У «либеральной» тусовки (во избежание недоразумений следует отметить что данная общность имеет такое же отношение к либерализму как бизнес-проект Ж. под названием ЛДПР) появился новый кумир - бывший завкафедрой по связям с общественностью МГИМО Валерий Соловей. Его инсайты из «коридоров кремлевской власти» сделали его желанным гостем на «Эхе Москвы», «Дожде», РБК, Republic.ru и других медиа, постоянное присутствие в которых и образует сообщество «либеральной» тусовки, а пламенная критика власти и решительные прогнозы произвели Валерия Дмитриевича в ранг гуру. Недавний уход из МГИМО, который, по словам самого профессора, произошел вследствие «политического давления» создал вокруг него ореол гонимого и дал шанс на переход из статуса гуру в ранг гражданского и политического лидера. Чем Валерий Соловей не преминул воспользоваться, объявив о формировании некой «гражданской коалиции».
И все бы ничего, но всякий раз, когда Валерий Дмитриевич произносил свои мятежные речи, вдребезги разнося Кремль с либеральных позиций, какие-то нехорошие люди присылали видео из его выступления в программе Владимира Соловьева «Поединок», в котором профессор выступал в команде Зюганова и защищал Сталина от «либераста» Гозмана.
В этом своем выступлении Валерий Дмитриевич объяснил Леониду Яковлевичу, что они с ним живут «в разных странах», поскольку, «в стране господ гозманов принято плевать на братские могилы». Кроме того профессор Соловей поведал, что «последствия либеральных реформ, которые происходили в 90-е по своим потерям сопоставимы с тем, что происходило в 30-е годы и что приписывается Сталину».
В этот двухминутный фрагмент своего выступления Валерий Дмитриевич вместил столько маркеров, характеризующих его политическое и человеческое лицо, что как-то даже неловко их расшифровывать и комментировать. «Господа гозманы», «плюющие на братские могилы»… «Потери от либеральных реформ 90-х сопоставимы с потерями 30-х»… Поставьте на место профессора Соловья пещерный сталинистов Старикова или Проханова и вы услышите точно ту же риторику.
На минувшей неделе Соловей, выступая на «Эхе», решил объясниться, после чего у них с Леонидом Гозманом случился обмен открытыми письмами. Сначала Валерий Соловей объяснил, что всякие дискуссии о Сталине - это на пользу Кремлю, поскольку они формируют «ложную повестку»: «Полезно осознать, что экзальтированные дискуссии о Сталине суть классическое манипулирование повесткой со стороны власти: дискуссия о настоящем подменяется дискуссией о прошлом, которое к настоящему отношения не имеет». Конец цитаты.
На резонный вопрос ведущего, зачем же он сам принял участие в создании «ложной повестки», участвуя в этой дискуссии о Сталине, Соловей с обезоруживающей улыбкой ответил: «человек слаб и тщеславен». Когда же ведущий стал допытываться, отчего же Соловей, критикующий сегодня власть с либеральных позиций, принял участие в дискуссии именно на стороне Зюганова, защищая Сталина, Валерий Дмитриевич сначала пытался отнекиваться, мол, он «не защищал» ни Зюганова ни Сталина, а потом, видимо, осознав нелепость отрицания очевидного, сослался на «эволюцию взглядов».
На «эволюции взглядов» профессора Соловья следует остановиться особо. В период того памятного выступления на стороне Зюганова и в защиту Сталина Валерий Дмитриевич пытался идейно возглавить русских националистов, создал с этой целью националистическую партию «Новая сила», и стал ее председателем. В те времена, это период 2011 - 2013 годов, Валерий Соловей выступал в основном с трибун националистических и сталинистских медиа в компании с такими людьми как Виталий Третьяков, Александр Дугин, Михаил Делягин и т.д. Эволюция и даже революционная смена взглядов - вещь вполне нормальная, весь вопрос в том, когда и под воздействием каких причин она происходит.
В конце 80-х - начале 90-х взгляды многих людей менялись под воздействием громадного объема новой информации, в том числе и о прошлом нашей страны. В 2013 Соловей выступает на стороне Зюганова и защищает Сталина от «либерастов» и «гозманов». А в 2017 входит в избирательный штаб кандидата в президенты Титова в качестве куратора идеологии и заявляет, что это будет идеология «правого либерализма». Трудно предположить, что в промежутке между 2013-м и 2017-м годами Валерий Дмитриевич узнал нечто новое о сталинизме или либерализме. Причина «эволюции взглядов» профессора Соловья примерно та же, что в годы советской власти заставляла таких как он колебаться вместе с линией партии, а после распада СССР привела бывших специалистов по научному атеизму к стоянию в церкви со свечками.
Профессор Соловей возглавлял в МГИМО кафедру по связям с общественностью, то есть он - специалист по PR. В этой профессии есть свои правила, главное из которых - приоритет интересов заказчика. Подрядился Валерий Дмитриевич отстаивать позиции Зюганова и Сталина - объясняет про «неотделимость» Сталина от Победы. Получил заказ на создание националистической партии - обоснует приоритет русского народа и вредоносность «гозманов». Поручили курировать идеологию для «Партии роста» Бориса Титова, профессор Соловей ударится оземь и вмиг превратится в правого либерала, отстаивающего свободу малого бизнеса и прелести конкурентной экономики.
Нет у профессора Соловья никаких взглядов, а их «эволюция» зависит исключительно от смены конъюнктуры. И еще. По поводу инсайдов и прогнозов профессора Соловья. На сайте «Русская платформа», где Валерий Соловей регулярно выступал вместе с националистами Егором Холмогоровым, Константином Крыловым и своим учеником, Владимиром Тором, 8.05.2012 была опубликована его статья под названием «Кровавое воскресенье Владимира Путина», в которой профессор Соловей пророчествует: «Путин не досидит до конца своего президентского срока. Теперь это очевидно». Далее профессор Соловей указывает конкретный срок гибели путинского режима - около полугода. «Очень скоро мы увидим тысячи и десятки тысяч, сокрушающие на своем пути полицейские кордоны», - вещает мятежный профессор.
Все это, по уверению профессора Соловья должно произойти через считанные месяцы. «Осенью этого года - новый подъем!» - предсказывает профессор Соловей. Напоминаю, что это было в мае 2012. Прошло 7 (семь) лет. Путин по-прежнему в Кремле, а профессор Соловей сегодня вангует как ни в чем не бывало: «В 2020 году Россию ждет революция, общенациональный кризис и смена режима. Путин не досидит до конца своего президентского срока».
