1830 году так назы-ваемые мирные ингуши (то есть те, кото-рые уже приз-нали власть России) в отместку за угон скота своими соседями-осети-нами (тоже уже поддан-ными России) решили напасть на каза-ков, охраняв-ших осетин-ские аулы. К тому времени, когда была отправ-лена экспе-диция вернуть из донских пол-ков угнанных лошадей, эти лоша-ди уже были проданы чеченцам. Экспе-диция к чеченцам привела к новому всплеску наси-лия — поход сопро-вождался пере-стрелками и жертвами с обеих сторон. В клубке таких мелких конфлик-тов русская армия оказа-лась практи-чески не в состоя-нии пони-мать, что там происходит, и часто играла роль орудия в чужих руках.

Надо сказать, что ситуа-ция, в которой оказа-лась русская армия на Кавказе, не уни-каль-ная. В похо-жей ситуа-ции оказа-лись фран-цузы в Север-ной Африке: они тоже не хотели захва-тывать всю Сахару, но реше-ние одного вопроса сразу созда-вало необхо-димость реше-ния следую-щего. И вот это следо-вание логике конфликта шаг за шагом, привело к тому, что вместо ограни-ченных задач пришлось решать задачи по-настоящему глобальные.

Здесь придется сделать неболь-шое отступление: вообще, вся история Кавказ-ской войны, ее изучение и понимание ослож-няются тем, что мы видим ее в основ-ном с русской стороны. Поскольку горские общества были беспись-мен-ные — то есть там было много грамот-ных людей, но корпуса доку-ментов, который обычно создается при существо-вании государ-ственного инсти-тута, там не было, — там никто не писал воспо-минаний. И поэтому трудно опре-делить, что думали сами горцы о причи-нах войны и о том, как эта война идет. Только из отдель-ных документов (и в том числе напи-сан-ных русской рукой со слов горцев) можно что-то понять. Но эти сведе-ния чрезвы-чайно скудные и дово-льно туманные.

За присое-динение Кавказа Россия запла-тила довольно высокую цену. В боях с горцами Кавказа и в закав-казских войнах погибли порядка 100 тысяч человек. Но на каждого убитого прихо-дилось порядка десяти умерших — от непри-выч-ного климата, болезней и так далее. В резуль-тате Россия факти-чески запла-тила за присое-динение Кавказа жизнями около миллиона человек. Сколько во время Кавказ-ской войны погибло местных жителей? Трудно сказать. Но можно сказать, что эта цифра никак не меньше потерь рос-сий-ской стороны. Хоте-лось бы обратить внима-ние на то, что именно сани-тар-ные потери были огромные. За 10 дней марша от Эривани к Тифлису в 1804 году отряд генерала Цициа-нова потерял убитыми трех человек, ране-ными — 18, а забо-левшими и умершими — в сово-купности более 700! И это обычная картина для Кавказа. Пехот-ный Тенгин-ский полк, в котором служил Лермонтов, за четыре года, в 1820-1824 годах, поте-рял убитыми 10 человек, а умер-шими — 1159. То есть главной угрозой для военно-слу-жа-щих на Кавказе были даже не пуля и не сабля против-ника, а маля-рия, тиф и простуд-ные забо-ле-вания. За 12 лет существо-вания Черно-мор-ской бере-говой линии, цепочки укреп-лений вдоль Чер-но-мор-ского побе-режья, ее гарни-зоны, почти не участвуя в боевых столкно-вениях, предали земле 50 тысяч солдат и офицеров.

И в других коло-ниальных войнах, в других стра-нах карти-на была та же самая. Вот во время Мадагас-кар-ской экспе-диции 1895 года у францу-зов в бою пал один офи-цер, а умерли от болезней 35. В экспе-дициях в других районах Африки от маля-рии и тифа поги-бал каждый девя-тый участник этой экспе-диции.

Кроме человеческих потерь, присое-динение Кавказа несло за собой колоссаль-ные финан-совые затраты. Запу-танная система финан-сирования Отдель-ного Кавказ-ского корпуса, то есть той военной органи-зации, на которой лежали задачи присое-динения Кавказа, не позволяет соста-вить точную смету расходов. Но существует мнение, что в разгар Кавказ-ской войны в 1840-е годы, на войну трати-лся каждый шестой рубль россий-ского бюджета. То есть около 15% бюджета уходили на войну на Кавказе.

Таким образом, в движе-нии России на Кавказ эконо-миче-ские интересы играли неко-торую роль только в начале XVIII века. Я бы сказал, это было время, когда Россия еще плохо себе пред-став-ляла, что такое Кавказ и какие труд-ности ее ждут в этом регионе. Затем на первый план выдвину-лись задачи вопло-ще-ния импер-ской идеи и дости-жения выгод-ного геопо-лити-че-ского поло-жения. Но самым важным и самостоя-тель-ным фактором разви-тия конфликта стала его внут-ренняя логика. Сама линия сопри-косно-вения регуляр-ных войск и народов, которые там прожи-вали, прежде всего на Север-ном Кавказе, автома-ти-чески превра-щалась в линию фронта. Это все лежало за преде-лами пони-ма-ния рядо-вых участ-ников. С их точки зрения, война была таким поко-рением бунтов-щиков, наказа-нием их за набеги, за напа-де-ния на русские укреп-ления. Отсут-ствие очевидных планов войны, понятных для участников с россий-ской стороны, создавало условия для того, чтобы война продол-жалась практи-чески непрерывно.

С датировкой войны тоже есть неко-торая проблема: в школьных учебниках хроно-логи-ческие рамки Кавказской войны указаны с 1817 по 1859 год — со вре-мени прибытия Ермолова и до плене-ния имама Шамиля. На Западном Кавказе конечной датой является 1864 год, когда прекра-тилось организо-ванное сопро-тивление горцев Западного Кавказа. На самом деле то, что потом стали назы-вать Кавказ-ской войной, началось с похода Петра I 1722-1723 годов и закон-чилось подав-лением послед-него крупного восстания в Чечне и Даге-стане в 1877-1878 годах (то есть восстание происходило во время Русско-турецкой войны, которая шла в этот же период). Таким образом, Кавказ-ская война продол-жалась более 150 лет. А не тот отрезок времени, который указы-вается в школьных учеб-никах.

Во многом эта война была уникаль-ная. Так, она началась без объяв-ления войны. Когда нача-лись действи-тельные столкно-ве-ния русских с горца-ми — день, даже месяц, — устано-вить крайне трудно. Она представ-ляла собой целый комплекс столкно-вений на терри-тории между Черным и Каспий-ским морем — разного харак-тера, разного уровня, с разной числен-ностью участ-ников. И впослед-ствии всю эту сово-куп-ность разно-вре-мен-ных стычек, боев, экспе-ди-ций, в том числе кара-тель-ных экспе-ди-ций, горских набе-гов, все это вместе стали назы-вать Кавказ-ской войной.

Само выражение «Кавказ-ская война» появилось в 60-е годы, а до этого времени исполь-зовались такие слова, как «поко-ре-ние», «завое-ва-ние», «умиротво-ре-ние», «установ-ле-ние влады-чества русских на Кав-казе». Авторы-мемуаристы исполь-зо-вали для назва-ния действий горцев слова «восста-ния», «мятежи», «нашест-вия». Собствен-ные военные акции называли «похо-дами», «экспе-дициями», «действиями».

При этом в конце XIX столетия известному художнику-бата-листу Францу Рубо для Храма Славы — Тифлис-ского военно-истори-ческого музея, в нынешнем то есть Тбилиси — было заказано 17 огромных полотен, которые должны были изобра-жать важнейшие события присое-динения Кавказа. Первое полотно — вступле-ние Петра Великого в один из городов Северного Кавказа, в Тарки, 13 июня 1722 года. А последняя картина — «Штурм Карса в ночь на 6 ноября 1877 года». То есть представ-ле-ние, что война продол-жалась от Петра и до послед-ней Русско-турец-кой войны 1877-1878 годов, уже было, и было устой-чивым. Почему же впослед-ствии была принята новая хроно-ло-гия? А для того, чтобы отде-лить жестокое и кровавое подав-ление Чечни и Дагестана от всей осталь-ной Кавказ-ской войны. Потому что России трудно было согла-ситься с тем, что она воевала 150 лет с таким против-ником, как горцы. С Напо-лео-ном воевали несколько лет, за несколько лет распра-ви-лись со Швецией, с Турцией. А здесь — с горцами — Россия воевала 150 лет. Для военного само-любия это было слишком большим испы-танием.

Кавказскую войну еще можно называть «войной взаим-ного непони-мания». Потому что обе стороны не пони-мали, чего хочет другая сторона. Об этом свиде-тель-ствует, например, то, что представ-ления о том, как вести войну, на Кавказе (у мест-ной админи-стра-ции, у мест-ного коман-дова-ния) и в Петер-бурге (в прави-тель-стве, в высших эшело-нах военной власти) очень часто были очень разными. Местное коман-дова-ние в целом как-то пони-мало мест-ные реалии, а централь-ная власть и чинов-ники не пони-мали совершенно. Проблема эксперт-ного сообщества.

Таким образом, подводя итоги, можно сказать следующее: Россия экономиче-ских выгод от присое-динения Кавказа не имела. На ведение войны были затра-чены колос-сальные финан-совые средства; миллион мужчин, оставленных в земле Кавказа, — это огром-ные демо-графиче-ские потери; огром-ный ущерб был нанесен хозяй-ству Кавказа. Но война имела большое поли-тическое значе-ние, поскольку Россий-ская империя вышла на рубежи Персии и Турции и, таким образом, ее полити-ческое влияние в Закавказье много-кратно возросло. В этом смысле империя была в большом выигрыше.

С другой стороны, импе-рия получила в тылу своей южной границы провинции, в лояль-ности насе-ления которых она не была уверена до конца своего существо-вания. Доста-точно сказать, что воинская повин-ность в мусуль-манских райо-нах Закавказья и на Северном Кавказе так и не была введена. То есть горцы Север-ного Кавказа и насе-ление нынеш-него Азер-байджана к службе в армии не привле-кались, а воинская повин-ность в Грузии и Армении была введена со значи-тельным опозда-нием по сравнению с Централь-ной Россией. Вместо этого это насе-ление платило специальный налог. То есть империя, завоевав Кавказ, не полу-чила больших эконо-мических и людских ресурсов, а только политические. 

Расшифровка

Почему же русской армии с таким трудом дава-лись победы на Кавказе? Дело в том, что Кавказ-ская война была совер-шенно новой и непри-вычной и во мно-гом неожи-данной для русской армии. Не случайно в военном лекси-коне места боев тради-ционно назы-ваются «полем битвы» (причем на всех языках). Потому что сраже-ния предпо-читали устраи-вать на рав-нинах. А вся Кавказ-ская война шла в горах. Не случайно ее назы-вали «Кавказско-горская война». И все, начи-ная от стра-тегии и закан-чивая воору-жением, качества европей-ской армии (а русская армия была европей-ской по своему типу, воору-жению, стра-тегии, так-тике и боевым приемам) в этой войне оказа-лись в разной степе-ни мало-пригодными.

Начнем с природы. Горы для армии подоб-ного типа пред-став-ляли большую труд-ность в военно-техни-ческом отно-шении. Известно, что артил-лерию назы-вали «богом войны». В горах же артил-лерия во многих случаях оказыва-лась в тяже-лом поло-жении. Ведь для того, чтобы пушка могла выстре-лить, ее нужно поставить на гори-зонтальную поверх-ность. Потому что, если выстре-лить из пушки, кото-рая стоит косо, у нее либо отлетит колесо, либо она опро-кинется. То есть для того, чтобы начать огонь, нужно было сначала найти ровную площадку, что в горах уже по опре-де-лению пред-став-ляет большую труд-ность.

