Стругацкие
«Понедельник начинается в субботу»
История первая. Суета вокруг дивана
Ленинградский программист Александр Привалов во время отпуска путешествует на машине и направляется к городу Соловец, где у него запланирована встреча. По дороге он подбирает двух сотрудников НИИЧАВО (Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства) и подвозит их в Соловец, где они устраивают его на ночлег в музей института — ИЗНАКУРНОЖ (Избушку на курьих ножках). Понемногу Привалов начинает замечать необычные явления — схожесть смотрительницы музея, Наины Киевны Горыныч, с Бабой-Ягой, говорящее зеркало, огромного кота, декламирующего сказки и песни, русалку на дереве и книгу-перевёртыш, в которой все время изменяется содержание. Утром Привалов вылавливает из колодца щуку, исполняющую желания. Он думает, что все эти необычности должны укладываться в какую-то систему.
Прогуливаясь днём по городу, он находит неразменный пятак и начинает с ним экспериментировать, покупая на него различные вещи. Этот эксперимент прерывает милиция. Привалов оказывается в отделении, где его заставляют возместить ущерб, а пятак изымают и обменивают на обычный. При этом милиционеры ничуть не удивлены этим странным предметом.
Вернувшись в ИЗНАКУРНОЖ отдохнуть, Привалов обнаруживает пропажу дивана, который ещё утром был на месте. Затем к Привалову один за другим приходят странные личности, которые демонстрируют невероятные способности: летают, становятся невидими, проходят сквозь стены, и при этом почему-то интересуются исчезнувшим диваном. Между делом Привалов узнаёт, что на самом деле диван является магическим транслятором реальности. Он был похищен одним из сотрудников института Виктором Корнеевым для исследовательской работы, так как официально истребовать его из музея не удалось из-за бюрократизма администратора Модеста Матвеевича Камноедова. Утром скандал с похищением дивана приобретает неуправляемый характер, и на помощь Привалову приходит Роман Ойра-Ойра, которого тот подбросил до города. Он уговаривает программиста поступить на работу в НИИЧАВО. Привалов соглашается — происходящее его заинтересовало.
История вторая. Суета сует
Действие второй части происходит примерно через полгода после первой.
В предновогоднюю ночь Александр Привалов, заведующий вычислительным центром НИИЧАВО, остаётся дежурить в институте. Он принимает ключи у всех начальников отделов. Перед ним проходит череда ярких персонажей — маги Фёдор Симеонович Киврин и Кристобаль Хозевич Хунта, халтурщики и приспособленцы Мерлин и Амвросий Амбруазович Выбегалло, директор института Янус Полуэктович Невструев, существующий одновременно в двух воплощениях — как администратор А-Янус и как учёный У-Янус, и другие. Затем Привалов предпринимает обход института начиная с расположенного в подвале здания вивария, где содержатся магические и мифологические существа, через этажи отделов Линейного счастья, Смысла жизни, Абсолютного знания, Предсказаний и пророчеств, Оборонной магии, Вечной молодости, Универсальных превращений. Обход заканчивается в лаборатории Витьки Корнеева, который всё ещё работает. Привалов пытается выгнать Корнеева из лаборатории, но с практикующим магом, увлечённым своими исследованиями, справиться не может. Выйдя из лаборатории Корнеева, он обнаруживает, что институт полон сотрудников, которые вместо того, чтобы встречать Новый год дома, предпочли вернуться в свои лаборатории. Девизом этих людей было «Понедельник начинается в субботу», и смысл своей жизни они видели в работе и познании неизвестного. Встретив Новый год, они продолжили свои исследования.
В это время в лаборатории профессора Выбегалло «вылупилась» из автоклава «модель человека, неудовлетворённого желудочно». Модель, копия профессора Выбегалло, способна только пожирать всё съедобное. В лаборатории Выбегалло собираются сотрудники, появляется и сам профессор в сопровождении корреспондентов. По теории Выбегалло, путь к развитию и духовному росту личности лежит через удовлетворение материальных потребностей, а данная модель — промежуточный этап на пути к созданию модели Идеального Человека, «человека полностью удовлетворённого». Модель успешно демонстрирует, что, удовлетворяя свои желудочные потребности, способна очень много есть — чем дальше, тем больше. В конце концов, модель лопается от обжорства, забрасывая Выбегалло и корреспондентов содержимым своих органов пищеварения. Сотрудники расходятся.