Я знаю немало противников путинского режима, которые пытаются увидеть в стране и во власти какие-то признаки приближающегося конца этого фашизма нового типа, и от нетерпения делают подобные прогнозы, всякий раз ошибаясь. Но профессор Соловей - это иной случай. Специалист по связям с общественностью должен излучать оптимизм в общении с заказчиком. Вчера профессор Соловей обслуживал сталинистов и националистов и «делал им красиво». Сегодня он обслуживает «либеральную» тусовку и «делает красиво» ей.
«Либеральная» тусовка и ведомая ею либеральная общественность России подобно стаду баранов все время идет за вышедшими из Кремля «козлами-провокаторами». Будь то «Кашин-гуру», или Ксения Собчак, или Белковский с Павловским, или Прохоров с сестрой, или даже Медведев со свободой, которая «лучше чем несвобода». По данным последних исследований у аквариумных рыбок не настолько плохая память, чтобы их можно было бы сравнивать с людьми все время совершающими одинаковые ошибки. Так что для российских либералов придется подбирать иные аналогии…
«По Москве поползли слухи о том, что из здания ФСБ на Лубянке вертолетами эвакуируют архив»
С начала массовых акций протеста, вспыхнувших в столице в декабре 2011 года, после объявления итогов выборов в Госдуму, прошло уже пять лет. Однако вопрос «что это было?» не имеет до сих пор однозначного ответа. По версии профессора МГИМО, политолога и историка Валерия Соловья, речь идет о «попытке революции», которая имела все шансы на успех.
Об истоках и смысле «Снежной революции» и о причинах ее поражения Валерий Соловей размышляет в интервью «МК».
Справка «МК» : «Недавно Валерий Соловей опубликовал книгу, название которой кого-то напугает, а кого-то, возможно, вдохновит: «Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху». В этой работе анализируется прежде всего опыт «цветных» революций, к которым ученый причисляет и российские события пятилетней давности. Посвященная им глава называется «Преданная революция».
Валерий Дмитриевич, судя по обилию успокоительных прогнозов, выданных накануне думских выборов 2011 года, последовавшие за ними массовые протесты оказались для многих, если не для большинства, политиков и экспертов полной неожиданностью. Скажите честно: для вас они тоже явились сюрпризом?
Нет, для меня как раз они не были сюрпризом. Еще в начале осени 2011 года вышло мое интервью под заголовком: "Скоро судьба страны будет решаться на улицах и площадях столицы".
Но справедливости ради скажу, что не я один оказался таким провидцем. Где-то в первой половине сентября мне удалось побеседовать с сотрудником одной из российских спецслужб, который по долгу службы занимается изучением массовых настроений. Не буду уточнять, что это за организация, но качество их социологии считается очень высоким. И мне представился случай убедиться в том, что эта репутация оправдана.
Этот человек откровенно сказал мне тогда, что с начала 2000-х еще не было такой тревожной ситуации для власти. Спрашиваю: "Что, возможны даже массовые волнения?" Говорит: "Да, возможны". На вопрос, что он и его ведомство собирается предпринять в этой ситуации, мой собеседник ответил: "Ну как что? Мы докладываем начальству. Но оно нам не верит. Считает, что такими страшилками мы доказываем свою нужность. Начальство уверено, что ситуация под контролем и что ничего не произойдет".
Кроме того, весной 2011 года Центр стратегических разработок, возглавлявшийся тогда Михаилом Дмитриевым, опубликовал доклад, в котором говорилось о высокой вероятности проявления общественного недовольства в связи с выборами - вплоть до массовых протестов. Словом, случившее было в принципе предсказано. Однако между категориями "может произойти" и "происходит" пролегает дистанция огромного размера. Даже если мы говорим, что что-то произойдет с высокой вероятностью, совсем не факт, что это случится. Но в декабре 2011-го это случилось.
Владимир Путин психологически очень точно просчитал ситуацию, выбрав в качестве преемника Дмитрия Медведева. Никто иной из путинского окружения не согласился бы на «рокировочку», произошедшую по истечении первого президентского срока, уверен Валерий Соловей.
Существует версия, согласно которой волнения были инспирированы Медведевым и его ближайшим окружением. Есть почва для подобной конспирологии?
Абсолютно никакой. Примечательно, что ядро первой протестной акции, начавшейся 5 декабря 2011 года на Чистопрудном бульваре, составили люди, которые были наблюдателями на выборах. Они видели, как все это происходило, и не сомневались в том, что объявленные результаты сфальсифицированы. Ожидалось, что в этом первом митинге примет участие всего несколько сот человек, а пришло несколько тысяч. Причем настроены они были очень решительно: двинулись в центр Москвы, прорываясь через кордоны полиции и внутренних войск. Я лично наблюдал эти столкновения. Было хорошо заметно, что поведение протестующих оказалось неприятным сюрпризом для полиции. Она явно не ожидали такой боевитости от безобидных прежде хипстеров.
Это был беспримесный моральный протест. Плюя в лицо человеку и требуя, чтобы он утерся и воспринял как божью росу - а именно так выглядело поведение власти предержащей, - не стоит удивляться его возмущению. Общество, оскорбленное вначале "рокировочкой "Путина и Медведева, было покороблено затем беспардонной манерой, в которой партия власти пыталась обеспечить свое монопольное положение в парламенте. Миллионы людей почувствовали себя обманутыми.
Другое дело, что у некоторых людей из ближайшего окружения Медведева возникла идея использовать стремительно расширяющийся протест в интересах своего шефа. И они вошли в контакт с лидерами протеста. По некоторым сведениям, Дмитрию Анатольевичу предлагалось выступить 10 декабря 2011 года на митинге на Болотной площади. И, так сказать, переиграть ситуацию с "рокировочкой". Но Медведев на это не решился. Этих слухов, впрочем, хватило для того, чтобы в головах чекистов родилась версия о заговоре, в котором с одной стороны участвовал Медведев, с другой - Запад.
Никаких оснований для таких подозрений, повторяю, нет. Тем не менее, следствием этой версии стало то, что Путин долгое время сомневался в лояльности Медведева. В том, что тот, так сказать, чист в своих помыслах и не вынашивает «предательских» планов. Насколько известно, подозрения были окончательно сняты лишь года полтора тому назад. Но сегодня Путин, напротив, считает Медведева человеком, которому можно полностью доверять. Что проявилось, в частности, в ситуации с . Удар по правительству планировался намного более масштабный. Но, как мы знаем, президент публично подтвердил свое доверие правительству и лично Медведеву и тем самым провел «красную черту» для силовиков.
Тогдашние расчеты "заговорщиков" были чистой воды прожектерством либо все-таки опирались на позицию Медведева?
Думаю, что они действовали сами по себе, надеясь, что ситуация "вырулит" в выгодном направлении для их шефа и соответственно - для них самих. Уверен, что Медведев им такой санкции не давал и не мог дать. Это не тот психологический типаж.