Затем — передви-жение артил-лерии. Перетас-ки-вание тяже-ленных орудий с одного склона на другой чрезвы-чайно выматы-вает расчеты. Лошади тоже не всегда могут поднять, выта-щить пушку на большой подъем. И поэтому обеспе-че-ние необхо-ди-мой артил-лерий-ской поддержки оказы-ва-лось в похо-дах чрезвы-чай-ным испыта-нием для войск. Далее. Орудия имеют так называе-мую мертвую зону. То есть по законам баллис-тики снаряд летит практи-чески прямо, и все, кто нахо-дится выше и ниже этой траек-то-рии, в горах, оказыва-ются совер-шенно неуяз-ви-мыми. Еще и поэтому артил-ле-рия оказалась в горах гораздо менее эффекти-вной, чем в сраже-ниях на равнине.

Многие районы Чечни в те вре-мена пред-став-ляли собой лесные дебри. Сейчас, когда нам пока-зы-вают пейзажи Чечни, это откры-тые равнины с неболь-шими перелес-ками. В те времена это был дрему-чий лес, в кото-ром армия была слепа, передви-га-лась с боль-шими трудно-стями и в любой момент могла подвергну-ться напа-дению — с тыла, с флангов. Невоз-можно было наво-дить мосты через боль-шое количе-ство горных рек и речу-шек, потому что при частых в горах павод-ках мосты эти сноси-лись, а против-ник не позво-лял делать эти мосты стацио-нар-ными, у каждого такого моста приходи-лось бы остав-лять гарни-зон. Большой гарни-зон — это распы-ле-ние сил, а мелкий гарни-зон — просто жертва для против-ника. В горных пере-хо-дах войска чрезвы-чайно изматы-вались, даже если они шли без артил-лерии. Ну, каждый себе представ-ляет: это постоян-ные подъемы и спуски, подъемы и спуски.

Совершенно непригод-ными оказа-лись прин-ципы стра-тегии. Тради-ционно овладе-ние некото-рыми пунк-тами — столи-цей или важными крепо-стями — озна-чало реаль-ный или симво-личе-ский успех в войне. На Север-ном Кавказе таких пунктов практи-чески не было. И поэтому взя-тие какого-то аула не оказы-вало существен-ного влия-ния на общую опера-тив-ную обста-нов-ку. И даже овладе-ние теми центрами, которые власти считали «горскими столи-цами», резуль-татов не давало.

В 1845 году была органи-зо-вана масштаб-ная Даргин-ская экспе-ди-ция для захвата аула Дарго. Огромная, по кавказ-ским меркам, армия (9562 чело-века во главе с самим главно-командую-щим Ворон-цовым) дошла до этого аула, обнару-жила его сож-жен-ным самими горцами — и оказа-лась факти-чески в западне. После чего последо-вало тяже-лей-шее отступ-ление, и только счастли-вый случай и свое-времен-ная помощь другого отряда спасли отряд Ворон-цова от полного истреб-ления и от плене-ния главно-командую-щего. Кордон-ная страте-гия, то есть выстраи-вание цепочки укреп-лений с неболь-шими гарни-зонами, тоже оказа-лась малоэф-фектив-ной. Потому что горцы, исполь-зуя актив-ную тактику, проры-вали ее в том месте, в каком хоте-ли, и в то время, в какое они хоте-ли. Поэтому русская армия после несколь-ких лет действий на Север-ном Кавказе факти-чески перешла к горскому методу веде-ния войны. То есть к разо-ри-тель-ным набегам. Русские части совер-шали наступ-ление, дости-гали какого-то аула или несколь-ких аулов, уничто-жали их и затем возвра-ща-лись к месту дисло-ка-ции.

При этом главная нагрузка ложи-лась на арьер-гард. Тогда как в европей-ском воен-ном языке слово «аван-гард» всегда явля-ется сино-ни-мом храбрости и отваги, в Кавказ-ской войне все было с точно-стью до наобо-рот: самым тяжелым было возвра-щение, главная нагрузка ложил-ась на замы-кающие части. И самые бое-спо-собные части и самые надежные, смелые коман-диры как раз включа-лись в состав арьер-гарда. В европей-ской военной куль-туре слово «обоз», «обозник» — несколько уничи-жи-тель-ное выраже-ние, а на Кавказе служба в обозе была самой опасной и трудной: доставка грузов по горным доро-гам сама по себе была подви-гом, к тому же обоз являлся глав-ной целью многих горских отря-дов. Зачем горцам знамя или пушка? А вот обоз и его содер-жи-мое — это была вполне понят-ная и очень привле-катель-ная цель. Поэтому служба в обозе на Кавказе была чрезвы-чайно трудной.

В европей-ской войне боевые столкно-вения проис-хо-дили время от вре-мени с боль-шими времен-ными проме-жут-ками, затишьями. А на Кавказе крупных сражений практи-чески не было: за всю исто-рию войны их было буквально менее десятка. Но вся война состояла из мелких, практи-чески ежеднев-ных стычек, сопрово-ждав-шихся иногда значи-тель-ными потерями. Практи-чески девять десятых всех потерь проис-ходили не в этих более или менее круп-ных сраже-ниях, а в этих ежеднев-ных мелких стычках. То есть русская армия буквально таяла. Не несла большие разовые потери, как во время Отечествен-ной войны 1812 года в Боро-дин-ском сражении или под Мало-ярослав-цем, а таяла ежедневно, и это оказы-вало очень силь-ное влияние на психо-логи-ческое состоя-ние солдат и офицеров. Горская пуля могла проле-теть в любой момент, солдаты и офи-церы Кавказ-ского корпуса находи-лись в состоя-нии перма-нент-ного стресса. И это оказы-вало влияние на их отно-шение к мест-ному населению.

Ведь что очень важно: в европей-ской войне против-ники марки-рова-лись с помо-щью мунди-ров. То есть можно было сразу отли-чить: это враг, это солдат или офицер неприя-тель-ской армии — или это мест-ный житель. У горцев таких разли-чий не было. И поэтому предста-вить себе — это мирные горцы, едут на рынок, или отряд, кото-рый соби-рается напасть на русский гарни-зон, — очень трудно. В этих усло-виях разного рода недора-зуме-ния с кровавым исходом были очень частыми.

Далее. Как известно, кровная месть на Кавказе явля-лась в те времена очень важным право-вым инсти-тутом. И если горец в столкно-вении с сопле-мен-ни-ками либо с предста-ви-телями другого народа имел возмож-ность выяс-нить, кто убил его родствен-ника, то в столкно-вении с русскими он такой возмож-ности не имел и мстил любому, кто по своему внеш-нему облику был похож на его врага. То есть любой чело-век в мундире мог представ-лять врага. Были такие случаи, кото-рые только из-за их трагич-ности нельзя назы-вать курьезными.

Например, было несколько случаев, когда горцы приво-зили на рынок одежду, снятую с убитых казаков Тер-ского или Кубан-ского войска, и совер-шенно открыто прода-вали ее. И когда их аресто-вы-вали, они призна-ва-лись, что да, они убили этих людей, сняли с них одежду и теперь хотят ее продать. И искренне не понимали, почему их за это аресто-вывают, заклю-чают под стражу и даже приго-вари-вают к высшей мере нака-зания. Ведь солдат кавказ-ского гарни-зона они не трогали, они убили людей за сотню, три сотни верст от этого места; людей, гово-рящих на другом языке (допустим, кубан-ских казаков, многие из кото-рых были выход-цами с Украи-ны). И за что их наказы-вают здесь, они искренне не пони-мали, потому что это лежало вне поля их пред-став-лений о миро-устройстве.

Это была война взаим-ного непони-мания. Опять же, если горцы при исполне-нии закона кровной мести месть нано-сили адресно — то есть они знали, как опреде-лить обид-чика, и соразме-ряли, что называ-ется, месть с провин-ностью, — то русская армия этого в прин-ципе сделать не могла. И на прак-тике что проис-хо-дило: вот стоял в карауле солдат. Вдруг раздался выстрел. Приле-тела пуля и убила этого солдата. И что делает коман-до-вание? Коман-до-вание соби-рает каратель-ную экспе-ди-цию и отправ-ляет ее в ближай-ший аул. Который во мно-гих случаях ника-кого отноше-ния к этому инци-денту не имел. И, естественно, несправед-ливо обижен-ный аул стано-вится из «мирного» аулом непо-корным. И в очеред-ной раз запуска-ется маховик войны.

Большую роль в разви-тии конфликта играл личный состав войск. Дело в том, что во время рекрут-ской повин-ности в армию отправ-ляли боль-шое количе-ство, что называ-ется, асоциаль-ных элемен-тов — или людей с деви-антным пове-де-нием, то есть пьяниц, хули-ганов, вредных или не нужных общине. Вообще, армия была таким сред-ством социаль-ной сана-ции общества. И затем в армии проис-хо-дила сепара-ция: тех, кто был поприлич-нее, отправ-ляли в гвардию; затем следую-щие «по качеству» солдаты отправ-лялись в армей-ские части, а те, кото-рые уж совсем никому были не нужны, отправ-лялись нести службу на окраи-ны — в Сибир-ский и Кавказ-ский корпус. То есть в армии людей с разного рода наклон-ностями было больше, чем в обществе вообще, а в Кавказ-ском корпусе их было еще на поря-док больше. Об этом надо помнить.

При этом на боевых качествах это сказы-валось мало. Потому что известно (военные стараются об этом не гово-рить), что бата-льон, сформиро-ванный из хули-ганов и двоеч-ников, более боеспо-собный, чем батальон, сформиро-ван-ный из отлич-ников и очень приличных людей. По крайней мере, в XIX веке так было точно. И такой состав людей сказы-вался на разви-тии конфликта.

Следующее. На развитии конфликта на Кав-казе в XVIII-XIX веках сказывал-ось и такое явление, как ссылка проштрафи-вшихся офице-ров на Кавказ. Самый извест-ный пример, наверное, поэт Михаил Лермонтов, кото-рый, как вы знаете, был отправ-лен на Кавказ не по своей воле, а в нака-зание за участие в дуэли. Таких сосланных офице-ров было очень много. И для того, чтобы вернуть чины — многие были разжа-лованы в рядовые до выслу-ги, — для того, чтобы испра-вить свое поло-жение, им нужно было отли-читься. А отли-читься можно было в бою, и это тоже провоци-ровало армию на актив-ные действия. И если сослан-ный офицер стоял перед выбором: обострить ситуа-цию, участво-вать в боевом столкно-вении и полу-чить награду, которая возвра-щала ему прежний статус, или пойти на мировую и как-то этот конфликт купи-ровать, — я думаю, что в большин-стве случаев он выбирал первое.

Дело в том, что в практике судопроиз-вод-ства и наказа-ния существо-вало такое правило: отличив-шимся в боях смяг-чали наказа-ния за реальные проступки. И рассмотре-ние судеб-ных дел офицеров Кавказ-ского корпуса свидетель-ствует о том, что эта реаль-ность подталки-вала их к боевой актив-ности. Я видел дело прапор-щика пехот-ного полка, кото-рый в пьяном виде совер-шил много худо-жеств. Вплоть до того, что в пьяном виде вломился в квар-тиру полко-вого офицера, оскорблял своего началь-ника, ездил пьяный по городу, безобраз-ни-чал по макси-мально мысли-мой программе. В приго-воре суда прямо говори-лось, что он заслу-живает самого тяже-лого наказа-ния, но в связи с его отли-чиями в боях и нали-чием ордена надо заме-нить ему это суровое наказа-ние на очень мягкое. И люди знали, что если ты отли-чаешься в боях, то это станет для тебя надеж-ной защитой в других провин-ностях. Эти внутрен-ние свойства армии тоже играли свою роль в том, что махо-вик столкно-вений раскру-чивался и вращался в тече-ние полутора столетий.

