УЛИЦА ЧЕРВОННОГО КАЗАЧЕСТВА Улица проходит от стыка проспекта Стачек и Автовской улицы до улицы Примакова. Участок между современными проспектом Стачек и Крас-нопутиловской улицей с 1896 года именовался Красно-Кабацкой дорогой; далее она поворачивала направо и шла по

В рамках сбора информации о национальных частях РККА выкладывается также статья А.Степанова и Я.Тинченко о украинских национальных частях -- Червонном Казачестве.

Старый Цейхгауз. - № 35. - С. 48-54.

Червонное казачество — собирательное название одного из крупнейших кавалерийских соединений РККА, действовавшего на Украинском, Южном и Юго-Западном фронтах в период Гражданской войны, а затем дислоцировавшегося на территории Украинской ССР.

Первоначально Червонное казачество создавалось как вооружённые силы Совета Народных Комиссаров Украины. 28 декабря 1917 г. было объявлено о формировании 1-го полка Червонного казачества из партийных активистов Чернигова и Харькова, красногвардейцев, а также нескольких десятков бойцов разоружённого большевиками 2-го Украинского запасного полка войск Центральной Рады.

Вплоть до 9 февраля 1918 г. — до изгнания большевиками из Киева войск Центральной Рады — Червонное казачество пребывало в стадии формирования, В Киеве в состав полка поступили добровольцы самых разных национальностей, вследствие чего 1 марта 1918 г. на собрании полка бойцы постановили переименовать его в 1-й рабоче-крестьянский социалистический полк Красной Армии. Такой поворот событий не входил в планы советского руководства, и была предпринята попытка очистить полк: с одной стороны — избавиться от неукраинского элемента, а с другой — начать формирование частей Червонного казачества по всей Украине. Но формирующиеся в Полтаве, Херсоне и Елисаветраде подразделении Червонного казачества в апреле 1918 перешли на сторону войск Центральной Рады. Остатки же 1-го полка под нажимом немецких и украинских частей вынуждены были отступить в Нейтральную зону — демаркационную границу между Украинской Народной Республикой и Советской Россией.

22 сентября 1918 г. в соответствии с приказом Всеукраинского военно-революционного комитета (большевиков) было положено начало Особой повстанческой дивизии, 1-м полком которой должен был стать полк Червонного казачества, (пеший). К тому времени в нейтральной зоне имелась одна конная и одна пешая сотни Червонного казачества, а также целый ряд других мелких повстанческих формирований. В период формирования повстанческих частой было приняло решение о переводе пешей сотни в состав 1-го Украинского советского полка им. И. Богуна. К 1-й конной сотне присоединились мелкие кавалерийские формирования, и на ее базе был организован 1-й конный полк Червонного казачества 2-й Украинской советской дивизии. В 1-й и 2-й сотнях этого полка преимущественно служили вчерашние партизаны, в 3-й — интернационалисты - перебежчики и бывшие военнопленные из немецкой и австро-венгерской армий, в 4-й — курды (также вчерашние военнопленные из турецкой армии).

С середины декабря 1918 г. 1-й конный полк Червонного казачества активно участвовал в боях с Действующей армией УНР. На протяжении весны 1919 г. он был значительно пополнен местными добровольцами, а также мобилизованными из Московского военного округа и интернационалистами (преимущественно венграми). Летом 1919 г. в состав полка влились остатки целого ряда кавалерийских частей, действовавших ранее на Украинском фронте. 12 августа 1919 г. полк был развёрнут в Червонно-казачью бригаду двухполкового состава, которая в сентябре вошла в состав вновь сформированной кавалерийской дивизии (с декабря 1919 г. — 8-я кавалерийская Червонного казачества).

До 1 сентября 1924 г. полки Червонного казачества по традиции именовались конными, а затем, согласно приказу РВС СССР от 14 августа 1924 г. № 1049/168, — кавалерийскими.

ИСТОРИИ СОЕДИНЕНИЙ ЧЕРВОННОГО КАЗАЧЕСТВА
По состоянию на июль 1925 г.

1-й Конный Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК корпус

В октябре 1920 г в соответствии с приказом войскам Юго-Западного фронта от 26 октября 1920 г., № 2029 был сформирован Конный корпус в составе 8-й и 17-й кавалерийских дивизий.

13 декабря 1920 г. приказом РВСР №2797/559 (секретным) присвоено наименование 1-й Киевский конный корпус.

10 августа 1921 г. в соответствии с постановлением Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета присвоено наименование 1-й конный корпус Червонного казачества им. Всеукраинского ЦИК (наименование утверждено секретным приказом РВСР от 12 сентября 1921 г. № 1983/342).

На практике, с момента создания корпус и 8-я дивизия в приказах и делопроизводстве войск Украины и Крыма именовались «Червонно-казачьими», Причём, 8-я кавалерийская дивизия неофициально называлась 1-й конной Червонного казачества , а её полки соответственно — 1-м (43-й) Мелитопольским, 2-м (44-й) Бердянским, 3-м (45-й) Криворожским, 4-м (46-й) Новоушицким, 5-м (47-й) Ялтинским, 6-м (48-й) Лубенским Червонного казачества. 17-я кавалерийская дивизия упорно сохраняла свой официальный номер, а её полки — общевойсковую нумерацию: 97-й, 98-й, 99-й, 100-й, а также 1-й и 2-й бригады Г.И. Котовского.

Исторические справки о полках Червонного Казачества будут опубликованы в одном из ближайших номеров журнала.

1-я Запорожская им. Французской компартии Червонного казачества кавалерийская дивизия

4 сентября 1919 г. в г. Карачеве Брянской губернии из основании приказа войскам 14-й армии № 053 от 4 сентября и №097 от 21 октября из бригады Червонного казачества, 14-й отдельной Кубанской бригады и Латышского конного полка, действовавших в составе этой армии, начала формироваться кавалерийская дивизия. 4 декабря 1919 г. приказом РВСР №2062/ 442 присвоено наименование 8-я кавалерийская Червонного казачества дивизия.

14 декабря 1919 г. в состав дивизии была передана 11-я отдельная кавалерийская бригада 13-й армии. 15 декабря 1919 г. бывшая 14-я отдельная бригада была свёрнута в 3-й Кубанский конный полк Червонного казачества.

Командно-политический состав 8-й Червонного казачества кавалерийской дивизии на ст. Жмеринка, зима 1920-1921 гг. Семейный архив Т. Юшкевич

14 января 1920 г. из состава дивизии был выделен 1-й Латышский кавалерийский полк. 25 января 1920 г. из состава дивизии была изъята большая часть бывшей 11-й отдельной кавалерийской бригады, поступившей на формирование 3-й бригады 11-й кавалерийской дивизии. Из оставшихся в дивизии частей бригады был сформирован 4-й конный полк Червонного казачества.

21 апреля 1920 г. в дивизию поступает 13-я отдельная кавалерийская бригада в составе 5-го Алатырского и Московского кавалерийских полков. Дивизия окончательно организуется, имея в своём составе шесть кавалерийских полков (общеармейские названия полков — с 43-го по 48-й, внутренние — с 1-го по 6-й конные Червонного казачества).

30 ноября 1921 г. приказом РВСР №2710/450 (секретным) присвоено наименование 8-я Запорожская Червонного казачества кавалерийская дивизия.

6 мая 1922 г. приказом РВСР № 1122/219 (секретным) присвоено наименование 1-я Запорожская Червонного казачества кавалерийская дивизия.

