Справочник - Население России в XX веке: Исторические очерки. В 3-х т. / Том 2. 1940-1959 (Справочник)

Димаев А.Р. Миграция населения: социальная сущность и влияние на общественные процессы в мире и в современном российском обществе (социологический анализ) (Документ)

Невская М.А. Уголовно-процессуальное право. Шпаргалки (Документ)

n3.doc

РЫБАКОВСКИЙ Л.Л.
Миграция населения.

Три стадии миграционного процесса.

(Очерки теории и методов исследования)

В монографии представлена концепция трехстадийности миграционного процесса, включающая формирование подвижности, собственно переселение и приживаемость новоселов в местах вселения. Рассмотрение каждой стадии сопровождается изложением различных методических приемов, с помощью которых можно получить адекватное представление о миграционном процессе.

Для всех, кто интересуется проблемами миграции

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Предлагаемая работа – не учебник и даже не учебное пособие. Это теоретические и методические разработки автора, объединенные вокруг общей темы – концепции трех стадий миграционного процесса. Основу книги составил материал двух монографий, написанных в 70-е и 80-е годы (115, 118). Эти книги не только изрядно устарели, но и стали малодоступными. К тому же сегодня появилось большое число тех, кто с огромной энергией включился в изучение современных миграционных проблем, не обладая для этого достаточными знаниями в сфере миграции. Частично материал раннее опубликованных книг был опущен, т.к. он перестал соответствовать современным реалиям и нашим представлениям о том времени.

Вместе с тем, в работу включен материал, в основном, статистический, относящийся к российской действительности. В книге не только и не столько авторские разработки, в ней много из того, что было результатом многолетнего труда ученых дореволюционного и советского времени. Без огромного теоретического багажа, созданного нашими предшественниками и оставшегося в наследство не только нам, но и тем, кто придет позже, не возможно иметь собственные представления. К сожалению, в 90-е годы ХХ столетия появилось очень мало новых теоретических «изысков». И это объяснимо, в период «бури и натиска», становления рыночных отношений, авторы миграционных работ бьются отнюдь не за теорию, а за выживание в новой системе, для которой самым привлекательным, как это не пошло звучит, являются деньги.

Таким образом, изменение социально-экономического базиса и политической системы в России, приведших к сильнейшей трансформации миграционных процессов, появление огромного числа тех, кто стал заниматься проблемами миграции населения, не имея достаточного опыта и знаний в этой области науки, и желание автора подвести черту под его более чем сорокалетним изучением этой проблематики – вот мотивы появления этой книги. Многие вопросы остались за пределами ее страниц. В частности, автор обошел такие ворвавшиеся в нашу научную жизнь понятия как «интеграция иммигрантов», «миграционный потенциал» и др. Все они ждут своего часа. Нет пока монографических обобщений вынужденных миграций, как это сделано в области иммиграции (Е.С. Красинец, Т.М.Регент), внешней (международной) миграции (В.А. Ионцев, А.Н.Каменский, С.В. Рязанцев) и т.д. Отсутствуют разработки целостной концепции миграционной политики государства, нет теории управления миграциями в рыночных условиях. Словом, остается еще много пространства для научных поисков.

Л.Л. Рыбаковский
ГЛАВА 1

МИГРАЦИЯ КАК СОЦИАЛЬНО - ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ

ПРОЦЕСС
1.1 Миграционное движение населения и его особенности

Существование различных точек зрения по тем или иным научным проблемам довольно часто может быть объяснено до тривиальности просто: они возникают из-за того, что для одних и тех же понятий используются разные, а для различных понятий применяются одинаковые термины. Бесконечные и порой бесплодные дискуссии по поводу разных научных дефиниций часто уводили, а порой уводят и в настоящее время ученых от анализа объективных общественных явлений. Этот феномен давным-давно подметил выдающийся российский историк В.О. Ключевский, который говорил, что в научном поиске иногда увлекаются филологическим решением вопросов, т.е. исследуются не явления, а слова. В результате такого "филологического" метода порой оказывается, что для полюбившихся терминов в жизни не находится тех явлений, ради которых затевался весь сыр-бор. Последнее обычно случается тогда, когда пренебрегают принципами материалистической диалектики, причем в настоящее время делают это частенько из-за нелюбви к ее создателям.

Согласно материалистическому пониманию общественного бытия каждое понятие независимо от применяемой терминологии является лишь формой адекватного выражения наиболее существенных сторон вполне определенного объективно существующего явления. Лишь выявив сущность этого явления, можно сформулировать его теоретический суррогат и договориться какой ему присвоить термин. С античных времен известно изречение о том, что о терминах не спорят, о них договариваются. Правда, договориться об этом не так-то просто.

Тем не менее, воспользуемся предложенным подходом. Для этого необходимо вначале установить наиболее существенные признаки предмета нашего рассмотрения – миграционного процесса, выявив его отличие от других видов движения населения. Это необходимо и потому, что при определении предмета демографии до сих пор продолжаются споры по поводу границ этой системы научных знаний. Различия подходов связаны с отнесением к предмету демографии различных видов движения населения, в том числе и миграционного. Отметим, что единодушия в понимании числа и сущности разных видов движения населения среди ученых как не было, так и нет. Вот некоторые примеры. Еще в 70-е годы прошлого столетия И.С. Матлин утверждал, что движение населения и трудовых ресурсов подразделяется на такие типы, как демографическое, межотраслевое, межпрофессиональное и территориальное (72). Помимо того, что естественное движение подменено в данном случае расплывчатым демографическим движением, отсутствуют также перемещения, связанные с изменением социально-классового или стратификационного статуса, образовательного уровня и т.д.

В те же годы Ю.Н. Козырев к формам подвижности населения относил социальную, миграционную и личную, видимо, понимая под последней естественное движение (22). Г.И. Касперович различал территориальные, производственные и социальные перемещения.(43) Б.Д. Бреев в своих ранних работах отмечал, что с точки зрения формирования рабочей силы нужно выделять три формы подвижности населения: территориальную, отраслевую и профессиональную (106). Говоря о трудовых ресурсах, не следует забывать, что им также присущи элементы естественного движения - переход из одной возрастной группы в другую и такое неприятное, если не сказать больше, явление, как смертность. О.В. Лармин выделял в движении населения процессы естественных, механических и структурных изменений, которые органически переплетены между собой (74). Помимо того, что здесь опущено социальное движение населения, в качестве самостоятельного вида выделено структурное. Произошло своего рода смешение процесса и структуры, которая является моментом процесса. В.А. Борисов, в работе относящейся уже к новому тысячелетию, различает всего два вида движения населения: естественное и механическое (миграционное), понимая при этом под движением - изменение (10). В его типологии отсутствует такое многогранное движение, как социальное.

Вообще то большинство социологов и демографов выделяют три вида движения населения: социальное, естественное и миграционное. Рассматривая социальное движение, следует иметь в виду, что существует представление о нем как в широком, так и в узком значении слова. Согласно этой парадигме, к социальным в широком смысле слова относят все общественные отношения, в том числе и отношения демографические, а под социальными отношениями в узком смысле слова понимается лишь специфическая область отношений (69). Узкое понимание социального движения остается до настоящего времени вещью в себе. Можно, однако, под социальным понимать все виды движения населения в социальной сфере за исключением естественного и миграционного. В этом случае выделение трех видов движения населения позволяет иметь определенное, однозначное представление о каждом из них. В частности, социальное движение - это профессиональное, образовательное, межотраслевое, межсекториальное и т.д. движение населения. Оно включает изменения сфер занятости, рода занятий, квалификации и многое другое. Социальное движение может быть представлено двояко: как социальное развитие и как изменение социального статуса. В первом случае имеется в виду, например, рост квалификационного и образовательного уровня, а во втором –социальное перемещение, т.е. внутри- или межотраслевое движение кадров, изменение профессии и т.д.

Для вычленения миграционного движения из всей совокупности видов движения исходная трехчленная схема вполне удобна, поскольку она, как уже сказано, объединяет в социальном все то, что не входит в миграционное и естественное движение, которые, по мнению многих демографов, составляют предмет демографического изучения. Договоримся считать предметом демографии оба вида движения населения. Это позволит определить данную науку как систему знаний об общем и особенном в естественном и миграционном движении населения, их закономерностях, факторах и последствиях. Согласно паспорта специальностей ВАК содержанием этой области исследований являются «закономерности воспроизводства и миграции населения, особенности их проявления и эволюции на разных исторических этапах общественного развития, в различных социально-экономических и этнокультурных условиях…» (93.с.12). Это цитирование призвано лишний раз подтвердить, что демография - это наука, изучающая как естественное, так и миграционное движение населения, как воспроизводственные, так и миграционные процессы.

Все в мире взаимосвязано и все виды движения населения совершаются неразрывно, в органическом единстве, меняя, если речь идет о человеческом обществе, те или иные параметры совокупностей людей. Это было известно еще философам античных времен. Каждому человеку, как и народонаселению в целом, свойственны определенные характеристики. Любой человек обладает тремя видами свойств: тем, что дано ему с рождения и либо остается неизменным, либо со временем меняется (пол, раса, возраст и т.д.), тем, что приобретается по мере социализации (образование, язык и пр.), и, наконец, тем, что может быть изменено достаточно быстро (например, профессия, социальный статус и др.). Есть такие характеристики, которые с формальной точки зрения могут только улучшаться, свидетельствуя о социальном развитии личности, но есть такие, которые могут меняться в любую сторону. К числу первых, относится, например, уровень образования, ко вторым - состояние здоровья. Следовательно, социальное перемещение и социальное развитие - не синонимы.

Если у человека масса врожденных и приобретенных, меняющихся и неизменных свойств, то их еще больше у населения в целом. Как справедливо мнение, что нет двух человек, совершенно похожих друг на друга, так еще более справедливо, что нет одинаковых по своим параметрам структур населения. И это естественно, поскольку индивид, коллектив (семья) и народонаселение представляют собой единичное, особенное и всеобщее, отличающееся спецификой свойств и отношений. Они могут быть выражены с помощью различных индикаторов: в одних случаях личностными характеристиками, в других - средними и структурными показателями.

Любая совокупность людей, а тем более такая, как народонаселение, подвержена и количественным, и качественным изменениям. Количественные изменения происходят в результате как "внутреннего" движения, т.е. воспроизводственного процесса, так и "внешнего" - миграции населения. Причем то и другое ведет к качественным изменениям, но первое лишь по одному (возрасту), а второе по многим параметрам. В свою очередь, социальное движение меняет лишь качественные характеристики населения. В этом оно сходно с миграционным движением. Но в отличие от миграции, оно охватывает социальным развитием не только части совокупности, но и совокупность в целом. Миграция же, хотя и способствует социальному развитию, но не всей совокупности, а лишь ее частей. Миграционный процесс во многом связан не только с социальным развитием, но и с естественным движением. С ним связано и социальное движение. Действительно, с повышением возраста человека, например, приумножается его опыт, растет уровень квалификации, происходят и другие изменения.

В результате воспроизводства численность населения меняется только вследствие рождаемости и смертности, а демографическая структура - в результате перехода из одного возраста в другой. В этом смысле воспроизводственная функция присуща не только детородному контингенту, обладающему репродуктивным свойством, но и всему населению, так как воспроизводственный процесс включает наряду с рождаемостью также смертность и изменение возрастной структуры. С учетом этих трех составляющих воспроизводство населения представляет собой не только смену поколений на основе рождаемости и смертности, т.е. "входа" в совокупность одних и "выхода" других людей, но и их движение в "демографическом пространстве", т.е. переход поколений из одной возрастной группы в другую с постепенным уменьшением их исходной величины.

В отличие от естественного движения миграция представляет собой пространственное движение населения, изменение его территориального распределения, т.е. географии. В этом смысле миграция не меняет численность населения той территории, в рамках которой происходит его перемещение. Меняется численность и структура населения лишь отдельных частей данной территории (страны).

Наиболее сложным и качественно разнообразным является социальное движение, меняющее самые важные для общественного развития структуры: социально-классовую, профессионально-квалификационную и т.д. Эти структуры изучают разные общественные науки, и это понятно, так как уже давно произошла дифференциация научных знаний о жизнедеятельности населения. Очевидно, что интеграция систем научных знаний в единую науку на том основании, что естественное движение населения органически взаимосвязано с его социальным развитием, вряд ли оправдана. В этом смысле справедливы слова Д.Дидро о том, что единство и единообразие - не одно и то же. Это следует отнести и к воспроизводству населения, осуществляемому в результате рождаемости и смертности, и воспроизводству социальной структуры, происходящему в результате общественного воспроизводства. Эти процессы далеко не однозначны.

В какой-то мере существует сходство миграции и воспроизводства населения. Имея это в виду, М.В. Курман писал: "Естественное воспроизводство и миграция населения характеризуются взаимодействием двух компонентов: положительного (рождения, прибытия) и отрицательного (смерти, выбытия)" (132). Миграция и воспроизводственный процесс - это две составляющие демографической динамики. Сказанное соответствует высказываемым неоднократно в прошлом взглядам на содержание демографических процессов. Так, в «Курсе демографии», переиздававшемся несколько раз в последние тридцать лет ХХ столетия, к демографическим процессам относят процессы и явления воспроизводства, миграции, изменения в размещении и структуре населения (55). Следует заметить, что не только в отечественной, но и зарубежной демографии, понимая под воспроизводством населения смену поколений на основе рождаемости и смертности, тем не менее к демографическим процессам относят, наряду с естественным, также миграционное движение. Таким образом, поскольку изменение численности и возрастно-половой структуры населения происходит лишь в результате воспроизводства и миграции, то демографические процессы можно ограничить именно этими двумя явлениями или видами движения.

Хотя воспроизводство и миграция населения могут быть объединены единым понятием "демографические процессы", тем не менее между ними имеются и существенные различия. Во-первых, различие состоит в том, что это два разных вида движения населения. Воспроизводственные процессы совершаются в одной и той же совокупности людей и являются для нее внутренним движением. Иное дело миграционные процессы. Им необходимы, по крайней мере, две совокупности людей (132), для каждой из которых миграция - внешнее явление.

Во-вторых, в воспроизводственном процессе отдельные события (смерти, рождения) для каждого их участника носят одноразовый характер, тогда как в миграциях отдельные события (эмиграции, иммиграции) для их участников могут повторяться. Поэтому число событий и число участников миграционных процессов - различны, первых всегда больше, чем вторых. Так, в 70-е гг. в бывшем СССР совокупный миграционный поток составлял примерно 14 млн. событий в год, а число человек, участвующих в миграциях, равнялось немногим более 11 млн. (128).

В-третьих, репродуктивное, да и в какой-то мере и другие виды демографического поведения, детерминируются потребностями, которые непосредственно относятся к воспроизводству населения. Это - потребность в детях или какие-то другие потребности, которые дети могут удовлетворить, потребность в самосохранении, т.е. в жизни, потребность в создании семьи. Иначе в миграциях. Здесь перемещения обусловливаются не потребностями в миграции, а - в изменении социально-экономического статуса, возникающими у части населения. В первом случае потребности - внутренняя цель демографического поведения, его исходный элемент, тогда как во втором миграция - средство удовлетворения иных, обычно материальных потребностей. Именно поэтому уровень благосостояния семьи обычно находится в обратной зависимости от реализации потребности в детях и в прямой зависимости от миграционного перемещения.

В-четвертых, с воспроизводственными процессами связаны такие демографические характеристики населения, которые или остаются неизменными всю жизнь (пол), или детерминировано меняются во времени (возраст). В это же время миграции взаимодействуют с переменными социальными характеристиками, некоторые из них миграция меняет всегда (место жительства, сфера приложения труда), другие - иногда (профессия, квалификация).

В-пятых, в воспроизводственном процессе каждое отдельно взятое событие, будь то случай рождения или смерти, по своей природе биологично. Но эти события, представляя серии, совершающиеся в определенной среде в пространстве и времени, уже носят социальный характер. Хотя и редко, но встречаются попытки привнести в этот социальный процесс биологическую компоненту. Дело не меняется от того, что детерминантом рождаемости или миграции называют социально-экономические условия. Следует со всей категоричностью подчеркнуть, что в миграционных процессах не только вся совокупность перемещений, но и каждое из них в отдельности социально по своей природе. Оно вызывается отнюдь не биологическими, а социальными потребностями. И в отличие от естественного движения биологический фактор здесь отсутствует даже на уровне индивидуального события. Можно сказать, что миграционный процесс социально обусловлен дважды - вначале как отдельное событие, а затем как их совокупность.