Привалов некоторое время размышляет над происходящим, потом засыпает. Проснувшись, он пытается с помощью магии сотворить себе завтрак, но вместо этого становится свидетелем совещания у директора института, где обсуждается вопрос о том, насколько опасной может быть следующая модель. Профессор Выбегалло хочет испытать её прямо в институте, тогда как другие опытные маги настаивают на полигонных испытаниях в нескольких километрах от города. После горячего спора директор института Янус Полуэктович Невструев решает проводить испытания на полигоне, поскольку «эксперимент будет сопровождаться значительными разрушениями». Невструев также выносит «предварительную благодарность» Роману Ойре-Ойре за «находчивость и мужество».
Привалову удаётся побывать на испытании. «Модель человека, удовлетворённого полностью» имела способность удовлетворять все свои материальные потребности с помощью магии. Выйдя из автоклава, модель переносит к себе все материальные ценности, до которых может дотянуться своими магическими способностями (в том числе и вещи людей, находящихся рядом), а затем пытается свернуть пространство. Катаклизм предотвращает Роман Ойра-Ойра, который бросает в Идеального Потребителя бутылку с джинном, и вырвавшийся на свободу джинн уничтожает выбегалловскую модель.
История третья. Всяческая суета
ЭВМ «Алдан», на которой работает Привалов, поломалась. Пока её ремонтируют, Привалов путешествует по институту и попадает в отдел Абсолютного Знания, где в этот момент демонстрируется машина, изобретённая Луи Седловым, на которой можно попасть в вымышленное прошлое или вымышленное будущее.
Он заходит к Роману Ойре-Ойре и видит в лаборатории мёртвого попугая, лежащего в чашке. Приходит директор института Янус Полуэктович, называет попугая Фотончиком, сжигает его трупик в печи, пепел развеивает по ветру и уходит. Роман Ойра-Ойра удивлён, так как днём ранее он нашёл в печке обгорелое зелёное перо. Откуда оно взялось, если попугай был сожжён сегодня, а других зелёных попугаев рядом и близко не было, остаётся тайной.
На следующий день Привалов вместе с ведьмочкой Стеллой сочиняет стихи для стенгазеты и вдруг видит, как в комнату входит тот самый зелёный попугай. Он летает, но выглядит не совсем здоровым. Приходят другие сотрудники и интересуются, откуда этот попугай взялся. Потом все принимаются за работу, но вдруг видят, что попугай лежит мёртвый. На его лапке — кольцо с цифрами и надпись «Фотон». То же самое было на лапке попугая, который вчера лежал мёртвым в чашке. Никто не понимает, в чём дело. Художник Дрозд случайно кладёт попугая в чашку.
На следующий день ЭВМ исправляют, и Привалов приступает к работе. Ему звонит Роман и сообщает, что попугая в чашке уже нет, и никто его не видел. Привалов удивляется, но потом, поглощённый работой, перестаёт об этом думать. Чуть позже Роман звонит снова и просит его прийти. Когда Привалов приходит, он видит живого зелёного попугая с кольцом на лапке.
На слова сотрудников НИИЧАВО попугай отвечает другими словами, но смысловую связь между ними установить не удаётся. Потом попугаю начинают называть фамилии собравшихся, каждого он кратко характеризует: груб, стар, примитив и т. п. Сотрудники не понимают, откуда у него такая информация.
Друзьям приходит в голову, что этот загадочный попугай принадлежит директору Янусу Полуэктовичу, личности ещё более загадочной. Этот человек, единый в двух лицах, никогда не появляется на людях в полночь, а после полуночи он не может вспомнить, что было до неё. Кроме того, Янус Полуэктович безошибочно предугадывает будущее.
В конце концов учёные догадываются, что тут возможна контрамоция: течение времени в направлении, противоположном общепринятому. Если попугай был контрамотом, значит он сегодня может быть живым, вчера умер и был положен в чашку, позавчера был найден в чашке Янусом и сожжён, а ещё днём ранее в печке от него осталось обгорелое перо, которое и нашёл Роман.
Роман пробует объяснить случай с Тунгусским метеоритом, исходя из концепции контрамоции: это был не метеорит, а космический корабль, а пришельцы в нём были контрамотами и жили, по меркам обычных людей, из будущего в прошлое.
Тайну Януса Полуэктовича разгадали. Он существовал в лице А-Янус и занимался наукой, пока не пришёл к идее контрамоции и понял, как осуществить её на практике. И в году, который для живущих сейчас сотрудников НИИЧАВО — ещё далёкое будущее, он превратил себя и своего попугая Фотона в контрамотов, начал жить вспять по линейке времени, и теперь каждую полночь переходит из завтра в сегодня. В виде А-Януса он живёт как все обычные люди, из прошлого в будущее, а в виде У-Януса — из будущего в прошлое. При этом оба воплощения Януса Полуэктовича остаются одним человеком и сочетаются во времени и пространстве.