11 Июля 1925 г. приказом РВС СССР №72У присвоено наименование 1-я Запорожская им. Французской компартии Червонного казачества кавалерийская дивизия.

2-я Черниговская им. Германской компартии Червонного казачества кавалерийская дивизия

9 сентября 1920 г. в городе Дрогичине в соответствии с приказом войскам Западного фронта № 1933 от 2 сентября 1920 г была сформирована 17-я отдельная кавалерийская дивизия. Штаб дивизии укомплектован в Смоленске. В состав дивизии вошли 2-я отдельная кавалерийская бригада Западного фронта (3-й и 4-й кавалерийские полки) и 2-я отдельная кавалерийская бригада Запасной армии, сформированная в Казани 15 августа 1920 г. (в ней преобладали кубанские казаки — бывшие пленные из состава Вооружённых сил Юга России).

30 декабря 1920 г 1-й бригадой в состав дивизии была включена отдельная кавалерийская бригада Г.И Котовского 45-й стрелковой дивизии, а сам он назначен начдивом 17-й.

23 апреля 1921 г. 1-я бригада во главе с Г.И. Котовским была выделена из состава дивизии и переброшена на подавление Тамбовского восстания. Вместо неё в состав дивизии была включена бывшая 25-я отдельная Башкирская кавалерийская бригада.

27 мая 1921 г. приказом по 1-му конному корпусу № 65 присвоено наименование 17-я Кавалерийская Червонного казачества дивизия . 30 ноября 1921 г. приказом РВСР №2710/150 (секретным) присвоено наименование 17-я Черниговская Червонного казачества кавалерийская дивизия. 6 мая 1922 г приказом РВСР № 1122/219 (секретным) присвоено наименование 2-я Черниговская Червонного казачества кавалерийская дивизия . 11 июля 1925 г. приказом РВС СССР №729 присвоено наименование 2-я Черниговская им. Германской компартии Червонного казачества кавалерийская дивизия.

УНИФОРМА И ТРАДИЦИИ ЧЕРВОННОГО КАЗАЧЕСТВА

Основателями Червонного казачества являлась группа черниговских большевиков и примкнувших к ним каторжан во главе с 20-летним юношей Виталием Марковичем Примаковым. Он происходил ид интеллигентной семьи и был вхож в дом украинского писателя Михаила Коцюбинского. Сын писателя Юрий стал одним из виднейших большевистских деятелей, а дочь Ольга — первой супругой В.М. Примакова. Этим родством во многом объясняется благосклонность к Червонному казачеству руководства украинского советского правительства.

Будучи начитанным и любознательным юношей, В.М. Примаков отлично знал историю таких видных кавалерийских начальников, как Зейдлиц и Мюрат, не был он чужд и истории кавалерии русской армии. Но поскольку сам Примаков кавалеристом не являлся, да и в русской армии служил всего несколько месяцев (в 13-м запасном полку в Чернигове в 1917 г), то и его формирование на первых порах мало походило на кавалерийскую часть.

В начале 1918 г. отряду Червонного казачества В.М. Примакова удалось раздобыть каких-то лошадей и даже поучаствовать верхом в боях против немецких и украинских войск. Но конная выучка бойцов Червонного казачества в то время оказалась столь отвратительной, что им пришлось спешиться. Собственно, именно с этим эпизодом связано первое упоминание об особой униформе Червонного казачества. Один из командиров полков Центральной Рады полковник Всеволод Петров вспоминал, что в апреле 1918 г. на Полтавщине ему противостояли «донецкие пролетарские полки, бросившие своих коней и ставшие хорошей пехотой» (1), с красными лампасами на штанах. Совершенно очевидно, что речь идёт не о каких-то донецких полках а именно о червонных казаках.

По состоянию на осень 1918 г мемуаристы отмечают в Червонном казачестве кроме красных лампасов ещё и красный верх у шапок. Причём эти отличия нашивались на ту форму или одежду, в которой бойцы Червонного казачества поступали в строй.

Отсутствие централизованного снабжения Червонного казачества было главным его бичом вплоть до 1922 г. Вот что, например, вспоминал об этом один из казаков, повествуя о весне-лете 1919 г.:

«В те тяжёлые годы мы почти не получали никакого обмундирования. Ходили, кто в чем: тот в белой, тот в рябой рубашке, кто-то из красного кумача пошьет себе рубашку и, как мак, цветёт на коне, хоть глаза закрывай. Были у нас и матросы; сидит на коне в тельнике, на голове — бескозырка, по ветру ленточки развеваются, а на ногах клёш с Чёрное море в ширину и стремян из-под них не видно. И Примаков ничего не имел против, когда какой-нибудь казак, слишком уж обносившийся, где-нибудь выменивал или брал так у какого-нибудь кулака пиджак, рубашку или штаны. Но горе было тому, кто случайно нацепит что-нибудь такое, что никак не подходило к мужской одежде.

Было у нас так заведено: когда после ночёвки выступаем из села или городка, то на площади строятся сотни и команды, а Примаков со штабом осматривает и здоровается с казаками. Потом полк выходит в поход, а командиры, выехав и остановившись на околице, пропускают сотни перед собой, внимательно осматривая казаков. Пропустивши полк, Виталий Маркович (Примаков — Прим. авт.) пригнется к луке казачьего седла и мчится к голове колонны, только бурка по ветру развевается, как крылья у птицы». (2)

Стоит обратить внимание на одну деталь отрывка — бурку у Примакова. Бурки червонные казаки очень любили, и разживались ими при каждом удобном случае, в основном захватывая в боях. (3)

Ношение красных лампасов червонными казаками в 1919 г. также было массовым явлением. Вот что вспоминал об этом один из советских ветеранов: "Видим... — едут конники о папахах, с красными лампасами. Готовлю пулемёты, рассыпаю цепь. Слышим: Вы красные и мы красные — кавалерия Червонного казачества...» . (4)

Впрочем, вплоть до августа 1919 г. 1-й полк Червонного казачества не был по-настоящему кавалерийским. В конном строю могли действовать лишь курдская, да две интернациональные (немецко-венгерские) сотни. Однако очень скоро большая часть этих интернационалистов покинула ряды полка. Лишь в августе 1919 г., когда полк развернулся в бригаду, был переброшен на Южный фронт и «нос к носу» столкнулся с белой конницей, началась настоящая кавалерийская учёба. Командиром 1-го полка был назначен бывший вахмистр 1-го лейб-драгунского Московского полка П.П. Григорьев (командиром 2-го стал бывший каторжанин П.Р. Потапенко). Среди командиров сотен и взводов появилось большое количество бывших унтер-офицеров кавалерии старой армии. Бригада стала усиленно учиться кавалерийскому уставу.

После того как была образована кавалерийская дивизия 14-й армии (затем — 8-я кавалерийская Червонного казачества), большинство командных постов в ней занимали бывшие конники. Это в первую очередь, кроме упомянутою П.П. Григорьева, бывший подпрапорщик 14-го драгунского Малороссийского полка М.А. Демичев, бывший вахмистр Лейб-гвардии Кирасирского Её Величества полка В.Х. Федоречко, бывший унтер-офицер Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Краснов, бывшие казачьи урядники Александр Карачев и Павел Беспалов и многие другие. Бывшие офицеры в рядах Червонного казачества (как и вообще среди красной кавалерии за исключением школ и инспекций) были редким явлением и «погоды не делали».