Есть, кстати, разные точки зрения на то, как отнесся Медведев к своему "непереутверждению" на посту президента. Кто-то, например, считает, что повода для расстройства у него совершенно не было: он блестяще сыграл в пьесе, написанной еще в момент его выдвижения на пост президента.
Я не верю в столь длительную и эшелонированную конспирологию. У меня ощущение, - и не только у меня, - что Дмитрий Анатольевич все-таки собирался переизбираться. Но оказался в ситуации, когда ему пришлось от этой идеи отказаться. Психологически более сильный партнер его сломал.
- И он безропотно подчинился?
Ну не совсем безропотно, разумеется. Вероятно, это было личной трагедией. Сергей Иванов, конечно, так бы себя не повел. И никто другой из путинского окружения. В этом смысле Владимир Владимирович психологически очень точно просчитал ситуацию, выбор был сделан правильный.
Тем не менее, в 2007 году будущее выглядело иначе, чем в 2011-м. Были некоторые важные и пока все еще скрытые от публики обстоятельства, которые не позволяли с уверенностью говорить, что в 2011 году произойдет рокировка.
Вы называете массовое протестное движение в России "попыткой революции". Но сегодня преобладающей является та точка зрения, что круг этих революционеров был страшно узок и они были страшного далеки от народа, а посему не представляли реальной угрозы власти. Мол, остальная Россия осталась равнодушной к этому московскому интеллигентскому "восстанию декабристов", которое поэтому было не более чем бурей в стакане воды.
Это не так. Достаточно взглянуть на результаты социологических опросов, сделанных тогда же, по горячим следам. Смотрите: в момент начала протестов почти половина москвичей, 46 процентов, так или иначе одобряла акции оппозиции. Отрицательно к ним относились 25 процентов. Только четверть. Причем категорически против еще меньше - 13 процентов.
Еще 22 процента затруднились определить свое отношение или уклонились от ответа. Это данные Левада-Центра. Показательно и то, что о своем участии в митинге на Болотной площади 10 декабря 2011 года заявили 2,5 процента жителей столицы.
Судя по этим данным, число участников должно было составлять как минимум 150 тысяч. В действительности их было вдвое меньше - около 70 тысяч. Из этого забавного факта следует, что на исходе 2011 года участие в акциях протеста считалось делом почетным. Эдакой символической привилегией. А вспомните, как много на этих зимних митингах было представителей российской элиты. И Прохоров приходил, и Кудрин, и Ксения Собчак на трибуне толкалась...
- Но за пределами Москвы настроения были иными.
До сих пор все революции в России развивались по так называемому центральному типу: вы захватываете власть в столице, и после этого вся страна оказывается в ваших руках. Поэтому что думали в тот момент в провинции, не имеет ровным счетом никакого значения. Для выборов это имеет значение, для революции - нет. Это - во-первых.
Во-вторых, настроения в провинции не так уж сильно тогда отличались от столичных. По данным опроса фонда "Общественного мнения», проведенного в масштабах всей страны в середине декабря 2011 года, требование отменить итоги выборов в Госдуму и провести повторное голосование разделяли 26 процентов россиян. Это очень много. Не поддерживали это требование меньше половины - 40 процентов. И лишь 6 процентов считали, что выборы прошли без обмана.
Очевидно, что население крупных городов колебалось. Оно вполне могло бы встать на сторону московских революционеров-хипстеров, если бы те повели себя более решительно.
Словом, это никак нельзя назвать "бурей в стакане воды". Фактически 5 декабря 2011 года в России началась революция. Протест охватывал все большую территорию столицы, с каждым днем в него вовлекалось все большее число людей. Общество выражало все более заметное сочувствие протестующим. Полиция выдыхалась, власть была растеряна и напугана: не исключался даже фантасмагорический сценарий штурма Кремля.
По Москве поползли слухи о том, что из здания ФСБ на Лубянке вертолетами эвакуируют архив. Не известно, насколько они были правдивы, но сам факт подобных слухов много говорит о тогдашних массовых настроениях в столице. В течение по крайней мере двух декабрьских недель ситуация была крайне благоприятной для оппозиции. Сложились все условия для успешного революционного выступления.
Примечательно, что протест стремительно развивался, несмотря на то, что контролируемые властью СМИ, особенно телевидение, придерживались политики строгого информационного эмбарго в отношении оппозиционных акций. Все дело в том, что у оппозиции появилось "секретное оружие" - социальные сети. Именно через них она проводила агитацию, оповещение и мобилизацию своих сторонников. Не могу не заметить, кстати, что с тех пор значение социальных сетей еще больше выросло.
Как показала недавняя кампания Дональда Трампа, с их помощью уже можно выигрывать выборы. Этот опыт использования социальных сетей я анализирую сейчас на занятиях со своими студентами и в публичных мастер-классах.
- Где и когда в этой партии был сделан ход, предопределивший проигрыш оппозиции?
Думаю, если бы 10 декабря митинг, как и было ранее намечено, прошел на площади Революции, события развивались бы совершенно по-другому.
То есть прав Эдуард Лимонов, утверждая, что протест начали "сливать" в тот момент, когда лидеры согласились сменить место проведения акции?
Абсолютно. На площадь Революции пришло бы минимум вдвое больше людей, чем пришло на Болотную. А если вы знакомы с топографией Москвы, то легко можете себе представить, что такое 150 тысяч человек, протестующих в самом сердце столицы, в двух шагах от парламента и Центризбиркома. Массовая динамика непредсказуема. Один-два призыва с трибуны митинга, спонтанное движение среди его участников, неловкие действия полиции - и гигантская толпа движется к Госдуме, Центризбиркому, Кремлю... Власть это очень хорошо понимала, поэтому сделала все для того, чтобы перенести митинг на Болотную. И лидеры оппозиции пришли на помощь власти. Более того, фактически они эту власть спасли. Согласие сменить площадь Революции на Болотную означало, по существу, отказ от борьбы. И в политическом, и в морально-психологическом, и в символическом плане.
- Как яхту назвали, так она и поплыла?
Совершенно верно. Тем не менее, возможность переломить ход событий сохранялась у оппозиции и в январе, и в феврале - вплоть до президентских выборов. Если бы вместо бесплодного скандирования "Мы здесь власть", "Мы придем еще" были предприняты какие-то действия, ситуация вполне могла развернуться.
- Что вы имеете в виду под действиями?
Все успешные революции начинались с создания так называемой освобожденной территории. В виде, например, улицы, площади, квартала.
- А-ля Майдан?