Наконец, еще одна важная вещь: снабже-ние войск. Ведь солдат стре-ляет не каждый день, не каждый день идет в атаку. Но он каждый день ест. И поэтому обеспе-чение провиантом для воору-женных сил всегда было очень важной задачей. Никогда нигде интен-дант-ство не справ-лялось с зада-чей должного снаб-жения войск. А особенно в усло-виях Кавказа. То есть даже в налажен-ной системе европей-ского театра боевых действий, даже там интен-дант-ство никогда не справлялось. На Кавказе оно не справ-лялось в кубе. Поэтому какие ресурсы были у военных? Ресурсы мест-ного насе-ления. И то, что назы-вается дели-катным словом «рекви-зиция», то есть изъятие у мест-ного насе-ления провианта и фуража в обмен на расписки, в большин-стве случаев представ-ляло собой элемен-тарный грабеж. Опять же со всеми вытекаю-щими отсюда послед-ствиями. Не найдется, наверное, ни одного селения, где люди с большой радостью отдают нажитое неизвестным пришельцам.

Следующее обстоятельство, наверное, самое важное. Дело в том, что севе-ро-кавказ-ское общество было чрезвы-чайно милита-ризо-вано. Но не в ев-ропей--ском смысле, а в смысле историко-антрополо-гическом. Там была схема: один мужчина — один воин (кстати, там у многих народов войско и общество обозна-чались одним словом). Потому что общество состояло из воору-женных мужчин. Известно, что в литера-туре о Кавказе эти кавказ-ские набеги (или, как в XIX веке это называлось, хищни-чество, то есть набеги с целью захвата добычи и пленных) называли таким природ-ным свойством горцев. На самом деле, конечно, главным источ-ником доходов для горцев, как и для всех народов, было земле-делие, ското-водство и ремесло — сугубо мирные заня-тия. А набег был средством социали-зации. Молодой человек должен был обяза-тельно каким-то образом поучаст-вовать в какой-то воен-ной акции, чтобы доказать свою социаль-ную состоя-тельность. Если молодой человек не участво-вал в набеге, то есть не показы-вал свою воин-скую доблесть, не дока-зывал, что он мужчина, он просто не мог образо-вать семью. Потому что кто бы за него пошел? Если он не может защи-тить свою семью в случае надобности.

А это было россий-скому правитель-ству совершенно непонятно. И ответы на эти набеги (в ряде случаев — весьма ритуаль-ные; повторяю, там не главное было захва-тить добычу как таковую, какое-то богатство, а главное было — показать свою состоя-тель-ность) очень часто были несораз-мер-ными. И самым ужасным было настоя-тельное требо-вание эти набеги прекра-тить. Дело в том, что в импе-рии насилие является монопо-лией государ-ства. И вот это представ-ление у россиян, кото-рые были на Кав-казе в XVIII-XIX веках, было очень прочным. А в горском сообще-стве государ-ства не было, и поэтому там право на наси-лие представ-лял каждый взрос-лый мужчи-на, каждый род, каждое племя. И всякого рода попытки это право на насилие горцев ограни-чить вызывало с их стороны откро-вен-ное непони-мание и жесткое сопро-тивление.

Для того чтобы умиро-творить горцев, регу-лярно — с самого нача-ла XVIII века и в тече-ние XIX века — и неодно-кратно предпри-нима-лись попыт-ки их разоружить. Что опять же воспри-нима-лось как покуше-ние на святая святых. Во-пер-вых, холод-ное оружие и постоян-ное его ноше-ние являлось во многих обществах показа-телем состоя-ния чело-века. Мужчина без кинжала — это был нонсенс. Это как сейчас заста-вить всех мужчин носить корот-кие юбки. То есть это что-то совер-шенно немыс-ли-мое. Попытки отобрать оружие у мужчин воспри-ни-ма-лись чрезвы-чайно остро. Во-вторых, во многих сообществах оружие было семей-ной релик-вией, которая переда-валась от дедов к внукам. И вдруг взять и изъять ее, отпра-вить куда-то на склад — это было покуше-ние на святая святых.

Еще одна важная сторона непони-мания заклю-ча-лась в следую-щем. Как вы знаете, Кавказ славится своим госте-приим-ством. Но это не просто черта харак-тера, этиче-ская особен-ность, это еще и важный социаль-ный институт, играющий огром-ную роль в регули-ровании отно-шений между людьми. Не предоста-вить кров путнику — вещь немыслимая!

Ну вот реальная картинка: отряд всад-ников останав-ливается на ночлег у кого-то. Хозяин не расспра-шивает, куда едут всадники, — и всад-ники с ним не делятся своими планами. Очень вероятно, что хозяин представ-ляет себе, что этот отряд соби-рается на кого-то напасть. Но ему путники этого не говорили, и сам он их об этом не спра-шивал. Оказы-вается, этот отряд двига-ется, чтобы отомстить какому-то гарни-зону какого-то русского форта за уби-того соро-дича. Они успешно этот форт дости-гают, обстре-ли-вают его, кого-то убивают, кого-то ранят, кого-то берут в плен — и возвра-щаются обратно. И опять ночуют у кого-то. Следом отправ-ляется каратель-ная экспе-ди-ция. И узнает, что эти люди ноче-вали в двух домах. Что они делают с этими домами? Наказы-вают хозяев, а дома часто сжигают. За укрыва-тель-ство преступ-ника. С россий-ской точки зрения вещь совершенно понятная и оправ-данная. С горской точки зрения это что-то неслы-ханное, невоз-можное! И вот, пожалуйста, еще один узел конфликта.

Иногда возни-кает вопрос: как же так — кровная месть, сплошь воору-женное население. Они же должны были все друг друга пере-бить, и там должна была быть пустыня. Но дело в том, что горское общество было так мудро орга-низо-вано, что меха-низмы рождения конфликтов уравно-веши-вались меха-низмами пога-шения конфликтов.

Вот одна из таких достаточно типичных картинок: предста-витель одного рода убил (или тяжело ранил) предста-вителя другого рода. Тот род мстит этому, этот род в ответ мстит и так далее. Разго-рается кровавая междо-усобица. Наконец оба рода от этого устают, и запус-кается меха-низм прими-рения. Через посред-ников или напря-мую старей-шины наконец догова-риваются, дости-гается мир, и сторона, которая признает себя более вино-ватой, выпла-чивает какую-то компен-сацию — некото-рое коли-чество крупного рога-того скота, лошадей и бара-нов — и нередко берет на воспи-тание маль-чика из этого рода для за-креп-ления отно-шений. Роды роднятся, и на этом конфликт прекращается.

А представим себе реальную ситуацию в горско-армейских отношениях: горцы подстре-ливают какого-то солдата. Началь-ник гарни-зона пишет рапорт своему руковод-ству: чтобы не разжи-гать дальней-ший конфликт с аулом таким-то, он за уби-то-го рядо-вого такого-то взял у них 10 быков, 20 баранов и еще маль-чика на воспи-та-ние. Представ-ляете, как такой рапорт воспри-мет высокое началь-ство? Наверное, этого несчаст-ного капи-тана отправят в госпи-таль на освиде-тельствование.

Еще раз повторяю: в горском обществе сущест-вовало огром-ное число реально действую-щих меха-низмов смяг-чения и прекра-щения конфлик-тов. А конфликт-ная зона между горским насе-лением и армией таких меха-низмов не имела. И поэтому каждый конфликт влек за собой довольно тяже-лые последствия.

Кроме того, многие офицеры, приез-жав-шие на Кавказ, гово-ри-ли по-немецки, мно-гие по-французски, неко-то-рые даже по-английски, но кто из них гово-рил на языке мест-ных народов? Да, посте-пенно некото-рые каким-то образом что-то начи-нали пони-мать, некото-рые даже неплохо гово-ри-ли. И так же многие горцы очень плохо говорили по-русски. И когда обе стороны плохо пони-мают друг друга в бук-валь-ном смысле этого слова, опять же возможно много конфликтов.

Наконец, масса этнографи-ческих проблем. Например, в аул, который нахо-дится в состоя-нии мира с русскими, въез-жает новая часть, кото-рая недавно служит на Кавказе. И из-за элемен-тарной жары нижние чины снимают рубахи и въезжают в аул голые по пояс. А по мест-ным понятиям это верх неприли-чия и оскорб-ление мест-ного насе-ления. Так вдруг откуда-то в солдат приле-тает пуля. Солдаты никого, повто-ряю, не хотели оскорб-лять. Они въехали без вся-кого вызова. Им просто было жарко — вологод-ским или твер-ским ребятам, — просто было жарко на Кавказе! Поэтому они, не зная правил, въехали так же, как въеха-ли бы в свое родное село.

О незнании обычаев, кстати, мы можем много узнать из художе-ствен-ной литера-туры. Есть такое произ-веде-ние Пушкина — «Путешествие в Арзрум». Там есть малень-кий эпизод, где Алек-сандр Сергее-вич вошел в поме-щение какого-то мест-ного жителя, тот, как он пишет, что-то залопо-тал и толкнул его. И Пушкин ему отве-чал нагайкой. То есть он зашел в помеще-ние. Пушкин зашел, Алек-сандр Сергее-вич. Он был не самый дикий русский человек. Но он вошел без спроса в поме-щение, и я вполне допускаю, что он зашел в ту часть, куда вообще посто-рон-ний муж-чина не может захо-дить ни в коем случае. Потому что мы знаем, что у мно-гих народов сущест-вует разде-ле-ние жилья на мужскую поло-вину и женскую. Так вот, на женскую поло-вину посто-рон-ним нельзя захо-дить ни при каких обстоя-тель-ствах. И то, что этот человек толкнул Пушкина, а не выстре-лил в него и не уда-рил саблей, — это, я вам скажу, боль-шая удача для россий-ского путешест-вен-ника. И таких приме-ров на Кавказе несть числа. То есть обе стороны не пони-мали друг друга.

Но есть еще более сложная вещь: в Петер-бурге также не пони-мали того, что такое Кавказ-ская война, что такое Кавказ. Изучение докумен-тов Отдель-ного Кавказ-ского корпуса и воен-ного министер-ства показы-вает, что если люди, прослу-жившие на Кавказе и получ-ившие какой-то опыт войны с горцами, уже понимали, что можно, чего нельзя и как нужно действо-вать, то в Петер-бурге почти до самого конца войны такого представ-ления так никто и не полу-чил. Прави-тель-ство, командо-вание, военное министер-ство пыта-лись вести войну по-европейски, что было совер-шенно невоз-можно ни в страте-гиче-ском отно-шении, ни в такти-ческом, ни в плане обмун-дирования.

Скажу об обмундировании: оно совер-шенно не годи-лось. Вы представ-ляете себе эти кивера с султа-нами — такими перьями над голов-ным убором? Как в этих шапках караб-каться в горы, ходить по лесам? Никуда не годи-лись и ранцы, которые были приняты для ноше-ния припасов и всего необхо-димого солдату. Я бы сказал, что к реалиям боевых действий на Кав-казе русская армия была тогда совер-шенно не готова. Но она посте-пенно адапти-ро-ва-лась, войска быстро приобре-тали опыт и, как писал один из участников, «сами стали опреде-лен-ным кавказ-ским племе-нем». До такой степе-ни, что пере-няли очень многие обычаи. Например, извест-ный кавказский обычай — куначе-ство, то есть образо-вание дружеских связей. Кунаки — это такие братья, которые в огонь и в воду друг за друга, абсолютно друг другу верны, друг другу дове-ряют. Так и полки, воинские части, которые дове-ряли друг другу в бою, объяв-ляли друг друга кунаками.