Старые кавалеристы сразу же оценили целый ряд особенностей, отличавших Червонное казачество от других формирований советской кавалерии: собственные наименования (конные) и красные лампасы и верх шапок, деление на сотни (а не на эскадроны) и т.д. Молодёжь, прибывавшая в дивизию из кавалерийских школ, также довольно быстро сживалась с червонно-казачьими традициями.

Так, прибывшему в апреле 1920 г. в 1-й (43-й) полк Червонного казачества выпускнику 1-й Московской кавшколы Тарасу Юшкевичу сразу же бросились в глаза смушковые папахи и красные лампасы своих подчинённых, правда, при этом краском добавил, что носили их лишь те, «кто сам смог их достать». (5)

Прошло совсем немного времени, и уже сам Т.В. Юшкевич щеголял с такими же отличиями. Вот что вспоминал об этом один из его подчинённых, будущий генерал-майор Советской армии А.Д. Витошкин: «С обмундированием дело доходило до того, что даже такие боевые командиры, как командир взвода 1-й сотни Милорад Петрович — серб по национальности, носил вместо шинели женское пальто, или краском — позже командир 2-й сотни, и затем командир полка Тарас Васильевич Юшкевич носил брюки, сшитые из попоны, серого тюремного цвета, а лампасы к ним были нашиты из красного сатина шириной чуть ли не в две ладони. Фуражку т. Юшкевич носил красного цвета, ни то какого-то гусара царской армии, ни то дежурного по станции. Обувь в полку была самая разнообразная: наполовину изготовлена из брезента, сукна и даже из сурового полотна...». (6)

Ситуация с обмундированием несколько изменилась в лучшую сторону после взятия 6 июля 1920 г. 8-й кавдивизией города Чёрный Остров, где на станции был обнаружен эшелон польского интендантства со светло-голубой французской униформой.

Правда, трофейное обмундирование, по видимости, досталось лишь самым нуждающимся бойцам, так как многие даже из командиров продолжали ходить в старом обмундировании. Т.В. Юшкевич вспоминал об этом: "Вот лично мой вид к концу 1920 г. — вид сотника 2 сотни 43 кавалерийского полка: сапоги из сыромятной ножи (одел, высохли, сбежались, только через месяц снял при помощи ножа); брюки из крестьянской дерюги, протёртые путлищами до голого тела, откуда вместо белья выглядывают кружевца дамских панталон (наложницы черноостровского ксёндза), а на плечах— какой-то женский Бурнус. Только красная фуражка (полученная, вероятно, по окончании 1-х Московских кавалерийских курсов.— Прим. авт.) фиксировала мою "краскомовскую" сущность. Да, кой у кого быки и "лампасы", и "папахи", но только у тех, кто где и как смог раздобыть что придавало сотням и попкам вид обычной иррегулярщины». (7)

Определённое представление о внешнем виде музыкантов Червонного казачества дают воспоминания бывшего командира 7-го конного Червонного казачества полка И.В. Дубинского. В мае 1921 г в его полк по договору поступил служить вольнонаёмный оркестр из Винницы.

«Его первый корнет (8) — Афннус Скавриди — молодой одессит, начинавший играть ещё в воровском полку Мишки Япончика, стал затем штаб-трубачём полка, несмотря на свои хулиганские выходки и лишь благодаря своему незаурядному таланту.

[…] На околыше его защитной, с изломанным козырьком фуражки, как и у всех музыкантов, вместо звезды блестела крохотная лира. Но у Скавриди к ней ещё было припаяно пронзенное двумя стрелами серебряное сердце (так он хранил память о своей возлюбленной, оставшейся в Одессе)». (9)

Окончилась гражданская война, и хотя на Украине ещё полыхали крестьянские восстания, в подавлении которым активно участвовало Червонное казачество, Красная Армия переходила на мирный период. Встал вопрос об обмундировании регулярных частей РККА. Командир 1-го конного корпуса В.М. Примаков решил официально утвердить ранее существующие в червонном казачестве отличия и представил соответствующий доклад в секретариат Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета. Прошение Примакова было удовлетворено. В тексте постановления ВУЦИК от 3 августа 1921 г. приводилось описание униформы Червонного казачества:

«Присвоить Корпусу Червонных Казаков форму следующего образца: шаровары синие с красными лампасами в два с половиною дюйма шириною, синяя гимнастёрка, шинель кавалерийского образца с синими петлицами и с синим кантом по отрезу рукава и по воротнику; папаха серая для нечётных полков и чёрная для чётных, с красным верхом». (10)

Спустя несколько дней, 10 августа 1921 г. постановлением ВУЦИК состоялось переименование корпуса, а для его личного состава был усыновлен особый нарукавный знак:

«Присвоить Первому Конному Корпусу Червонных Казаков наименование Первого Конного Корпуса Червонного Казачества им. ВУЦИК.

Даровать Корпусу право ношения на левом рукаве выше локтя особого значка в форме Красной пятиконечной звезды с буквами ВУЦИК, расположенными между лучами звезды.

Такая же эмблема должна быть помещена на знамени корпуса». (11)

В архивах также сохранился рапорт комкора В.М. Примакова в секретариат ВУЦИК от 11 мая 1922 г. с просьбой о выдаче корпусу новых знамён (штандартов):

«Доношу: 1-й Конный Корпус Червонного Казачества удостоен Почетным Штандартом от ВУЦИК-а в ознаменование боевых заслуг Корпуса.

1-й Черказполк имеет Орденский Штандарт Украинского Рабоче-Крестъянского Правительства созыва 1919г.
2-й Черказполк имеет Почётный Штандарт Реввоенсовета 14 Армии.
3-й Черказполк имеет Штандарт ВЦИК с прежним своим 5-м номером.
1-я Черказдивизия имеет Штандарты от ВЦИК и Петроградского Совета со своим прежним 8-м номером.
Боевые штандарты прочих полков совершенно в походах истрепались.

Принимая во внимание, что шефство ВУЦИК распространяется на весь корпус, что по положению Высшая власть в республике выдаёт Штандарты полкам, что все полки, кроме того, имеют старшим шефом своим ВУЦИК, честь имею просить ВУЦИК о выдаче всем полкам Корпуса Шефских Штандартов, с которыми полки выйдут в бой за республику». (12)

К сожалению, последствия этого рапорта доподлинно не известны. Новые знамена появились у полков Червонного казачества лишь в 1924-1925 гг.

Обращает внимание и термин «штандарт» , который в Красной Армии в общем-то не использовался. Но именно это подчеркивает приверженность Примакова к старым кавалерийским традициям.

А вот как описывал полковые регалии И.Б. Дубинский, комиссар 6-го конного Червонного казачества полка, исполнявший в феврале 1921 г. обязанности командира:

«Я повернул голову к окнам, где у простенка, охраняемое часовым, стояло в целости и невредимости наше единственное полковое знамя, на котором горели золотом снова: «Берегись, буржуазия, твои могильщики идут!».

[...] Штандарт (имелся в виду фурьерский значок, — Прим. авт. ) — кусок красного кумача с вышитой подковой и конской головой, прикреплённый к пике, — втыкался в землю и обозначал местонахождение штаба. Штандарт — не знамя, и никакой охраны к нему не выставлялось». (13)

Новая униформа Червонного казачества появилась гораздо позднее постановления ВУЦИК и просуществовала сравнительно небольшой промежуток времени. Ещё в сентябре 1921 г. комкор В.М. Примаков обратился к председателю ВУЦИК Г.И. Петровскому с просьбой о помощи в вопросе «построения 15.000 нарукавных знаков согласно прилагаемого чертежа» . (14) Как точно выглядели эти нарукавные знаки (в архивах чертежа не обнаружено) и были ли они действительно заказаны, мы не знаем. Приходится лишь констатировать, что на сегодняшний день пока не найдено ни одной фотографии или упоминания в источниках о реальном существовании выше описанных нарукавных отличий.