Во время обеда Привалов встречает У-Януса, и набравшись смелости, спрашивает, можно ли зайти к нему завтра утром. У-Янус отвечает, что завтра утром Привалова вызовут в Китежград, поэтому зайти не удастся. Потом он добавляет: «…Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них…»
Раздел 4. Инженерное оборудование позиций
§ 3.4.1. Защитные свойства местности
Фортификационное оборудование позиционных районов (позиций, рубежей, районов рассредоточения и т.п.) проводится в целях обеспечения устойчивого управления частями и подразделениями, повышения эффективности применения оружия, надежной защиты личного состава, вооружения и техники от средств поражения, а также усиления охраны и обороны расположения войск. Оборудование позиций и районов расположения войск достигается устройством удобных и хорошо маскированных огневых позиций, устройством заграждений и защищенных сообщений.
Все эти инженерные сооружения, обеспечивающие выполнение той или иной боевой задачи (огонь, маневр, наблюдение) под огнем противника или обеспечивающие защиту своих сил и средств от средств поражения противника, называются фортификационными сооружениями .
В любом бою, необходимо максимально использовать защитные и маскирующие свойства местности и местных предметов, как от обычных, так и от ядерных средств поражений. При использовании имеющихся на местности воронок от снарядов, выемок, канав, насыпи, обратных скатов, оврагов ослабляется поражающее действие обычных средств поражения и ударной волны ядерного взрыва.
На открытой местности лучше располагаться за обратными скатами возвышенностей. Более надежно защищают узкие, глубокие и извилистые овраги, лощины, карьеры, расположенные перпендикулярно или под углом к направлению распространения ударной волны. Однако, располагаясь в оврагах, котлованах, за обратными скатами высот, необходимо иметь в виду, что укрытые откосы в слабых грунтах могут обрушиться, поэтому их следует закрепить.
Защитные свойства местности могут быть увеличены за счет углубления естественных выемок, устройства специальных врезок в скаты высот, в откосы оврагов, в крутости холмов и т.п.
Лесной массив ослабляет воздействие поражающих факторов ядерного взрыва. Однако при расположении войск в лесу личный состав и технику следует защищать от ударов падающих сучьев, обломков и стволов деревьев устройством простейших укрытий. Выполняя задачи в лесистой местности, лучше использовать поляны, прогалины и вырубки, покрытые кустарником.
§ 3.4.2. Выбор места расположения окопов и их маскировка
Место расположения окопов должно удовлетворять следующим основным условиям:
- допускать хороший обзор и обстрел впереди лежащей местности на дистанцию не менее 400 м, обзор и обстрел подступов к соседним окопам;
- способствовать маскировке окопа, благодаря чему значительно уменьшается эффективность огня противника;
- обеспечивать возможно более скрытое сообщение с тылом и с соседними окопами;
- благоприятствовать производству работ по устройству и оборудованию окопа.
Под «хорошим обстрелом» подразумевается отсутствие мертвых (необстреливаемых) пространств в пределах сектора обстрела.
Наилучший обзор и обстрел подступов к позиции дает расположение окопа на скате холма, обращенного в сторону противника. При расположении окопа у подошвы ската обеспечивается настильность огня, при которой цели поражаются на всем протяжении полета пули. Расположение окопа у топографического гребня обычно открывает обзор на дальние расстояния, но обстрел без мертвых пространств, как правило, возможен лишь на самые короткие дистанции.
С точки зрения обстрела наиболее удобным местом расположения окопа считается боевой гребень. Боевым гребнем называется линия на переднем (обращенном в сторону противника) скате возвышенности, с которого возможен обстрел до подошвы ската без мертвых пространств.
Маскировка окопов обычно достигается искусным расположением их на местности. Окоп хорошо и легко маскируется при расположении его в кустарнике, в высокой траве, в местах, плохо видимых противнику и не просматриваемых с его наземных наблюдательных пунктов.
Однако, добиваясь маскированного расположения окопа, нужно стремиться к тому, чтобы не усложнялись условия выполнения поставленной огневой задачи, не ухудшался обстрел местности в заданной полосе.
Один из основных способов маскировки окопов - одернование. При нехватке дерна для маскировки брустверов дополнительную заготовку его производят в стороне или в тылу от окопа и подносят на носилках к месту работ. Заготовлять дерн лучше в тех местах, где намечена постройка ложных окопов. Площадь, с которой снимается дерн, по своей форме и размерам должна быть похожа на обычный окоп.