Далее. Русские офицеры и солдаты, воевав-шие на Кавказе, назы-вали себя кавказ-цами. А войска, которые прихо-дили из России, эти «кавказцы» назы-вали «русскими». Очень показа-тельна такая история: однажды на рынке в Гроз-ном солдаты Апшерон-ского полка подра-лись с мест-ным населе-нием, с чечен-цами. На шум драки прибе-жали солдаты дру-гого полка, которые были с этим полком в напря-женных отно-шениях, и тоже всту-пили в драку. На сто-роне чеченцев. И когда власти стали разби-раться, как так получи-лось, что вы вместе с чечен-цами дрались с солда-тами другого рус-ского полка, те произ-несли фразу, очень понятную для реалий Кавказ-ской войны, но трудно понят-ную для тех, кто в эти реалии не вникает. Они сказали: «Чечен-цы — наши братья. Мы с ними уже 20 лет деремся!» То есть эти солдаты, которые вое-вали с чечен-цами, считали, что это их внут-реннее кавказ-ское дело и вмеша-тельство кого-то посто-рон-него — вещь совер-шенно непозво-литель-ная. Именно этим объяс-няется то, что русская армия так долго и с такими боль-шими поте-рями для себя (и для про-тив-ника тоже) присое-ди-няла Север-ный Кавказ к империи. Потому что эта военная машина была в принципе не приспо-соблена для таких целей. Как если бы экска-ватор исполь-зовали для рытья лунок на поле для гольфа.

Русская армия этого периода была армией, кото-рая испове-до-вала основ-ной принцип европей-ской войны — нанесе-ние против-нику макси-маль-ного ущерба в макси-мально сжатое время с мини-маль-ными собствен-ными поте-рями. Так воюет европей-ская армия. На Кавказе этот меха-низм в прин-ципе не работал. Потому что на Кавказе война — это скорее такой воинст-венный ритуаль-ный танец. С жерт-вами среди участ-ников этого танца, да. С жерт-вами среди зрите-лей — тех, кто наблю-дает этот танец. Но это некое действо, это не такая тоталь-ная эпиде-мия разру-шений и убийств, каким явля-ется европей-ская война. Там постоянно шли столкно-вения: между племе-нами, между родами, между фами-лиями. То есть Кавказ к тому време-ни, когда туда пришла Россия, конечно, не пред-став-лял собой такой, знаете, райский уголок, где мирные чабаны пасли овечек на альпий-ских лугах. Нет. Это было место, где шли постоян-ные столкно-вения. Но они не носили такого тоталь-ного разруши-тель-ного и крова-вого харак-тера, какой приняла тогда война. Потому что у кон-фликтую-щих сторон на Кавказе главная цель была — показать свое превос-ходство. Как танцоры: когда один, другой, третий танцуют, и каждый показы-вает, какой он мастер. Так вот, главным для жителей Север-ного Кавказа было показать, какие они мастера боя, какие они отважные и умелые. А не для того, чтобы стоять по колено в крови.

На меня большое впечат-ление произвел один документ о разру-шении башни в одном из районов. Знаете, одно из таких украшений горского пейзажа — боевые башни, родо-вые. Использо-вание этих башен ритуа-лизи-ровано. И когда русский экспеди-цион-ный отряд двигался из пункта А в пункт Б, с одной из этих башен был произ-веден выстрел. Жалея людей, командир вызвал сапе-ров, саперы заложили порох под один из углов этой башни — и башню эту взорвали. Мест-ное население было потря-сено. Потому что, с их точки зрения, таких варваров, которые так нарушают все правила ведения войны, на их тер-ри-то-рии еще не было. А с точки зрения европей-ских военных действий все было сделано правильно: взор-вали вражеское укреп-ление. Уничто-жение этого укреп-ления произошло даже без потерь для отряда. Но с кавказ-ской точки зрения это совершенно дикая и немыс-лимая вещь.

Этот клубок взаимных непони-маний на всех уров-нях созда-вал конфликт, который разре-шался с большим трудом. Для того чтобы прекра-тить войну между какими-то государ-ствами, доста-точно было навя-зать полити-ческую волю прави-тель-ству противо-борствую-щего государ-ства. Когда король, напри-мер, понимал, что ему против дру-гого короля не устоять, он заклю-чал мирный договор, и война на этом закан-чива-лась. И все поддан-ные, многие из которых даже не слышали о том, что идет война, это прини-мали, потому что таково было реше-ние короля.

На Кавказе же для того, чтобы война закон-чилась, нужно было донести мысль о безнадеж-ности сопротив-ления до каждой ячейки горского общества. В буква-льном смысле слова каждая горская семья, каждый род, племя должны были понять, что ничего сделать нельзя. Что придется поко-риться. Причем во мно-гих случаях эта покор-ность была достаточно условна. Потому что в очень многих районах Север-ного Кавказа русская власть была номи-наль-ной. Обе стороны молча-ливо призна-вали, что как бы достиг-нут консен-сус. Но на самом деле реаль-ное положе-ние во многих регионах оста-валось прежним. Достаточно сказать, что многие наибы имама Шамиля (наибы — это руково-дители военно-терри-то-риальных образо-ваний, сподвиж-ники Шамиля) после окон-чания войны заняли высо-кие посты в мест-ной адми-нистрации.

Более того, некоторые люди, которые вое-вали вместе с имамом — в горской войне против России, — участво-вали уже после плене-ния Шамиля в том, чтобы оконча-тельно пода-вить сопротив-ление так назы-ваемых неприми-римых. Шамиль капитули-ровал в 1859 году, но было несколько отрядов его сторон-ни-ков, которые не согла-сились с пораже-нием и продол-жали сопро-тив-ление. Так вот в подав-лении их сопротив-ления участво-вали их бывшие сорат-ники. Поэто-му, повторяю, картина там была очень сложная. И власть во многих районах, особенно горных районах Север-ного Кавказа, остава-лась до конца импер-ского периода номи-наль-ной. Что там проис-хо-дило на самом деле, власть реально сказать не может.

1878 год можно назвать оконча-нием Кавказ-ской войны лишь условно. Навер-ное, самый важный крите-рий — это то, что после 1878 года при подавле-нии выступ-лений мест-ного населе-ния уже не приме-ня-лась артил-лерия, обходи-лись полицей-скими мерами. Там тоже привле-ка-лись воинские и казачьи части, тоже были жертвы. Но уже не исполь-зова-лась артиллерия.

Использование артиллерии — это такая четкая грань между войной и поли-цей-ской акцией. Потому что нельзя назвать полицей-ской акцией расстрел мест-ного населения из пушек. В 1878 году приме-нение артил-лерии против мирного населе-ния закончилось. А до этого времени принци-пиаль-ных отличий в том, что проис-ходило там в начале XVIII века, в его конце, в начале XIX века, в его сере-дине, не было. Потому что, повторяю, вся война была чере-дой восста-ний, умиро-тво-ре-ний, восста-ний, умиро-творе-ний, затиший, обостре-ний. Все это началось при Петре I в 1722 году и закон-чилось во время послед-него круп-ного восста-ния в Чечне и Дагестане в 1878 году. 

Расшифровка

В истории Кавказской войны и вообще в истории присое-ди-нения Кавказа к России точкой невозврата стало присое-ди-нение Гру-зии в 1801 году. Но это присое-ди-нение было только серединой довольно слож-ного процесса. Дело в том, что когда говорится о при-сое-ди-нении Грузии, то речь идет о при-сое-ди-нении Восточ-ной Грузии — районов, которые назы-ваются Картли и Кахе-тия. Потому что к 1801 году терри-тория нынеш-ней Грузии со-стояла из пяти суве-ренных полити-ческих обра-зо-ваний: вот эти Картли и Кахе-тия со столи-цей в Тифлисе (нынеш-нем Тбилиси), затем Име-ретия со столицей в Кутаиси, два княже-ства — Мегре-лия и Гурия на Черно-морском побе-режье — и затем в горных районах княже-ство Сване-тия. Кроме того, еще были районы в номи-нальной зависи-мости от централь-ного прави-тель-ства. Это высоко-горные районы, где жили такие этни-ческие группы, как хевсуры, пшавы и тушеты. И еще вдоба-вок многие районы даже этих полити-ческих образо-ваний, которые я пере-числил, реально тоже были само-стоятель-ными. Они номи-нально под-чиня-лись своим владыкам (соответ-ственно имере-тин-скому царю, князьям Мегре-лии или Гурии, и Картли, и Кахе-тии), но реально они были доста-точно само-стоя-тельными. То есть Грузия представ-ляла собой такое огромное лоскут-ное одеяло с очень слож-ными внутрен-ними взаимо-отноше-ниями. И поэтому в 1801 году была присое-динена только Восточная Грузия. Затем настал черед Имере-тии, Гурии и Мегрелии, затем Сва-нетии, и лишь потом был оконча-тельно уста-новлен прави-тель-ственный контроль над рядом горных районов.

То есть можно сказать, что Грузия, распав-шаяся на целый ряд госу-дарств, была восста-новлена в рамках Россий-ской империи. Россия присое-динила Грузию в 1801 году, следуя логике длитель-ного процесса, тяну-щегося из XVI ве-ка, — из инте-ресов России к Закав-казью. Это был интерес к этим госу-дарствам как к хри-стианским: Россия обеспе-чивала им покро-витель-ство, мечтая о созда-нии в Закав-казье боль-шого христиан-ского госу-дарства, которое было бы ее союз-ником в борьбе с Персией и Турцией. Грузия также тяну-лась к России, потому что она понимала: та была ее един-ственным союзником в довольно враждеб-ном окружении мусуль-манских госу-дарств.

Тради-ционно между этими госу-дарствами важным рубежом счи-тается заклю-чение Геор-гиев-ского трак-тата в 1783 году, кото-рый обоз-начал уста-нов-ление протек-тората России над Грузией (опять же повторю — Восточ-ной Грузией, потому что дру-гие части Грузии в этом процессе зани-мали довольно скромное место). И надо сказать, что Россия условия этого протек-тората, то есть покро-витель-ства Грузии, не выпол-нила. Это событие нашей взаимной истории не особен-но афиши-руется обеими сторо-нами — как болез-ненное для обеих сторон. Потому что в невыпол-нении этого трактата были в разной степени вино-ваты обе стороны. И следствием этого непол-ного осуществ-ления положе-ний трактата было то, что Грузия в конце XVIII века была разгром-лена персами, Тифлис был практи-чески стерт с лица земли, и послед-ствия этих событий для Восточ-ной Грузии были катастро-фическими.

В 1801 году Грузию приняли в состав России. Но при-няли при условии отстра-нения династии Багра-тионов от власти. Дело в том, что присое-динение сопровож-далось сильней-шими внутрен-ними грузин-скими междо-усоби-цами. Там была очень сложная система отно-шений между потомками последних двух царей, Ирак-лия II и Геор-гия XII, которые имели много детей и взаимные дого-ворен-ности, не испол-няемые в полной мере ни одной из сторон. Прави-тель-ство Алек-сандра I, не имея возмож-ности разоб-раться в этих всех хитро-спле-тениях, приняло ре-шение отстра-нить династию Багра-тионов от власти вообще, вывезти предста-ви-телей династии во внутрен-ние районы России и ввести в регионе прямое россий-ское управ-ление. Туда был наз-начен первый главно-коман-дую-щий, или первое лицо, — гене-рал Кнорринг, который, можно сказать, потер-пел фиаско Как все российские высоко-постав-ленные чиновники того времени, Кнорринг не пони-мал политических, социальных и культур-ных особенностей Грузии; он принимал ошибоч-ные решения, ухудшавшие и без того бед-ственное положение страны. . То есть присое-ди-нение Грузии к России началось с того, что туда был послан человек, который не понимал грузин-ских реалий, и все было печально.