Тем временем Комиссией по выработке новой формы одежды РККА, созданной в ноябре 1921 г. при Управлении главного начальника снабжений (15), были разработаны и представлена в РВСР образцы обмундирования. Этот вопрос Реввоенсовет Республики рассмотрел на заседании 13 декабря 1921 г. и принял соответствующее постановление:

«4. Об образцах обмундирования.
16) В основе утвердить представленные образцы с тем, чтобы при окончательной их выработке нагнать максимальную экономию в отношении расходования сукна, достигнуть максимум простоты постройки и изготовить образцы к 25 декабря. Признать неосуществимым достройку кавалерийском обмундирования из красного сукна, как нецелесообразной с военной точки зрения, что доказан опыт Франции, и к тому же неосуществимой по состоянию ресурсов. Поручить Главхозупру дать войскам соответствующее разъяснение». (16)

Несомненно, под «достройкой кавалерийского обмундирования из красного сукна» в том числе имелась в виду и форма червонных казаков. Впоследствии это постановление РВСР сыграло решающую роль в судьбе особой формы.

«Специальной комиссией при Управлении Главначснаба выработаны образцы новой формы единой для всех родов войск. В основе образцы эти утверждены в Заседании Реввоенсовета Республики от 13/ХІІ с.г., с тем, однако, чтобы учитывая ресурсы страны — недостаток в сукнах и других тканях, а равно почти полном отсутствие многих из цветных сукн, при окончательной выработке этих образцов была соблюдена максимальная экономия в материалах и достигнута максимальная простота постройки.

Ни ряду с этим, постройка кавалерийского обмундирования из красного сукна признана нецелесообразной с военной точки зрения о боевой обстановке и к тому же не осуществимой по состоянию ресурсов.

О вышеизложенном объявляю для и руководства». (17)

Что же касается униформы, то, например, 1-й полк Червонного казачества получил её лишь в мае 1922 г., когда боролся с партизанским отрядом Якова Гальчевского. Причём, как вспоминал командир полка Т.Н. Юткевич, униформу им выдали «во избежание самоснабжения». Полк получил новые тёмно-синие суконные гимнастёрки, такие же с красными лампасами брюки и смушковые шапки. (18)

Попытка сохранить и узаконить особую форму червонных казаков была предпринята в конце 1922 г. 23 ноября командующий всеми вооружёнными силами на Украине и в Крыму М.В. Фрунзе подписал соответствующий рапорт в Реввоенсовет Республики, который, однако, так и остался без ответа. Повторный запрос управляющему делами РВСР был направлен 1 декабря уже от военно-хозяйственного управления Украинского военного округа (19). Из секретариата Л.Д. Троцкого это обращение было направлено Главначснабу М.М. Аржанову, который 26 декабря 1922 г. подписал ответ командующему поисками Укркрыма:

«Революционный Военный Совет Республики приказом своим от 31 января с/г. № 322 имел в виду ввести единую форму для всей Красной Армии, отличая только основные роды войск цветом приборного сукна. Кроме того, введение специальной формы, хотя бы и для весьма заслуженных войсковых частей, приведёт к той пестроте формы, которая были в прежней царской армии и вызовет зависть в других не менее заслуженных частях Красной Армии, а также сильно удорожит форму, раз придётся отдельно чуть ли не для каждой часты её шить.

В частности форма для Червонного Казачества 1-го Конного корпуса — резко отличается от общей формы Красной Армии, поэтому, чтобы не осложнять дело снабжения Армии обмундированием и в то же время сохранять идею приказа РВСР от 31-го инвара с/г. № 322, решено особой формы дня Червонного Казачества не вводить». (20)

Тем не менее, форму продолжали носить вплоть до конца 1923 г. , несмотря на то, что вне территории Украины у червонных казаков стали часто возникать проблемы по этому поводу. Например, в Петрограде слушатели Высшей кавалерийской школы из числа командиров-червонцев неоднократно задерживались сотрудниками комендантского управления. В связи с чем начальник школы 21 мая 1923 г. в своём письме сообщал коменданту города Фёдорову о том, что «в числе слушателей школы имеются лица комсостава Червонного казачества, для какового установлена и утверждена ЦИК Украинской Республики специальная форма, а именно: зимой папаха — красный верх, летом фуражки— красный околыш, жёлтая окантовка и синий верх. Брюки с пампасами». В связи с этим он просил указаний коменданта не задерживать военнослужащих, носящих форму Червонного казачества.(21)

В свою очередь Петроградский комендант 30 мая направил запрос начальнику отдела подготовки и службы войск штаба округа:

«По Встретившейся надобности, прошу срочного разъяснения следующих вопросов, тесно связанных с наблюдением за проведением в жизнь приказов по войскам Петроградского военного округа [...] о ношении установленной формы одежды образца 1922г.

[...] 5). Разрешено ли комсоставу Червонного казачества ношение зимней папахи с красным верхом и летом — фуражки — красный околыш, жёлтая окантовка и синий верх, шаровары с лампасами и каким приказом. И имеют ли право ношения указанной формы во всей территории СССР или только при нахождении на территории УССР». (22)

За подобными разъяснениями штаб ПВО, как правило, обращался в Организационное управление Штаба РККА, а оттуда запрос перенаправлялся в Управление Главначснаба. И хотя переписки по данному вопросу в архивных фондах не обнаружено, ответ был весьма очевиден.

Что же касается упоминавшихся цветных фуражек, его введены они были, скорее всего, приказом по корпусу. Однако соответствующий документ нами пока не найден.

Летом 1923 г. В.М. Примаков был отозван в Москву для учёбы на Высших академических курсах. Более он в корпус не вернулся. А без Примакова относительная «самостоятельность» Червонного казачества от командования РККА, в первую очередь в вопросах униформы и наименований полков — «конные», быстро закончилась.

О последнем параде Червонного казачества совместно со 2-м конным корпусом Г.И. Котовского, состоявшемся 4 июня 1923 г., на котором присутствовал В.М. Примаков, Тарас Юшкевич вспоминал: «После маневров — парад. 2 к[онный] к[орпус]: новые костюмы, специально возимые в обозе дли этой цели; отлично отлаженный транспорт (запасные колёса обмотаны соломенными жгутами, кнуты — в специальных гнёздах, вожжи у ездовых — по-смотровому). Во всем чувствовалась школа бывшего вахмистра И.Н. Криворучко. Примаков, увидев такое, подскакал ко мне и торопливо: «Привьючь шинели». Очевидно надеясь, что это придаст его головному попку более презентабельный вид. А когда из-за изношенности костюмов и неисправности вьюков сотни приобрели вид кочевников, он раздражённо бросил: «Одеть шинели!». И всё это — на месте построения парада!». (23)

Уже к концу 1923 г. полки Червонного казачества стали переодеваться в общеармейскую форму образца 1922 г. а вопрос о собственном обмундировании был навсегда снят с повестки дня.

1. Петр i в В. Спомини. Ч.2. Львв, 1928. С.127.

2. Червонцi , зб.Спогадив. Кив, 1968. С.102.

3. Червонцi , сб.спогадив. Кив, 1968. С.84.