§ 3.4.3. Отрывка и маскировка одиночных окопов для стрельбы из различных положений (лежа, с колена, стоя)
Для ведения огня, наблюдения и защиты от средств поражения личный состав на занимаемых позициях устраивает сначала одиночные окопы для стрельбы лежа, затем углубляет их для стрельбы с колена и стоя. Перед отрывкой окопа каждый солдат применяется к местности, располагаясь так, чтобы иметь хороший обзор и обстрел в заданном секторе и не быть заметным противнику. Затем солдат отрывает одиночный окоп для стрельбы лежа и расчищает себе обзор и обстрел, если ему мешают местные предметы.
Одиночный окоп для стрельбы лежа
Одиночный окоп (рис.4.1) представляет собой выемку с насыпью впереди и с боков, обеспечивающую удобное размещение оружия и солдата при ведении огня и защиту от средств поражения противника. В одиночном окопе для стрельбы лежа выемка делается шириной 60 см, длиной 170 см и глубиной 30 см, чтобы солдат в ней был полностью скрыт. Для удобства стрельбы в передней части выемки оставляется порожек шириной 25-30 см на 10 см выше дна окопа, обеспечивающий опору для локтей. Вынутая при отрывке земля выбрасывается вперед (в сторону противника) и образует насыпь, которая называется бруствером . При ведении огня из окопа в сторону одного из флангов, высота бруствера окопа со стороны противника (с фронта) делается на 20 см больше, чем в секторе обстрела.
Объем вынутого грунта 0,3 м 3 . На устройство требуется 0,5 чел/час.
Рис. 4.1 Одиночный окоп для стрельбы из автомата лежа
Отрывка одиночного окопа для стрельбы лежа под огнем противника выполняется следующим образом (рис.4.2):
- лежа на выбранном месте, солдат кладет автомат справа от себя на расстояние вытянутой руки дулом к противнику;
- повернувшись на левый бок, вытягивает левой рукой за лоток лопату из чехла, обхватывает черенок двумя руками и ударами на себя подрезает дерн или верхний уплотненный слой земли, обозначая спереди и с боков границы выемки;
- после этого перехватывает лопату и ударами от себя отворачивает дерн, кладет его спереди и приступает к отрывке окопа.
Рис. 4.2 Отрывка одиночного окопа для стрельбы лежа под огнем противника
Во время работы следует:
- лопату врезать в землю углом лотка не отвесно, а наискось;
- тонкие корни перерубать острым краем лопаты;
- для образования бруствера дерн и землю выбрасывать вперед в сторону противника, оставляя между краем выемки и бруствером небольшую площадку, называемую бермой, шириной 20-40 см;
- голову держать ближе к земле, не прекращая наблюдения за противником.
Когда в передней части выемки окопа будет достигнута необходимая глубина, солдат, отодвинувшись назад, продолжает отрывку выемки до требуемой длины, чтобы укрыть туловище и ноги. По окончании отрывки бруствер разравнивается лопатой и маскируется под вид и цвет местности подручным материалом: травой, ветками, пахотной землей и т.п.
Каждый солдат, не ожидая приказаний командира, углубляет окоп для стрельбы лежа, создавая одиночный окоп для стрельбы с колена, а затем для стрельбы стоя на дне рва.
Одиночный окоп для стрельбы с колена и стоя
Одиночный окоп для стрельбы с колена и стоя устраивается путем доотрывки в глубину одиночного окопа для стрельбы лежа соответственно до 60 см (рис.4.3) и 110 см (рис.4.4).
Рис. 4.3 Одиночный окоп для стрельбы из автомата с колена
Рис. 4.4 Одиночный окоп для стрельбы из автомата стоя
При отрывке окопа грунт выбрасывается вперед и в стороны, создавая бруствер высотой 40–60 см. В секторе обстрела высота бруствера уменьшается до 30 см, образуя выемку с пологими скатами – открытую бойницу.
Объем вынутого грунта при оборудовании одиночного окопа для стрельбы из автомата с колена 0,8 м 3 ; на устройство требуется 1,2 чел/час.
Объем вынутого грунта при оборудовании одиночного окопа для стрельбы из автомата стоя 1,4 м 3 ; на устройство этого окопа требуется 1,5 чел/час.
Окопы от воздушного наблюдения маскируются маскировочным полотном с вплетением в нее травы, веток и другого подручного материала.