В-шестых, миграция отличается от других социальных процессов и в первую очередь от воспроизводства населения своей значительно большей зависимостью от объективных факторов (136). Миграция более "жестко" связана с различными параметрами социально-экономического развития - размещением производительных сил, интенсивностью урбанизации и т.д.

Несмотря на различия, миграция и воспроизводство населения, тем не менее, представляют собой лишь два единственных демографических компонента, от масштабов и взаимодействия которых зависит динамика населения. Значение этих компонентов в демографической динамике послевоенной России неоднократно менялось (табл.1.1). В 50-60 гг. прошлого столетия, прежде всего в результате массового оттока населения из центральной России в целинные районы Северного Казахстана, общий прирост сократился почти на 2 млн. человек. В свою очередь переселенцы на целинные земли, по самым скромным подсчетам, увеличили в последующие годы население Казахстана не менее чем на 300-400 тыс. человек.

Таблица 1.1.

Общий, естественный и миграционный приросты населения России

В 1951 - 2000гг. (тыс. человек)

Годы	Общий прирост	Естественный прирост	Миграционный прирост
1951-1960	17820	18674	-854
1961-1970	9965	11058	-1093
1971-1980	8461	7917	544
1981-1990	9537	7583	1954
1991-2000	3400	-6730	3330

В 90-е годы произошло крупномасштабное сокращение численности населения России, но уже не за счет миграции, а в результате, охватившей страну депопуляции. Население страны уменьшилось вследствие естественной убыли более чем на 6.8 млн. человек, из которых миграция компенсировала свыше 3.3 млн. Это во многом - бывшие переселенцы из России и их потомство.
1.2. Миграция - процесс территориального перемещения населения
Уровень разработанности понятийного аппарата, характеризующего то или иное общественное явление, во многом зависит от продолжительности, глубины и размаха проводимых исследований. Если практической необходимости в таком научном аппарате нет, то нет и понятийного аппарата. Собственно, это и произошло с миграцией населения. Как только в начале 30-х годов прекратилось изучение миграции населения, произошла и "эрозия" термина "миграция". Миграция в истинном понимании выпала из справочной литературы. Ее не оказалось и во втором издании БСЭ, осуществленном уже в 1954 году. Лишь в третьем издании МСЭ (1959 г.) и Краткой географической энциклопедии (1961 г.) термин "миграция" был восстановлен в интерпретации В.В. Покшишевского (95).

С наступившим во второй половине 60-х годов и продолжавшемся до середины 70-х годов ренессансом в изучении миграции населения, связано появление большого количества определений этого явления и попыток его классификации. Активизация изучения миграции привела к применению множества различных терминов. Миграцию стали называть территориальным, географическим, пространственным явлением, пытаясь иногда выявить семантические различия там, где их нет. Миграцию определяют как мобильность (лат. mobilis) или в русском аналоге - подвижность, она же - движение, перемещение, переселение, перераспределение и т.д. Терминологическая путаница потребовала наведения порядка в научном аппарате. В обосновании терминологии и классификации определений участвовали Б.С. Хорев, В.И. Староверов и многие другие исследователи миграции населения (131,143). К числу последних попыток дать обстоятельный разбор определений миграции и осуществить их классификацию относится исследование А.У. Хомры (142). К сожалению, его подход не был выдержан последовательно, автор смешал различные точки зрения, не сумев разделить широкое и узкое толкование миграции населения (141). Если не касаться различных мелких нюансов, то все определения миграции населения можно распределить на три группы, приняв в качестве классификационного признака сущностный момент.

К первой группе, достаточно широко распространенной в конце ХХ века, относятся определения, смешивающие различные виды движения населения, в частности, миграционное и социальное. Здесь к миграции относят отраслевое, территориальное, профессиональное и социальное движение (140). А.У. Хомра такой подход к определению миграции называл широким. (142). Однако суть не в том, как называть подход, а в том, что к миграции относят различные формы социального движения, хотя очевидно, что неправомерно миграционное и социальное движение объединять одним понятием. К сожалению, подобное встречается довольно часто.

В опубликованной в 60-е годы работе, Я. Щепаньский определяет миграцию как любое перемещение независимо от изменения места в географическом пространстве (151). В начале 70-х годов М.В. Курман в ряде работ попытался определить миграцию как любую форму социального движения. Им, например, текучесть кадров была представлена как вид миграции (54). Позже он заметил, что территориальная миграция не исчерпывает всего многообразия видов миграции населения. К ней относится межотраслевая и внутриотраслевая миграция, которые можно назвать производственной миграцией. Вполне правомерно говорить об образовательной и профессиональной миграции. Далее он замечает, что "к миграциям населения в широком смысле слова следует относить все виды движения населения, имеющие общественную значимость" (132.с.98). В 1976 г. указанная точка зрения была им подтверждена (53).

Собственно точка зрения М.В. Курмана является повторением того, о чем говорили Э.Ф. Баранов и Б.Д. Бреев еще во второй половине 60-х годов. По их мнению, миграция может рассматриваться с точки зрения трех различных аспектов - как территориальная, отраслевая и профессиональная миграция. Этот подход обусловлен был тем, что авторы подменили термин мобильность термином миграция (лат. migratio, т.е. переселение). Как только они подвели различные виды перемещений под единое родовое понятие "мобильность", все стало на свои места. В опубликованной в 1977 году работе Б.Д. Бреев пишет не о миграции или миграционной мобильности, а о том, что подвижность включает в себя территориальное, отраслевое и профессиональное перемещение (11). В этой и особенно в работе, опубликованной в 1982 г., он под подвижностью понимает выражение способности человека к изменению своего общественного статуса (154). В таком понимании подвижности и ее видов эта точка зрения не может быть отнесена, как это делает А.У. Хомра, к данной группе определений, поскольку речь у Б.Д. Бреева идет не о миграции, а о более широком понятии - движении (у него - подвижности) населения, и ее, кстати, он уже рассматривает не как перемещение, а как способность к ней.

Говоря об этой точке зрения в целом, следует подчеркнуть, что суть состоит в том, что все определения, в которых миграция приравнивается к различным видам движения, по существу, смешивают территориальное и социальное движение. Здесь происходит отождествление разных явлений: перемещения людей по территории и перемещения людей по образовательным группам, профессиям, отраслям, предприятиям и т.д. Действительно, это все перемещения, но перемещения, имеющие разный характер и тем более результат.

Ко второй группе, наиболее распространенной и признаваемой ныне большинством, относят те определения миграции, которые включают только территориальные перемещения населения. Характеристику этой группы определений следует начинать не с работ Ю.Н. Козырева или Б.С. Хорева, относящихся к 70-м годам, как это делает А.У. Хомра, а с работ конца 50-х - начала 60-х годов, когда впервые в послевоенной литературе были сформулированы все возможные варианты определений миграции, относящихся к территориальным перемещениям населения. Спустя 20 с лишним лет В.И. Переведенцев вновь повторил, что миграцию населения можно рассматривать в широком смысле слова как совокупность всяких перемещений людей в пространстве и в более узком, специальном значении слова как совокупность переселений людей, связанных со сменой ими места жительства на относительно продолжительный срок (95).

Рассматривая миграции лишь как территориальные перемещения населения, следует заметить, что они весьма различны и по расстоянию между местом выхода и местом вселения, и по статусу тех объектов, между которыми происходят перемещения мигрантов, и по срокам, на которые перемещаются люди, и по целям, которые они при этом преследуют. Перемещения могут происходить как внутри населенного пункта, так и между населенными пунктами различного социально-экономического статуса, внутри и между территориями различного таксономического значения. При этом перемещения могут совершаться добровольно, принудительно и вынужденно. В их основе могут лежать экономические, экологические, социальные, политические, религиозные и иные факторы. Миграции могут отличаться не только в зависимости от обусловливающих их факторов и методов перемещения, но и от их направлений, целей и т.д. Всем этим и обусловливается многообразие определений миграции населения.

Можно выделить по крайней мере три возможных подхода к включению в миграцию различных видов территориального движения населения. Прежде всего, под миграцией понимается все многообразие пространственного движения населения, независимо от его характера и целей. Сюда относят переезды из одних населенных пунктов в другие, ежедневные поездки на работу или учебу за пределы населенных мест, прибытие в тот или иной район на временные, в том числе и сезонные, работы, поездки в командировки, отпуск и другие перемещения. Большинство исследователей исключают из миграции те пространственные перемещения, которые совершаются в пределах одного и того же населенного пункта. Однако единства взглядов в этом отношении нет. Например, Ю.Н. Козырев относит к миграции все перемещения, которые совершаются внутри населенных пунктов, даже если они связаны с посещением торговых предприятий (33.с.76)

Далее, в миграцию включают такие пространственные перемещения, совершающиеся между населенными пунктами, которые ведут к постоянной или временной смене места жительства, а также представляют регулярное двустороннее движение между местом жительства и сферой труда или учебы. Не учитываются возвратные эпизодически совершающиеся деловые и рекреационные поездки из одних населенных мест в другие.

Наконец, к миграции относят такой процесс пространственного движения населения, который в конечном счете ведет к его территориальному перераспределению. В этом случае отнесение пространственного перемещения к миграции определяется фактическим переселением из одной местности в другую и в ряде стран формальной регистрацией в новом месте жительства. При этом здесь происходит соединение места жительства со сферой приложения труда, учебы или иной деятельности в одном населенном пункте.

В зависимости от одного из трех подходов или их комбинации можно к миграции отнести любой набор видов территориального перемещения населения. Не случайно в литературе можно встретить самые противоположные точки зрения. Так, И.С. Матлин к миграциям относит перемену мест жительства и маятниковую миграцию (72), в то время как В.В. Покшишевский считает, что маятниковую миграцию нужно исключить, так как она является лишь особой формой расселения (132.с.14).

Большинство исследователей исходят, однако, из второго подхода, в соответствии с которым они к миграции относят три вида территориального перемещения населения. Но если исходить из первого подхода к определению миграции, то можно выделить не три, а четыре основных вида пространственного движения населения. К ним относятся эпизодическая, маятниковая, сезонная и постоянная миграции. Конечно, наиболее спорно включать в территориальное перемещение населения такой ее вид, как эпизодические поездки. Сначала А.У. Хомра включил в миграцию лишь такие поездки, как туризм (141), затем Л.Л. Шамилева отнесла к миграции рекреационные перемещения (149), которые К.Ш. Амирасланов рассматривает и в составе временных (сезонных) миграций (7).

Помимо трех основных видов, правомерно, особенно для современных условий, рассматривать в качестве как самостоятельного вида эпизодические миграции, а в них - рекреационные поездки, которые вполне соответствуют понятию "территориальное перемещение населения". Конечно не следует забывать, что все четыре вида миграции специфичны по своему характеру, а участвующее в них население преследует совершенно различные цели.

Эпизодические миграции представляют собой деловые, рекреационные и иные поездки, совершающиеся не только не регулярно по времени, но и необязательно по одним и тем же направлениям. Если же в деловых поездках участвуют трудоспособные контингенты, то в рекреационных и остальная часть населения. Состав участников эпизодической миграции весьма разнообразен. По своим масштабам этот вид миграции, видимо, превосходит все остальные. К сожалению, изучается он весьма слабо. Исключение составляли, пожалуй, лишь туристские поездки, объем которых в советские годы постоянно возрастал. В начале 80-х годов число лиц, совершивших туристские путешествия, увеличилось по сравнению с 1970 г. более чем в 2 раза и превысило 60 млн. (1). Ныне многократно возросли масштабы поездок российских граждан на отдых и с туристическими целями за пределы страны, но увеличило ли это их общий объем, включая и внутренние перемещения, трудно сказать. Во всяком случае представить цифру в 30 млн. поездок, а это –доля России, пропорциональная численности ее населения в бывшем СССР, было бы чрезмерным преувеличением. Иное дело поездки «челноков», которые с определенной мерой условности можно отнести к эпизодическим миграциям. К ним, наверное, относятся и паломничество и некоторые другие перемещения

Маятниковые миграции представляют ежедневные или еженедельные поездки населения от мест жительства до мест работы (и обратно), расположенных в разных населенных пунктах. В маятниковых миграциях участвует во многих странах значительная часть городского и сельского населения. В наиболее существенных масштабах она совершается в тех агломерациях, центрами которых являются крупные и крупнейшие города. В последние 10-20 лет значение маятниковых миграций в территориальных перемещениях населения существенно возросло. В ряде стран масштабы ежедневных маятниковых миграций близки к объемам ежегодных безвозвратных переселений и даже превышают их. По оценке Б.С. Хорева и В.Н. Чапека в последней четверти ХХ века в СССР соотношение между постоянной и маятниковой миграцией составляло 2:3 (143).

Маятниковые мигранты увеличивают количественно и изменяют качественно трудовые ресурсы поселений - центров притяжения, где число рабочих мест превышает собственные ресурсы труда или не соответствует профессионально-квалификационной структуре населения. С другой стороны, маятниковая миграция создает условия для удовлетворения разнообразных потребностей в труде жителей, как правило, небольших поселений, в которых качественно, а иногда и количественно ограничен выбор рабочих мест.

Сезонные миграции - это перемещения, главным образом, трудоспособного населения к местам временной работы и жительства на срок, обычно в несколько месяцев, с сохранением возможности возвращения в места постоянного жительства. Сезонные миграции не только повышают реальный жизненный стандарт, но и удовлетворяют потребности производства, испытывающего дефицит рабочей силы. Подобные миграции возникают вследствие того, что в экономике ряда районов доминирующее положение принадлежит отраслям, в которых потребность в рабочей силе неравномерна во времени. В результате в сезоны наибольшего объема работ эти отрасли испытывают превышающую обычные размеры потребность в рабочей силе. Поскольку она не может быть удовлетворена за счет местных ресурсов труда, то дополнительная рабочая сила привлекается из других районов.

К отраслям с сезонным характером производства относится, прежде всего, сельское хозяйство. В этой отрасли в сезоны посевных и уборочных работ потребность в рабочей силе намного больше, чем в остальное, особенно зимнее время. К сезонным относятся отрасли по переработке сельскохозяйственного сырья. Интеграция этой отрасли промышленности с сельским хозяйством заметно сокращает потребность в сезонной миграции. Отраслями с сезонным характером, или стадиями, производства являются также лесозаготовительная (сплавные работы), рыбодобывающая (прибрежный лов) и ряд других. Вместе с тем сезонный характер производства совсем не обязательно сопровождается сезонным характером труда. Агропромышленная интеграция, межотраслевое кооперирование в использовании рабочей силы, применение новых технологий и методов производства (например, океанического рыболовства) по существу сводит на нет потребность в сезонной миграции.

Безвозвратный вид (или переселение) может быть назван миграцией в строгом значении этого слова, соответствующий ему в этимологическом отношении. Этим объясняется тот факт, что ряд исследователей безвозвратную миграцию называют полной, полноценной, т.е. совершающейся насовсем. Безвозвратная миграция одновременно отвечает двум условиям: во-первых, население перемещается из одних населенных пунктов в другие, и, во-вторых, перемещения сопровождаются сменой постоянного места жительства. Первое условие исключает из миграции всевозможные перемещения населения внутри населенных пунктов, а второе - возвратные или краткосрочные поездки в другие населенные места.

Виды миграции различаются не только по формальным признакам, но и по существу. Так, безвозвратная миграция в отличие от других является важнейшим источником формирования постоянного состава населения в заселяемых местностях. Естественно, что между безвозвратной миграцией и остальными ее видами, как отмечал М.В. Курман, нет непреодолимой стены (53). Один вид миграции может превращаться в другой или выступать его исходным пунктом. В частности, эпизодическая, маятниковая и сезонная миграции порой бывают предшественниками безвозвратной миграции, так как они создают условия (в первую очередь, информационные) для выбора возможного постоянного места жительства.