Тогда в 1802 году Александр I сделал очень мудрый и очень вер-ный шаг: он послал управ-лять Грузией грузина — гене-рала Павла Дмитрие-вича Цициа-нова. Это человек из очень знат-ного грузин-ского древнего рода, родствен-ник Багра-тионов, который уже в третьем поко-лении нахо-дился на россий-ской службе: его дед выехал из Грузии в 1725 году вместе с грузин-ским царем, который был вынужден поки-нуть страну после Персид-ского похода Петра I. Цициа-нов вырос в Рос-сии, но обла-дал связями в грузин-ском обществе, там у него были род-ствен-ники, и, несмотря на россий-ское и европей-ское очень хорошее образо-вание, он понимал Грузию и Кавказ. Он был очень замет-ной фигурой, теперь, к сожа-лению, незаслу-женно забытой, и, хотя руко-водил Грузией всего четыре с поло-виной года (погиб в 1806 году), сделал очень много. Он, можно сказать, заложил фунда-мент после-дующей поли-тики России в Закав-казье и сыграл очень большую роль в том, чтобы Грузию инкор-пори-ровать в состав Россий-ской империи.

В частности, например, Цицианов прекрасно понимал возмож-ности исполь-зова-ния местных ресурсов в военных целях. Грузины — прекрас-ные воины с высокой воен-ной куль-турой. Правда, это было, конечно, феодаль-ное опол-чение, но как воины они пред-став-ляли собой прекрас-ный контин-гент. Не случайно впослед-ствии грузин было очень много в офицер-ском корпусе России и в гене-рали-тете. В им-пер-ской армии с конца XVIII века до 1917 года служило 300 гене-ралов-грузин! Мы должны помнить о значении Грузии в военной истории России хотя бы потому, что на глав-ном военном поле памяти — на Боро-дин-ском поле — нахо-дится священ-ная могила гене-рала Багра-тиона. На поле русской воен-ной славы лежит грузин! Это очень важный пока-затель отно-шений между русским и гру-зин-ским народом.

На всем протя-жении импер-ской истории в прави-тельстве существо-вала опре-де-ленная грузи-нофилия. То есть грузины получали опре-де-ленные префе-ренции при назна-чении на долж-ности. И для самого Кавказа грузин-начальник — в граж-данском управ-лении, в военном — это была вещь сама собой разу-мею-щаяся. Кому, как не грузин-скому князю, быть начальником какого-то кавказ-ского региона, губернии или города. Грузия действи-тельно была опорой для Россий-ской империи на Кавказе и в Закавказье.

Так вот, генерал Цициа-нов, который сыграл в присое-ди-нении Грузии к России большую роль, действи-тельно понимал, что можно делать на Кавказе, а чего делать не следует. Например, насе-ление Кавказа страшно боялось рекрут-ской повинности. И все те, кто хотел там разжечь бунт или какое-то произ-вести анти-прави-тель-ственное действие, у них была одна козыр-ная карта: нужно было распустить более-менее убеди-тельный слух, что соби-раются ввести рекрут-скую пови-нность. И тут же Кавказ и Закав-казье вставали на дыбы. Потому как зва-ние воина на Кавказе, и в Грузии тоже, было очень почет-ным. А в России, как мы знаем, в армию отдавали в нака-зание! В русской армии солдат телесно наказы-вают. Нака-зать воина телесно — это была вещь совер-шенно немыслимая.

Жители Кавказа видели отно-шения между началь-никами и подчи-ненными в русских гарни-зонах, между офицер-ским и рядо-вым составом. И такого отно-шения они потер-петь не могли. Это, кстати, продолжало быть пробле-мой, когда уже в конце XIX века в грузин-ских землях все-таки ввели всеоб-щую воин-скую повин-ность. То есть гру-зины были готовы воевать, но не готовы были тер-петь такого обра-щения со стороны офицеров в мирное время; у них была жесткая дисцип-лина в воен-ное время, но когда бой закан-чивался, то все члены сооб-щества стано-вились бра-тьями по оружию. И, беспре-кословно выполняя распо-ряжения своего началь-ника в бою, в мирной обстановке они не чувство-вали себя обязан-ными тянуться в струнку перед начальником.

И еще они знали, что солдаты отправ-ляются служить за много-много верст от своего родного дома, погибают в чужой земле и родствен-ники не имеют возмож-ности попла-кать на их моги-ле, — а воевать где-то они были не готовы. Это, конечно, не очень касалось офицеров, потому что офицеры должны были воевать везде. Грузины умирали за империю в Маньчжу-рии во время Русско-япон-ской войны, на Дунае во время русско-турец-ких войн, в Поль-ше во время похо-дов на Запад и так далее. Но те, кого призы-вали на военную службу на основе рекрут-ской повин-ности, к этому не были готовы.

Так вот, генерал Цициа-нов понимал, что можно в Закав-казье и чего нельзя. И он объяс-нял, что введе-ние рекрут-ской повин-ности в Грузии — вещь невоз-можная, что это оттолкнет грузин от Рос-сии. И это был тот самый редкий случай, когда в Петер-бурге прислу-ша-лись к мнению чело-века, кото-рый рабо-тает в Закавказье.

Цицианов очень много сделал для разви-тия путей сообще-ния, для разви-тия промыш-лен-ности в Грузии, вообще для админи-стра-тивного устрой-ства. Но вот присое-ди-нение Восточ-ной Грузии, с центром в Тифлисе, нынешнем Тбилиси, предопре-делило и вклю-чение в состав России прочих земель Закав-казья. Дело в том, что грузин-ские цари считали себя пря-мыми наслед-никами прави-телей Грузии во времена ее един-ства. И следствием этого пони-мания было присое-ди-нение сначала Имере-тии, затем Мегрелии, Гурии и прочих земель на западе.

Кроме того, одной из причин присое-ди-нения Западной Грузии, трех незави-симых запад-ных грузин-ских госу-дарств, была необхо-димость уста-новления свя-зей с Россией. Дело в том, что до этого времени связь Грузии с центральными райо-нами империи осуще-ствля-лась по очень трудно-прохо-димой тогда Военно-Грузин-ской дороге. То есть по ущелью Терека. И для того, чтобы иметь связь с Вос-точной Грузией, просто было необхо-димо завоевать Запад-ную Грузию, чтобы морем достав-лять грузы в порты Поти, а затем уже по Закав-казью достав-лять их в Восточ-ную Грузию. То есть это была такая страте-гиче-ская необходимость.

Присоединение Грузии факти-чески привело к присое-динению Азер-байджана и Армении, потому как Персия считала Восточ-ную Грузию зоной своего влия-ния, своим владе-нием. И поэтому манифест 1801 года в Персии был воспринят, мягко говоря, с непони-манием. Грузин-ский царь считал, что Гянджин-ское ханство, с центром в городе Гянджа, является его наследным владе-нием. А Россия, приняв в свои границы Восточную Грузию, вместе с ней приняла и все притя-зания грузин-ских царей на земли своих соседей. И первое, что было сделано, — присое-динено Гянджин-ское ханство. Это был уже прямой вызов персам, поэтому Русско-персид-ская война 1804-1813 годов стала неизбежной.

Причем перед этим было еще поко-рение неболь-шой по терри-тории Джаро-Белокан-ской области на южной стороне Боль-шого Кавказ-ского хребта, насе-ленной лезгинами. Лезгины из этого района часто совершали набеги на один из самых плодо-родных районов в Восточной Грузии, на Ала-зан-скую долину. И чтобы эти набеги прекратить, в 1803 году в этот район была произ-ведена экспе-диция. Неко-торые аулы были разорены, и джаро-бело-канские лезгины, которые тоже счита-лись одновре-менно поддан-ными персов, подпи-сали мир-ное согла-шение. И хотя оно оказалось достаточно условным, еще один казус белли Casus belli — военный инцидент (лат. ). был создан.

Если поко-рение лезгин персы еще как-то так смогли не превра-тить в повод для войны, то уже присое-динение Гянджин-ского ханства они вынести не могли — и началась Русско-персид-ская война, в ходе которой русские войска одер-жали большое число побед, причем ничтож-ными силами. Дело в том, что в это время шли Напо-лео-новские войны и импе-ратор Алек-сандр I не мог отпра-вить из европей-ской части России ни одного допол-нитель-ного бата-льона для того, чтобы помочь своим войскам. И вот этим ничто-жным количе-ством войск гене-ралы — одним из самых знаме-нитых там был гене-рал Котля-ревский, отразивший пятью сотнями штыков десяти-тысячное войско Ахмет-хана, — сумели добиться победы. И в резуль-тате подпи-сания мирного договора в 1813 году была присое-динена терри-тория — ну так условно скажем — нынеш-него Север-ного Азер-байджана.

И что очень важно, оконча-тельно персы отка-зались от всяких притя-заний на Даге-стан. До этого времени персид-ская сторона и Даге-стан считала зоной своего влия-ния. А после 1813 года они были вынуж-дены отка-заться от притя-заний. Это был очень важный для России пункт, и с этого времени все повстанцы Даге-стана счита-лись мятеж-ни-ками, юриди-чески став поддан-ными русского царя. Не просто воюющей стороной, а повстан-цами — со всеми выте-кающими отсюда послед-ствиями.

При этом, конечно, в Даге-стане мало кто в этих юриди-ческих тонкостях разби-рался, но для европей-ских отношений это имело большое значение. Почему? Потому что начи-ная с 1791 года Европа уже очень пристально смот-рела на то, что делает Россия на Кавказе. Если до этого времени ее беспокой-ства были не очень острыми, поскольку, во-первых, это было далеко, Европа была занята другими важными делами, во-вторых, Европа верила в то, что Турция и Персия доста-точно сильны, чтобы противо-стоять России, что они своими силами справятся с ее продви-жением в этом регионе. Но после победы России в Рус-ско-турец-кой войне 1787-1791 годов Европа стала оказы-вать большое внимание тому, что проис-ходит на Кавказе. Причем это вни-мание было откро-венно анти-россий-ское. То есть дела-лось все возможное, чтобы продви-жение и успехи Рос-сии в этом регионе при-тормозить.

Кстати, во время Кавказ-ской войны англи-чане и турки посылали своих эмис-саров, слали деньги горцам, что позво-лило даже созда-вать некую теорию агентур-ного харак-тера этой войны: грубо говоря, что англи-чане и турки наняли горцев воевать против России. На самом деле это было, конечно, не так. То есть горцы охотно полу-чали оружие и день-ги от англичан и турок — но это был свое-образный допол-ни-тель-ный приз за войну с русскими.

После присое-дине-ния север-ной части Азер-байджана опять же слу-чилась пресло-вутая погоня за грани-цей. Перво-начально Россия претен-до-вала только на Гянджин-ское ханство, а защищать это ханство без занятия сопре-дельных терри-торий было невоз-можно. И вот были присое-динены еще несколько терри-торий. Но граница была прове-дена крайне неудобно — так, что оборо-нять новые рубежи было крайне трудно. Поэтому следующая война ока-залась прак-ти-чески неизбежна. Она нача-лась в 1826 году, причем сначала очень неудачно для России, потому что коман-до-вавший тогда войсками на Кавказе Ермолов не пред-принял необ-ходимых мер для того, чтобы свое-вре-менно ответить на персид-ский вызов, но затем ситуацию удалось пере-ломить, и война закон-чилась чрезвы-чайно победо-носно для России. Тогда была уста-нов-лена новая гра-ница — которая и оста-лась сейчас между Азер-байджаном и Ираном — по Талыш-ским горам и по реке Аракс.