§ 3.4.4. Выполнение норматива №1 – «Отрывка и маскировка окопов»
Место отрывки окопа указывается командир отделения. Основные параметры норматива №1 «Отрывка и маскировка окопов» приведены в таблице 4.1.
| Наименование норматива | Отрывка и маскировка одиночных окопов для стрельбы из автомата, пулемета, гранатомета (огнемета) и зенитных средств | ||
| Условия (порядок) выполнения норматива | Отрывка окопа производится малой пехотной лопатой (МПЛ) или большой саперной лопатой (БСЛ). Маскировка окопа производится подручными материалами. Время отсчитывается от команды командира «К отрывке окопа – приступить! » до доклада «Окоп к стрельбе готов ». | ||
| Категория обучаемых | Солдаты и сержанты | ||
| Вид окопа | Оценка по затраченному времени (минуты) | ||
| Отлично | Хорошо | Удовлетворительно | |
| Окоп для стрельбы лежа | 25 (МСЛ) / 18 (БСЛ) | 27 (МСЛ) / 20 (БСЛ) | 32 (МСЛ) / 24 (БСЛ) |
| Окоп для стрельбы с колена | 55 (МСЛ) / 40 (БСЛ) | 60 (МСЛ) / 45 (БСЛ) | 70 (МСЛ) / 55 (БСЛ) |
| Окоп для стрельбы стоя | 90 (МСЛ) / 65 (БСЛ) | 100 (МСЛ) / 70 (БСЛ) | 120 (МСЛ) / 75 (БСЛ) |
Войска Х-й русской армии генерала от инфантерии Е. Радкевича, оставив 18 сентября Вильно, отходили на восток, все время вынужденные медленно подаваться назад под натиском немцев.
Отходили спокойно,но в полках недоставало патронов и снарядов.
Снабжение по железной дороге было восстановлено 20 сентября только до ст. Олехновичи. Здесь же скопились массы населения, беженцы запрудили своим скромным скарбом все дороги.
Генерал В. Гурко, адъютант Ставки, писал: «Люди, воевавшие в нескольких войнах и участвовавшие во многих кровавых битвах, говорили мне, что никакой ужас битвы не может сравниться с ужасным зрелищем бесконечного исхода населения, не знающего ни цели своего движения, ни места, где они могут отдохнуть, найти еду и жилище. Только бог знает, какие страдания претерпели они, сколько слез пролили, сколько человеческих жизней принесено ненасытному Молоху войны».
К вечеру 20 сентября, преследуя отходящие дивизии Гвардейского корпуса, немцы с запада подошли к Солам и окопались.
В 6 часов утра 21 сентября их атаковал 2-й батальон лейб-гвардии Кексгольмского полка. Патронов не было. Гвардейцы дрались штыками и выбили немцев последовательно из четырех рядов окопов. Взяли пленных - 6 человек. В атаке батальон потерял 170 бойцов убитыми и ранеными.
В ночь с 22 на 23 сентября русские войска начали отход на рубеж Сморгонь - Крево, а 24-го утром полки Гвардейского корпуса вошли в город.
Несколько мощеных улиц, яблоневые сады, зеленые палисадники. В центре - площадь, церкви, каменные дома, на восточной окраине издалека виден новый костел.
Согнувшись под тяжестью ранцевых мешков, шли пехотинцы, их обгоняла гвардейская кавалерия - гусары, драгуны, уланы, казаки…
Слышна была солдатская песня:
«Пишет, пишет царь немецкий,
пишет русскому царю:
«Разобью я всю Россию,
Сам в Россию жить пойду»
«Не журись ты, матушка Россия,
Мы, солдаты русские, никому тебя не отдадим.
Падем мы смертью храбрых, но тебя,
Земля родная, от врага мы защитим»
Немногочисленные оставшиеся жители выглядывали из окон, крестились: «Господи Иисусе, сколько же их много и куда они идут?»
А колонны все пребывали и прибывали - тут лейб-гвардии Кексгольмский, Волынский, Литовский, Петроградский полки, разнокалиберная артиллерия, обозы, лазареты - вся 3-я гвардейская пехотная дивизия генерал-лейтенанта В. Чернавина - лучшее соединение русской Гвардии.
В гвардейских ротах ещё остались кадровые солдаты довоенного призыва. Высокие, рослые, широкоплечие. Есть и белорусы, они за честь считали службу в Гвардии.
Окопы отрыли западнее города от р. Вилии до железной дороги. У железнодорожной станции окопались лейб-гвардии Преображенский и Измайловский полки 1-й гвардейской пехотной дивизии.
Гвардейские саперы по одному взводу были приданы каждому полку. Разведка и наблюдение в районе Сморгони были возложены на две сотни казаков лейб-гвардии казачьей бригады. Дивизии получили боеприпасы и по одному маршевому батальону пополнения.
Гвардейская артиллерийская бригада - шесть легких батарей - и Гвардейский тяжелый восьмиорудийный дивизион заняли позиции у деревень Клиденяты и Белая в 3-5 км восточнее города.