К третьей группе относятся определения, не разделяющие такие разные понятия, как перемещение и мобильность. Так, Т.М. Караханова считает, что определение сущности миграции населения должно исходить из двух толкований, одно из которых рассматривает миграцию как форму географической мобильности (42). Чуть позже Л.Л. Шамилева повторила это определение, назвав миграцию формой мобильности населения (149). . Собственно диссертации Т.М. Карахановой, Л.Л. Шамилевой и других аспирантов экономического факультета МГУ выполнены в русле работ Б.С. Хорева, который, поставив задачу создания "концепции миграционной подвижности населения во всех ее формах" (74), сам во многих своих работах под миграционной подвижностью принимает миграцию в широком смысле этого слова, а в узком смысле - только переселения(86.с.19) Переселения в свою очередь -это территориальная подвижность населения, т.е. совокупные характеристики межпоселенных передвижений любого вида.

Аналогичную позицию занимает О.В. Лармин, который рассматривает миграцию как часть миграционной подвижности.(56). В.Н. Чапек и В.М. Моисеенко в работах последних лет ушедшего века также не различали подвижность и переселение (81,145). В работах других исследователей миграции, таких, например, как В.И. Переведенцев, Т.И. Заславская, в том числе и наших, также до конца 70-х годов не проводилось различий между подвижностью и переселением. Так, в 1970г. Т.И. Заславская определяла миграцию как географическую подвижность, т.е. перемещение из одних населенных мест в другие, а в 1973 г. она писала, что миграция населения является частной формой мобильности (78).

Вместе с тем, термины "мобильность" (подвижность) и "перемещение" отнюдь не однозначны. И не случайно встречаются, по крайней мере, четыре различных толкования термина "миграционная подвижность". Мобильность рассматривается как общее понятие различных видов перемещения. Она - синоним переселения. Тот и другой подходы свойственны большинству исследований. В третьем случае мобильность выступает как общее понятие потенциальной и реальной миграции. Наконец, мобильность - это потенциальная готовность населения к изменению своего территориального статуса (37). Еще в 1973 г., пожалуй, единственный исследователь - М.В. Курман отмечал, что слово "мобильность" обозначает скорее потенциальную способность или готовность индивида к действию, чем само действие (132.с.99).

В 1978г. нами совместно с Т.И.Заславской было высказано соображение о том, что мобильность и миграция это разные понятия. В опубликованной статье сказано, что мы считаем наиболее предпочтительным последнее определение. При таком подходе четко разграничивается, с одной стороны, психологическая готовность к перемещению, а с другой - фактическое перемещение населения(37). Определение же миграции как территориальной мобильности представляется неточным, и не только по терминологическим соображениям, но и по существу. Под миграцией населения следует понимать территориальное перемещение, а под мобильностью (подвижностью) – способность к миграции, т.е. потенциальную миграционную активность. Подчеркнем еще раз, миграция населения - это не мобильность, а фактическое перемещение. Мобильность, в свою очередь, -это не перемещение, а готовность к нему.

Выяснив суть территориального перемещения, установив различие между перемещением и подвижностью можно дать определение миграции населения. Миграция, как уже отмечалось, в переводе с латинского означает перемещение, переселение. Применительно к человечеству термин "миграция" обычно употребляется в сочетании с населением. Заметим, что в научном отношении термину "миграция населения" сильно повезло, ибо его этимологическое и современное смысловое значения в значительной степени совпадают.

Еще раз отметим, что перемещение и переселение - отнюдь не синонимы. Именно поэтому имеется возможность разными терминами именовать миграцию в узком и широком смысле слова. В узком смысле миграция представляет собой законченный вид территориального перемещения, завершающийся сменой постоянного места жительства, т.е. в буквальном смысле слова означает переселение. Термин переселение, широко используемый в литературе ХIХ века, очень точно отражает суть такого явления, как миграция. Иными словами, это тот случай, когда точность определения не принесена в жертву краткости.

Перемещение территориальное - более широкое толкование миграции. Многие исследователи к миграциям в широком смысле относят, как уже говорилось, наряду с безвозвратной также другие виды миграции населения. Словом, территориальное перемещение, совершающееся между разными населенными пунктами одной или нескольких административно-территориальных единиц, независимо от продолжительности, регулярности и целевой направленности представляет собой миграцию в широком значении этого слова.
1.3. Сущность и функции миграции населения
Миграция населения - общественное явление. Население представляет собой не только совокупность людей, но и специфическую систему общественных связей и отношений, выступая тем самым в качестве подсистемы "общество" (114). Миграция населения – столь же древнее явление, как и человек. До появления человека территориально перемещались его человекообразные предшественники. Но эти перемещения предполагали поиск данных природой предметов потребления, а не условий труда для их производства. В этом принципиальная разница между миграциями любых популяций животного мира и миграцией населения.

Миграция как пространственное движение населения свойственна всем человеческим обществам. Однако интенсивность, направленность и состав миграционных потоков, ее социальные, экономические и демографические последствия существенно различаются не только в разные исторические эпохи, но и в странах с разным уровнем экономического развития, различными природно-географическими условиями и структурами населения.

Миграция населения воздействует на общественное развитие посредством осуществления своих функций. Функции - это те конкретные роли, которые играют миграции населения в жизнедеятельности общества. Естественно, что функции миграции выражают ее сущность, свойства этого явления. Поэтому трудно согласиться с мнением В.И. Староверова, что миграция в демографии выполняет демографическую функцию, в этнографии - этнографическую, в экономической географии - урбанизационную, в социальной гигиене - социалгигиеническую и т.д.(131)

Функции миграции населения не однозначны. Одни из них независимы от типа социально-экономической системы и особенностей отдельных обществ, характер других - определяется социально-экономическими условиями конкретных стран. Первые - общие функции миграции, вторые - специфические функции той или иной цивилизации или, если угодно, общественно-экономической формации.

Т.И. Заславская при анализе миграции населения среди ее наиболее общих функций выделяет ускорительную, селективную и перераспределительную. В работах конца ХХ века суть первой из них она сводила к обеспечению того или иного уровня пространственной подвижности населения (78). Территориальные перемещения способствуют изменению социально-психологических характеристик людей, расширению их кругозора, накоплению знаний о различных областях жизни, обмену трудовыми навыками и производственным опытом, развитию личности, ее материальных, социальных и духовных потребностей, интеграции национальных культур. Более подвижное население, как правило, является и социально более активным. Таким образом, миграция в любом случае ведет к развитию населения. "Без создания подвижности населения, не может быть и его развития" (58. с.246).

Развитие населения весьма сложно выразить с помощью показателей, характеризующих то или иное свойство совокупности людей. Казалось бы, что наиболее подходящим является такая характеристика, как образовательный уровень, но, проведенное по данным бывшего Советского Союза сопоставление миграционной подвижности (интенсивности миграции населения территориальных единиц) с уровнем образования (числом лиц со средним общим образованием на 1000 занятых), выявило снижение интенсивности миграции по мере роста образовательного уровня, хотя теоретически следовало бы ожидать обратное.

Роль образовательного уровня населения - свидетельство его социального развития, органическим элементом которого является повышение его подвижности. В.И.Ленин, если быть объективным, был не только пролетарским вождем, создателем большевистской партии и советского государства, но он был еще и выдающимся ученым конца Х1Х-начала ХХ вв. Именно ему принадлежат слова, что никакая школа не может дать людям то, что дает им самостоятельное знакомство с разнообразными условиями жизни (58).

Другой функцией миграции является перераспределение населения, связанное с размещением производительных сил, распределением производственных мощностей и инвестиций между отдельными территориями страны, в том числе между природными зонами, районами, разными типами сельских и городских поселений. Особенность перераспределительной функции обусловлена ее межтерриториальным характером, поскольку для переселений необходимо взаимодействие населения по крайней мере двух регионов.

Выполняя перераспределительную функцию, миграция не только увеличивает численность населения отдельных территорий, но и опосредованно влияет на динамику демографических процессов, ибо мигранты участвуют в воспроизводстве населения. Поэтому значение миграции в изменении численности населения той или иной местности всегда больше, чем доля мигрантов в составе населения этой местности. Роль миграции в воспроизводстве населения наиболее значительна в районах с относительно низкой интенсивностью естественного движения. Так, в советские годы в Прибалтике, имевшей наиболее низкий уровень рождаемости, наблюдалась наиболее высокая доля потомков мигрантов в естественном приросте – 30 из 100 человек. Наоборот, в республиках Средней Азии, характеризовавшихся наиболее высокой рождаемостью, этот показатель составлял 4-5 человек (113).

Третья функция миграции селективная. Суть ее в том, что неравномерное участие в миграции различных социально-демографических групп ведет к изменению качественного состава населения разных территорий. Опыт показывает, что мужчины и лица трудоспособных возрастов участвуют в миграции более активно, чем нетрудоспособные и женщины. Велики различия в миграционной подвижности лиц различных национальностей, а также коренных жителей того или иного района и недавно вселившихся туда из других местностей.

Общие функции миграции обладают известной самостоятельностью и вместе с тем тесно взаимосвязаны. Территориальное перераспределение населения и изменение его качественного состава осуществляются только при соответствующей подвижности. Количественное перераспределение населения может либо сочетаться, либо не сочетаться с изменением его качественного состава в районах оттока или притока мигрантов. Точно так же интенсивная качественная селекция населения может иметь место даже тогда, когда количественный результат перераспределения незначителен (78). Так, вследствие проявления избирательного отбора мигрантов в районах даже с незначительным сальдо миграционного обмена структура населения может заметно меняться. В свою очередь отток населения из одних районов и приток туда мигрантов из других будет существенно обновлять состав населения и менять его миграционную активность. Функции повышения подвижности, перераспределительная и селективная проявляют себя неоднозначно в различных видах миграции. В одних случаях, как, например, в эпизодической миграции, наибольшее значение принадлежит функции развития подвижности, в других, - таких, как переселение, - все функции проявляют себя в полной мере. Тем не менее во всех миграционных перемещениях сущность миграции в наибольшей мере раскрывается через ее функции.

С формальной, внешней стороны общие функции миграции для всех цивилизаций, всех формаций сходны. Всюду миграционным процессам свойственны перераспределительная и селективная функции. Они также способствуют развитию населения.Однако сущность миграции не только в этих функциях. Переселениям присущи по крайней мере еще две функции: экономическая и социальная, функции, способствующие изменению условий жизнедеятельности населения.

Независимо от того, с помощью какого социально-экономического механизма происходит территориальное распределение вещественных факторов производства, экономическая функция миграции населения в самом общем виде сводится к соединению со средствами производства рабочей силы и ее носителя – трудоспособного населения. Осуществление в полной мере этой задачи на основе реализации общих функций миграции: ускорительной, перераспределительной и селективной – должно приводить к обеспечению количественного и качественного соответствия между вещественными и личностными факторами производства. Какой механизм - планово-распределительный или рыночный (перелив капитала и труда) более эффективен покажет время.

Социальная функция миграции населения всецело определяется уровнем экономического развития страны и проводимой ею политики. В этих рамках мигранты решают свои жизненные задачи: путем переселения стремятся улучшить свою жизнь. Миграция вследствие реализации ее социальной функции, представляет собой итерационный процесс повышения жизненного уровня мигрирующего населения. Этот вывод основан на результатах социологических обследований, проводившихся во многих районах страны и показывающий, что основная часть мигрантов на новых местах обеспечивает себе более высокий уровень жизни, чем в местах выхода. Это и понятно, иначе миграция была бы бессмысленной для тех, кто хочет улучшить свое благосостояние. Правда относится это лишь к добровольным миграциям. Принудительные и вынужденные миграции подчиняются другим законам.
1.4. Концепция трех стадий миграционного процесса
В отличие от естественного движения, являющегося внутренним свойством такой системы, как народонаселение, миграция представляет внешнее по отношению к ней движение. Независимо от существующих определений демографической системы, каждое из них должно включать такой момент, как пространственная локализация. Поэтому каждая демографическая система – это, прежде всего, территориально определенная совокупность людей. Естественно, что наличие не менее чем двух таких демографических систем - первая объективная предпосылка миграции населения.

В миграции каждое отдельное событие, будь то прибытие, выбытие или переселение, является ее элементарной клеточкой. Это положение не нуждалось бы в комментариях, если бы не встречались в литературе иные мнения. Так, А.У. Хомра полагает, что "первичной клеточкой процесса миграции населения следует признать акт перемены труда" (141).. Утверждение, что труд - первое условие жизни, источник развития личности, совершенно справедливо. Но если под миграцией понимать смену места жительства (переезда из одного населенного пункта в другой), то для этого не обязательно менять профессию, занятие, отрасль приложения труда. В то же время изменение последних может происходить и без смены места жительства.

Миграционный процесс - это множество событий, влекущих за собой смену места жительства. Одни из этих событий явные, напр., переселение, другие – латентные (формирование подвижности и т.д.) Чтобы все эти события представляли процесс, они, т.е. прибытие, выбытие и т. д., должны составить статистически значимую совокупность. Миграция - это массовый в количественном отношении процесс.

Для каждой территориальной совокупности людей, участвующих в миграционном обмене с другими территориальными совокупностями населения, состав выбывающих мигрантов не совпадает с составом прибывших и не столько количественно, сколько качественно. Этим переселения отличаются от других видов миграции. Так, в туризме состав выбывающих и прибывающих практически одинаков. Это же можно сказать о маятниковой и о сезонной миграции. Только структура такого миграционного процесса, как переселение, характеризуется большим разнообразием.

Миграция, как и другие процессы, совершается во времени, поэтому ее можно измерить в определенном интервале. Характеристика структуры миграции принимается как средняя для этого интервала. Структура - это процесс в статике, а процесс - это по своей сути структура в динамике, т.е. непрерывная смена состояний структуры. Причем непрерывно меняется не только структура миграционного процесса, но и тех совокупностей людей, которые отдают и получают мигрантов. Миграция, таким образом, выступает важнейшим фактором изменения различных срезов структуры населения районов выхода и мест вселения мигрантов.

Итак, миграционные события в их массе, пространственно локализованные, т.е. рассматриваемые относительно определенных территориальных совокупностей людей, взятые за достаточно большой интервал времени, представляют органически единый ряд фактов прибытия, выбытия или переселений. Каждую из этих серий событий можно представить как миграционный процесс. Процессы - это относительно однородные серии явлений, связанные взаимными причинными зависимостями, единые серии изменений в социальных системах (151). По мнению В. Ядова, процесс представляет собой целенаправленную совокупность массовых явлений одного порядка (155). Оба эти определения сравнительно точно схватывают сущность простого миграционного процесса: процесса выбытия населения из одного пункта (района), прибытия населения в другой пункт (район) или определенного потока переселений. Но если территориальных совокупностей людей, между которыми происходит миграционный обмен, больше двух, то процессы выбытия, прибытия и переселений структурно и количественно отличны друг от друга.

Вместе с тем для каждой территориальной совокупности людей миграционный процесс выступает как двоякое движение, т.е. как поток выбытий и как поток прибытий. Двусторонность миграционного процесса обусловлена не тем, что в местах вселения действуют силы притяжения, а в районах выхода - силы выталкивания (те и другие имеются в каждом районе), а тем, что миграционный процесс - это взаимодействие двух противоположно направленных относительно однородных серий событий.

Однако если для территориальных совокупностей людей миграционный процесс представляется как серия прибытий, серия выбытий и их взаимодействие, конечным результатом которого является миграционное сальдо, то совсем иначе это выглядит для самих участников миграции. Последнее связано с тем, что для мигранта событием является не начало (выбытие) или конец (прибытие) миграционного перемещения, а само переселение, т.е. смена постоянного места жительства. Поэтому при рассмотрении миграции, во-первых, со стороны территориально локализованных совокупностей людей и, во-вторых, со стороны участников переселений в понятие миграционное событие вкладывается различный смысл. По-разному может быть представлен и миграционный процесс.

С формальной стороны миграционный процесс - это зафиксированная в пространстве и времени серия миграционных событий. Эта фиксация осуществляется в момент регистрации мигрантов на новом и старом местах жительства. В прошлом эта операция называлась выпиской выбывающего и пропиской прибывающего населения. Каждое единичное переселение фиксируется дважды: сначала как факт выбытия и затем как факт прибытия. То и другое событие и во времени и территориально разобщены. Но если рассматривать миграционный процесс не с формальной стороны, а по существу, то он представляет собой совокупность собственно переселений. Формальные вехи (фиксация выбытия и фиксация прибытия) делят миграционный процесс на три стадии (фазы): исходную, основную и заключительную. Заметим, что понятие "стадия" шире, чем понятие "фаза". Стадия - это не только определенный момент в ходе развития, но и этап, имеющий свои качественные особенности. Поэтому именно этот термин наиболее приемлем для характеристики трех различных составных частей миграционного процесса.