4. Дубинский И.В., Шевчук Г.М. Червонное Казачество. Киев, 1977. С.77.

5. Юшкевич Т.В. Воспоминания, рукопись. Киев, 1977, С. 22.

6. Витошкин А.Д . Боевой путь 1-го Мелитопольского ордена Красного Знамени полка Червонного казачества, рукопись. Киев, 1959. С. 112.

7. Юшкевич Т.В. Указ. Соч. С. 32.

8. Корнет - духовой музыкальный инструмент.

9. Дубинский И.В. Портреты и силуэты: Очерки, документальная повесть. М., 1987. С.347.

10. ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп.2. Д. 364. Л. 143.

11. ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп.2. Д. 364. Л. 212.

12. ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп.2. Д. 188. Л. 16.

13. Дубинский И.В. Указ. соч. С.311.

14. ЦГАВОУ. Ф. 1. Оп.2. Д. 317. Л. 341.

17. РГВА. Ф. 47. Оп. 7. Д. 47. Л. 111.

18. Юшкевич Т.В. Указ. Соч. С. 37.

19. РГВА. Ф. 47. Оп. 7. Д. 76. Л. 40.

20. Там же. Л. 39.

21. ЦГАСПБ. Ф. 5328. Оп. 19. Д. 345. Л. 111.

22. Там же. Л. 110.

23. Юшкевич Т.В. Указ. Соч. С. 38.

Литература:

1) Червоне Козацтво, i стрi я 1-го кi нного кошу Червоного козацтва. Полтава, 1923.

2) Червоное казачество, сборник материалов. Харьков, 1923.

3) Перша Червона, збi рник док. за редакцi ею Дубиньского I ., Савко М. Харкв-Кив, 1930.

4) Червонцi , збi рник спогадi в. Киi в, 1968.

5) Дубинский И.В., Шевчук Г.М. Червонное Казачество. Киев, 1977.

6) Дубинский И.В. Киевская тетрадь. Киев, 1978.

7) Примаков В.М. И всходили маки красные… Киев, 1987.

8) Крупеньский i Пактёр. Друга Червонокозацька, 1920-1930. Харкв-Одеса, 1930.

9) Г.И.Котовский . Документы и материалы. Кишинёв, 1956.

10) Витошкин А.Д . Боевой путь 1-го Мелитопольского ордена Красного Знамени полка Червонного казачества, рукопись. Киев, 1959.

11) Краткая история 3-го Криворогского Червонного казачьего полка. Кривой Рог, б.м., б.г.

12) Тищенко Я. Рейд 4-го Харкi вського. Харкi в, 1932.

13) Сьомий Чернi гi вський Червонокозачий кавалерi йський полк, 1920 - 1930. Чернгв, 1930.

14) История 9-го Красно-Путиловского Червонного казачества кавалерийского полка, 1920 - 1930. Шепетовка, 1930.

15) Горбатов А.В. Краткая история 10-го кавалерийского Верхнеуральского полка Червонного казачества им.Башкирского ЦИК. Б.г., б.м.

16) Горбатов А.В. Годы и войны. М., 1980.

От себя добавлю, что не согласен с реконструкцией в виде щита. Про щит там ничего не говорилось, а буквы и так можно было носить. А если даже щит и был, то не такой странной формы.

Вплоть до 9 февраля 1918 г. - до изгнания большевиками из Киева войск Центральной Рады - Червонное казачество пребывало в стадии формирования, В Киеве в состав полка поступили добровольцы самых разных национальностей, вследствие чего 1 марта 1918 г. на собрании полка бойцы постановили переименовать его в 1-й рабоче-крестьянский социалистический полк Красной Армии.
Такой поворот событий не входил в планы советского руководства, и была предпринята попытка очистить полк: с одной стороны - избавиться от неукраинского элемента, а с другой - начать формирование частей Червоного казачества по всей Украине. Но формирующиеся в Полтаве, Херсоне и Елисаветраде подразделении Червонного казачества в апреле 1918 перешли на сторону войск Центральной Рады. Остатки же 1-го полка под нажимом немецких и украинских частей вынуждены были отступить в Нейтральную зону - демаркационную границу между Украинской Народной Республикой и Советской Россией.

22 сентября 1918 г. в соответствии с приказом Всеукраинского военно-революционного комитета (большевиков) было положено начало Особой повстанческой дивизии, 1-м полком которой должен был стать полк Червоного казачества, (пеший). К тому времени в нейтральной зоне имелась одна конная и одна пешая сотни Червонного казачества, а также целый ряд других мелких повстанческих формирований.

В период формирования повстанческих частой было приняло решение о переводе пешей сотни в состав 1-го Украинского советского полка им. И. Богуна. К 1-й конной сотне присоединились мелкие кавалерийские формирования, и на ее базе был организован 1-й конный полк Червонного казачества 2-й Украинской советской дивизии. В 1-й и 2-й сотнях этого полка преимущественно служили вчерашние партизаны, в 3-й - интернационалисты - перебежчики и бывшие военнопленные из немецкой и австро-венгерской армий, в 4-й - курды (также вчерашние военнопленные из турецкой армии).
С середины декабря 1918 г. 1-й конный полк Червонного казачества активно участвовал в боях с Действующей армией УНР. На протяжении весны 1919 г. он был значительно пополнен местными добровольцами, а также мобилизованными из Московского военного округа и интернационалистами (преимущественно венграми).
Летом 1919 г. в состав полка влились остатки целого ряда кавалерийских частей, действовавших ранее на Украинском фронте. 12 августа 1919 г. полк был развёрнут в Червоно-казачью бригаду двухполкового состава, которая в сентябре вошла в состав вновь сформированной кавалерийской дивизии (с декабря 1919 г. - 8-я кавалерийская Червонного казачества).

До 1 сентября 1924 г. полки Червонного казачества по традиции именовались конными, а затем, согласно приказу РВС СССР от 14 августа 1924 г. № 1049/168, - кавалерийскими.

УНИФОРМА И ТРАДИЦИИ ЧЕРВОННОГО КАЗАЧЕСТВА

Один из командиров полков Центральной Рады полковник Всеволод Петров вспоминал, что в апреле 1918 г. на Полтавщине ему противостояли «донецкие пролетарские полки, бросившие своих коней и ставшие хорошей пехотой», с красными лампасами на штанах. Совершенно очевидно, что речь идёт не о каких-то донецких полках а именно о червонных казаках.
По состоянию на осень 1918 г мемуаристы отмечают в Червонном казачестве кроме красных лампасов ещё и красный верх у шапок. Причём эти отличия нашивались на ту форму или одежду, в которой бойцы Червонного казачества поступали в строй.

Отсутствие централизованного снабжения Червонного казачества было главным его бичом вплоть до 1922 г. Вот что, например, вспоминал об этом один из казаков, повествуя о весне-лете 1919 г.: «В те тяжёлые годы мы почти не получали никакого обмундирования. Ходили, кто в чем: тот в белой, тот в рябой рубашке, кто-то из красного кумача пошьет себе рубашку и, как мак, цветёт на коне, хоть глаза закрывай. Были у нас и матросы; сидит на коне в тельнике, на голове - бескозырка, по ветру ленточки развеваются, а на ногах клёш с Чёрное море в ширину и стремян из-под них не видно. И Примаков ничего не имел против, когда какой-нибудь казак, слишком уж обносившийся, где-нибудь выменивал или брал так у какого-нибудь кулака пиджак, рубашку или штаны. Но горе было тому, кто случайно нацепит что-нибудь такое, что никак не подходило к мужской одежде.