Севернее, за р. Вилией, 25-я и 68-я пехотные дивизии II-й армии вели упорные бои у Гориденят. Здесь подошедшая немецкая пехота закрепилась на высотах, где во многих местах уже появились укрепленные проволочными заграждениями позиции.
Южнее, до Крево, заняли оборону 3-й Сибирский, 5-й Кавказский и 26-й армейский корпуса.
Некоторые дивизии этих корпусов насчитывали по 3-3,5 тысячи бойцов, в полках было только по одному батальону.
Ночь у Сморгони прошла тревожно. Начинало светать, когда разведка за рекой столкнулась с немцами. В воздух взвились красные ракеты. «К оружию! Занять позиции!»
Утро началось с артиллерийской канонады. Германские снаряды рвались у берега р. Вилии, на улицах города, у станции.
Немецкая тактика была проста - имея преимущество в артиллерии и боеприпасах, «сделать русские окопы русскими могилами».
Под грохот артиллерийского огня в атаку пошла германская пехота - 31-я дивизия генерал-лейтенанта Берера, укомплектованная жителями Саара и Лотарингии, одна из лучших в немецкой армии. Закалённые в боях, упорные и выносливые, пехотинцы именно этой дивизии в начале февраля 1915 года, в ходе Августовской операции у Гродно, двигались по покрытому чуть ли не метровым слоем снега литовскому шоссе Мариамполь-Кальвария со скоростью 62 километра в сутки.
Разрывы снарядов, тарахтенье пулеметов, ружейная стрельба, крики, стоны раненых - все слилось в один сплошной гул.
Город горел. Местные жители метались, пытаясь найти укрытие, у кого-то одна-две козы на веревках, торба, привязанная за плечами, рядом малые дети…
Гвардейцы ружейными залпами и пулеметным огнем встретили немцев. В контратаку поднялся лейб-гвардии Кексгольмский полк генерала А. Кузнецова. Началась штыковая свалка. Немцы отошли назад, в свои окопы. За лесом, у мельницы, были слышны разрывы гранат и крики «Ура!»
Это солдаты лейб-гвардии Литовского полка отбивались от врага. Немцы косили их ряды из пулеметов, артиллерия била шрапнелью. Немецкое «хох» и русское «ура» сливалось в рукопашной. Бой все больше и больше разгорался, нарастало ожесточение в рядах сражавшихся.
Гвардейцы стояли насмерть.
Русская артиллерия сожгла мост через р. Вилию. Немцы начали переправляться через реку на плотах и резиновых лодках. На берегу их встретили волынцы полковника Б. Тишевского - топили в реке, кололи штыками. Немцы поднимали руки: «Рус, моя плен, киндер цвай, драй!» Пощады не было. Крики и стоны своих раненых взывали к мести.
Местные жители, как могли, помогали раненым - приносили воду, уводили на перевязочные пункты.
Немцы усилили натиск, настойчиво демонстрировали «железный дух атаки». Их резервная бригада атаковала вдоль р. Вилии, пытаясь окружить город с севера.
На помощь из резерва корпуса подошел лейб-гвардии Гренадерский полк 2-й гвардейской пехотной дивизии и остановил немцев (его боевое Знамя сохранилось, и в 2003 году было передано из Великобритании в Эрмитаж Санкт-Петербурга).
Южнее, у железнодорожной станции, 2-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка лично повел в атаку его командир, подполковник А. Кутепов - впоследствии известный генерал «Белого движения». Преображенцы шли как на учении –- в батальонной колонне, с разомкнутыми рядами, в ногу, с офицерами на местах, перепрыгивая через окопы и опять попадая в ногу. Под шрапнельным артиллерийским огнем люди валились десятками, но остальные смыкались и держали равнение и ногу. Впереди батальона, на уставной дистанции, шел небольшого роста, с темной бородкой подполковник. Время от времени он на ходу поворачивался и подсчитывал: "левой, левой!". Немецкая пехота повернула назад. За этот подвиг А. Кутепов был произведен в полковники и награжден Георгиевским оружием.
Гвардейцы выполнили приказ «Ни шагу назад» - самоотверженно и стойко защищали город и удержали сморгонские позиции.
Огнем артиллерии и контратакой немцы по всем направлениям были отбиты.
Ночью город осветился заревом пожаров. Повсюду были слышны стоны раненых - там немцы, тут русские. Их начали собирать в санитарные повозки, убитых хоронили в братских могилах.
Из-под обломков разрушенного сморгонского костела достали тела нескольких десятков солдат, пяти офицеров и трех генералов. На наблюдательный пункт дивизии, который размещался на колокольне, в разгар боя обрушился удар тяжелой германской артиллерии.