Разработка концепции трехстадийности миграционного процесса приходится на последнюю треть ХХ в. В сравнительно завершенном виде она была опубликована в конце 80-х годов (115), хотя основные ее положения увидели свет в конце 70-е годов. (37). Уже с конца 50-х годов стали проводиться исследования, выявившие взаимосвязь переселений и приживаемости мигрантов. Такого рода связи были описаны еще в переселенческой литературе Х1Х века. Во второй половине ХХ века они были осмыслены вновь, на основе современного по тому времени эмпирического материала. В очередной раз была подтверждена старая истина: степень новизны в науке определяется мерой забывчивости.

Наиболее близко к пониманию концепции трехстадийности миграционного процесса подошла Л.Л. Шамилева, которая отмечала, что миграционный процесс проходит в своем развитии стадию потенциальной миграции, стадию непосредственного акта миграции и стадию, характеризующую последствия миграционных процессов (149). С поправкой на то, что последствия миграционных процессов (результаты территориального движения населения) много шире приживаемости новоселов, а потенциальная миграция является лишь одним из аспектов миграционной подвижности, можно эту схему принять как предшествующую концепции трехстадийности миграционного процесса.

Принципиальные положения концепции трехстадийности миграционного процесса можно свести к следующим. Во-первых, миграционная подвижность (мобильность) и миграционное перемещение (переселение) рассматриваются как два, хотя и взаимосвязанных, но разных по своей сути явления: первое как способность (готовность) к миграции (установка), второе - как акт перемещения, реализация установки на миграцию. С определением различий между этими двумя явлениями и адекватными им понятиями, связано привнесение в миграционную проблематику социологических знаний, в частности, представлений о прожективном и реальном поведении, о намерениях и их реализации, причем реальность последней поставлена в зависимость как от личностных характеристик, так и ситуативных параметров.

Во-вторых, произошел отказ от одностороннего понимания процесса взаимодействия человека с новыми для него социальной средой и природно-географическими условиями. Углубление знаний о приживаемости населения в районах вселения, выделение из этого процесса адаптации как ее органического компонента и придание ей предметной направленности, позволило миграцию населения рассматривать как процесс, имеющий завершенный характер.

В-третьих, вычленение из переселения его стержневой части – миграционного потока, позволило показать отличие миграционного оборота от числа участников процесса. Совокупный поток предстал как некое множество прямых и обратных миграционных перемещений, структурированных по личностным и географическим характеристикам. В конечном счете миграционные потоки связали воедино всю совокупность районов выхода и вселения, что создало основу для формирования региональных индикаторов миграционных связей.

Таким образом, любой завершенный миграционный процесс состоит из трех стадий:

Исходной, или подготовительной стадии, представляющей процесс формирования территориальной подвижности населения;

Основной стадии, или собственно переселения населения, миграционных потоков;

Заключительной, или завершающей стадии, выступающей как приживаемость мигрантов на новом месте.

Отдельные стадии миграционного процесса тесно связаны между собой. Мигрант - это будущий новосел в период его территориального перемещения, а новосел - это бывший мигрант в период его обустройства и адаптации в районе вселения. Связаны и крайние стадии процесса. Так, новоселы, обладая повышенной миграционной активностью, т.е. способностью к переселениям, в значительной мере являются и потенциальными мигрантами.

Глава 2 ФОРМИРОВАНИЕ ПОДВИЖНОСТИ - ИСХОДНАЯ

СТАДИЯ МИГРАЦИОННОГО ПРОЦЕССА
2.1. Миграционная подвижность и потенциальная

миграция. Этно-демографическая дифференциация
Первая стадия миграционного процесса – формирование территориальной подвижности населения, т.е. его определенного социально-психического состояния. О человеке, находящемся в таком состоянии в России обычно говорят «легок на подъем». Однако обладать высокой миграционной подвижностью и быть потенциальным мигрантом, далеко не одно и тоже. Эти понятия хотя и тесно связаны между собой, но отнюдь не синонимы. Еще в конце 60-х годов прошлого столетия Т.И. Заславская отмечала, что помимо практической реализации склонности к переселению есть и процесс формирования потенциальной склонности к миграции (127). Спустя два года она дала законченное определение этому понятию. "Положительное отношение к мобильности, сочетающееся с принятым, но еще не реализованным решением о перемещении в сфере труда, представляет собой так называемую потенциальную мобильность" (80.с.142). Исходя из более позднего понимания ею этого явления, в приведенной цитате следует мобильность заменить миграцией. В области сельско-городской миграции это положение было интерпретировано Л.В. Корель, по мнению которой "потенциальная миграция представляет собой психологическое состояние готовности сельского жителя к отъезду из данного села"(49. с.111-112).

Объемы потенциальной миграции можно определить с помощью анкетного опроса населения. Те респонденты, которые на соответствующий вопрос анкеты отвечают, что они намерены мигрировать, относятся к потенциальным мигрантам разной степени вероятности выезда, а остальные - к стабильным (стационарным) жителям села(78,145).

В отличие от потенциальной миграции миграционная подвижность - это как бы объективизированное состояние, способность личности к миграции, сформировавшаяся вследствие накопленного миграционного опыта. Такой опыт Л.В. Корель удачно называет миграционной биографией. Последняя включает совокупность перемещений, предшествующих моменту социологического обследования (49). Это по сути одно из выражений уровня подвижности населения. С помощью определенной системы показателей можно дать оценку миграционной подвижности населения как той или иной территории в целом, так и отдельных его групп, различающихся по разным параметрам.

Мобильность зависит прежде всего от числа совершенных переселений, продолжительности проживания в районе выхода или месте вселения и т.д. Она во многом связана с участием населения в других видах миграции, в частности, в туризме, маятниковой миграции и др. Сочетание различных обстоятельств может привести к тому, что лица, обладающие меньшей миграционной подвижностью, т.е. миграционной биографией или опытом, окажутся в числе потенциальных мигрантов, тогда как мигранты, имеющие за плечами опыт многих перемещений, войдут в состав постоянного населения. Тем не менее, при равных условиях жизни лица, обладающие большей миграционной подвижностью, имеют, как правило, и большую психологическую готовность к переселению. Человек, обладающий большим миграционным опытом, скорее примет решение вновь переселиться, если его не удовлетворяют условия жизни в последнем месте жительства, чем тот, кто родился в данной местности и прожил там всю свою жизнь.

Миграционная подвижность – свойство присущее не только отдельному человеку, личности, но и всей совокупности людей, населению в целом. Повышение миграционной подвижности - процесс исторический, необратимый, как и развитие человечества. Он может быть в самом общем виде охарактеризован ростом интенсивности перемещений, в первую очередь переселений населения. В России в дореволюционное время по примерным расчетам А.А. Кауфмана в переселениях участвовало 0,14 % общей численности населения страны, или 10 % его годового естественного прироста (44.с.4). В послевоенные годы согласно расчетам М.Я. Сонина в миграциях участвовало в 6 раз больше, чем до революции (124.с.161). Для сравнения с дореволюционным временем можно привести и такой факт: в семидесятые годы ХХв. объем миграций населения в 3-3,5 раза превышал число родившихся в стране, и был в 4,5-5 раз больше естественного прироста населения (128) Точнее говоря, в последнюю треть минувшего столетия в миграциях участвовало в 25-30 раз больше, чем во времена А.А. Кауфмана.

Оценка миграционной подвижности населения приводится в монографии В.М. Моисеенко. Ее расчеты показывают динамику миграционной подвижности в послевоенные годы. В 1940 г. один житель в СССР делал в год 12,1 различных поездок, тогда как в 1981 - 21,5 (81). В 90-е годы, в условиях реформируемой России объемы и соответственно интенсивность миграции населения сократились. Этот факт отмечают И.Б.Орлова, Ж.А.Зайончковская и др. По данным Ж.А.Зайончковской в 1990г. общий объем миграции был ниже, чем в прежнее время на 20-25%, а в 1963г. он сократился еще на З0%(75.с.6).. И.Б.Орлова пишет, что в 1992г. общий миграционный оборот в расчете на 1000 жителей России был меньше, чем в 1991г. на 11% и на 1/3 ниже уровня 1986-1990гг. (123.с.7). В 2000г. число мигрантов, зарегистрированных как прибывшие, сократилось по сравнению с 1993г. на 1.2 млн. человек, а выбывших соответственно на 1 млн. В 2000г. в России по сравнению с 1973г. масштабы прибытий и выбытий в городской местности уменьшились в 3.3 раза. В последнее истекшее десятилетие масштабы миграции населения в России лишь в 1.3 раза превышали число родившихся. И это притом, что произошло резкое падение уровня рождаемости населения (ежегодные числа родившихся в 90-е годы были примерно вдвое меньше, чем в предшествующее десятилетие.)

Конечно, рост только переселений не характеризует в полной мере повышение подвижности населения. Она существенно возрастает и в результате урбанизационных процессов, развития туризма, санаторно-курортного обслуживания населения и т.д. Население, проживающее в разных районах страны, в населенных пунктах разного социального статуса, отличается различным уровнем миграционной подвижности. Это зависит как от степени социализации индивидов, отдельных групп и населения конкретной территориальной единицы в целом, так и от особенностей его структуры (табл.2.1.1)

Таблица 2.1.1

Распределение субъектов РФ по уровню миграционной

Подвижности в 2000г.

Показатели интенсивности миграции населения, промилле	Количество субъектов РФ	Примеры
До 10.0	4	Московская область, Санкт-Петербург, Ингушетия
От 10.1 до 15.0	16	Краснодарский край, Мордовия, Рязанская область
От 15.1 до 20.0	35	Томская область, Дагестан, Калининградская область.
От 20.1 до 30.0	16	Хабаровский край, Бурятия, Мурманская область.
30.1 и выше	8	Еврейская АО, Калмыкия, Магаданская область.
Всего	79	В среднем -16.7 промилле

Коэффициенты интенсивности миграции населения находятся в диапазоне от 4.2 (г. Москва) до 75.2 промилле (Чукотка). Уже то, что показатели столь сильно отличаются и не только для Москвы и Чукотки, но и для крайних групп (4-10 и 30-75), свидетельствует об их малой пригодности для характеристики миграционной подвижности. Они скорее характеризуют степень реализации потенциальной миграции.

Существующие различия в коэффициентах интенсивности миграции по регионам страны, в определенной мере связаны с миграционной подвижностью мужчин и женщин, а также лиц разного возраста (кстати, среди субъектов Федерации на Чукотке самая высокая доля мужчин и один из самых высоких удельный вес лиц трудоспособного возраста).

Все послевоенные переписи населения, в которых выяснялось время проживания в месте проведения переписи, подтвердили, что миграционная подвижность мужчин в нашей стране выше, чем женщин. Например, в момент проведения переписи 1970г. превышение мужчин над женщинами в целом по бывшему СССР составляло примерно 40 %. (128). В 1970г. учитывались те мигранты, которые последние два года вселились в местность и остались там на момент переписи. По России в целом таких мужчин оказалось 8.2%, тогда как женщин 7.1% при соотношении в населении федерации 45.7 и 54.3%.

Общая закономерность, состоящая в превышении доли мужчин над женщинами в составе мигрантов, имеет вместе с тем ряд особенностей. Так, при изучении сельско-городской миграции Корель Л.В. установила, что по мере роста уровня урбанизации сельских поселений доля мужчин в миграционном оттоке снижается (49.с.103) . Ряд исследований показал, что у женщин преобладают одноразовые, а у мужчин - многоразовые переезды (20).

В 90-е годы, судя по коэффициентам интенсивности миграции мужчин и женщин, произошло сближение этих показателей. В частности, в 2000г. интенсивность миграции мужчин превышала аналогичный показатель для женщин лишь на три сотых процентных пункта, причем в городской местности оно составляло 0.07 пункта, тогда как в сельской местности показатели интенсивности миграции у женщин были выше, чем у мужчин(на 0.03 пункта).

Перепись населения 1970 г. выявила также различия в миграционной подвижности лиц разных возрастов. У городского населения трудоспособного возраста в среднем по СССР она была в 3 с лишним раза выше, чем у лиц дорабочего, и почти в 4 раза выше, чем у вышедших за пределы трудоспособного возраста. Миграционная подвижность у лиц 16-24 лет в 8-10 раз выше, чем в возрастной группе до 16 лет (128) Особенно значительными были различия в миграционной подвижности населения в трудоспособном возрасте, с одной стороны, и вышедших за пределы трудоспособного возраста - с другой, в Туркмении, Таджикистане, Узбекистане, Азербайджане и Армении, в наименьшей мере они наблюдаются в республиках Прибалтики.

Данные о возрастных характеристиках мигрантов в переписи 1979г. не были опубликованы. Собственно информация о миграции населения в семидесятые и последующие годы в открытых публикациях отсутствует. Связано это с тем, что в 1976г. демографическая статистика подверглась по инициативе оборонного ведомства, поддержанного Госпланом СССР, секвестру. Основным аргументом было то, что в миграциях участвуют в большинстве мужчины и трудоспособные лица, а это мобилизационный потенциал. Возражения со стороны ЦСУ и АН СССР против закрытия демографической информации оказались слабым утешение для участников межведомственной комиссии.

Информация, полученная в результате проведения переписи 1989г., не увидела свет - распался Советский Союз. Поэтому о миграционной подвижности населения России в девяностые годы можно судить по данным выборочного обследования 1994г. (табл.2.1.2)

Таблица 2.1.2

Интенсивность миграции лиц разных возрастных контингентов в 1994г.

(отношение количества мигрантов к численности населения

Данной возрастной группы)

Возрастные контингенты	Все мигранты	В том числе:
		Мигранты, проживавшие в месте обследования до 2-х лет	Мигранты,проживавшие в месте обследования от 2-х до 5 лет
До трудоспособного	0.315	1.103	0.931
Трудоспособный	1.123	1.165	1.226
Старше трудоспособного	1.437	0.432	0.461

Сопоставление показателей интенсивности миграции мужчин и женщин, исчисленные по десятилетним возрастным группам за 2000г., свидетельствует о том, что наиболее высокий уровень этих коэффициентов наблюдается в группе 20-29 лет. Интенсивность миграции мужчин этой возрастной группы выше, чем у лиц в возрасте до 20 лет и в группе 30-39 лет вдвое, а по сравнению с населением старше 50 лет – в 3 раза. У женщин возрастной группы 20-29 лет показатели соответственно выше в 1.5 и в 3-4 раза.

Косвенные характеристики миграционной подвижности населения, выраженные в показателях интенсивности миграции, конечно, не могут в полной мере раскрыть ее динамику и территориальные различия в подвижности различных групп населения. В большей мере уровень подвижности населения можно было бы охарактеризовать числом перемещений, которые совершает человек в течение всей или части своей жизни. Поскольку такого учета ни в бывшем СССР не было, ни в современной России нет, то воспользуемся данными по Венгрии. По материалам последней четверти ХХ века каждый житель Венгрии в течение всей своей жизни совершал более четырех миграционных перемещений (31. с.207).

Эти показатели должны отличаться у трудоспособного населения и того, которое уже вышло на пенсию. Хотя, конечно, чем старше человек, тем он больше в течение своей жизни совершил перемещений, но, с другой стороны, уровень миграционной подвижности населения возрастает вместе с общественным развитием, т.е. в 80-е годы он вероятно был выше, чем, например, в 60-е.

Миграционная подвижность не только различна у людей разного возраста, но и у лиц одного возраста, проживающих в разных районах страны. Так, в свое время украинские ученые Н.Н. Сачук и В.А. Стахович выявили территориальные различия в миграционной подвижности долгожителей. Они показали, что число переездов у лиц в 80 лет и старше за их жизнь составило в Молдавии - 0,53, в Абхазии - 0,82, в Белоруссии - 0,85, в Украине - 0,88 и в Литве -1,25. За всю жизнь в среднем по обследованным районам 47,1 % лиц в возрасте 80 лет и старше не меняли места жительства (20).

Большие различия существовали в миграционной подвижности лиц разной национальности, проживавших в бывшем СССР. Данные переписи населения 1970г. позволили титульные национальности союзных республик распределить на четыре группы в зависимости от уровня миграционной подвижности проживающего там коренного населения. В качестве показателей, с помощью которых осуществлено распределение, были приняты коэффициенты интенсивности миграции городских жителей и доли лиц, проживших в местах вселения не менее двух лет.