Майдан - одна из исторический модификаций этой технологии. Во всех революциях критически важно для революционеров создать плацдарм, точку опоры. Если взять, допустим, революцию китайскую, развивавшуюся по периферийному типу, то там плацдарм создавался в отдаленных провинциях страны. А для большевиков во время Октябрьской революции такой территорией был Смольный. Иногда на плацдарме держатся достаточно долго, иногда события разворачиваются очень быстро. Но начинается все именно с этого. Вы можете собрать даже полмиллиона человек, но это не будет иметь никакого значения, если люди просто постояли и разошлись.
Важно, чтобы количественная динамика дополнялась политической, новыми и наступательными формами борьбы. Если вы говорите: "Нет, мы стоим здесь и будем стоять, пока не выполнят наши требования", - то делаете тем самым значительный шаг вперед. Попытки пойти по этому пути была предприняты 5 марта 2012 года на Пушкинской площади и 6 мая на Болотной. Но тогда было уже поздно - окно возможностей закрылось. Мартовская и постмартовская ситуация принципиально отличалась от декабрьской. Если у общества были серьезные и оправданные сомнения в легитимности парламентских выборов, то победа Путина на президентских выглядела более чем убедительной. Даже оппозиция не решилась ее оспорить.
Но декабрь, подчеркиваю, представлял собой исключительно удобный момент для оппозиции. Массовый подъем протестного движения сочетался с растерянностью власти, вполне готовой пойти на серьезные уступки. Однако уже к середине января настроение властной группировки резко изменилось. В Кремле и Белом доме пришли к убеждению, что, несмотря на большой мобилизационный потенциал протеста, его лидеры не опасны. Что они трусливы, не хотят и даже боятся власти и что ими легко манипулировать. И с этим можно только согласиться. Достаточно вспомнить тот факт, что на Новый год почти все оппозиционные вожди уехали отдыхать за границу.
Один из тех людей, которые формулировали тогда политическую стратегию власти, постфактум сказал мне следующее: "9-10 декабря мы увидели, что лидеры оппозиции глупцы. А в начале января убедились в том, что собственный комфорт они ценят выше власти. И тогда решили: властью не поделимся, а оппозицию раздавим". Цитирую почти дословно.
- А как далеко готова была пойти власть в своих уступках? На что вообще могла рассчитывать оппозиция?
Уступки власти были бы прямо пропорциональны давлению на нее. Я, правда, не очень верю в то, что оппозиция могла тогда одержать полную победу - прийти к власти. Но вполне реально было добиться политического компромисса.
Известно, например, что в коридорах власти обсуждалась возможность проведения внеочередных парламентских выборов - после президентских. Но после того, как вожди оппозиции продемонстрировали полное отсутствие стратегии и воли, эта идея была снята с повестки дня. Не собираюсь, впрочем, никого ни в чем обвинять. Если Бог не дал волевых качеств, то не дал. Как говорят французы, есть у них такая фривольная поговорка, даже самая красивая девушка не может дать больше того, что у нее есть.
Искусство политика состоит в том, чтобы разглядеть исторический шанс, а не отталкиваться от него руками и ногами. История крайне редко предоставляет возможность что-то изменить, и к тем политикам, которые упускают свой шанс, она обычно немилосердна. Не пощадила и она лидеров "Снежной революции", как иногда называют эти события. Навальный подвергся уголовному преследованию, его брат оказался в тюрьме. Владимир Рыжков лишился партии, Геннадий Гудков - депутатского мандата. Борис Немцов вообще нас покинул... Все эти люди думали, что судьба предоставит им еще одну, лучшую возможность. Но в революции лучшее - враг хорошего. Другого шанса может больше не представиться.
Мне кажется, что психологический рисунок "Снежной революции" во многом был предопределен феноменом августа 1991 года. Для одних это было чудом победы, для других - страшной травмой поражения. Чекисты, которые видели, как рушили памятник Дзержинскому, которые сидели в это время в своих кабинетах и боялись, что ним ворвется толпа, живут с тех пор со страхом: "Never more, никогда больше такого не допустим". А либералы - с ощущением, что в один прекрасный день власть сама упадет к ним в руки. Как тогда, в 1991-м: пальцем о палец не ударили, а оказались на коне.
Представим себе, что оппозиции удалось бы добиться проведения повторных парламентских выборов. Как повлияло бы это на развитие ситуации в стране?
Думаю, даже при самом честном подсчете голосов либералы не смогли бы получить контроль над Госдумой. Довольствовались бы в общей сложности 15, самое большое - 20 процентами мест. Тем не менее, политическая система стала бы намного более открытой, гибкой, конкурентной. И в результате не произошло бы очень многое из того, что случилось в последующие годы.
Мы жили бы сейчас в совершенно другой стране. Такова логика системы: если она закрывается, лишается внутреннего динамизма, конкурентной борьбы, если нет никого, кто мог бы бросить вызов власти, то власть может принимать какие угодно решения. В том числе - стратегически ошибочные. Могу сказать, что в марте 2014 года большая часть элиты была в ужасе от принятых тогда решений. В неподдельном страхе.
- Однако большинство населения страны воспринимает события марта 2014 года как великое благо.
На мой взгляд, отношение к этому большинства населения страны лучше и точнее всего описал талантливый драматург Евгений Гришковец: присоединение Крыма было незаконным, но справедливым. Понятно, что вернуть Крым Украине уже никто не сможет. Это не получилось бы даже у правительства Каспарова, если бы оно каким-то чудом пришло к власти. Но для общества Крым уже отыгранная тема, он не присутствует сегодня в повседневном дискурсе.
Если в 2014-2015 годах проблема Крыма разделяла оппозицию, вставала непреодолимой стеной, то сейчас ее просто выносят за скобки. Совсем не удивлюсь, кстати, восстановлению той протестной коалиции, которая возникла в 2011 году и включала и либералов, и националистов. Насколько мне известно, это восстановление уже происходит.
Насколько велика вероятность того, что в обозримой перспективе мы увидим что-то подобное тому, что пережила страна в ту революционную зиму?
Считаю, что вероятность достаточно высока. Хотя вероятность, как я уже сказал, не означает неизбежности. После подавления революции 2011-2012 года система стабилизировалась. Внутренние «капитулянты», как назвали бы их китайцы, поняли, что надо сопеть в тряпочку и идти в кильватере вождя, национального лидера.
В конце 2013 года, когда в стране начала оформляться система репрессивных мер, возникло ощущение, что режим все зацементировал, что через этот бетон уже ничто не пробьется. Но, как это обычно бывает в истории, везде и всегда власть сама провоцирует новую динамику, подрывающую стабильность. Сначала - Крым, потом - Донбасс, затем - Сирия...