Таким образом, в состав Рос-сии вошла большая терри-тория, насе-ленная мусуль-манами, очень перспек-тивная в эконо-ми-ческом плане: впослед-ствии оказа-лось, что нефтя-ные запасы Азер-байджана — кладо-вая черного золота и факти-чески были един-ственным крупным нефтяным место-рожде-нием до того, как была разве-дана нефть в Татар-стане и в Сибири. С другой стороны, в Россий-ской империи на Кавказе появи-лась терри-тория, в лояль-ности насе-ления которой прави-тельство не было уверено. И вот здесь нужно сказать несколько слов об особен-ностях отно-шения прави-тель-ства к мусуль-ман-скому насе-лению Кавказа и Закав-казья. С одной стороны, доку-менты, касаю-щиеся этого вопроса, изобилуют разного рода словами о том, что мусуль-мане нена-дежные и в случае войны или обострения конфлик-тов мы можем от них ожи-дать анти-прави-тель-ственных выступ-лений, удара в спину. С другой стороны, те части, которые форми-ро-вались на добро-воль-ной основе из мусуль-ман Закав-казья и Север-ного Кавказа, прояв-ляли прекрасные боевые качества, и каких-то вопию-щих случаев измены, перехода на сто-рону против-ника за все время их участия в военных конфлик-тах не было. Не было и каких-то восста-ний, которые могли бы очень сильно повлиять на проис-ходящее. Поэтому это отно-шение к мусуль-манам следует назвать скорее исламо-фобией, чем прояв-лением каких-то реальных событий.

Более того, история пока-зы-вает, что во время всех обостре-ний отно-шений между Россией и Турцией напря-жен-ность в мусуль-манских районах, наоборот, снижалась. Почему? Потому что при опреде-ленном недо-верии к централь-ному прави-тель-ству существо-вавшие там антирос-сий-ские элементы ждали, что тур-ки выгонят русских с Кавказа. Сами, без их усилий. Поэтому возни-кала анекдо-тиче-ская ситуация: идет война России с Турцией, — казалось бы, анти-россий-ские элементы должны поднять голову, а они, наоборот, проявляют пассив-ность. Зачем тратить силы, если турки сами решат этот вопрос.

Заслуживает внимания вопрос об участии кавказ-ской мили-ции, добро-вольных кавказ-ских ополчений в войнах на Кавказе и на других театрах военных дей-ствий. Практи-чески все народы Север-ного Кавказа и Закав-казья выстав-ляли добро-воль-ческие отряды, которые плечом к плечу с регу-лярными частями русской армии сражались во время боев в Закав-казье и на других театрах боевых действий. На Кавказе во многих случаях это было проявле-нием, что назы-вается, внутри-кавказ-ских отно-шений. Одни доку-менты говорили о высо-кой боеспо-собности этих ополчений, другие доку-менты того же времени о тех же отрядах гово-рили прямо противо-по-ложное — что это совершенно негод-ный сброд, лишен-ный дисцип-лины. Загадка разга-дывается очень просто: в тех случаях, когда интересы народов, которые состав-ляли эти ополчения, совпадали с импер-скими, тогда они проявляли, действи-тельно, боеспо-собность и высокие воинские качества. Когда эти интересы не совпадали, тогда диапазон был следующий: от прямой измены до массо-вого дезер-тирства и имита-ции боевых действий. Интересы, в том числе заклю-чавшиеся в вечных конфлик-тах между северо-кавказ-скими племе-нами и родами. Так вот, если ополчение одно-го рода-племени мобили-зовы-вали для участия в боевых действиях против их обычных против-ников, они охотно шли на войну и прекрасно воевали, а если цели войны были, мягко говоря, непонятны, тогда чего-то ждать от них было совер-шенно невоз-можно. Например, грузины из восточ-ных регио-нов страны, особенно живу-щие в горах — хевсуры, пшавы, тушеты, воевали против даге-станцев как львы. Потому что они воевали с даге-станцами сотни лет. Но если эти отряды моби-лизовывали и направляли куда-нибудь на Западный Кавказ, то ничего хоро-шего из этого не выходило. Потому что у них не было каких-то претензий к кабар-динцам и адыгам.

В истории россий-ско-грузин-ских отно-шений резонно выделить три даты, которые являются ключе-выми. Первая — это уже упоми-нав-шийся Геор-гиев-ский трактат 1783 года, который, можно сказать, навсегда связал два госу-дар-ства. Он имел четыре секрет-ные статьи, которые не публи-кова-лись: во-первых, Ираклий II обязы-вался избегать конфлик-тов с другими христиан-скими госу-дарствами Закав-казья — здесь мы видим желание Петер-бурга создать из гру-зин-ских госу-дарств действен-ный союз, направ-ленный против турок и персов. Согласно следую-щему пункту, Россия обязы-валась держать в Грузии два пехот-ных бата-льона, а местные власти обеспе-чивали войска провиан-том и фуражом. Понятно, что два бата-льона и при четырех пушках проти-востоять ни персид-скому, ни турец-кому войску не могли, так что этот пункт можно рассматри-вать как средство усиле-ния власти грузин-ского царя Ираклия против собствен-ных феода-лов. (Дело в том, что положение Ираклия, несмотря на его титул царя и титул самодержца, было не таким прочным, как может пока-заться. И рус-ские войска нужны ему были для того, чтобы пристру-нить свою феодальную воль-ницу.) По третьей статье грузин-ские войска могли быть исполь-зованы за пределами Грузии. Четвертый артикул преду-сматривал, что Россия всеми ее силами будет способ-ство-вать присое-ди-нению к Грузии земель, некогда принад-лежавших дому Багра-тионов. Этот последний пункт играл очень большую роль — именно он заставил Рос-сию продол-жить экспан-сию в Закав-казье. Но поло-жение Грузии после заклю-чения этого договора стало очень сложным, и сама Грузия не выпол-нила реально его поло-же-ний, и Россия не выпол-нила. Тем не менее трак-тат остался знаком сбли-жения двух госу-дарств.

Следующим этапом был манифест 1801 года Александра I о вклю-чении Восточ-ной Грузии в состав России. Именно эту дату можно считать точкой невозврата. И послед-ний важный пункт в отношениях России и Грузии — это итоги Русско-турец-кой войны 1877-1878 года, по результатам которой в состав России вошли Карская и Батум-ская области. В данном случае важнее всего послед-няя — терри-тория нынеш-ней Аджарии. То есть в состав России вошла большая область, населенная этническими грузинами, хотя и приняв-шими под давле-нием турок ислам. Таким образом, границы, скажем так, Великой Грузии к 1878 году были очерчены.

Заслуга Российской империи в том, что разде-ленное грузин-ское госу-дар-ство — хотя и не как нечто единое, а в составе отдель-ных губерний и областей — в своих этни-ческих грани-цах было воссоздано. Одновременно с этим Грузия, страна глубокой, древней культуры, сильно обога-тила общую импер-скую куль-туру. Присое-ди-нение Грузии к России стало большим этапом в истории Рос-сий-ской империи и в итоге и Советского Союза. Те гра-ницы, которые обра-зо-вались на Кавказе, и те изме-нения, кото-рые произо-шли там в области куль-туры, они без присое-ди-нения Грузии к России были бы просто немыслимы. 

Расшифровка

Для понимания характера Кавказской войны есть обще-доступный источник — русская литература. Так, усилия немалого числа историков, напи-савших огром-ное число трудов об Оте-чественной войне 1812 года, весь их сово-куп--ный науч-ный продукт с боль-шим трудом конку-рирует с романом Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Пока этот роман чи-тают, рос-сияне и все, кто чи-тает этот роман на других языках, будут пред-ставлять себе войну 1812 года именно так, как напи-сал Толстой. Так и произ-веде-ния о Кав-казской войне форми-руют доста-точно правиль-ную, доста-точно яркую и, я бы сказал, правди-вую картину того, что происхо-дило на Кавказе в это время.

И я бы выделил прежде всего произведение Льва Николаевича Толстого «Хаджи-Мурат» — оно хорошо показывает взаимное непонимание, которое было зерном Кав-казской войны, — и рассказы Толстого о Кавказе, прежде всего — «Рубку леса» (или «Рассказ юнкера», он так называется). Затем — произведения Лермонтова. В его стихотворении «Валерик» буквально за-шифрованы реалии Кавказской войны, и если его разделить на строки, то каждая из них достойна многостраничного ком-мен-тария о том, как проис-ходили столкновения на Кавказе. Прочитав эти чрезвычайно доступ-ные произведения, можно составить достаточно ясное пред-ставление о войне. Каждая война связана с каким-то героем, с каким-то лицом, и у Кавказской войны таких лиц два. С российской стороны это генерал Ермолов, а со стороны горцев Кавказа это имам Шамиль.

Я начну с Алексея Петровича Ермолова. Это был блестящий офицер, герой войны 1812 года. В 1816 году он приехал на Кавказ — и началась та эпоха Кавказской войны, которую не без основания называют эпохой Ермолова. Более того, вся существующая сегодня схема истории Кавказской войны представляет собой картину «Вот на Кавказ прибыл Ермолов, и началась война». К тому времени война велась уже почти век. Но в традиционном измерении начинается она именно с появления Ермолова. И после-дую-щая неудача русских войск 1840-50-х годов объясняется тем, что генералы, пришедшие на смену Ермолову, не выпол-няли его заветов. И только когда князь Барятинский был назначен главно-коман-дую-щим на Кавказе в 1856 году и вернулся к идеям Ермолова, стал вести боевые действия так, как вел Ермолов, русские пришли к победе, то есть к капи-ту-ля-ции в 1859 году имама Шамиля и официальному окончанию войны на Восточном Кавказе.

Ермолов — действительно очень крупная фигура, но он сделал очень многое для того, чтобы война продолжалась так долго. Он действительно одержал несколько побед над горцами в Чечне и Дагестане — и горцы, что называется, смирились, то есть, как писали в документах того времени, «в горах наступила тишина», а в столицу полетели рапорты о том, что Кавказ покорен. Но это было только затишье перед бурей. Потому что Ермолов разрушил сформи-ро-вав-шую-ся к тому времени систему отношений в горском обществе. Он спо-собство-вал тому, чтобы в Дагестане были фактически унич-тожены ханы, хоть каким-то образом контро-лиро-вавшие положение. Вместо десят-ка ханов появилось огром-ное коли-чество тех, кого в более позд-ние времена стали называть по-ле-вы-ми ко-ман-дирами. То есть договариваться оказывалось просто не с кем. И каждый из полевых командиров, даже если он бы и хотел заклю-чить мирный договор с рос-сий-ской стороной, оказывался врагом для своих соплеменников, и, таким образом, война возвращалась на новый порочный круг.

Ермолов хотел ввести во многих районах Северного Кавказа управление по рос-сий-скому образу и подобию, что было по-куше-нием на те свободы, к которым привыкло горское общество. И то, что потом испытали русские войска на Кавказе в 1830-40-е годы, во многом было порождено не-на-вистью и стремлением к со-против-лению, которое являлось следствием действий Ермолова.