Командир бригады генерал Н. Михайлов, командир лейб-гвардии Петроградского полка генерал К. Кошкарев и командир лейб-гвардии инженерно-саперного батальона генерал В. Лапин погибли.
Утром над германскими окопами появился белый флаг. Немцы просили о перемирии на четырехкилометровом участке фронта у р. Вилии, чтобы собрать убитых и раненых.
Все смотрели на генерала А. Кузнецова, который принял командование дивизией - он стоял в окопе без фуражки, ветер шевелил его седую бороду. Перед ним было поле боя, заваленное телами русских и немецких солдат. Приказы требовали разговаривать с противником «только посредством пули и штыка». Но сотни своих раненых взывали о помощи…
Генерал взял ответственность на себя. Предложение врага было принято (впоследствии этот факт переговоров стал предметом разбирательства в Сенатском суде. Генерал А. Кузнецов и участвовавший в переговорах с немцами командир I-го батальона лейб-гвардии Кексгольмского полка полковник князь В. Недумов были отстранены от службы. Только в мае 1916-го они были оправданы и вернулись на фронт. В отношении командира роты, кавалера пяти орденов капитана З. Збитковского, который был парламентером с русской стороны, ограничились строгим выговором).
Четыре резервных батальона дивизии, без оружия, и весь парк санитарных повозок собирали убитых и раненых до 6 часов вечера.
За время перемирия было захоронено 3800 павших русских солдат и офицеров. Немцам было передано 5500 убитых. Среди погибших было и 150 местных жителей.
В последующие дни ожесточенность боев не спадала.
1 октября немцы перешли в наступление на поселение Боровый Млын на северной окраине Сморгони и после ночного боя в 5 часов утра 2 октября заняли его, зайдя в тыл лейб-гвардии Литовскому полку.
Литовцы - 5 рот и 5 пулеметов - штыками пробились на юг и остановили противника.
Германская артиллерия, в том числе и тяжелая, днем и ночью вела огонь по русским окопам и городу, по дороге Сморгонь - Белая. Общероссийская газета «Боевые новости» писала в те дни: «В районе Сморгони на фронте юго-восточнее Вильны - повсеместные бои, достигающие зачастую большого напряжения».
Севернее, за р. Вилией, под ударами войск II-й армии немцы отошли на Дубатовку - оз. Вишнево.
Кенигсбергская ландверная дивизия постоянно атаковала. 8-я Сибирская дивизия отошла на 3,5 км, потеряв в бою более 2000 человек.
Германская артиллерия срывала русские контратаки. Но немцы не выдержали ночного удара 2-й Финляндской и 7-й Сибирской дивизий. Фронт был восстановлен. Потери у сибиряков были велики. Так, 10-я рота потеряла убитыми и ранеными 109 бойцов из 119, а 11-я - 51 бойца из 60. «Пехота горела в боях, как солома в огне» - строки из донесения тех дней.
Героически сражалась Сводная пешая пограничная дивизия генерал-майора Ф. Транковского, которая из резерва была выдвинута на помощь, и своими полками закрыла брешь во фронте (ее называли «белые негры»). В некоторых пограничных сотнях не осталось ни одного офицера. Особо отличился 4-й Неманский пограничный полк генерал-майора В. Карпова. За бои под Сморгонью и Крево полк был награжден серебряными трубами и георгиевскими петлицами. Все командиры батальонов - ротмистр А. Белавин, подполковник В. Макасеев, штабс-капитан К. Желиховский и поручик Н. Жуковский, а также начальник команды пеших разведчиков штаб-ротмистр А. Муромцев стали Георгиевскими кавалерами.
Из газетного сообщения:
«В районе Сморгонь - Крево напряженность боев не ослабевает. Во многих местах они принимают затяжной характер. Наиболее успешны были для нас бои на западном берегу р. Спяглицы, в районе Семенки - Нефёды, южнее озера Вишневского».
4 октября ночной атакой лейб-гвардии Литовский полк перешел в наступление на северной окраине Сморгони и занял окопы противника. Но немцы уже укрепили вторую линию, установив проволочное заграждение от двух до шести рядов. Атаки были прекращены. И русские, и немцы перешли к обороне.
В начале октября гвардейцы укрепляли сморгонские позиции. В 200-300 шагах от первой была отрыта вторая линия окопов. Их лабиринты с каждым днем увеличивались, а качество оборонительных сооружений совершенствовалось. Возводились искусственные препятствия - «ежи», надолбы, «волчьи ямы». Строились убежища от артиллерийского огня - блиндажи в 4-8 бревенчатых накатов.