Это же не американцы подбросили, не оппозиция. Инициируя геополитическую динамику такого масштаба, вы должны отдавать себе отчет в том, что она неизбежно отразится на социально-политической системе. И мы видим, что эта система становится все более неустойчивой. Что проявляется, в частности, в усиливающейся нервозности внутри российской элиты, во взаимных нападках, в войне компроматов, в росте социальной напряженности.
Турбулентность системы нарастает. Кстати, революция, которая произошла у нас на рубеже 1980-1990-х годов, с точки зрения критериев исторической социологии не завершилась. Мы с вами все еще живем в революционную эпоху и новые революционные пароксизмы совсем не исключены.
Российский политолог - об улюкаевской надежде, кадыровском усмирении и путинской паузе
За какие-то полгода главными мемами российской политической повестки стали «запрос на перемены» и «образ будущего», хорошо знакомые прежде разве что читателям газеты «Завтра». Известный историк, политолог и публицист Валерий Соловей рассказал в интервью «Реальному времени» о том, что наполняет эти мемы содержанием, а именно об идущей по нарастающей политической активности граждан, растерянности элит и скрытой пока функции Рамзана Кадырова.
Обращения из регионов пустили на самотек: как хотите, так и реагируйте
Валерий Дмитриевич, вы не так давно писали в своем Twitter, что ситуацию в стране раскачивает не заговор, а «глупость и методологи». Видимо, имелись в виду «щедровитяне» и их главный публичный представитель Сергей Кириенко? Какие именно ошибки были допущены администрацией президента при нем?
Да, имелись в виду близкие к Кириенко советники из группы «методологов». По всеобщему мнению (под всеобщим я понимаю мнение московских политических экспертов и людей, близких к администрации президента РФ), они не сумели определить правильную политическую линию поведения и допустили ряд оплошностей. Связанных, например, с реакцией на события 26 марта и 12 июня и вообще реакцией на феномен Навального. Вы помните, скажем, ролик, в котором Навального сравнивают с Гитлером, или песню Алисы Вокс, в которой звучит призыв к школьникам не ходить на митинги, а «начать с себя». Понятно, что ноги в данном случае росли из администрации. И все это сработало на пользу Алексею Анатольевичу. Я уже не говорю о более серьезных вещах, когда обращения из регионов с просьбой подсказать, как им реагировать на готовящиеся акции Навального, фактически пустили на самотек: как хотите, так и реагируйте. Это при том, что подавляющее большинство российских регионов (Татарстан в данном случае исключение) нуждается в понимании позиции Кремля и в четких указаниях.
Это одна часть проблемы. Вторая заключается в том, что люди, которые плотно интегрированы в администрацию президента, все ниже оценивают ее способность решать проблемы, которые встают перед страной и конкретно перед Кремлем. Причем тут есть некоторое противоречие, потому что лично Сергея Кириенко они оценивают довольно высоко. Но в то же время отмечают, что ему, по крайней мере, до лета этого года не удавалось наладить эффективную работу администрации. Возможно, это было связано с внутренним противодействием. Там не все было ладно, у него были коллизии с другими видными аппаратчиками. То ли он долго осваивался, то ли дело все-таки в том, что, когда он давал согласие перейти в администрацию, в стране была одна ситуация, а теперь, начиная с ранней весны этого года, наметилось политическое оживление. То есть сложилась другая ситуация, и ее надо было еще осмыслить, понять, что происходит, и предложить, как с этим справиться.
«Это было «предложение, от которого нельзя отказаться», тем не менее Кириенко, вероятно, было обещано вознаграждение в случае, если он эффективно справится со своей работой, то есть удачно проведет президентскую кампанию». Фото kremlin.ru
- Значит, Кириенко был приглашен на эту должность? Сам он не очень ее хотел?
Это было «предложение, от которого нельзя отказаться», тем не менее Кириенко, вероятно, было обещано вознаграждение в случае, если он эффективно справится со своей работой, то есть удачно проведет президентскую кампанию. Какого сорта вознаграждение, я не знаю, но можно догадаться, что речь идет о посте в правительстве. Может быть, о должности главы кабинета. Ведь для главы «Росатома» переход на должность заместителя начальника администрации президента - это потеря статуса, независимости и значительное усложнение жизни.
У элиты происходит накопление напряжения, недовольства и страха
Начался суд над бывшим министром экономического развития России Алексеем Улюкаевым, на котором подсудимый уже обвинил главу «Роснефти» Игоря Сечина в провоцировании взятки. Как вы думаете, что еще интересного мы можем услышать на этом процессе?
На самом деле, мы пока ничего интересного не услышали. Для политической Москвы изложенное Улюкаевым никакой не секрет - этот сценарий обсуждался еще задолго до суда. Точнее, не сценарий, а подоплека событий.
И я думаю, что ничего нас больше не ожидает. Никаких кремлевских тайн Улюкаев, безусловно, раскрывать не станет, потому что для него это чревато ухудшением положения. Думаю, он все-таки надеется, что его статью переквалифицируют на менее тяжкую, и он получит условный срок. Или выйдет по намечающейся амнистии по случаю столетия Октябрьской революции. Но то, что оправдательного приговора не будет, - это абсолютно точно.
- Это будет большая ирония судьбы, если он выйдет по случаю столетия Октября.
Ну в России все уже пронизано даже не иронией, а гротеском. Посмотрите на историю с Поклонской - это же нечто кафкианское. Или, вернее, гоголевское, салтыково-щедринское.
«Я думаю, что ничего нас больше не ожидает. Никаких кремлевских тайн Улюкаев, безусловно, раскрывать не станет, потому что для него это чревато ухудшением положения». Фото iz.ru
А как вы прокомментируете предположение Алексея Венедиктова, что за заявлением Улюкаева стоит Сергей Чемезов?
Да стоять-то может кто угодно. Вообще, у Алексея Алексеевича здравая мысль. Чемезов и Сечин - оппоненты. И если они оппоненты, то Чемезов, как человек влиятельный, может как-то поддерживать Улюкаева, чтобы жизнь не казалась Игорю Ивановичу медом. Но даже если за заявлением Улюкаева стоит Чемезов, это не означает, что приговор будет оправдательный. Обвинение добьется своего, в этом нет сомнений. Выйти из зала суда с чистой незапятнанной репутацией Улюкаеву точно не удастся. Над российским судом вполне можно написать, как над дантовым адом: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Это именно вот такое безнадежное место.
Весь сыр-бор будет вокруг того, что конкретно получит Улюкаев, - лишение свободы, условный срок или амнистию.
То есть о каких-то тектонических сдвигах, о «расколе элит», как предположил Дмитрий Гудков, этот суд нам не говорит?