В первую группу вошли русские, белорусы, украинцы и литовцы. Они имели самый высокий по сравнению с другими национальностями коэффициент интенсивности миграции, а доля лиц, проживших в местах вселения менее двух лет (условно новоселов), среди них составляла 5-7 %.

Вторая группа - молдаване, казахи, эстонцы и латыши. Представители этих национальностей мигрировали с более низкой интенсивностью, чем представители первой группы, - коэффициенты интенсивности миграции были почти в 1,5 раза ниже, а доля новоселов колебалась от 3,1 % у молдаван до 5,8 % - у эстонцев.

Третья группа - киргизы, азербайджанцы, армяне, туркмены и грузины. Эта группа характеризовалась еще меньшей интенсивностью миграции - в 1,5-2 раза ниже по сравнению с первой группой, а доля новоселов среди этих национальностей составляла 1,4-2,5 %.

Четвертая группа - узбеки и таджики. Интенсивность миграции среди них была в 3 раза ниже, чем у национальностей, вошедших в первую группу, а доля новоселов - 1,4-2,2 %.

Наиболее низка миграционная подвижность была у коренного населения республик Средней Азии и Закавказья, проживавшего в сельской местности, (в 4-7 раз ниже, чем в России). Столь низкая интенсивность миграции при высоких показателях естественного прироста неизбежно вела к росту доли лиц коренных национальностей в сельском населении этих республик. Наоборот, наиболее высокой миграционной подвижностью отличалось городское население районов нового освоения, расположенных в Сибири, на Севере и Дальнем Востоке.

По данным переписи населения 1989 года можно установить, каким основным национальностям, проживающим на территории России, характерна наибольшая миграционная подвижность. При этом, естественно, не следует забывать, что применяемые коэффициенты, это всего лишь грубые индикаторы для подобных сопоставлений (табл. 2.1.3).

Таблица 2.1.3

Интенсивность миграции основных национальностей в России

(перепись 1989г., относительно среднего по стране уровня)

Национальности	Превышение среднего уровня в прибывших	Превышение среднего уровня в выбывших
Русские	0.862	0.883
украинцы, белорусы	1.284	1.13.4
татары, башкиры, чуваши	1.239	1.264
мордва, марийцы, удмурты	0.928	0.985
народы Северного Кавказа	1.036	0.794
народы Севера	0.703	0.768
немцы, евреи	0.863	1.896
все население России	1.000	1.000

Данные таблицы 2.1.3 весьма трудно комментировать. Самое простое – это миграция немцев и евреев. Эти этнические группы наиболее интенсивно покидают страну (превышение среднего показателя по всему населению в 1.9 раза) и не очень активно участвуют во внутренних миграциях. Почему у татар, башкир, удмуртов, украинцев и белорусов коэффициенты интенсивности миграции выше, чем у русских, а у последних – ниже среднего уровня трудно объяснить. Нельзя же всерьез думать, что за годы реформ только у русских упала миграционная активность. Проще дать комментарий для народов Кавказа, где показатели по прибытию выше среднего уровня, а по выбытию –ниже.

Таким образом, демографические и этнические различия в населении разных районов страны обусловливают различную его миграционную подвижность. Но не эти характеристики являются решающими в дифференциации миграционной подвижности различных групп населения. В решающей степени на миграционную подвижность влияет генетическая (от генезис) структура населения.

1. 
   Генетическая структура населения и ее изучение

В районах, население которых многие годы возрастает за счет интенсивного миграционного притока, формируется весьма своеобразная сово­купность людей, отличная по ряду признаков от населения тех территорий, откуда прибывают мигранты. Основное отличие заключается в уровне стабильности состава населения. В демографии термин "стабильное население" имеет двоякое значение. Традиционно под стабилизацией понимают процесс, придающий населению все свойства стабильной возрастно-половой структуры. Это достигается при сохранении на определенно большой срок некоторого заданного в начальный мо­мент режима воспроизводства населения.

Иной смысл имеет термин "стабильное население" коль речь идет о процессе формирования населения, обычно районов нового освоения. Здесь происходит замена в совокупности людей одних индивидуумов другими, неза­висимо от того, одинаковыми или разными демографическими призна­ками они обладают. Эта замена осуществляется вследствие межра­йонных миграционных процессов.

Исчисление уровня стабильности (в данном случае постоянс­тва) состава населения имеет не только теоретическое значение. С ним связана разработка мероприятий по привлечению стабильных трудовых ре­сурсов. Не случайно поэтому во второй половине ХХ века понятие "постоянное население" (стабильное население) можно было встретить почти во всех демографи­ческих исследованиях, посвященных восточным и северным районам страны. В ряде работ сделаны даже попытки теоретически опреде­лить это понятие (98, 157).

Оценка уровня стабильности населении невозможна без разработки понятия "постоянное на­селение". Осмысление этого демографического понятия органично связано с представлением о классификации состава населения. Клас­сификация предполагает логическое деление изучаемой совокупности на составные части. В основу этого деления кладется тот или иной принцип. Несмотря на то, что любая классификация условна, она является важным средством научного познания.

Классификация состава населения обусловливает необходимость расч­ленения исследуемой совокупности на части в зависимости от раз­личий в степени их стабильности, что, в свою очередь, непосредс­твенно связано с генезисом различных групп населения, временем их вселения. В зависимости от генезиса различных частей исследуемой со­вокупности в ней может быть выделено коренное и пришлое населе­ние. Термин "коренное население" в экономической литературе встречается в двояком смысле. С.А. Новосельский к коренному на­селению относит лиц, родившихся в конкретном городе, а к пришло­му - всех родившихся за его пределами (88.с.205). Такой же точки зрения придерживается А.Г. Рашин, выделяющий в дореволюционном населении Москвы коренных и пришлых жителей (111.с.301).

В 1926-1927 гг. в Иркутске проводилась регистрация пересе­ленцев, следующих в районы, расположенные восточнее Байкала. Ав­торы обзора, составленного по данным этой регистрации, среди пе­реселенцев, проследовавших через Иркутск, выделяли коренных жи­телей, к которым относили лиц, родившихся в Сибири, и пришлых - уроженцев других районов страны (99.с.36). Исследователи миграции населения и приживаемости новоселов в Си­бири В.И. Переведенцев и Ж.А. Зайончковская также относят уро­женцев данного места к коренному населению (36.с.73). Такой же подход характерен для практики статистического учета населения в США. Уже с середины Х1Х в. все население дели­лось на уроженцев США и уроженцев других стран, которые были детьми и другими потомками мигрантов. По определению А. Линкольна, все население США – бывшие мигранты. И это правда, поскольку почти все коренное население, обитавшее на территории США, было истреблено.

В России также население, в разное время заселяемых северных и восточных территорий, в частности, Сибири в своем большинстве пришлое. И на европейском севере, и в Сибири, и на Дальнем Востоке сохранились значительные анклавы коренного населения (коми, ненцы, буряты, якуты, нивхи и т.д.) Естественно поэтому, противопос­тавление потомства мигрантов (их детей, родившихся в Сибири) другой (родившимся в иных районах) как коренного пришлому неправомерно. Речь может идти лишь о разных поколениях (дети, отцы, деды и т.д.) одного и того же пришлого населения.

Другой смысл, вкладываемый в термин "коренное население", заключается в противопоставлении пришлого населения аборигенам. М.А. Сергеев в середине тридцатых годов ХХ века, анализируя состав насе­ления Камчатки, писал, что в группе постоянного населения следу­ет выделять коренных жителей, проживающих в сельской местности и являющихся аборигенами края (121.с.155). Таково же мнение Г.А. Аграната, А.Б. Куприянова и В.Ф. Пузановой, которые к коренному населению Аляски относят алеутов, эскимосов и индейцев (2). Точка зрения М.А. Сергеева и целого ряда других авторов правомерна не только в этимологическом, но и в историческом отношении: аборигены - это коренные обитатели мест­ности, исстари в ней живущие. В коренном населении могут быть выделены самые древние обитатели данной территории. Информация о генезисе этой части населения связана с их обитанием на данной территории. Кроме того, сюда же могли переместиться народности других местностей, с которыми было связано их первоначальное обитание. К примеру, якуты и вытеснившие их буряты. Эти как и другие подобные по генезису народы сравнительно продолжительное время населяют свою теперешнюю территорию. Их современное расселение во многом связано с пере­мещением в местности первоначального оби­тания более сильных народов.

С точки зрения формирования населения интерес представляют лишь две группы: народности, обитающие с древнейших времен, и народности, переместившиеся сю­да до прихода русского населения. Современное расселение первых связано с их исторической эволюцией, тогда как появление вторых обусловлено рядом внешних факторов. Все остальное население составляют потомки лиц, прибывших в заселяемый район из старообжитых местностей. Эта мысль наиболее определенно сформулирована одним из авторов книги "Азиатская Россия" В.К. Кузнецовым. Он пишет: "Все русское население Азиат­ской России - пришлое, в этом смысле так называемые старожилы Сибири такие же переселенцы, как и жители переселенческих сел и поселков" (3.с.188).

Наибольший интерес о точки зрения формирования тру­довых ресурсов районов нового освоения представляет, конечно, изучение состава пришлого населения, и не только потому, что оно по численности во много раз превосходит коренных жителей, но и потому, что интенсивный рост населения происходит, по существу, путем увеличения числен­ности пришлого населения. Если заглянуть вглубь российской истории, то окажется, что русские для всей теперешней территории России повсеместно пришлые. Об этом достаточно убедительно сказано выдающимся русским историком конца Х1Х- начала ХХ века В.О.Ключевским. Вначале русские, пришедшие в нынешние центральные районы России, встретили здесь финно-угорские народы, с которыми они мирно соседствовали, во всяком случае сколько-нибудь значимых столкновений не отмечено в истории. Затем более чем 4 столетия назад началось совместное проживание с тюркоязычными народами Поволжья. Х1Х век – это время присоединения к России Северного Кавказа. В среде русских и всех этих народов шли интенсивные ассимиляционные процессы. Лишь на протяжении последних трех поколений во второй половине ХХв. произошло смешение примерно 1/3 всех русских. Ныне, скорее всего, нет русских, не смешанных с кем либо: украинцами, татарами, мордвой, аварцами и др. К тому же корни этнического смешения уходят в далекую древность, когда выходцы из Киевской Руси, переселившись в районы теперешней центральной России, совместно проживали там с коренными народами, взаимно воспринимая многое из материальной и духовной культуры друг друга. Словом, ныне в пришлом населении достаточно крови коренных жителей и наоборот.

Статья на основе материалов из Википедии

{{Учёный | Имя = Леонид Леонидович Рыбаковский | Оригинал имени = | Изображение = | Ширина = | Описание изображения = | Дата рождения = 21.4.1931 | Место рождения = , РСФСР, СССР | Дата смерти = | Место смерти = | Гражданство = →{{Флагификация|Россия|размер={}}} | Научная сфера = , демография , социология | Место работы = | Альма-матер = | Научный руководитель = | Знаменитые ученики = С. В. Рязанцев | Известен как = | Награды и премии = {| style="background:transparent" | |} }} Леони́д Леони́дович Рыбако́вский (род. 21 апреля 1931) - советский и российский демограф , социолог и экономист . Доктор экономических наук , главный научный сотрудник РАН (ИСПИ РАН).

Биография

Внёс вклад в теорию миграции населения, предложил этнодемографический метод оценки людских потерь. Автор более 200 научных трудов (в том числе 10 авторских монографий и более 30 разделов в коллективных монографиях) .

Автор десятков статей в журналах «Народонаселение», «Социологические исследования », «Политическое образование», «Вестник статистики», «Социальное партнёрство», «Этнопанорама», «Российская Федерация», «Социальная и демографическая политика», «Международная экономика». Автор статей в социологических и демографической энциклопедиях, справочниках по экономике труда и социальной политике .

Член коллегии Министерства здравоохранения и социального развития Российской федерации, член координационного совета по социальной стратегии при председателе Совета Федерации, член научно-экспертного совета Федеральной миграционной службы.

Под его руководством была разработана Концепция демографического развития РФ на период до 2015 года, одобренная правительством в 2002 году.

Награды

Награждён медалью «За доблестный труд», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, Орденом дружбы, золотой медалью МГУ за выдающийся вклад в демографическую науку, серебряной медалью им. П. Сорокина за развитие социологической науки, серебряной медалью ВДНХ за достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР, медалью «Ветеран труда», нагрудным знаком «Отличник социально-трудовой сферы».

Научные труды

Монографии

• Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока (монография). - Хабаровск, 1969. - 200 с.
• Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет (монография). - М.: Наука, 1969. - 180 с.
• Региональный анализ миграций (монография). - М.: Статистика, 1973. - 159 с.
• Методологические основы прогнозирования населения (монография). - М.: Статистика, 1978. - 208 с.
• Миграция населения: прогнозы, факторы, политика (монография). - М.: Наука, 1987. - 199 с.
• Население Дальнего Востока (монография). - М.: Наука, 1990. - 170 с.
• Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне (монография) . - М.: Каталог, 2001. - 192 с.
• Миграция населения (выпуск 5) Стадии миграционного процесса (монография). - М., 2001. - 159 с.
• Прикладная демография (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003. - 206 с.
• Миграция населения (вопросы теории) (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003. - 238 с.
• Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока (монография). - М., 1969. - 125 с.
• Территориальные особенности народонаселения РСФСР (монография). - М.: Статистика, 1976. - 230 с.
• Социальные факторы и особенности миграции населения СССР (монография). - М.: Наука, 1978. - 141 с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Демографические процессы в социалистическом обществе (монография). - М.: Финансы и статистика, 1981. - 295 с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Население СССР за 70 лет (монография). - М.: Наука, 1988. − 214 с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Демографическое будущее России (монография). - М.: Права человека, 2001. - 51 с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Стабилизация численности населения России (монография). - М. Издательство ЦСП, 2001. - 262 с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Демографическое развитие Ханты-Мансийского автономного округа: ситуация, прогноз, политика (монография). - Ханты-Мансийск, 2002. - 212с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Демографическое развитие Самарской области: Проблемы и направления политики. - М.: Глобус, 2003. - 206 с.
• Рыбаковский Л. Л. и др. Демографический понятийный словарь. - М.: ЦСП, 2003. - 351 с.
• Рыбаковский Л.Л. 20 лет депопуляции в России - Москва: Экон-информ, 2014 - 228 - ISBN 978-5-9506-1114-8 - 500 - ru

Демографическое Будущее России и миграционные процессы

Начало 1990-х гг. знаменуется наступлением в России периода длительной депо­пуляции, охватившей почти все ее субъекты. Явление это отнюдь не новое. Еще на стыке XIX и XX вв., например, Франция находилась в полосе затяжной депопуляции. В XX в. с естественной убылью населения столкнулись многие страны. В режиме де­популяции живут Германия, Италия, Болгария, Венгрия, Чехия, Швеция и целый ряд других государств. Россия просто оказалась аутсайдером в кругу европейских стран, а ее общество - не готовым к восприятию такой направленности демографической динамики. Из приведенных в таблице 1 данных видно, что депопуляция в России де­терминируется обоими компонентами воспроизводства населения - рождаемостью и смертностью. Другими словами, она происходит под двойным давлением, что отли­чает Россию от западноевропейских стран.

Прежде всего, в России наиболее низкие среди европейских стран показатели рождаемости, причем сейчас их уровень существенно ниже, чем в предшествующие десятилетия (таблица 2). За последнюю треть XX в. в России резко ухудшился режим воспроизводства населения, сократился суммарный коэффициент рождаемости. В 1970-е гг. каждая женщина репродуктивного возраста в среднем рожала 1,97 ре­бенка, в 1980-е гг. даже 2,04, что было близко к простому воспроизводству населе­ния. Но в 1991 г. этот показатель сократился до 1,73, а в 2000 г. - до 1,21. В послед­ние годы рождаемость несколько возросла, но все равно составляет менее 60-65% от уровня, обеспечивающего простое замещение поколений.

В настоящее время Россия по уровню рождаемости находится в группе экономиче­ски развитых стран (таких как Италия, Испания, Греция, Германия, Чехия), у которых суммарный коэффициент рождаемости устойчиво составляет 1,2-1,3. Среднеевропей­ский показатель во второй половине 1990-х гг. составлял 1,4, тогда как в России - 1,3. В Европе лишь в Албании наблюдалось расширенное воспроизводство населения. Следовательно, в 1990-е гг. перспективы воспроизводства населения в России были еще хуже, чем в странах Европы.