Было у нас так заведено: когда после ночёвки выступаем из села или городка, то на площади строятся сотни и команды, а Примаков со штабом осматривает и здоровается с казаками. Потом полк выходит в поход, а командиры, выехав и остановившись на околице, пропускают сотни перед собой, внимательно осматривая казаков. Пропустивши полк, Виталий Маркович (Примаков - Прим. авт.) пригнется к луке казачьего седла и мчится к голове колонны, только бурка по ветру развевается, как крылья у птицы».

Командно-политический состав и красноармейцы 1-й бригады
2-й Черниговской Червонного казачества кавалерийской дивизии, г. Изяслав, 1923 г.

Стоит обратить внимание на одну деталь отрывка - бурку у Примакова. Бурки червонные казаки очень любили, и разживались ими при каждом удобном случае, в основном захватывая в боях.

Ношение красных лампасов червонными казаками в 1919 г. также было массовым явлением. Вот что вспоминал об этом один из советских ветеранов: "Видим... - едут конники о папахах, с красными лампасами. Готовлю пулемёты, рассыпаю цепь. Слышим: Вы красные и мы красные - кавалерия Червонного казачества...».

Впрочем, вплоть до августа 1919 г. 1-й полк Червонного казачества не был по-настоящему кавалерийским. В конном строю могли действовать лишь курдская, да две интернациональные (немецко-венгерские) сотни. Однако очень скоро большая часть этих интернационалистов покинула ряды полка.

Лишь в августе 1919 г., когда полк развернулся в бригаду, был переброшен на Южный фронт и «нос к носу» столкнулся с белой конницей, началась настоящая кавалерийская учёба. Командиром 1-го полка был назначен бывший вахмистр 1-го лейб-драгунского Московского полка П.П. Григорьев (командиром 2-го стал бывший каторжанин П.Р. Потапенко). Среди командиров сотен и взводов появилось большое количество бывших унтер-офицеров кавалерии старой армии. Бригада стала усиленно учиться кавалерийскому уставу.
После того как была образована кавалерийская дивизия 14-й армии (затем - 8-я кавалерийская Червонного казачества), большинство командных постов в ней занимали бывшие конники. Это в первую очередь, кроме упомянутою П.П. Григорьева, бывший подпрапорщик 14-го драгунского Малороссийского полка М.А. Демичев, бывший вахмистр Лейб-гвардии Кирасирского Её Величества полка В.Х. Федоречко, бывший унтер-офицер Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Краснов, бывшие казачьи урядники Александр Карачев и Павел Беспалов и многие другие. Бывшие офицеры в рядах Червонного казачества (как и вообще среди красной кавалерии за исключением школ и инспекций) были редким явлением и «погоды не делали».

Старые кавалеристы сразу же оценили целый ряд особенностей, отличавших Червонное казачество от других формирований советской кавалерии: собственные наименования (конные) и красные лампасы и верх шапок, деление на сотни (а не на эскадроны) и т.д. Молодёжь, прибывавшая в дивизию из кавалерийских школ, также довольно быстро сживалась с червонно-казачьими традициями.
Начальник 17-й Червонного казачества кавалерийской дивизии Д.А. Шмидт (с двумя орденами Красного Знамени) среди бойцов частей своего соединения, конец 1921 г. Частная коллекция. Во втором ряду, по левую и по правую руку от начдива, сидят командиры в черных и серых шапках чётных и нечётных полков Червонного казачества.

Так, прибывшему в апреле 1920 г. в 1-й (43-й) полк Червонного казачества выпускнику 1-й Московской кавшколы Тарасу Юшкевичу сразу же бросились в глаза смушковые папахи и красные лампасы своих подчинённых, правда, при этом краском добавил, что носили их лишь те, «кто сам смог их достать».

Прошло совсем немного времени, и уже сам Т.В. Юшкевич щеголял с такими же отличиями. Вот что вспоминал об этом один из его подчинённых, будущий генерал-майор Советской армии А.Д. Витошкин: «С обмундированием дело доходило до того, что даже такие боевые командиры, как командир взвода 1-й сотни Милорад Петрович - серб по национальности, носил вместо шинели женское пальто, или краском - позже командир 2-й сотни, и затем командир полка Тарас Васильевич Юшкевич носил брюки, сшитые из попоны, серого тюремного цвета, а лампасы к ним были нашиты из красного сатина шириной чуть ли не в две ладони. Фуражку т. Юшкевич носил красного цвета, ни то какого-то гусара царской армии, ни то дежурного по станции. Обувь в полку была самая разнообразная: наполовину изготовлена из брезента, сукна и даже из сурового полотна...».

Ситуация с обмундированием несколько изменилась в лучшую сторону после взятия 6 июля 1920 г. 8-й кавдивизией города Чёрный Остров, где на станции был обнаружен эшелон польского интендантства со светло-голубой французской униформой.
Правда, трофейное обмундирование, по видимости, досталось лишь самым нуждающимся бойцам, так как многие даже из командиров продолжали ходить в старом обмундировании. Т.В. Юшкевич вспоминал об этом: "Вот лично мой вид к концу 1920 г. - вид сотника 2 сотни 43 кавалерийского полка: сапоги из сыромятной ножи (одел, высохли, сбежались, только через месяц снял при помощи ножа); брюки из крестьянской дерюги, протёртые путлищами до голого тела, откуда вместо белья выглядывают кружевца дамских панталон (наложницы черноостровского ксёндза), а на плечах- какой-то женский Бурнус. Только красная фуражка (полученная, вероятно, по окончании 1-х Московских кавалерийских курсов.- Прим. авт.) фиксировала мою "краскомовскую" сущность. Да, кой у кого быки и "лампасы", и "папахи", но только у тех, кто где и как смог раздобыть что придавало сотням и попкам вид обычной иррегулярщины».

Определённое представление о внешнем виде музыкантов Червонного казачества дают воспоминания бывшего командира 7-го конного Червонного казачества полка И.В. Дубинского. В мае 1921 г в его полк по договору поступил служить вольнонаёмный оркестр из Винницы.

«Его первый корнет - Афннус Скавриди - молодой одессит, начинавший играть ещё в воровском полку Мишки Япончика, стал затем штаб-трубачём полка, несмотря на свои хулиганские выходки и лишь благодаря своему незаурядному таланту.
На околыше его защитной, с изломанным козырьком фуражки, как и у всех музыкантов, вместо звезды блестела крохотная лира. Но у Скавриди к ней ещё было припаяно пронзенное двумя стрелами серебряное сердце (так он хранил память о своей возлюбленной, оставшейся в Одессе)».
Окончилась гражданская война, и хотя на Украине ещё полыхали крестьянские восстания, в подавлении которым активно участвовало Червонное казачество, Красная Армия переходила на мирный период. Встал вопрос об обмундировании регулярных частей РККА. Командир 1-го конного корпуса В.М. Примаков решил официально утвердить ранее существующие в червонном казачестве отличия и представил соответствующий доклад в секретариат Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета. Прошение Примакова было удовлетворено.

В тексте постановления ВУЦИК от 3 августа 1921 г. приводилось описание униформы Червонного казачества: «Присвоить Корпусу Червонных Казаков форму следующего образца: шаровары синие с красными лампасами в два с половиною дюйма шириною, синяя гимнастёрка, шинель кавалерийского образца с синими петлицами и с синим кантом по отрезу рукава и по воротнику; папаха серая для нечётных полков и чёрная для чётных, с красным верхом».