Нет никакого раскола. Раскол в элитах - это когда различные группы элиты по-разному видят то, как надо выстраивать стратегию развития страны и общества, а не когда они борются за ресурсы. Раскол в российской элите возникнет в одном-единственном случае - когда снизу на центральную власть будет оказано очень мощное давление в виде народных выступлений. Вот тогда у элиты появятся сомнения по поводу ее политического будущего и появятся разные варианты этого будущего.
- А внешнеполитическое давление может ее расколоть?
Нет, не может. Оно может вызывать - и уже вызывает - растущее напряжение. Но это не означает, что хоть кто-то из них, а тем более какая-то группа, посмеет открыто выступить против Путина, если тот решит пойти на выборы. Это абсолютно исключено.
Пока что в российской элите происходят количественные, а не качественные изменения. Идет накопление напряжения, недовольства и страха. Последний вызван тем пунктом в американском законе о санкциях, который предполагает расследование связей полугосударственных структур олигархов с Кремлем. Причем там под действие закона подпадают не только сами олигархи, но и члены их семей. Вот этого очень боятся. Но это настроения, эмоции. Никаких действий нет.
«Он выполняет две функции. Первое - сохранять стабильность в Чечне и поддерживать стабильность на Северном Кавказе. Он персональный гарант стабильности в этом регионе. И второе - выступить опорой режима в случае начала массовых волнений». Фото kremlin.ru
«Мы столкнемся с множеством локальных протестов, которые постепенно сольются в общенациональный»
- Какую роль в российской элите выполняет Рамзан Кадыров, которого и без того было много, а в последнее время стало еще больше?
Он выполняет две функции. Первое, сохранять стабильность в Чечне и поддерживать стабильность на Северном Кавказе. Он персональный гарант стабильности в этом регионе. И второе - выступить опорой режима в случае начала массовых волнений.
- Волнений в Москве, имеете в виду?
Если волнения начнутся, они, скорее всего, примут общенациональный характер. То есть могут охватить несколько городов.
Когда он, скажем, рассказывает о своей ключевой роли в «Крымской весне» (как это утверждается в соцсетях) - это согласовано с Кремлем?
Вряд ли. Он считает себя сильной самостоятельной фигурой. Кадыров, безусловно, самый влиятельный региональный лидер Российской Федерации, значительно более влиятельный, чем все остальные. Соответственно, он позволяет себе то, чего никто, в том числе крупные федеральные фигуры, позволить себе не может.
С чем связано заявление руководителя ВЦИОМа Валерия Федорова о том, что запрос на стабильность в российском обществе сменился запросом на перемены? Особенно в свете того, что эту фазу Федоров считает опасной, цитирую: «Революционные настроения появляются не в ситуации кризиса, а когда кризис закончился».
Сам запрос на перемены после двадцатилетнего, если не больше, запроса на стабильность - это очень серьезный, почти тектонический сдвиг. Но вот к каким последствиям он приведет, мы выясним не сразу, а в течение двух-трех лет. Потому что недостаточно изменений в сознании людей - гораздо важнее, чтобы изменилось их политическое поведение. Признаки такой политической новизны у нас есть - это и участие людей в несанкционированных акциях, и феномен Навального. Это то, что Глеб Павловский назвал политизацией.
«Недостаточно изменений в сознании людей - гораздо важнее, чтобы изменилось их политическое поведение. Признаки такой политической новизны у нас есть - это и участие людей в несанкционированных акциях, и феномен Навального». Фото Олега Тихонова
Только надо отдавать себе отчет в том, что массовая динамика абсолютно и принципиально непредсказуема. Мы не знаем, как будет развиваться политическая активность. Я склонен полагать, что она пойдет по нарастающей, то есть мы столкнемся с множеством локальных протестов, которые начнут постепенно сливаться в общенациональный. И не исключаю, что начало этому будет положено ближайшей осенью.
А сам по себе политический кризис, если мы в него вступим, а похоже, что мы в него медленно втягиваемся, будет продолжаться не меньше двух лет, скорее даже года три. Но это все пока под большим знаком вопроса. Потому что из смены настроений граждан не вытекает автоматически смена поведения.
Может быть, само появление такого заявления от руководителя провластной социологической структуры говорит о том, что власть сама пытается оседлать эту волну?
Нет, власть пытается от нее защититься. Она как раз понимает, что это угроза. Оседлать - это как?
- Самой возглавить процесс обновления.
Это можно было бы сделать, если бы на выборах баллотировался новый человек с принципиально новой общенациональной повесткой. Который предложил бы образ будущего. Или если бы это предложил Путин. То есть если бы мы с вами увидели нового Путина. Практически это невозможно, но теоретически нельзя исключать.
То есть вы считаете, что Путин на выборы все-таки пойдет, но вооружится при этом какой-то невнятной повесткой?
Знаете, мы точно узнаем, пойдет он или нет, не раньше октября. До сих пор в этом есть сомнения, пусть микроскопические. Хотя все, что он делает, очень напоминает избирательную кампанию. Тем не менее, пока он сам лично не объявит, что идет на выборы, сомнения будут сохраняться.
«Знаете, мы точно узнаем, пойдет он или нет, не раньше октября. До сих пор в этом есть сомнения, пусть микроскопические. Хотя все, что он делает, очень напоминает избирательную кампанию». Фото kremlin.ru
Пока же он говорит: «Я думаю. Я еще не решил». Может быть, и решил, но скрывает. А может быть, действительно не решил. Могу сказать только, что эта пауза вызывает некоторую растерянность у политической элиты. Она бы предпочла определенность, и чем раньше, тем лучше.
- Тогда почему вы думаете, что он объявит об этом не раньше октября?
Это не я думаю, это так думают, насколько известно, в ближнем кругу. Но, опять же, это все слухи. Он ведь не объявил об этом во время «прямой линии». Говорят, что в октябре появится ясность, что Путин пообещал ее внести. А может, он внесет ее в ноябре.
Окончание следует
Рустем Шакиров
Политолог, доктор исторических наук, профессор кафедры рекламы и связей с общественностью МГИМО Валерий Соловей написал на своей странице в Facebook, что увольняется из вуза по политическим причинам: "Личное и общественное. Сегодня я подал заявление об уходе по собственному желанию из МГИМО, где проработал 11 лет. По политическим причинам институт более не желает иметь со мной никаких дел. Я с пониманием отношусь к этому нежеланию. И буду признателен, если впредь меня никоим образом не станут ассоциировать с МГИМО... О моих планах. В ближайшее время по заказу очень крупного европейского издательства я начну писать книгу, о теме которой скромно умолчу. К преподаванию более не вернусь. Россия вступает в эпоху крутых перемен, и я намерен принять в них самое живое участие. Stay tuned ".