В 1990-е гг. в России не только суммарный коэффициент рождаемости был край­не низким, но и число родившихся было намного меньше, чем в предшествующие де­сятилетия. В абсолютных цифрах за период 1991-2000 гг. родилось детей на 9,5 млн. меньше, чем в 1981-1990 гг., и на 7,2 млн. человек меньше, чем в 1971-1980 гг. Со­кращение рождаемости в 1990-е гг. было столь значительным, что уместны аналогии с Великой Отечественной войной. Число родившихся детей в 1941-1945 гг. по сравнению с предшествующим довоенным пятилетием составило 56%. Примерно то же самое произошло и в 1996-2000 гг., когда по отношению к 1986-1990 гг. число родившихся сократилось до 55%. 1

Таблица1

Демографическое развитие России в 1990-е гг.

	T _ Jtj /^ ttq ТЛ/ЛПГЛГВ		Естествен-	Отношение чисел		Суммарный		Ожидаемая про
Годы	TTTLT Yf*G	Т-И^Лл у IMCU	ная убыль,	умерших к числам		коэффициент		должительност
			прирост	родившихся		рождаемости (?)		жизни (лет)
1991	1795	1691	104	0,942		1,732		69,01
1992	1588	1807	-219		,138	1,552		67,89
1993	1379	2129	-750		,544		,385	65,14
1994	1408	2301	-893		,634		,400	63,98
1995	1364	2204	-840		,616		,344	64,64
1996	1305	2082	-777		,595		,281	65,89
1997	1260	2016	-756		,600		,230	66,64
1998	1283	1989	-706		,550		,242	67,02
1999	1215	2144	-929		,765	1,171		65,93
2000	1267	2225	-958		,756	1,214		65,27
2001	1312	2255	-943		,719	1,249		65,3
2002	1397	2332	-935		,669	1,322		64,8
2003	1477	2366	-889		,602

Таблица2

Среднегодовые числа родившихся и суммарные коэффициенты рождаемости в России

Фундаментальная причина снижения рождаемости в России - завершение к конц XX столетия демографического перехода. В отличие от большинства стран, в Россш переход от многодетности к малодетности совершался в сравнительно короткое вре мя, насыщенное экстремальными событиями - первая мировая и гражданская войны коллективизация и бурный рост индустрии и крупных городов, сопряженные с рос том занятости женщин; репрессии конца тридцатых годов; Великая Отечественна) война; и, наконец, реформы девяностых. Помимо огромных людских потерь (свьшк 13 млн. погибших в годы Великой Отечественной войны и более 0,5 млн. истреблен ных в 1937-1938 гг.), Россия претерпела радикальные изменения в возрастно-поло вой и семейной структурах населения, репродуктивном поведении послевоенных по колений.

Другая причина - меры по стимулированию рождаемости в 1980-е гг., которьк способствовали погашению демографической волны, той впадины, которая образо валась в годы войны, а, с другой стороны, привели к возникновению в мирное врем5 новой волны, гребень которой пришелся на 1983-1987 гг. Происшедшие рожденю сконцентрировались в коротком промежутке времени. В результате женщины, вы полнившие свои репродуктивные планы, в 1990-х гг. превратились в своего рода "ре продуктивный балласт". Полученная прибавка детей, рожденных в 1980-е гг. (при мерно 2,0-2,5 млн. человек), к концу 1990-х оказалась полностью "съеденной".

Третья причина заключается в характере социально-экономической трансформа ции, падении уровня благосостояния населения, с одной стороны, и росте потребности, более высоком стандарте жизни, особенно у молодежи, с другой. В результате значительная часть молодых мужчин и женщин отвлекаются от репродуктивной дея­тельности (челноки, трудовые мигранты и др.), стремясь создать для себя материаль­ный комфорт или просто выжить в рыночных условиях. В первой половине 1990-х гг. их было не менее 10-15 млн. человек или почти 30% населения в возрасте от 20 до 40 лет. Попытка заработать "хорошие" деньги растягивается на многие годы, что не способствует реализации репродуктивных планов. Сюда же относится и выезд моло­дых женщин на заработки за границу. В 1990-е гг. только в Западной Европе по грубым прикидкам примерно 3-4% российских женщин в возрасте от 18 до 24 лет оказывали платные сексуальные услуги. Ныне сохраняется не только "утечка умов" из России, ис­тощающая интеллектуальный потенциал нации, но и ухудшается "эстетический" об­лик народа. Уместно вспомнить роман А.С. Новикова-Прибоя "Капитан первого ран­га". В нём объясняется, каким образом улучшалась порода благородных господ. За любого богатого урода охотно выходили замуж красавицы из бедных. "От такой супружеской пары дети будут уже не такими уродами, как их отец. ...Дети подрастут и в свою очередь женятся на красавицах. Таким вот манером и получается особая, господская порода". Выезд за границу молодых и красивых женщин из России сопро­вождается не только снижением рождаемости, но и, если придерживаться логики автора романа, приведет к ухудшению эстетического качества населения.

Четвертая причина, а она постепенно набирает силу - происходящее, в существен­ной мере под влиянием СМИ, изменение репродуктивных установок, внедрение в со­знание российской молодежи западных образцов семейного, репродуктивного и сек­суального поведения. В 1990-е гг. возросла доля не регистрируемых, так называемых гражданских браков (в 1994 г. их было 6,6%, а в 2002 г. уже 9%), увеличилось число внебрачных рождений, сократился возраст начала половой жизни. Так, в 1990 г. доля внебрачных рождений составляла 14,6%, в 1995 г. - 21,1%, а в 2002 г. достигла 29,5%. Вместе с тем, нынешняя российская молодёжь более серьезно относится к созданию "семейных гнезд" и рождению детей. Сперва - решение материальных задач (приоб­ретение жилья, его благоустройство, покупка автомашины, получение образования и профессии, и стало быть, хорошо оплачиваемой работы), а уж потом расширение семейства.

Наиболее негативным последствием системного, прежде всего экономического кризиса в России явился рост смертности населения. В 1990-е гг. число умерших пре­высило уровень 1980-х гг. на 4,9 млн. человек, а по сравнению с семидесятыми года­ми возросло на 7,4 млн. Если взять возрастные показатели смертности населения в 1980-е гг. и числа умерших в тех же возрастах в 1990-е, то можно получить изли­шек умерших в последнем десятилетии в сравнении с предшествующим. Этот изли­шек, а вернее сверхсмертность в 1991-2000 гг. составила примерно 3-3,5 млн. чело­век, а вместе с потерями, приходящимися на трехлетие XXI века - около 4 млн. чело­век. Для сравнения заметим, что сверхсмертность в годы Великой Отечественной войны, включая гибель населения в блокадном Ленинграде, составила примерно 4,2 млн. человек. Среди умерших в мирные девяностые годы возросла доля предотвра­тимых в других социально-экономических условиях смертей.

Своеобразна динамика продолжительности жизни населения России в семидеся­тые - девяностые годы. В шестидесятые по этому показателю страна находилась на уровне европейских государств. Но уже в 1971-1980 гг. ожидаемая продолжитель­ность жизни снизилась по сравнению с предшествующим десятилетием на 0,82 года. В 1980-е гг. она возросла по отношению к предшествующему десятилетию на 0,44 года, но тем не менее осталась на 0,38 года ниже, чем была в наиболее благоприятные в этом отношении шестидесятые. По сути, последние 35-^0 лет ожидаемая продол­жительность жизни находилась в застойном состоянии.

Все это происходило на фоне быстрого роста продолжительности жизни в разви­тых странах: Японии, США, Канаде, Германии, Франции, Швеции и т.д. Ожидаемая продолжительность жизни населения обоих полов в начале шестидесятых годов составляла в ФРГ, Франции, Италии, Бельгии и ряде других европейских стран 65-67 лет, тогда как в России она равнялась почти 69 лет. Но уже в 1980-е гг. ожидаемая про­должительность жизни в этих и других развитых странах превышала уровень отстав­шей к этому времени России на 5-7 лет. В девяностые годы средняя для всего перио­да ожидаемая продолжительность жизни в России снизилась по сравнению с предше­ствующим десятилетием на 2,65 года и на начало XXI в. составляла чуть больше 65 лет, т.е. была меньше, чем в основных европейских странах на 12-14 лет. От сред­неевропейского уровня этот показатель отставал на 7 лет. В 2001 г. ожидаемая про­должительность жизни для обоих полов в России была ниже, чем в Великобритании, Германии, Италии, Франции на 13-14 лет, чем в Канаде и Швеции - на 15 лет. По дан­ным ООН ныне в России по сравнению с другими странами Европы, включая стра­ны, возникшие на постсоветском пространстве, самая низкая продолжительность жизни.

Россия не только европейская страна, но и азиатская. В Азии ее место в ряду рас­пределения ожидаемой продолжительности жизни также далеко не лучшее. Среди 50 азиатских стран Россия входит в худшую треть. По уровню продолжительности жизни "соседями" России являются Индонезия, Гватемала, Монголия, Марокко, Египет, все государства Центральной Азии и т.д. В группе восточных регионов России толь­ко в Западной Сибири ожидаемая продолжительность жизни близка к её среднему уровню по всей зарубежной Азии, тогда как в Восточной Сибири она ниже на 3-4 года, на Дальнем Востоке - на 1-2 года. В 2001 г. этот показатель в России был ниже, чем в Японии, на 17 лет.

Базовой причиной роста смертности явились последствия реформ 1990-х гг. - раз­вал системы здравоохранения и санитарного надзора (появились забытые холера, ту­беркулёз, другие болезни, почти полностью устраненные в советские годы); дорого­визна эффективных и распространение поддельных лекарств; ухудшение баланса и режима питания (частичная замена мясопродуктов, животного масла, рыбы на карто­фель, крупу, мучные изделия); недоступность для большей части населения полно­ценного отдыха и проведения досуга; игнорирование норм охраны труда и техники безопасности, особенно в частном секторе; "либерализация" дорожно-транспортного движения; отсутствие действенного контроля за производимыми и ввозимыми в стра­ну товарами и насыщение потребительского рынка фальсифицированным продо­вольствием и алкоголем; стрессовые ситуации, следствием которых стали рост само­убийств и психических расстройств; ухудшение криминогенной ситуации, распростране­ние наркомании и т.д. Особенно значительным число самоубийств было в 1994-1995 гг., превысившее суммарно 120 тыс. Начав с 1995 г. снижаться, количество самоубийств в 1999 г. после очередной потери населением своих сбережений вновь возросло. В 2003 г. оно на 24% превышало число убийств, а то и другое вместе с отравлениями, гибелью от несчастных случаев и травм, в том числе дорожных, превысило 335 тыс. случаев, прочно заняв второе место среди основных причин смерти.

Интегральное влияние роста смертности и снижения рождаемости обусловило значительную по своим масштабам естественную убыль населения. В течение депо-пуляционного десятилетия (1992-2001 гг.) в стране родилось на 7,8 млн. человек меньше, чем умерло, тогда как в 1980-е и 1970-е гг. было наоборот: числа родивших­ся превышали числа умерших на 7,6 и 7,8 млн. человек соответственно. Следователь­но, если в 1971-1990 гг. население страны возрастало в течение каждого десятилетия за счет естественного прироста почти на 8 млн. человек, то за десять лет депопуля­ции оно в результате естественной убыли сократилось на те же 8 млн. человек. Об­разно говоря, в девяностые годы Россия потеряла такую же часть населения, сколько проживало в семи городах-миллионерах - Нижнем Новгороде, Самаре, Волгограде, Екатеринбурге, Казани, Красноярске и Новосибирске.

В 1999-2000 гг. население России сокращалось ежегодно на 6,5 человек в расчете на каждую тысячу жителей страны, тогда как в Белоруссии этот показатель составил 4,9-4,1%о, Болгарии - 4,7-5,1, Венгрии - 4,8-3,8, не говоря уже об Италии, где естественная убыль составила 0,7-0,8 и Швеции - 0,7-0,3%с. Относительно численности населения большая естественная убыль наблюдалась лишь в Украине (7,0-7,5%о). Таким образом, Россия отличается не только естественной убылью населения (в по­следние 5 лет по 900-950 тыс. человек в год), но и глубиной депопуляции, более зна­чительной, чем во всех остальных странах, за исключением Украины.

Таблица 3

Периоды сокращения численности стабильного населения при соответствующих показателях его воспроизводства 2

Чистый коэффициент воспроизводства	Суммарный коэффициент рождаемости	Уровень сокращения исходной численности населения
		До 75%	До 50%
0,7 0,6 0,5	1,480 1,270 1,060	Через 20 лет Через 14 лет Через 11 лет	Через 49 лет Через 34 года Через 25 лет

В настоящее время Россия по уровню рождаемости - европейская держава, нахо­дящаяся в группе передовых развитых стран. По уровню суммарного коэффициента рождаемости она занимает место среди трети стран с наиболее низкими значениями этого показателя (Италия, Испания, Греция, Германия, Чехия, всего 11 стран, где суммарный коэффициент рождаемости устойчиво составляет 1,2-1,3). Вместе с тем, по уровню ожидаемой продолжительности жизни Россия прочно занимает положе­ние среди слаборазвитых стран (среди азиатских стран - 16-е место из 50). Лишь при сопоставлении с африканскими государствами она выглядит более или менее нор­мально: находись там, она среди 50 стран могла бы занять место в первой десятке. Словом, в России в конце XX - начале XXI столетий сложился, по сути, уникальный режим воспроизводства населения: европейская рождаемость и афро-азиатская смертность.

Констатация причин ухудшения демографической ситуации - это лишь один из вопросов. Другой, логически следующий за ним, - оценка того, к чему может при­вести подобное демографическое развитие, если общество не осознает значения на­висшей угрозы. Демографическое будущее России может быть представлено двояко: как динамика гипотетического и реального населения. В первом случае важно уста­новить, какое сокращение численности населения может быть при реально сложив­шемся уровне воспроизводства, не обеспечивающем простого замещения поколений. В 1999 г. суммарный коэффициент рождаемости в целом по стране составлял 1,215, а нетто-коэффициент воспроизводства населения - 0,551; в 2002 г. суммарный коэф­фициент рождаемости подрос до 1,322. Расчеты темпов возможного сокращения гипо­тетического населения приведены в таблице 3. При показателях воспроизводства, сложившихся к концу XX в., население страны сократилось бы вдвое через одну треть века и к 2033-2034 гг. не превышало бы 97 млн. человек. Но это "виртуальное" представление будущего страны. О том, что может произойти и уже совершается в реальности, говорят имеющиеся многочисленные прогнозы демографического буду­щего России, основанные на существующих показателях рождаемости, смертности и возрастно-половой структуры живущего в стране населения. Вероятная картина оказывается достаточно мрачной. Заметим, что укрупненные прогнозы, выполняе­мые Федеральной службой государственной статистики (ФСГС), представляют пред­положительное население, в котором учтены изменения как естественного, так и ми­грационного движения. В них принято положительное миграционное сальдо, что, естест­венно, занижает темпы сокращения численности населения (таблица4).

Таблица 4

Прогнозные оценки численности населения России 3

(исходная база - 2000 г., млн. человек)

	2005	2010	2015	2025	2050
Госкомстат РФ, 1996 г. Госкомстат РФ, 1999 г. ООН, 1994 г. ООН, 1998 г.	143,0 142,1 144,2	140,3 138,7 143,1	134,0 142,0	137,9	129,8 121,3

Таблица 5

Изменение компонентов демографической динамики в России (тыс. человек)

Годы	Общий прирост,	Естественный	Миграционный	КРМС*
	убыль (-)	прирост, убыль (-)	прирост
1992	-31	-207	176	698
1993	-308	-738	430**	504
1994	-60	-870	810	290
1995	-330	-832	502**	401
1996	-474	-818	344	451
1997	-398	-750	353	390
1998	-411	-697	285	415
1999	-768	-923	165**	566
2000	-740	-959	214	406***
2001	-865	-937	72	626 4
2002	-855	-935	80**	578
2003	-796	-889	93	728

Согласно прогнозам, выполненным в 2000 г. службой народонаселения ООН, из числа стран, где число жителей составляет 140 тыс. человек и более, к 2050 г. населе­ние сократится в 39. В этом списке Россия занимает 6 место по темпам сокращения численности населения. Ее опережают Эстония, Болгария, Украина, Грузия и Гайана. Но по масштабам потерь Россия на первом месте. Все 39 стран к середине века по прогнозам ООН потеряют почти 152 млн., из которых на долю России придется 41,2 млн. человек (27%), Украины - 19,6 млн., Японии - 17,9 млн., Италии, Германии и Испании вместе взятых - 34,4 млн. человек. Суть, конечно, не в точности цифр, а в направленности и масштабности демографической динамики. А она такова, что к середине настоящего столетия численность населения России может оказаться меньше 100 млн. человек.