Спустя несколько дней, 10 августа 1921 г. постановлением ВУЦИК состоялось переименование корпуса, а для его личного состава был усыновлен особый нарукавный знак: «Присвоить Первому Конному Корпусу Червонных Казаков наименование Первого Конного Корпуса Червонного Казачества им. ВУЦИК.
Даровать Корпусу право ношения на левом рукаве выше локтя особого значка в форме Красной пятиконечной звезды с буквами ВУЦИК, расположенными между лучами звезды. Такая же эмблема должна быть помещена на знамени корпуса».
В архивах также сохранился рапорт комкора В.М. Примакова в секретариат ВУЦИК от 11 мая 1922 г. с просьбой о выдаче корпусу новых знамён (штандартов):
«Доношу: 1-й Конный Корпус Червонного Казачества удостоен Почетным Штандартом от ВУЦИК-а в ознаменование боевых заслуг Корпуса.
1-й Черказполк имеет Орденский Штандарт Украинского Рабоче-Крестъянского Правительства созыва 1919г.
2-й Черказполк имеет Почётный Штандарт Реввоенсовета 14 Армии.
3-й Черказполк имеет Штандарт ВЦИК с прежним своим 5-м номером.
1-я Черказдивизия имеет Штандарты от ВЦИК и Петроградского Совета со своим прежним 8-м номером.
Боевые штандарты прочих полков совершенно в походах истрепались.

Принимая во внимание, что шефство ВУЦИК распространяется на весь корпус, что по положению Высшая власть в республике выдаёт Штандарты полкам, что все полки, кроме того, имеют старшим шефом своим ВУЦИК, честь имею просить ВУЦИК о выдаче всем полкам Корпуса Шефских Штандартов, с которыми полки выйдут в бой за республику».

К сожалению, последствия этого рапорта доподлинно не известны. Новые знамена появились у полков Червонного казачества лишь в 1924-1925 гг.
Обращает внимание и термин «штандарт», который в Красной Армии в общем-то не использовался. Но именно это подчеркивает приверженность Примакова к старым кавалерийским традициям.

А вот как описывал полковые регалии И.Б. Дубинский, комиссар 6-го конного Червонного казачества полка, исполнявший в феврале 1921 г. обязанности командира: «Я повернул голову к окнам, где у простенка, охраняемое часовым, стояло в целости и невредимости наше единственное полковое знамя, на котором горели золотом снова: «Берегись, буржуазия, твои могильщики идут!».
Штандарт (имелся в виду фурьерский значок, - Прим. авт.) - кусок красного кумача с вышитой подковой и конской головой, прикреплённый к пике, - втыкался в землю и обозначал местонахождение штаба. Штандарт - не знамя, и никакой охраны к нему не выставлялось».
Новая униформа Червонного казачества появилась гораздо позднее постановления ВУЦИК и просуществовала сравнительно небольшой промежуток времени. Ещё в сентябре 1921 г. комкор В.М. Примаков обратился к председателю ВУЦИК Г.И. Петровскому с просьбой о помощи в вопросе «построения 15.000 нарукавных знаков согласно прилагаемого чертежа».
Как точно выглядели эти нарукавные знаки (в архивах чертежа не обнаружено) и были ли они действительно заказаны, мы не знаем. Приходится лишь констатировать, что на сегодняшний день пока не найдено ни одной фотографии или упоминания в источниках о реальном существовании выше описанных нарукавных отличий.

Тем временем Комиссией по выработке новой формы одежды РККА, созданной в ноябре 1921 г. при Управлении главного начальника снабжений, были разработаны и представлена в РВСР образцы обмундирования. Этот вопрос Реввоенсовет Республики рассмотрел на заседании 13 декабря 1921 г. и принял соответствующее постановление:
«4. Об образцах обмундирования.

16) В основе утвердить представленные образцы с тем, чтобы при окончательной их выработке нагнать максимальную экономию в отношении расходования сукна, достигнуть максимум простоты постройки и изготовить образцы к 25 декабря. Признать неосуществимым достройку кавалерийском обмундирования из красного сукна, как нецелесообразной с военной точки зрения, что доказан опыт Франции, и к тому же неосуществимой по состоянию ресурсов. Поручить Главхозупру дать войскам соответствующее разъяснение».
Несомненно, под «достройкой кавалерийского обмундирования из красного сукна» в том числе имелась в виду и форма червонных казаков. Впоследствии это постановление РВСР сыграло решающую роль в судьбе особой формы.
Спустя 10 дней, 23 декабря начальник ГВХУ Д.М. Кан подписал приказ за № 335:
«Специальной комиссией при Управлении Главначснаба выработаны образцы новой формы единой для всех родов войск. В основе образцы эти утверждены в Заседании Реввоенсовета Республики от 13/ХІІ с.г., с тем, однако, чтобы учитывая ресурсы страны - недостаток в сукнах и других тканях, а равно почти полном отсутствие многих из цветных сукн, при окончательной выработке этих образцов была соблюдена максимальная экономия в материалах и достигнута максимальная простота постройки.
Ни ряду с этим, постройка кавалерийского обмундирования из красного сукна признана нецелесообразной с военной точки зрения о боевой обстановке и к тому же не осуществимой по состоянию ресурсов. О вышеизложенном объявляю для и руководства».

Что же касается униформы, то, например, 1-й полк Червонного казачества получил её лишь в мае 1922 г., когда боролся с партизанским отрядом Якова Гальчевского. Причём, как вспоминал командир полка Т.Н. Юткевич, униформу им выдали «во избежание самоснабжения». Полк получил новые тёмно-синие суконные гимнастёрки, такие же с красными лампасами брюки и смушковые шапки.
Попытка сохранить и узаконить особую форму червонных казаков была предпринята в конце 1922 г. 23 ноября командующий всеми вооружёнными силами на Украине и в Крыму М.В. Фрунзе подписал соответствующий рапорт в Реввоенсовет Республики, который, однако, так и остался без ответа. Повторный запрос управляющему делами РВСР был направлен 1 декабря уже от военно-хозяйственного управления Украинского военного округа.

Из секретариата Л.Д. Троцкого это обращение было направлено Главначснабу М.М. Аржанову, который 26 декабря 1922 г. подписал ответ командующему поисками Укркрыма: «Революционный Военный Совет Республики приказом своим от 31 января с/г. № 322 имел в виду ввести единую форму для всей Красной Армии, отличая только основные роды войск цветом приборного сукна. Кроме того, введение специальной формы, хотя бы и для весьма заслуженных войсковых частей, приведёт к той пестроте формы, которая были в прежней царской армии и вызовет зависть в других не менее заслуженных частях Красной Армии, а также сильно удорожит форму, раз придётся отдельно чуть ли не для каждой часты её шить.

В частности форма для Червонного Казачества 1-го Конного корпуса - резко отличается от общей формы Красной Армии, поэтому, чтобы не осложнять дело снабжения Армии обмундированием и в то же время сохранять идею приказа РВСР от 31-го инвара с/г. № 322, решено особой формы дня Червонного Казачества не вводить».

Тем не менее, форму продолжали носить вплоть до конца 1923 г. , несмотря на то, что вне территории Украины у червонных казаков стали часто возникать проблемы по этому поводу. Например, в Петрограде слушатели Высшей кавалерийской школы из числа командиров-червонцев неоднократно задерживались сотрудниками комендантского управления.