Ходы сообщения тянулись в тыл на 3-5 км. Они были похожи на углубленные на три метра в землю пешеходные улицы шириной от трех до пяти метров, замаскированные сверху от германской авиации и аэростатов наблюдения.
В тылу сморгонских позиций, у д. Белая, была оборудована вторая оборонительная линия окопов и траншей.
Лейб-гвардии инженерно-саперный батальон навел мост через р. Вилию и начал работы на третьей оборонительной позиции у Засковичей. Силами армейского и фронтового командования строилась четвертая линия обороны у Молодечно и пятая - у местечка Красное. Сюда были привлечены армейские инженерные рабочие дружины и инженерно-строительные дружины Земгора из расчета до 10000 рабочих и до 1000 подвод. В тылу сморгонских позиций - в Белой, Залесье, Засковичах - разворачивались дополнительные лечебные учреждения - перевязочные пункты, лазареты и госпитали. Пути следования легкораненых оборудовали питательно-врачебными пунктами.
Гвардейцы получали пополнение для восполнения потерь. А они были большие. Так, 1-я гвардейская пехотная дивизия из 10204 бойцов потеряла 3306, во 2-й гвардейской пехотной дивизии из 7388 осталось 4876. С 10 октября гвардейские полки начали передавать свои позиции частям 26-го армейского корпуса.
Последней от Сморгони должна была уходить 3-я гвардейская пехотная дивизия. Ее лейб-гвардии Кексгольмский и Литовский полки принимали пополнение, прибывшее эшелоном из Петрограда на ст. Залесье, в 10 км восточнее Сморгони.
Вдруг на бивак полков в д. Белая (у дороги на Молодечно до сих пор видны ямы от землянок на 250 человек) обрушились германские снаряды. Артиллерийский налет был недолгий, но точный.
«И в резерве за нами смерть гоняется», - говорили гвардейцы. Обстрел был не случайный. Посланная в ближайший лес разведка обнаружила в своем тылу группу немцев и в бою с ними захватила пленного. Там же нашли полевой телефон, по которому немцы корректировали огонь своей артиллерии. От пленного стало известно, что противник готовится применить против русских войск химические снаряды.
В полках дивизии средств защиты от газов не было. Запрос о помощи ушел в Ставку немедленно. Настроение в окопах было подавленное.
С рассветом 12 октября на позиции лейб-гвардии Петроградского и лейб-гвардии Волынского полков на западной окраине города обрушился шквал артиллерийского огня. Снаряды падали на землю, раздавался хлопок, и со свистом в воздух вырывались клубы зелено-желтого газа.
Слезы заливали глаза, перехватывало от удушья горло. Было страшно и жутко. Газы рассеялись, и из окопов стала видна германская пехота, идущая в атаку в противогазных масках, не пригибаясь, в полный рост.
От Белой подоспели резервные батальоны и, вместе с уцелевшими петроградцами и волынцами, гвардейцы поднялись в штыковую. Немцев отбросили, взяли пленных.
Пострадавших от удушья срочно отправили в тыл. Умерших хоронили в братских могилах.
Вскоре в дивизию поступили противохимические комплекты защиты Н. Зелинского (очки, марлевая маска, два флакона с жидкостью для смачивания).
22 октября ранним утром тихий ветер дул в направлении русских позиций. Передовые секреты увидели, как одна за другой на Сморгонь, медленно стелясь над землей, двигаются три волны серо-желтого газа, поднимаясь над землей в рост человека.
Тревога! К оружию!
Солдаты выскакивали из блиндажей в окопы. Суета. Молодое пополнение растерялось - страх, слезы…
Взводные унтер-офицеры кричали: «Мамок здесь нет! Смачивайте маски, дышать спокойно, надеть очки! К бойницам! Без команды огня не открывать!»
Газовое облако все ближе. Ничего не видно. Через маску пробивался горьковатый запах, щекотало в горле. Нужно было еще смачивать. Хотелось сорвать маску…
Взводные кричали: «Смачивайте жидкостью! Если кончилась, тогда своей мочой!» Они бегали от солдата к солдату. Ругань.
Слава Богу, все живые…
Врагу не удалось застать гвардейцев врасплох.
Вдруг ветер повернул на запад, в сторону германских окопов. Газовые волны рассеялись. Немецкая атака сорвалась.
Последующие трое суток было спокойно. Изредка вели огонь по противнику пулеметчики и стрелки из полученных винтовок с новыми, «снайперскими» оптическими прицелами.
26 октября 3-я гвардейская пехотная дивизия последней убыла под Вилейку в резерв Главнокомандующего.
Примечания:
Земгор - объединенный комитет Земского и Городского Союзов, созданный в июле 1915 года для оказания помощи русской армии.