Естественно, демографическая динамика определяется не только характером вос­производственных процессов, но зависит и от внешней миграции. В последние десяти­летия депопуляционные процессы во многих европейских странах в той или иной мере сглаживались с помощью внешней миграции. Миграция замещала естественную убыль населения полностью или частично. К таким странам относится и Россия (таблица 5).

Внешний миграционный прирост 1992-2003 гг. достиг 3,5 млн. человек, что ком­пенсировало примерно 45% естественной убыли. С начала депопуляции (1992 г.) вплоть до настоящего времени внешняя миграция при постоянном положительном сальдо ни разу не компенсировала полностью естественную убыль населения. Более того, если в первой половине 1990-х гг. миграционный прирост восполнял 60-90% ес­тественной убыли, то на рубеже веков миграционное сальдо резко сократилось и стало компенсировать лишь десятую часть естественной убыли (в 2001 г. 8,3%, в 2002 г. 9,4%, в 2003 г. 10,5%). И дело здесь не в том, что на постсоветском пространстве сокра­тился миграционный потенциал русскоговорящего населения, а в той миграционной политике, которую в девяностые годы проводила Россия. Она не воспользовалась бла­гоприятной конъюнктурой. Вследствие дискриминации (законы о гражданстве, госу­дарственном языке, избирательных правах и т. д.) в государствах, возникших на пост­советском пространстве, русскоговорящее, преимущественно славянского происхож­дения, население готово было в массовом порядке вернуться на историческую родину. Препятствия, которые оно встречало, быстро погасили миграционные поры­вы русскоговорящих диаспор даже в странах с иной этнической культурой.

Но даже при сокращении притока русскоговорящего населения, прежде всего рус­ских, из стран нового зарубежья миграция все же частично погасила уменьшение числен­ности государствообразующего этноса, происшедшее в межпереписной период (1989-2002 гг.). На момент последней переписи (октябрь 2002 г.) численность русских в России составила 116 млн. человек против 120 млн. в 1989 г. В межпереписной пе­риод за счет миграционного прироста численность русских в России возросла на 3,4 млн. человек. Следовательно, в результате депопуляции численность русских в России сократилась не на 4, а на 7,4 млн. Подобное произошло и с рядом других эт­носов. Но это не все. За счет изменения своей национальности только украинцами число русских увеличилось на 1,2 млн. человек. При этом численность русских в ре­зультате превышения числа умерших над числом родившихся сократилась почти на 9 млн. чел., т.е. на 7,5%, тогда как все население России за это время уменьшилось на 1,1%.

Сокращение миграционных потоков в Россию вместе с падением рождаемости сказались не только на количественных, но и на качественных параметрах населе­ния. Уменьшение численности населения, происходящее не от внешних, а от внутрен­не имманентных факторов, всегда в той или иной мере сопровождается демографи­ческим старением. Специфика России в 1990-е гг. состояла в том, что здесь старение населения происходило только вследствие падения рождаемости, тогда как повышав­шаяся смертность взрослого населения, особенно в середине десятилетия, сдержива­ла этот процесс, т.е. способствовала омоложению. В этом же направлении оказывала влияние и внешняя миграция, поскольку среди мигрантов всегда выше доля лиц, на­ходящихся в молодых трудоспособных возрастах.

Сокращение к концу 1990-х гг. притока мигрантов и сальдо миграции свело на нет
роль этого фактора в приросте населения и его омоложении. Естественно, что сокра­
щение миграционного прироста и увеличение ожидаемой продолжительности жизни
(если этот процесс начнется), еще более ускорит демографическое старение, вследст­
вие чего возрастет демографическая нагрузка со стороны лиц, находящихся в возрас­
те старше трудоспособного (таблица 6).
Таблица 6
Распределение постоянного населения России по основным возрастным группам (на начало года)

Годы	Средний возраст	Моложе трудоспособ-	В трудоспособном	Старше трудоспособ-
	(лет)	ного возраста, в %	возрасте, в %	ного возраста, в %
1979 (перепись)	34,0	23,3	60,4	16,3
1989 (перепись)	34,7	24,5	56,9	18,5
1999 (оценка)	37,1	20,7	58,5	20,8
2009(прогноз)		15,0	63,5	21,5 чг
2016(прогноз)		15,3	59,9	24,8

.
Если в начале 1999 г. на 1000 человек в трудоспособном возрасте приходилось 356 пенсионеров по старости, то к 2016 г. их будет 415. В настоящее время даже при меньшей демографической нагрузке со стороны пенсионеров по старости, их матери­альное положение является плачевным, если не сказать сильнее. Более того, за годы реформ резко ухудшился их социальный статус и произошло невероятное для рос­сийских традиций: младшие поколения перестали уважительно относиться к населе­нию старших возрастов. Но страна не имеет будущего, когда молодые поколения не обеспечивают материально и духовно существование тех, кто дал им жизнь.

Уменьшение численности населения и его старение можно как угодно называть: депопуляцией, сокращением демографического потенциала, дряхлением нации, ее вымиранием, вырождением и т.д. Суть не в словах, а в том, что современный харак­тер демографического развития во всех случаях является предостережением народам России. В предсказуемой перспективе может произойти исчезновение большинства народов, населяющих регионы, из которых в течение многовековой истории вокруг геополитического ядра - Московского княжества - формировалось многонациональ­ное российское государство.

Мировая история полна примеров, когда многочисленные для своего времени и, казалось бы, непобедимые народы бесследно исчезали. Древнейшее могущественное государство ассирийцев в Передней Азии в VII в. до н. э. было захвачено другими на­родами, часть его жителей истреблена, а другая, смешавшись с завоевателями, исчез­ла вместе со своим государством. На степных просторах между Доном и Дунаем еще в X в. обитали печенеги, частенько нападавшие на древнюю Русь. В конце XI в. под давлением половцев они были вытеснены в низовье Дуная, там смешались с половца­ми и исчезли как таковые. До колонизации Америки в ее южной и северной частях, как полагают, проживало до 50 млн. индейцев. Осваивая просторы Северной Америки, колонисты истребили многие племена. Ныне индейцев в этой части материка оста­лось несколько сот тысяч.

История показывает, что в прошлом исчезновение народов было связано с их за­воеванием и истреблением, ассимиляцией среди победителей или просто изгнанием из мест исторического обитания. В третьем тысячелетии Россия создает историче­ский прецедент, когда большие народы в мирное время, без внешнего воздействия могут исчезнуть только потому, что воспроизводство населения "сузилось" до уровня, не гарантирующего его выживание.

Чтобы этого не произошло, Россия должна мобилизовать все возможные источ­ники и факторы стабилизации численности населения. Эта цель сформулирована в одобренной Правительством страны Концепции демографического развития РФ. Следует заметить, что в 2000-2002 гг. числа родившихся стали возрастать - в 2002 г. они составили 1,4 млн. рожденных детей против 1,2 млн. в 1999 г. В 2003 г. число ро­дившихся возросло еще на 80 тыс. Одни склонны связывать этот процесс исключи­тельно со стабилизацией экономики, другие справедливо относят его к сдвигам в воз­растной структуре, которая подвержена влиянию так называемых "демографических волн". В начале XXI в. в репродуктивный возраст вступило численно большее, чем прежде, поколение женщин, что и привело к увеличению чисел родившихся. В 1999 г. в среднегодовой численности населения доля женщин в репродуктивном возрасте со­ставляла 26,8%, а в 2003 г. уже 27,7%. Но структурный фактор - не единственная при­чина. Другая связана с некоторым увеличением числа детей, рожденных одной жен­щиной, находящейся в репродуктивном возрасте. Словом, наметилось хотя и неболь­шое, но улучшение положения с рождаемостью. Конечно, здесь сказалось то, что население стало ощущать наметившуюся стабилизацию в стране, связанную с эконо­мическим оживлением. Феномен веры в перемены к лучшему нуждается в изучении, поскольку подобное уже было в 1986-1987 гг., когда советские люди поверили в пе­ремены к лучшему, обещанные М. Горбачевым.

Происходящий уже 4 года медленный рост рождаемости при сохранении высоко­го уровня смертности не избавит Россию от естественной убыли населения. Необходимо сокращение смертности. Уменьшение ее до параметров 1980-х гг. могло бы со­хранить жизнь по крайней мере 400-500 тыс. человек, что имело бы не только демо­графическое, но и громадное гуманитарное значение. Мобилизация резервов сокращения смертности за счет предотвратимых причин не требует огромных инвес­тиций. Тем не менее, начавшийся рост уровня рождаемости, даже если будет допол­нен сокращением смертности, не сможет повлиять на радикальное изменение режи­ма воспроизводства населения, обеспечить положительную демографическую дина­мику. Поэтому в первое десятилетие XXI в. темпы сокращения численности населения страны во многом будут определяться масштабами притока мигрантов из-за рубежа.

Несмотря на снижение численности народов России (русских, татар, коми, кабар­динцев и др.), оставшихся в новом зарубежье, их численность и в настоящее время до­статочно велика. Согласно переписи 1989 г. их проживало в бывших союзных рес­публиках 28 млн. человек, а в настоящее время - от 20 до 22 млн. (численность сокра­тилась за счет естественной убыли, миграционного оттока в Россию и другие страны нового и старого зарубежья, а также изменения национальной принадлежности). Со­кращение масштабов миграции русских и других титульных народов России из госу­дарств нового зарубежья и уменьшение миграционного прироста населения России в целом вызваны, с одной стороны, либерализацией отношения к русскоговорящему населению (языковые и другие послабления) и его интеграцией в местную этнокуль­турную среду, особенно той его части, которая в какой-то мере смешана с коренны­ми жителями, а с другой стороны - тем, что на исторической родине мигранты по-прежнему не встречают должного понимания и поддержки из-за отсутствия последо­вательной миграционной политики относительно соотечественников, оставшихся за рубежом.

В своей миграционной политике Россия не учитывает не только свой, но и чужой опыт. А опыт, например, послевоенных Германии, Франции, Японии и некоторых других стран свидетельствует об огромном политическом и экономическом выигры­ше государств, вернувших своих соотечественников из оставленных ими территорий. Франция времен генерала де Голля приняла исторически правильное решение уйти из Северной Африки. Находясь в трудном экономическом положении, она пересели­ла на родину 1,5-2 млн. французов, хотя это легло тяжким грузом на бюджет страны с населением менее 45 млн. человек. Разгромленная Германия с разоренной экономи­кой вернула в исходные границы третьего рейха более 10 млн. этнических немцев. Это увеличило население страны на 15-20%. Разоренная Япония после окончания Второй мировой войны возвратила из районов оккупации (Китая, Кореи, Юго-Восточ­ной Азии и Южного Сахалина) около 4,5 млн. человек, что увеличило ее население на 5-6%.

Приток русскоязычного населения из нового зарубежья в текущем десятилетии может при соответствующей миграционной политике России составить несколько миллионов человек. Реальные масштабы миграции будут зависеть от политики, про­водимой государствами нового зарубежья в отношении русскоязычного населения (статус русского языка, замещение руководящих должностей, получение образова­ния и др.), и от миграционной политики России в отношении соотечественников, ос­тавшихся на постсоветском пространстве. Но в любом случае приток мигрантов из нового зарубежья существенно замедлит сокращение численности населения России. В последующие годы миграционный потенциал может быть полностью исчерпан, т.к. постаревшее и перешедшее в разряд пенсионеров население и то, которое родит­ся и пройдет социализацию вне исторической родины, вряд ли будут эмигрировать в Россию.

Более сдержанная миграционная политика должна проводиться в отношении им­мигрантов из старого зарубежья. Очевидно, что российское государство без притока иностранной рабочей силы не сможет крупномасштабно эксплуатировать свои при­родные ресурсы. Россия - самая крупная по размерам территории страна в мире, ей принадлежит 1/8 часть территории земного шара, огромные сельскохозяйственные угодья, среди которых лучшие в мире чернозёмы. Это дает ей возможность быть самодостаточной, формировать баланс продовольствия и сельскохозяйственного сы­рья за счет собственного производства. Россия - лесная страна, что в полной мере обеспечивает её нужды деловой древесиной, сырьем для производства целлюлозы, картона, бумаги и т.д. Она обладает колоссальными мировыми запасами пресной во­ды (только в Байкале объем пресной воды составляет 23 тыс. кубических километров, что равно примерно одной пятой мировых запасов). На ее долю приходится пятая часть (21%) мировых запасов ресурсов, это больше, чем удельный вес её территории (12,6%), не говоря уже о доле страны в мировом населении (2,4%). Россия обладает 45% мировых запасов природного газа, 13% - нефти, 23% - угля и т.д. Прогнозные запасы ресурсов России оцениваются в 140 трлн. долларов США. При стоимостном объеме внутреннего валового продукта России в 2002 г. этих ресурсов хватит при­мерно на 400 лет, а при удвоении ВВП - не менее чем на два столетия. То, что Россия одна из богатейших стран мира - её плюс. А минус состоит в том, что вплоть до XXI в. большая часть территории страны оставалась мало освоенной и слабо заселенной. В настоящее время показатели плотности населения восточных районов России при­мерно в 30 раз ниже среднего уровня заселенности всего азиатского материка. Но и старообжитая часть страны не столь уж плотно населена. Уровень её заселен­ности в 2 с лишним раза ниже, чем в остальной Европе.

Исторический опыт показывает, что страна не может сохранить свои территории, если они слабо заселены и не защищены. Достаточно примеров, чтобы подтвердить этот тезис. Два события, одно в XIX, другое в XX веках, наиболее рельефны. Первый исторический урок - это цивилизованная потеря Аляски (свыше 1,5 млн. кв. км), проданной Соединенным Штатам в 1867 г. Но на российскую территорию были не только покупатели. Она всегда манила захватчиков. Гитлер, готовя нападение на СССР, разъяснял, что расширение жизненного пространства для немецкого народа может произойти только за счет России. Согласно этой доктрине, после захвата на­цистами СССР предусматривалось в течение нескольких лет уничтожить 46-51 млн. русских и других славянских народов. Но российская, как и другие в то время совет­ские территории, оказалась не только лакомым куском для захватчиков, но и одним из факторов, благодаря которым молниеносная победа фашистов обернулась их со­крушительным разгромом. Россия не должна забывать горький опыт даже в услови­ях радикального изменения международных отношений, добрососедского сосущест­вования, стратегического партнерства и всесторонней глобализации.

По нашему мнению, сказанное должно в полной мере учитываться при рассмотре­нии долгосрочных иммиграционных программ и проведении соответствующей миг­рационной политики. Особое значение это имеет для малозаселенных восточных районов страны. Там слабо освоенные российские территории граничат с густозасе­ленными районами Китая, население которых продолжает интенсивно расти. Уже в настоящее время в приграничных с югом Дальнего Востока регионах Китая прожи­вает от 100 до ПО млн. человек. Приграничные регионы, прежде всего, Приморье и Приамурье, смогут избежать участи Аляски, Техаса, Косово и ряда других регионов мира только при последовательном проведении такой политики, которая отвечала бы как национальным интересам России, так и национальным интересам Китая. Фун­дамент этой политики - прочность и крупномасштабность экономических отноше­ний между странами, обреченными жить по соседству. Особый блок этой политики должна составлять долголетняя миграционная программа. Ее суть - создание таких предпосылок, которые позволят иммиграцию, прежде всего незаконную, заменить временной трудовой миграцией. Целью привлечения рабочей силы из Китая могла бы стать совместная взаимовыгодная эксплуатация природных ресурсов Сибири, Дальнего Востока, других регионов страны. При такой постановке будет решен и во­прос о том, кто должен заселять Дальний Восток - иммигранты из сопредельных стран или титульные народы России, и вопрос о том, с эксплуатацией каких природ­ных ресурсов Китай может связывать перспективы своего экономического развития.