Следует сказать, что Ермолов был жесткий коман-дир, даже жесто-кий. И его действия напоми-нали самые жесткие кара-тел-ьные опера-ции колониаль-ного харак-тера, кото-рые только сущест-вуют в исто-рии. Ермолов в опреде-лен-ной степе-ни спо-соб-ство-вал разжи-га-нию Кавказ-ской войны еще и пото-му, что испове-до-вал девиз «разделяй и властвуй», сталк-ивая роды и племена друг с другом. Вообще, появление русских войск на Кавказе спо-собст-вовало деста-били-зации обстанов-ки, потому что к тому времени между этими кланами был достигнут опреде-ленн-ый консенсус, кто чем владеет. Русская армия пред-став-ляла собой очень большую силу. И все, кто мог рассчи-тывать на ее помощь, сразу стано-ви-лись грозой для своих соседей. Группы, кото-рые прини-мали россий-ское подданство, авто-мати-чески стано-ви-лись грозой своих соседей, и, таким образом, обстановка в этих районах обостря-лась. Во многих случаях основание рос-сий-ской крепости приво-дило не к уми-ро-творе-нию на этой тер-рито-рии, а к обостре-нию обста-новки.

Ермолов очень хотел военной славы. Была даже такая шутка, что «Алексей Петрович очень хотел стать Александром Фи-лип-пы-чем», наме-кав-шая на Алек-сандра Маке-дон-ского, сына маке-дон-ского царя Филиппа. Дело в том, что после Напо-лео-новских войн во всем мире царила на-по-лео-но-мания (при всей нена-висти к Напо-леону он был признан великим человеком). И каждый военный явно или тайно хотел быть Наполеоном. А для На-по-леона поход на Восток был пов-торе-нием траек-то-рии Маке-дон-ского. И для всех вое-началь-ников такой поход был похо-дом за вечной и миро-вой славой. А Ермолов был че-ло-век до-вольно често-любивый. Для него наз-наче-ние на Кавказ было шагом к миро-вой славе, потому как Кавказ в те време-на рас-цени-вался как такая прихо-жая в Индию. (Одна из причин движе-ния России на юг — это движение в Индию.) И Ермолов рас-сматри-вал себя как вели-кого полко-водца, кото-рый проло-жит для России дорогу в Индию. Не случайно одним из первых его шагов во время пре-быва-ния на Кавказе была отправ-ка экспе-ди-ции в закаспий-ские терри-тории. То есть, еще не покорив оконча-тельно Кавказ, он уже думал о даль-нейшем продви-жении.

Известна и его роль в том, что произошла Русско-персидская война 1826-1828 годов. У нее были объективные причины (да, Персия не могла сми-риться с при-соеди-не-нием к России северной части Азер-байджа-на), но бы-ла и причина, которую можно назвать субъективной, — провоцирующее поведение Ермолова в отно-шении персов. То есть Ермолов хотел этой войны, хотел новой славы. Он еще не думал, что его снимут с должно-сти и войну выиг-рает дру-гой, и уже его преем-ник, Иван Федо-ро-вич Паске-вич, станет одним из ве-ликих пол-ко-вод-цев России и после взятия кре-по-сти Эривань полу-чит прис-тавку к своей фами-лии: Пас-ке-вич-Эри-ванский.

Вообще, Ермолов — это очень про-тиво-речи-вая фигура, и надо прямо сказать, что в па-мяти наро-дов Кавказа его портрет напи-сан чер-ными красками. Несмотря на всю слож-ность образа Алексея Петро-вича Ермо-лова в исто-риче-ской памяти России, надо признать, он действи-тельно вели-кий го-су-дарствен-ный деятель: это че-ло-век, который во время своего прак-ти-чески деся-ти-лет-него прав-ле-ния очень много сде-лал для ре-фор-миро-ва-ния адми-нистра-ции, для внутрен-него обу-строй-ства Кавказа. Потому что, напо-минаю, этот регион во всех отно-шени-ях — социальном, эко-но-ми-ческом, по-ли-тическом, куль-тур-ном — резко отли-чался от осталь-ных тер-ри-торий Рос-сий-ской им-пе-рии. И его вклю-чение в состав Рос-сии требо-вало больших усилий.

Вообще, то, что Ермолов в кол-лектив-ном созна-нии является по-кори-телем Кавказа, — это очень важный пока-затель. Пото-му что госу-дарство часто оши-бается в истори-ческих оценках, если это де-лается уси-лиями офи-циаль-ных лиц, а народ оши-бается крайне редко. В этом смысле Ермолов был и оста-ется нацио-наль-ным героем.

Другой самой извест-ной фигу-рой Кавказ-ской войны является, конечно, имам Шамиль. Он заслу-живает ти-тула «Вели-кий» — как Петр Вели-кий, как Екате-рина Вели-кая, как Фридрих Вели-кий. Это действи-тельно вели-кий че-ло-век. И вот — Ша-миль Вели-кий. По-тому что этот че-ловек, во-первых, четверть века со-против-лялся Рос-сии. Мы помним, что даже такой вели-кий полко-водец, как Карл XII, го-ра-здо мень-ший срок вое-вал с Рос-сией. Так же и Напо-леон Бона-парт. Наверное, мы не найдем в исто-рии та-ко-го пра-вите-ля, ко-торый про-тиво-стоял Рос-сии такой дли-тель-ный пе-риод вре-мени. Конечно, масшта-бы и воен-ный потен-циал има-мата Ша-миля нельзя сравнить с воен-ным потен-циалом напо-леонов-ской Фран-ции и даже Шве-ции на-ча-ла XVIII века, но свои боевые действия он закон-чил не каким-то безо-гово-рочным разгро-мом, а доста-точно почет-ной капи-туляцией. И отно-шение к нему было затем чрез-вычайно ува-житель-ное.

Он сумел создать госу-дарство — имамат, теокра-тическое госу-дарство в Чечне и Даге-стане на базе воль-ных обществ. До того насе-ление здесь было орга-низа-цией воль-ных вое-низи-рован-ных общин, и он сумел на такой социа-льно-поли-тиче-ской базе создать госу-дарство — с нало-говой системой, со своей воен-ной орга-низа-цией, со своей внутрен-ней адми-нистра-цией и так далее. С моей точки зрения, ни один пра-витель евро-пейского госу-дарства, самый талант-ливый госу-дарст-вен-ный деятель евро-пейского харак-тера, никогда бы не смог создать того, что сделал Шамиль на терри-то-рии Чечни и Даге-стана, — госу-дарст-вен-ный аппарат в тех местах, где каждый чело-век считал себя госу-дарством. Это требо-вало огромных усилий.

И Шамиль был сам лично храбр, он обла-дал колос-сальной волей, огром-ными организа-цион-ными способ-ностями. Само его госу-дар-ство было созда-но, можно сказать, на пустом месте. Да, у него были пред-шест-вен-ники — имам Кази-мулла и имам Гамзат-бек, — но то, что они сдела-ли в орга-низа-цион-ном плане, конечно, не идет ни в какое сравне-ние с тем, что сделал Шамиль. Шамиль объе-динял в себе свойства воен-ного вождя и духов-ного лидера. К Шами-лю как про-тивнику отно-си-лись с чрезвы-чай-ным ува-жением. Например, во время пере-гово-ров Шами-ля с гене-ралом Клуге-нау (такие пере-гово-ры велись перио-дически) обе сто-роны ока-зывали друг другу доста-точ-ное почтение.

Шамиль ввел довольно пра-вильную сис-тему снабжения войск, что позво-лило горским ополче-ниям более дли-тельное время вести бое-вые действия. До этого, как правило, отряд гор-цев совершал какую-то боевую опе-рацию, а затем рас-ходился. По одной прос-той причи-не: конча-лось про-доволь-ствие, которое горцы взяли с собой в поход. То есть у них не было обоза, не было системы интен-дантства. И Шамиль сумел создать систему снаб-жения войск. Конечно, она была не такая совер-шенная, как интен-дантские системы дру-гих госу-дарств, но тем не менее она позво-ляла горским отрядам вести боевые действия более регулярно.

Затем. Если до этого действия горских отря-дов были скорее рефлек-торными, то есть они фак-тически отве-чали на действия рус-ских войск и ини-циа-тива исхо-дила от них не так часто, то теперь, с появле-нием центра управ-ления, эти действия со стра-тегиче-ской точки зрения стали гораздо более осмыслен-ными. Раньше все отряды, все племена действо-вали по своему разуме-нию. Исходя из мест-ной обста-новки. Не имея связи друг с другом. Тогда же отсут-ство-вала радио-связь. И о том, что проис-ходит на каком-то отдель-ном участке, коман-диры отрядов просто не могли знать.

Теперь, с появле-нием еди-ного командо-вания, ситуация значи-тельно измени-лась. С другой стороны, никогда не бывает так, что какие-то действия госу-дарствен-ного или воен-ного деятеля при-носят стороне исклю-чительно поло-жительные плоды. Была и отри-цательная сторона действий Шамиля: появле-ние единого центра и бо́льшая осмыслен-ность боевых действий сде-лали акции горцев более предска-зуемыми для русского коман-дования. Потому что до этого времени вообще пред-ста-вить, где, когда, в каких силах горцы напа-дут на какую-то крепость, куда они двинутся, было невоз-можно. Теперь же появился про-тивник, более или менее похожий на того, к какому россий-ская армия привыкла в войнах XVIII-XIX веков.

Это, кстати, одна из причин того, почему именно эпоху Шамиля в основ-ном и считают Кавказ-ской войной. Потому что появился понятный про-тивник. А до этого русская армия воевала с теми, у кого не было никакого опыта боевых действий. Но, опять же, при повы-шении уровня дисцип-лины, организации армия Шамиля стала более уязвимой для русских войск. Потому что если до этого времени горские отряды начинали наступ-ление или совер-шали отход по своему разумению, исклю-чительно из сообра-жений опера-тивной обста-новки, то теперь они выпол-няли приказ. И, выпол-няя приказ Шамиля о дви-жении в какой-то регион, об удер-жании какого-то рубежа, они оказы-вались более уязви-мыми. Потому что в старые времена они бы просто рассея-лись и появились бы в другом месте. Теперь они были вынуж-дены держать какой-то рубеж и нести большие потери. И мы не знаем, кто прини-мал это решение: наибы Шамиля (то есть его командиры, его уполно-мочен-ные) или он сам. Но наличие приказов приво-дило к избы-точным потерям среди горцев.

Несмотря на эти отри-цательные последствия орга-низации, все-таки созда-ние государ-ства — имамата Шамиля, упоря-дочение терри-ториально-адми-нистра-тивного деле-ния, сборы налогов, орга-низация снабжения войск про-виантом, комплек-тование этих войск, назна-чение и выборы поле-вых коман-диров — все это играло огромную роль в консо-лидации народов Чечни и Дагестана в борьбе против России.

Шамиль был очень близок к народу. Потому что он сам был плоть от плоти своего народа, имел доста-точно хоро-шее духовное обра-зование, был опытным военным, участником многих воен-ных операций и успешно соче-тал в себе эти черты. Горцы видели в нем и вождя, нахо-дящегося на высоте своего поло-же-ния, и одновре-менно близ-кого и понят-ного им чело-века. То есть это было такое идеальное соче-тание. Именно это ему и позволяло, в совокуп-ности с организа-цион-ными и военными талантами, в тече-ние такого длитель-ного вре-мени быть лиде-ром дви-жения, орга-низо-вывать сопро-тив-ление горцев огром-ной, сильной и к тому моменту уже опытной воен-ной машине России. Ведь рус-ская армия 1840-50-х годов на Кавказе — это совсем не та армия, которая начи-нала Кав-казскую войну, это была армия, состоя-щая уже из кав-казских вете-ранов и полу-чившая огром-ный опыт бое-вых действий в усло-виях гор. Даже страшно себе предста-вить, что бы Шамиль мог сде-лать с войс-ками, кото-рые пришли туда в начале XIX века.