Друзья и соратники разразились словами поддержки. Глава Партии перемен Дмитрий Гудков: "Желаю вам удачи и соболезную студентам! ". Бессменный обозреватель "Эха Москвы" Ксения Ларина: "Это должно было случиться, вы же знали. И уверена, что никаких сомнений в выборе пути у вас не было ". Библеист-модернист Андрей Десницкий: "Андрей Зубов (печально известный профессор-власовец - Прим.) перестал быть нужен МГИМО пять лет назад, Валерий Соловей только сейчас. Глядя на внешнюю политику РФ, понимаешь: а и правда, зачем они там? ". Бывший член Центрального совета ДПНИ* (впоследствии - либерал, ненавистник "ватанов" и Русского Мира) Алексей "Ёр" Михайлов: "Веха, да. Желаю Вам успехов и развития, дальнейшей творческой и политической самореализации! Ну и «Оставайтесь с нами»))) ". Израильский ультрасионист Авигдор Эскин: "Это взлёт. Через сколько лет во главе МГИМО мы увидим профессора Соловья? Через 3 года? Через 5 лет? ". Актриса-оппозиционерка Елена Коренева: "Закономерно. Будем ждать книгу! ". Поэтесса и координатор движения "Республиканская альтернатива" Алина Витухновская: "Удачи! ".
"У Валерия Дмитриевича закончился контракт, и он принял это самостоятельное решение — уйти по собственному желанию. Какие политические причины имеются в виду — имеет смысл уточнить у него ", - пояснили РБК в пресс-службе МГИМО. Сам Соловей заявил Русской службе Би-би-си, что университет "имеет самое прямое отношение " к его увольнению, при этом ему дали понять, что пожелание прекратить сотрудничество исходит "от некоей внешней стороны ": "Мне было сказано, что по политическим мотивам институт считает крайне нежелательным, чтобы я в нём работал. В частности, меня обвиняли в том, что я веду подрывную деятельность, занимаюсь антигосударственной пропагандой. Такой стиль формулировки заставляет вспомнить советское прошлое ". В беседе с "МК" он заметил, что у него "начинается новый, очень важный этап в жизни ".
На пустом ли месте возникло обвинение в антигосударственной деятельности? Что за "эпоха крутых перемен", упомянутая Соловьём? Её началом он считает события вокруг "дела Голунова". Пару дней назад в интервью оппозиционному порталу "Московский активист" профессор сказал: "Заслуживают всяческого, с моей точки зрения, уважения те люди, которые 12 июня всё-таки вышли на улицы. То, что мы сейчас наблюдаем — это формирование массовых новых прав. Это отчасти похоже на то, что происходило в 2011 году, ну 2012 мы не будем брать, там динамика уже была высокой. Что всё-таки немалая группа людей готова выйти, несмотря на то, что динамику на это пытаются обрушить, несмотря на то, что на этих людей оказывают давление. То есть общество меняется буквально на глазах. Готовность к мобилизации гораздо больше, чем полгода назад. Гораздо больше. Она будет нарастать. Но для того, чтобы эта готовность во что-то действенное превратилась, надо практиковаться, то есть выходить на улицы. Готовность к риску вырастет, когда люди увидят что-то новое. Как только мы ощущаем, что нас несколько десятков тысяч, и более того, когда эти несколько десятков тысяч поведут себя чуть-чуть более организованно, а шансы на это есть, то есть появится какое-то организующее начало, то поведение этих людей будет иным. Не сразу, но постепенно, потребуются такие три-четыре массовые акции, для того, чтобы люди начали себя иначе вести, и оборотная сторона — чтобы полиция их стала бояться. Я говорю об этом вполне основательно: полиции, ОМОНа в Москве не много. В действительности их не много, понимаете? И как только на улицы выходит 25-30 тысяч человек, которые готовы сопротивляться, у которых есть какое-то организующее начало, ситуация будет меняться... Уже в следующем году, не в первой половине, а во второй, ближе к концу, мы увидим, что региональные власти будут подсуживать местным протестующим, чтобы таким образом оказывать давление на Москву. Вот, что мы наблюдали на рубеже восьмидесятых-девяностых годов, в 1991 совершенно точно. И это практика, которая повторится, в этом не будет ничего, лично для меня, неожиданного. Все вещи когда-то уже случались. Просто история достигла их второй раз. Мы сейчас находимся фигурально в конце 1989 года. По ощущениям ". О том же вещал Соловей на недавних публичных дебатах, инициированных либертарианцем Михаилом Световым: "Сейчас многое начало меняться. Даже битые-перебитые люди из оппозиции почувствовали в воздухе другое. Осенью вы это увидите, когда появится группа людей, которые готовы что-то сделать, и она обратится ко всем. Потому что понятно, что делать, как делать, что говорить, чего требовать. Впервые с 2012 года, и даже впервые с 1990 года появилось желание перемен, которого не было 30 лет, и появилась готовность чем-то ради этих перемен пожертвовать. Общество в России всё больше готово к насилию ".
Он предрекает революцию, жаждет "пожара ", который приведёт к "переучреждению России ". Его совершенно не устраивает, в первую очередь, "агрессивная внешняя политика ". Судя по всему, Соловей намерен предложить собственную кандидатуру на роль "организующего начала" российского Майдана. Но всё же побаивается силовиков: "Я вас уверяю, что есть «энтузиасты», призывающие к более жёстким и к более массовым мерам. Они к этому готовятся. Списки тех, кого нужно заключить под стражу без предъявления обвинений, они готовы уже к 2012 году были. И пополняются. В Москве таких около 1,5-2 тысяч человек. Считается, что если этих людей интернировать, то удастся обезглавить любое политическое движение. И вот эти «энтузиасты» жалуются, что нет жёсткой линии. Путин, если хотите, их фактически сдерживает. Я нисколько не иронизирую. Есть люди, которые готовы действовать решительнее и жёстче ".
Стоит напомнить основные вехи биографии Валерия Дмитриевича. Он родился 19.08.1960 в городе Счастье Ворошиловградской области Украинской ССР, детские годы провёл на Западной Украине. Окончил истфак МГУ им. М. В. Ломоносова, в 1983-93 годах был аспирантом и сотрудником Института истории СССР АН СССР, в перестроечные времена защитил кандидатскую диссертацию на тему "Роль Института красной профессуры в становлении советской исторической науки и разработке проблем отечественной истории". С 1993 года работал одним из ведущих экспертов "Горбачёв-фонда". Подготовил несколько докладов для международных организаций. Параллельно прошёл стажировку в Лондонской школе экономики и политических наук, трудился там приглашённым исследователем.