Командно-политический состав 8-й Червонного казачества
кавалерийской дивизии на ст. Жмеринка, зима 1920-1921 гг.

В связи с чем начальник школы 21 мая 1923 г. в своём письме сообщал коменданту города Фёдорову о том, что «в числе слушателей школы имеются лица комсостава Червонного казачества, для какового установлена и утверждена ЦИК Украинской Республики специальная форма, а именно: зимой папаха - красный верх, летом фуражки- красный околыш, жёлтая окантовка и синий верх. Брюки с пампасами». В связи с этим он просил указаний коменданта не задерживать военнослужащих, носящих форму Червонного казачества.

В свою очередь Петроградский комендант 30 мая направил запрос начальнику отдела подготовки и службы войск штаба округа: «По Встретившейся надобности, прошу срочного разъяснения следующих вопросов, тесно связанных с наблюдением за проведением в жизнь приказов по войскам Петроградского военного округа о ношении установленной формы одежды образца 1922г.

5). Разрешено ли комсоставу Червонного казачества ношение зимней папахи с красным верхом и летом - фуражки - красный околыш, жёлтая окантовка и синий верх, шаровары с лампасами и каким приказом. И имеют ли право ношения указанной формы во всей территории СССР или только при нахождении на территории УССР».

За подобными разъяснениями штаб ПВО, как правило, обращался в Организационное управление Штаба РККА, а оттуда запрос перенаправлялся в Управление Главначснаба. И хотя переписки по данному вопросу в архивных фондах не обнаружено, ответ был весьма очевиден.
Что же касается упоминавшихся цветных фуражек, его введены они были, скорее всего, приказом по корпусу. Однако соответствующий документ нами пока не найден.

Летом 1923 г. В.М. Примаков был отозван в Москву для учёбы на Высших академических курсах. Более он в корпус не вернулся. А без Примакова относительная «самостоятельность» Червонного казачества от командования РККА, в первую очередь в вопросах униформы и наименований полков - «конные», быстро закончилась.

О последнем параде Червонного казачества совместно со 2-м конным корпусом Г.И. Котовского, состоявшемся 4 июня 1923 г., на котором присутствовал В.М. Примаков, Тарас Юшкевич вспоминал: «После маневров - парад. 2 конный корпус: новые костюмы, специально возимые в обозе дли этой цели; отлично отлаженный транспорт (запасные колёса обмотаны соломенными жгутами, кнуты - в специальных гнёздах, вожжи у ездовых - по-смотровому). Во всем чувствовалась школа бывшего вахмистра И.Н. Криворучко.Примаков, увидев такое, подскакал ко мне и торопливо: «Привьючь шинели». Очевидно надеясь, что это придаст его головному полку более презентабельный вид. А когда из-за изношенности костюмов и неисправности вьюков сотни приобрели вид кочевников, он раздражённо бросил: «Одеть шинели!». И всё это - на месте построения парада!».

Уже к концу 1923 г. полки Червонного казачества стали переодеваться в общеармейскую форму образца 1922 г. а вопрос о собственном обмундировании был навсегда снят с повестки дня.

Ориентированному на конфронтацию с Москвой и большевиками-ленинцами, структуры находившиеся под началом гетмана Скоропадского, а потом Симона Петлюры. Одно из воинских формирований в составе РККА , известных под собирательным названием «красноказачьи», т.е. в той или иной мере связанные с казачеством как сословием, народом, потомками казаков 17-18 вв. (особенно актуально именно для казачества Украины-Малоросии, в огромных количествах принудительно записанного в крестьянское сословие) или вольными людьми под красными флагами, людьми Солнца Правды (воинством Христовым).

Создание Червонного казачества по сути является знаковым также в том смысле, что знаменует собой процесс образования формирований новой, регулярной Красной армии не только на Украине, но и в других областях исторической России, т.е. бывшей Российской империи.

История создания

Формирование воинских частей и подразделений Червонного казачества проводилось одновременно с Красной гвардией. В январе были сформированы 3-й Червонный полк и несколько красногвардейских отрядов в г. Кременчуге , 1-й Пролетарский полк Харьковского паровозостроительного завода в Харькове, 1-й Рабоче-Крестьянский полк, 1-й Пролетарский пулемётный полк, 1-й Партизанский полк, 1-й Инженерный Рабоче-Крестьянский полк (в разных городах). Отряды Красной гвардии формировались в восточных уездах Харьковской и Екатеринославской губерний , входящих в Донецкий угольный бассейн , в Екатеринославе , позднее - в Полтаве .

Боевое использование

Тем временем 27 января (9 февраля) 1918 года делегация Центральной рады заключила сепаратный мирный договор с блоком Центральных держав , согласно которому ими признавался суверенитет УНР. Центральной радой было подписано соглашение, на основании которого на территорию Украины вступили немецкие и австро-венгерские войска. В свою очередь, Советская Россия также подписала Брестский мирный договор , по которому обязалась признать независимость Украины (УНР), прекратить боевые действия и вывести с её территории свои войска. Немногочисленные отряды Червонного казачества и рабочей Красной гвардии, подчинявшиеся советскому правительству Украины, были неспособны самостоятельно сдержать германо-австрийское наступление и были выведены на территорию РСФСР. При этом 1-й полк Червонного казачества под командованием Примакова сменил своё наименование и прошёл переформирование, а в конце сентября 1918 года по приказу Всеукраинского военно-революционного комитета (большевиков) вошёл в одну из двух сформированных Украинских повстанческих дивизий.

С середины декабря 1918 года 1-й конный полк Червонного казачества в составе Украинского фронта участвовал в боях с Действующей армией УНР.

В июле-августе 1919 года 1-й конный полк Червонного казачества был развёрнут в 1-ю конную бригаду Червонного казачества , которая в сентябре вошла в состав вновь сформированной конной дивизии (с декабря 1919 - 8-я конная дивизия Червонного казачества) под командованием Примакова.

В сентябре 1920 года была сформирована 17-я кавалерийская дивизия Червонного казачества , а в октябре 1920 года дивизии были объединены в 1-й Конный корпус Червонного казачества Юго-Западного фронта под командованием Примакова.

См. также

Напишите отзыв о статье "Червонное казачество"

Примечания

Ссылки

• . - Харьков: Пути просвещения; Молодой рабочий, 1923.
• Ложкін Я. . - [Харків]: Держвидав України, 1928.
• . - М .: Воениздат , 1931.
• Червонное казачество. Воспоминания ветеранов. Ордена Трудового Красного Знамени Военное издательство Министерства обороны СССР. Москва, 1969, редакторы-составители Е. П. Журавлёв, М. А. Жохов.
• Лазарев С. Е. Разгром «примаковской» группировки (1936–1941 годы) // Военно-исторический архив. 2012. № 3 (147). С. 98–106.
• Лазарев С. Е. Червонное казачество // Казачество. Энциклопедия / Редкол.: А.Г. Мартынов (гл. ред.) и др. М.: АО «Первая Образцовая типография» филиал «Чеховский Печатный Двор», 2015. С. 635–636.

Отрывок, характеризующий Червонное казачество

Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m"est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n"avez pas le droit de faire d"armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d"une campagne. Rompez l"armistice sur le champ et Mariechez a l"ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n"avait pas le droit de le faire, qu"il n"y a que l"Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l"Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n"est qu"une ruse.Mariechez, detruisez l"armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L"aide de camp de l"Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n"ont pas de pouvoirs: celui ci n"en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l"Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.

В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.