В значи-тельной сте-пени это уда-лось Шами-лю благо-даря реорга-низации собствен-ных воору-женных сил. Если раньше отряды горцев пред-став-ляли собой опол-чения — родо-вые, племен-ные, без подразде-лений, без попыток сфор-мир-овать значи-тельные силы в каком-то месте, — то теперь это была уже хо-рошо орга-низован-ная армия. Со своими воена-чаль-никами, с коман-дирами под-разде-лений, кото-рые четко пони-мали свои задачи. В армии была введена сис-тема поощре-ния и нака-зания, знаки отличия и что-то типа дис-циплинар-ного кодекса, что для военной органи-зации является вещью чрезвы-чайно важной.

Далее. Если раньше горцы вое-вали с рус-ски-ми по собствен-ному разу-ме-нию и жела-нию, то при управ-лении сопро-тив-лением из одного центра у огром-ного числа аулов уже не было выбора: если они не согла-шались воевать, выставлять опол-чение, то они оказы-вались под ударом армии Шамиля, проти-востоять кото-рой они уже не могли. Если раньше было, грубо говоря, столк-нове-ние аула с аулом, то есть силы были более-менее равные, то теперь у каж-дого отдель-ного аула не было ни малей-ших шансов выстоять против армии Шамиля. И эти аулы — хотели они воевать с русскими или нет — включались в общую борьбу.

Была органи-зована система сбора налогов — регу-лярных и чрезвы-чайных. Были органи-зованы центры снабжения, тыловые базы. И все это высоко подняло уровень сопро-тивления.

Кавказская война совпала со време-нем распрост-ра-не-ния ислама во многих районах Кавказа, поэтому и гово-рят о рели-гиозном харак-тере этой войны: Шамиль сумел исполь-зо-вать рели-гиозный порыв насе-ления. Он исполь-зовал этот порыв как мобили-зующий элемент, и, что очень важно для армии, она была едина в своем рели-гиозном, патрио-тическом порыве.

Когда в 1859 году окру-женный Шамиль был вынужден капи-тули-ровать, эта сдача прохо-дила на доста-точно почетных усло-виях, без малей-ших попы-ток создать ему нелов-кость, не говоря уж об униже-нии.

Кавказская война закон-чилась, как я уже сказал, почти через 20 лет после того, как прекра-тилось органи-зо-ванное сопро-тивление на Восточ-ном Кавказе, и через пол-тора десятилетия после того, как закон-чили сопротив-ле-ние горцы Запад-ного Кавказа. Но шрамы Кавказ-ской войны сохра-нились. И здесь надо помнить об одной очень важной вещи, которую, мне кажется, наши предки недоста-точно хорошо пони-мали и не пони-мают совре-менники.

Дело в том, что для россиян Кавказ-ская война — это война государ-ственная. Мало кто из потом-ков кавказ-ских солдат может сказать, в каком полку слу-жил его прапра-дед, в каком сраже-нии он участвовал, где похоро-нен и так далее. Для наро-дов Кавказа же эта война во многих слу-чаях семей-ная, во многих кав-каз-ских семьях хра-нится память о пред-ках, которые вое-вали. Они могут сказать, где они вое-вали, как они погибли и где они похоро-нены. То есть у нас память о Кав-каз-ской войне принци-пиально разная. И поэтому рассказы о Кав-каз-ской войне, ее восприя-тие, всякого рода коммен-та-рии должны быть предельно осто-рожными.

Война закончилась, но россий-ская власть на терри-тории горных районов, особенно Чечни и Дагестана, остава-лась ограни-ченной. Прежде всего потому, что главами адми-нистра-ций во многих регио-нах стали бывшие соратники, наибы Шамиля. Затем русское прави-тельство, уже имея опыт общения с мест-ным насе-лением, опыт Кавказ-ской войны и понимая, что можно делать, а чего делать нельзя, сильных втор-жений во внутрен-нюю жизнь народов этого региона стара-лось не произво-дить. Со своей стороны горцы Север-ного Кавказа оценили выгоды пребы-вания в составе гро-мадного госу-дарства, выгоды куль-тур-ного, экономи-ческо-го, торгового сотрудни-чества. Крепости в этом регионе были не только адми-нистра-тивными центрами, но и центрами торговли и ремесел, центрами образо-вания. Все большее коли-чество горцев не просто изу-чали русский язык, а полу-чали образование, и уже в начале XX века мы видим предво-дителей горских наро-дов в самых разных сферах. И обра-зованные предста-вители северо-кавказ-ских народов уже не являются дико-виной, как это было лет 50 назад.

Тем не менее шрам, память о Кавказ-ской войне оста-лись и в сознании прави-тельствен-ных кругов, поэтому до конца импер-ского периода сохра-ня-лось опре-делен-ное недо-верие к мусуль-ман-скому насе-лению Кавказа. И это недо-верие (в боль-шей степени неоп-равдан-ное) мешало тому, чтобы осно-ва-тельно инкорпо-ри-ро-вать эти районы в тело государства.

Причем что интересно: в россий-ском обществе эти шрамы были мало-заметны, потому что войну вело государство, и шрамы оста-лись прежде всего у него. А на Кавказе у общества оста-лись шрамы. И то, что шрамы нахо-дятся на раз-ных телах, и явля-ется, с моей точки зрения, одной из глав-ных при-чин тех слож-ностей, кото-рые мы видим на Кав-казе сейчас. 

Впервые русские войска совершили поход на Кавказ в 1594 году, в царствование Бориса Годунова. Кампании на Кавказе и в Закавказье вел Петр I и его ближайшие преемники. В царствование Екатерины II началось более или менее планомерное продвижение русских войск и русской администрации на Кавказ. В дореволюционной историографии общепринятым был взгляд о том, что начало Кавказской войны совпало с присоединением к Российской империи Восточно-Грузинского царства. В советской историографии в свое время было принято отсчитывать начало Кавказской войны с 1817 года с момента принятия должности главнокомандующего Ермоловым и начала им планомерных кампаний против горских племен. Есть и еще одно заслуживающее внимания мнение отсчет начала Кавказской войны с 1785 года, когда русские войска в ходе движения шейха Мансура впервые столкнулись с учением и практикой мюридизма, которые были столь характерны для основных кампаний Кавказской войны в XIX веке, и наиболее ярким представителем и руководителем которых был Шамиль.

Причины (цели) войны

Начало Кавказской войны совпадает с первым годом текущего столетия, когда Россия приняла под свою власть Грузинское царство. Это событие определило новые отношения государства к полудиким племенам Кавказа, из чуждых нам, они сделались внутренними, и Россия должна была подчинить их своей власти. Отсюда возникла многолетняя и кровавая борьба. Кавказ потребовал больших жертв. Занятие Закавказских областей не было ни случайным, ни произвольным событием в русской истории. Оно подготовлялось веками, было вызвано великими государственными потребностями и исполнилось само собою. Еще в шестнадцатом столетии, когда русский народ уединенно вырастал на берегах Оки и Волхова, отделенный от Кавказа дикою пустыней, священные обязанности и великие надежды приковывали к этому краю внимание первых царей. Домашняя борьба с мусульманством, давившим Россию со всех сторон, была решена. Чрез развалины татарских царств, основанных на русской почве, Московскому государству открылся обширный горизонт к югу и востоку; там, вдали, виднелись свободные моря, богатая торговля, единоверные народы грузины и кавказские горцы, тогда еще наполовину христиане, протягивавшие руку России. С одной стороны, Волга выводила русских к Каспийскому морю, окруженному богатыми народами, не имевшими ни одной лодки, к морю без хозяина; господство на этом море необходимо вело со временем к владычеству над раздробленными и бессильными владениями прикаспийского Кавказа. С другой стороны, в Россию долетали стоны православной Грузии, стоптанной варварскими нашествиями, изнеможенной бесконечною борьбою, бившейся в это время уже не за право быть самостоятельным народом, а только за право не отречься от Христа. Мусульманское изуверство, распаленное пред этим новым учением шиитства, было в полном разгаре. Отчаявшись преодолеть твердость христианского племени, персияне систематически вырезывали население целых областей.

Независимо от самых существенных интересов, по которым обладание Кавказом составляло уже тогда для Империи дело первой важности, с одной стороны религиозного вопроса Россия не могла отказать православной Грузии в защите, не переставая быть Россией. Манифестом 18 января 1801 года Павел Петрович принял Грузию в число русских областей, по завещанию последнего грузинского царя Георгия XIII.

В то время спор за господство на Черном море шел у нас только с одною Турцией. Но Турция была уже объявлена несостоятельною политически; она уже находилась под опекою Европы, которая ревниво блюла ее целость, потому что не могла принять равного участия в дележе. Несмотря на это искусственное равновесие, между великими державами начиналась борьба за преобладающее влияние на Турцию и все принадлежащее ей. Европа проникала в Азию с двух сторон, с запада и юга; для некоторых европейцев азиатские вопросы получили первостепенную, исключительную важность. В пределах Турции, если не действительных, то предполагаемых дипломатически, заключались Черное море и Закавказье; это государство простирало свои притязания до берега Каспийского моря и легко могло осуществить их первым успехом, одержанным над персиянами. Но неясно очерченная масса турецкой империи начинала уже переходить из одного влияния под другое. Было очевидно, что спор за Черное море, рано или поздно, при первом удобном политическом сочетании, станет спором европейским и будет обращен против нас, потому, что вопросы о западном влиянии или господстве в Азии не терпят раздела; соперник там смертелен для европейского могущества. Чье бы влияние или господство ни простерлось на эти страны (между которыми были земли без хозяина, как, например, весь кавказский перешеек), оно стало бы во враждебные отношения к нам. Между тем владычество на Черном и Каспийском морях, или в случае крайности, хоть нейтралитет этих морей, составляет жизненный вопрос для всей южной половины России, от Оки до Крыма, в которой все более и более сосредотачиваются главные силы империи, и личные, и материальные. Эта половина государства создана, можно сказать, Черным морем. Владение берегом сделало ее самостоятельною и самою богатою частью империи. Чрез несколько лет, с устройством закавказской железной дороги, которая необходимо привлечет к себе обширную торговлю с верхней Азией, при быстром развитии волжского и морского пароходства, при составившейся компании азиатской торговли, пустынное Каспийское море создаст для юго-восточной России то же положение, какое Черное море уже создало для юго-западной. Но охранять свои южные бассейны Россия может только с кавказского перешейка; континентальному государству, как наше, нельзя, ни поддержать своего значения, ни заставить уважать свою волю там, куда его пушки не могут дойти по твердой почве. Если б горизонт России замыкался к югу снежными вершинами Кавказского хребта, весь западный материк Азии находился бы совершенно вне нашего влияния и при нынешнем бессилии Турции и Персии, не долго бы дожидался хозяина или хозяев. Если этого не случилось и не случится, то потому только, что русское войско, стоящее на кавказском перешейке, может обхватить южные берега этих морей, протянувши руки в обе стороны.

Европейская торговля с Персией и внутренней Азией, проходящая чрез кавказский перешеек, подчиненный русскому господству, обещает государству положительные выгоды; та же самая торговля, прошедшая чрез Кавказ, независимый от нас, создала бы для России нескончаемый ряд утрат и опасностей. Кавказская армия держит в своих руках ключ от Востока; это до того известно нашим недоброжелателям, что во время истекшей войны нельзя было открыть английской брошюры, чтобы не найти в ней толков о средстве очистить Закавказье от русских. Но если отношения к востоку составляют вопрос первой важности для других, то для России они осуществляют историческую необходимость, уклониться от которой не в ее власти.