В 2005 году защитил докторскую диссертацию на тему "«Русский вопрос» и его влияние на внутреннюю и внешнюю политику России (начало XVIII — начало XXI вв.)" и стал усиленно налаживать контакты с частью националистов, претендуя на статус идеолога нацдемства, "антиимперства", "прогрессивного, демократического национал-либерализма без антисемитизма и православия ". Серьёзно сблизился с ДПНИ* Александра Белова/Поткина и Русским общественным движением Константина Крылова. Замечен на "русских маршах" и других мероприятиях, несмотря на недовольство ряда националистов влиянием "еврея из Горбачёв-фонда ".
С 2007 года работал на кафедре рекламы и связей с общественностью МГИМО МИД РФ (вёл курсы "PR и реклама в политике", "Основы информационной войны и медиампанипулирования", "Основы государственной политики в информационной сфере"). Постоянный, желанный гость "Эха Москвы", "Радио Свобода", "Дождя" и прочих враждебных площадок.
Валерий Соловей на "Русском марше":
Активно участвовал в "болотных" событиях; ходят слухи, что убеждал наиболее отмороженных борцунов идти на штурм Государственной Думы. Тогда он писал на сайте АПН: "В России началась революция... Как показывает мировой опыт, для победы революции нужны три условия. Во-первых, высокий моральный дух революционеров и прогрессирующее ослабление способности власти сопротивляться революционному натиску. Это мы уже наблюдаем. Динамика массового протеста в Москве и в других городах нарастает, в то время как моральный дух и физическое состояние полиции и ОМОНа ухудшаются. Через несколько дней полиция откажется выполнять приказы просто потому, что у неё не останется физических сил. В то же время насилие против революционеров втягивает в массовые действия новых людей и увеличивает масштабы протеста. Даже арест ряда лидеров улицы не в состоянии снизить накал движения. Ровно наоборот, насилие, исходящее от морально нелегитимной власти, лишь усиливает волю к победе. Второе условие победы революции — союз части элиты с восставшим народом. Элита в растерянности. Некоторые её группы уже готовы протянуть руку революции, но опасаются сделать неверный ход. Однако первая ласточка появилась. Депутат Госдумы, зампред комитета по безопасности Геннадий Гудков не только открыто солидаризовался с восставшим народом, но и принял самое активное участие в протестной акции 6 декабря. Это не только мужественный, но и мудрый шаг. Печатная пресса УЖЕ на стороне революции. Вскоре о революции заговорят и официозные телевизионные каналы: сперва нейтрально, а затем — сочувственно. И это станет знаком, что элита отвернулась от давно ненавидимого ею «национального лидера». Третье условие и, одновременно, кульминация революции — символический жест, знаменующий её победу. Как правило, это захват какого-нибудь здания, ассоциирующегося с прежним режимом. Во Франции был штурм Бастилии, в России октября 1917 г. — взятие Зимнего ". Как мы знаем, белоленточной революции не свершилось.
В январе 2012 года Соловей возглавил рабочую группу по созданию оппозиционной националистической партии "Новая сила" (злые языки говорили о 2 миллионах долларов, поступивших от властных пятиколонников на формирование такой структуры), 6.10.2012 на учредительном съезде избран председателем. Многие видные члены "Новой силы" вскоре отправились на Украину ради участия в Евромайдане и геноциде русского населения; давайте назовём главу Белгородского отделения НС Романа Стригункова (поклонник Адольфа Гитлера и экс-блогер с ником Hitlerolog, лидер карликового регионального Русского национально-социалистического движения, предводитель "Русского легиона" на киевском "Евромайдане"), заместителя председателя Мурманского отделения НС Александра "Помора-88" Валова (прошедшего путь от мурманской гитлеристской скин-тусовки до карательного батальона "Азов"**) или, например, активиста НС, бывшего киноактёра Анатолия Пашинина (в итоге призвал к терактам на территории РФ и вступил в 8-й отдельный батальон "Аратта" Украинской добровольческой армии** Дмитрия Яроша), восторженно заявлявшего: "Валерий Соловей — это председатель нашей партии «Новая сила». Я прослушал все его интервью, я горжусь этим, прочитал все его работы! ". В марте 2016 года Соловей рассказал журналистам, что партия "заморожена в связи с тем, что нам угрожали репрессиями ".
Валерий Соловей на съезде "Новой силы":
Валерий Соловей и Роман Стригунков:
29 ноября 2017 года он вошёл в предвыборный штаб кандидата на пост Президента РФ, бизнес-омбудсмена, лидера праволиберальной Партии роста Бориса Титова. Курировал в данном штабе идеологию, исполнял функции ключевого политтехнолога. Являлся доверенным лицом Титова, представлял его на предвыборных дебатах.
Автор книг "Русская история: новое прочтение", "Смысл, логика и форма русских революций", "Кровь и почва русской истории", "Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русского национализма" (соавтором выступила сестра Татьяна Соловей), "Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиаманипулирования", "Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху", более двух тысяч газетных заметок и интернет-публикаций.
Из интервью либеральному порталу Znak.com (март 2016-го):
"«Окно Овертона» — это пропагандистский миф. А сама эта концепция носит конспирологический характер: мол, есть группа людей, которая планирует рассчитанную на десятилетия стратегию по развращению общества. Никогда и нигде в истории ничего подобного не было и быть не может. Все перемены в истории человечества происходят спонтанным образом. Это не значит, что за ними непременно есть какой-то заговор... Да, то, что было антинормой 100-200 лет тому назад, сегодня вдруг становится приемлемым. Но это естественный процесс, не нужно здесь видеть «мохнатую лапу антихриста», который пришёл в этот мир, чтобы устроить Армагеддон через гомосексуальные браки или что-то ещё... Я считаю, что разделение России и Украины было естественным процессом. Он начался не два года назад, а ещё в начале 1990-х. И уже тогда многие аналитики говорили, что Украина неизбежно будет дрейфовать в сторону Запада. Повторю, это вполне себе естественный процесс. А после присоединения Крыма к России, войны на Донбассе точка невозврата пройдена. Теперь уже Украина точно никогда не будет с Россией братским государством. Антимосковские и антироссийские настроения отныне будут краеугольным камнем для формирования национального самосознания украинцев. Здесь вопрос можно закрыть... Донбасс при любой ситуации обречён быть «чёрной дырой» на геополитической карте. Это будет регион, где будут царить преступность, коррупция, экономический упадок — некое европейское Сомали. Что-то там модернизировать нет никакого смысла, потому что Донбасс никому особо не нужен... России уже никогда не быть империей. Это было понятно даже в 1990-е
".
* Признано экстремистским и запрещено на территории РФ
** Террористическая группировка, запрещённая в России