Демографическая экспансия в будущем возможна не только со стороны стран ти­хоокеанского региона. Она вероятна и в районе южных границ России. За их преде­лами формируется мощное сообщество исламских государств, в состав которого ра­но или поздно втянется часть государств - бывших союзных республик СССР. В стра­нах этого сообщества быстро возрастает население, условия занятости которого ограничены из-за малоземелья и аграрной направленности экономики. К началу XXI в. в Казахстане, Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Ираке, Саудовской Ара­вии, других арабских странах зоны Персидского залива, Иране, Пакистане и Турции проживало примерно 450 млн. человек, в основном исламского вероисповедания. Со­гласно прогнозам ООН, к 2050 г. численность их населения достигнет одного милли­арда, причем в каждой из трех последних стран число жителей будет превышать рос­сийское.

Ожидаемый в первой половине наступившего столетия в ряде стран демографиче­ский взрыв (в Узбекистане, Пакистане, Ираке и некоторых других население удвоит­ся), концентрация многомиллионных армий безработных в обстановке исламизации бывших союзных республик и усиления их связей с соседними мусульманскими госу­дарствами могут существенно изменить геополитическую ситуацию на юге России, вызвать мощную миграционную экспансию. На этом геополитически важном на­правлении также должна проводиться активная миграционная политика, не сводимая лишь к выдаче миграционных карт.

Скорее всего, без ежегодного миграционного притока (величина его будет зави­сеть от размеров естественной убыли и динамики трудовых ресурсов) не могут быть достигнуты стабилизация численности населения России и поддержание трудового потенциала на уровне, достаточном для устойчивого экономического развития. Ре­шение этих двух взаимосвязанных задач сводится как к приему мигрантов - будущих граждан России, прежде всего из стран нового зарубежья, так и к привлечению на ра­зумные сроки трудовых мигрантов, обладающих определенными социальными пара­метрами, из старого зарубежья.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. 
   Возрастной состав населения РСФСР. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.
   Госкомстат РСФСР. М., 1990.
2. 
   Демографический ежегодник России. Госкомстат РФ. М., 2001.
3. 
   Демографический ежегодник России. Госкомстат РФ. М., 1996.
4. 
   Демографический понятийный словарь. Под ред. Л Л. Рыбаковского. М., 2003.
5. 
   Демографическое будущее России. Под ред. Л.Л. Рыбаковского и Г.Н. Кареловой. М.,
   2001.
6. 
   Население СССР за 70 лет. Под ред. ЛЛ. Рыбаковского. М., 1988. " - - «
7. 
   Предположительная численность населения Российской Федерации до 2016 года (Стат.
   бюллетень). Госкомстат РФ. М., 2000.
8. 
   Российский статистический ежегодник. Официальное издание. М., 2003.
9. 
   Рыбаковский ЛЛ. Прикладная демография. М, 2003.
10. 
    Рязанцев С. Влияние миграции на социально-экономическое развитие Европы: современ­
    ные тенденции. Ставрополь, 2001.
11. 
    Стабилизация численности населения России (возможные направления демографической
    политики). Под ред. Кареловой Г.Н. и Рыбаковского Л Л. М., 2001.
12. 
    Численность населения Российской Федерации по полу и возрасту на 1 января 1999 года.
    Госкомстат РФ. М., 1999.

1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект 02-03-18144-а).

2 Расчеты выполнены В.М. Архангельским, они абстрагируются от особенностей возрастной структуры населения и допускают, что произошла ее стабилизация.

3 Приняты средние варианты.

4 КРМС - коэффициент результативности миграционных связей, отношение чисел выбывших к при­бывшим в промилле, показатель обратничества, использовавшийся в дореволюционной переселенческой деятельности.

Российский демограф, социолог и экономист. Родился в 1931 г. в городе Спасске Приморского края. В 1953 г. окончил Куйбышевский плановый институт. Доктор экономических наук с 1971 г. (специальность регионалистика), профессор - с 1977 г. (специальность - демография). С 1959 г. работает в Академии наук, с 1974 г. - в Институте социально-политических исследований РАН. В настоящее время является главным научным сотрудником этого института. Награжден медалью "За доблестный труд", медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, Орденом дружбы.

Рыбаковским Л.Л. опубликовано во многих журналах, энциклопедиях, справочниках и т.д. более 200 научных трудов, в том числе - 10 авторских монографий и свыше 30 разделов в коллективных книгах, включая учебники и учебные пособия по демографии, миграции населения, социологии и экономике труда. Ряд работ переведен и издан на испанском, французском, немецком, английском и др. языках. Наиболее значимые авторские монографии: "Региональный анализ миграций" (1973), "Методологические вопросы прогнозирования населения" (1978), "Население Дальнего Востока за 150 лет" (1990), "Миграция населения: прогнозы, факторы, политика" (1987). Последняя работа отмечена серебряной медалью ВДНХ.

В последнее время были опубликованы монографии "Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне" (2001), "Прикладная демография" (2003), "Миграция населения. Вопросы теории" (2003), а также коллективные работы под его редакцией "Демографическое будущее России" (2001), "Стабилизация численности населения России (возможности и направления демографической политики)" (2001), "Демографический понятийный словарь" (2003), "Демография" (2005), "Стратегия демографического развития России" (2005), "Практическая демография" (2005).

Основные научные идеи, разработанные Рыбаковским Л.Л., относятся к теории миграции населения. Автором предложена классификация населения в зависимости от продолжительности пребывания на территории. Эта классификация включает три базовых понятия: "местные уроженцы", "старожилы" и "новоселы". Большое значение для регионального анализа миграций имеет, предложенный в конце 1960-х гг. коэффициент интенсивности межрайонных миграционных связей (КИМС). Величина этого коэффициента не зависит от численности населения как районов выхода, так и мест вселения мигрантов. Достоинство этого показателя в том, что он позволяет определять истинное значение межрайонных миграционных связей.

Существенным вкладом в теорию миграции явилась разработка концепции трех стадий миграционного процесса. Принципиальные положения концепции сводятся к разделению таких понятий, как готовность к миграции (мобильность) и переселение (реализация этой готовности). С этими понятиями связано привнесение в миграционную проблематику социологических знаний, в частности, представлений о прожективном и реальном поведении, потенциальной миграции и миграционной подвижности.

Новым для демографической науки является предложенный Л.Л. Рыбаковским этнодемографический метод оценки людских потерь для СССР и отдельных частей этого государства. Суть этнодемографического метода состоит в том, что людские потери для стран бывшего СССР определяются из потерь тех этносов, которые относятся к государствообразующим.

Произведенные расчеты людских потерь России в Великой Отечественной войне, выполненные этнодемографическим методом, показали, что на долю РСФСР пришлось примерно 13,2 млн. человеческих жизней, потерянных в 1941-1945 гг., в том числе, военнослужащие составили 5,8 млн., гражданское население - 7,4 млн. человек. Этим же методом было подсчитано число репрессированных, включая количество приговоренных к высшей мере и сверхсмертность политических заключенных в 1937-1938 гг., приходящихся на долю России.

Основные публикации

• Рыбаковский Л.Л. Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока (монография). - Хабаровск, 1969. - 200 с.
• Рыбаковский Л.Л. Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет (монография). - М.: Наука, 1969. - 180 с.
• Рыбаковский Л.Л. Региональный анализ миграций (монография). - М.: Статистика, 1973. - 159 с.
• Рыбаковский Л.Л. Методологические основы прогнозирования населения (монография). - М.: Статистика, 1978. - 208 с.
• Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: прогнозы, факторы, политика (монография). - М.: Наука, 1987. - 199 с.
• Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока (монография). - М.: Наука, 1990.-170 с.
• Рыбаковский Л.Л. Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне (монография). - М.: Каталог, 2001. - 192 с.
• Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (выпуск 5) Стадии миграционного процесса (монография). - М., 2001. - 159 с.
• Рыбаковский Л.Л. Прикладная демография (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003.-206 с.
• Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (вопросы теории) (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003. - 238 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока (монография). - М., 1969. - 125 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Территориальные особенности народонаселения РСФСР (монография). - М.: Статистика, 1976. - 230 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Социальные факторы и особенности миграции населения СССР (монография). - М.: Наука, 1978. - 141 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Демографические процессы в социалистическом обществе (монография). - М.: Финансы и статистика, 1981. - 295 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Население СССР за 70 лет (монография). - М.: Наука, 1988. -214 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Демографическое будущее России (монография). - М.: Права человека, 2001. - 51 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Стабилизация численности населения России (монография). - М. Издательство ЦСП, 2001. - 262 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Демографическое развитие Ханты-Мансийского автономного округа: ситуация, прогноз, политика (монография). - Ханты-Мансийск, 2002.-212с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Демографическое развитие Самарской области: Проблемы и направления политики. - М.: Глобус, 2003. - 206 с.
• Рыбаковский Л.Л. и др. Демографический понятийный словарь. - М.: ЦСП, 2003.-351 с.

Леониду Леонидовичу Рыбаковскому 80 лет

21 апреля Леониду Леонидовичу Рыбаковскому, доктору экономических наук, профессору, исполнилось 80 лет.

Сотрудники Института демографии и редакция "Демоскопа Weekly" сердечно поздравляют Леонида Леонидовича Рыбаковского с юбилеем, желают ему крепкого здоровья, успехов и достижений на благо демографической науки.

Поздравление коллег

Леониду Леонидовичу Рыбаковскому 80 лет. Хотя, зная его, общаясь, работая с ним, в это трудно поверить. Пожалуй, только одно свидетельствует в пользу этой даты - его большая профессиональная и жизненная мудрость.

Леонид Леонидович Рыбаковский родился 21 апреля 1931 г. в городе Спасске Приморского края. В 1953 году окончил Куйбышевский плановый институт. С 1971 года - доктор экономических наук, а с 1977 года - профессор (специальность - демография). С 1959 года Леонид Леонидович работает в Академии наук, с 1974 года по сей день - в Институте социально-политических исследований РАН. Сейчас он главный научный сотрудник этого Института.

Л.Л.Рыбаковский награжден медалью "За доблестный труд", медалью ордена "За заслуги перед отечеством" II степени, Орденом Дружбы.

Им опубликовано более 300 научных трудов, в том числе, 10 авторских монографий и свыше 30 коллективных книг, включая учебники и учебные пособия по демографии, миграции населения, социологии и экономике труда. Статьи опубликованы во многих журналах, энциклопедиях, справочниках и т.д. Многие работы переведены или изданы на испанском, французском, немецком, английском и др. языках. Наиболее значимые авторские монографии: "Региональный анализ миграций" (1973), "Методологические вопросы прогнозирования населения" (1978), "Население Дальнего Востока за 150 лет" (1990), "Миграция населения: прогнозы, факторы, политика" (1987). Последняя работа отмечена серебряной медалью ВДНХ.
В последнее время были опубликованы монографии "Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне" (2001), "Прикладная демография" (2003), "Миграция населения. Вопросы теории" (2003), а также коллективные работы под его редакцией "Демографическое будущее России" (2001), "Стабилизация численности населения России (возможности и направления демографической политики)" (2001), "Демографический понятийный словарь" (2003), "Демография" (2005), "Стратегия демографического развития России" (2005), "Практическая демография" (2005), "Трансформация миграционных процессов на постсоветском пространстве" (2007), "Демографическое развитие России в XXI веке" (2009) и др.

Основные научные идеи, разработанные Рыбаковским, относятся к теории миграции населения. Им предложена классификация населения в зависимости от генетического признака. Эта классификация включает три базовых понятия: "местные уроженцы", "старожилы" и "новоселы". Большое значение для регионального анализа миграций имеет, предложенный в конце 1960-х годов коэффициент интенсивности межрайонных миграционных связей (КИМС). Величина этого коэффициента не зависит от численности населения, как районов выхода, так и мест вселения мигрантов. Достоинство этого показателя в том, что он позволяет определять истинное значение межрайонных миграционных связей.

Существенным вкладом в теорию миграции явилась разработка концепции трех стадий миграционного процесса. Принципиальные положения концепции сводятся к разделению таких понятий, как готовность к миграции (мобильность) и переселение (реализация этой готовности). С этими понятиями связано привнесение в миграционную проблематику социологических знаний, в частности, представлений о прожективном и реальном поведении, потенциальной миграции и миграционной подвижности.

Для теории миграции населения важное значение имеют взгляды автора на условия (все компоненты среды) - факторы (только та часть компонентов среды, которые влияют на данное явление) - причины миграции (взаимодействие объективного и субъективного); разработка проблемного подхода к анализу миграционных процессов, суть которого в оценке миграции не с позиций ее масштабности и интенсивности, а в зависимости от того, решению каких демографических задач она способствует.

Новым для демографической науки является предложенный Л.Л.Рыбаковским этнодемографический метод оценки людских потерь для отдельных частей государства или бывшей общей страны. Суть этнодемографического метода состоит в том, что людские потери для стран бывшего СССР определяются из потерь тех этносов, которые относятся к государствообразующим. Перенесение расчетов на этносы сразу же устраняет основную информационную трудность: становятся ненужными данные о миграции населения. Оценка людских потерь с помощью этнодемографического метода предполагает проведение расчетов по каждому из основных этносов и распределение этих потерь по отдельным частям государства, особенно если оно бывшее.

Произведенные расчеты людских потерь России в Великой Отечественной войне, выполненные этнодемографическим методом, показали, что на долю РСФСР пришлось примерно 13,2 млн. человеческих жизней, потерянных в 1941-1945 гг., в том числе, военнослужащие составили 5,8 млн., гражданское население - 7,4 млн. человек. Этим же методом было подсчитано число репрессированных, включая количество приговоренных к высшей мере и сверхсмертность политических заключенных в 1937-1938 гг., приходящихся на долю России.

Леонид Леонидович Рыбаковский входит в состав Межведомственной рабочей группы по приоритетному национальному проекту "Здоровье" и демографической политике при Совете при Президенте РФ, Координационного совета по социальной стратегии при Председателе СФ ФС РФ, коллегии Министерства здравоохранения и социального развития РФ, Научного совета при Федеральной миграционной службе России и т.д.

Им подготовлено свыше 100 докторов и кандидатов наук, работающих в Москве, других регионах России, в странах нового зарубежья.

Трудно переоценить то, что сделал Леонид Леонидович Рыбаковский в демографии. Но, зная его характер, активность, кипучую энергию, исследовательскую жилку, можно не сомневаться, что впереди нас ждут его новые исследования и публикации.

Здоровья Вам, Леонид Леонидович, счастья, интересной работы и публикаций, благополучия всяческого. И еще долгие-долгие годы служить для всех живым примером настоящего Ученого-Исследователя-Гражданина с большой буквы.

Коллеги из Института
социально-политических исследований РАН

С юбилеем, Леонид Леонидович!

Передо мной маленькая, чудом сохранившаяся вырезка из какой-то дальневосточной газеты - фото и небольшой текст (нет пометки ни о дате, ни о названии газеты). Если я не ошибаюсь, это 1962 или 1963 год. Совсем еще молодые Л.Л. Рыбаковский, В.И. Переведенцев, Г.В. Мильнер и тоже молодой, но все же заметно постарше их, Михаил Яковлевич Сонин рассказывают в теленовостях о Конференции по трудовым ресурсам Дальнего Востока, которую организовал в Хабаровске Л.Л. Рыбаковский. Леонид Леонидович только недавно защитил кандидатскую, но уже сумел провести крупную научную конференцию с привлечением известных ученых из Москвы. Конференция в газете названа "совещанием", что с головой выдает обстановку тех лет: к разного рода совещаниям партгосаппарата привыкли, а научные конференции на Дальнем Востоке были внове.

Леонид Леонидович впервые внедрил демографию в науку на Дальнем Востоке, создав специализированную лабораторию, и наряду с этим поднял на значительно более высокий уровень исследования по трудовым ресурсам. Его энергичная деятельность в данном направлении способствовала консолидации разбросанных по огромным просторам региона исследователей-одиночек - из Магадана. Якутска, Улан-Удэ, Читы и т.д. Не знаю, как по другим направлениям науки, а в нашей области, благодаря Л.Л. Рыбаковскому, энтузиазм и оживление исследований, последовавших за созданием Сибирского отделения Академии наук в Новосибирске, докатились до Дальнего Востока. И сейчас нашу науку в регионе достойно представляет его ученица - Екатерина Леонидовна Мотрич.

Хорошо известная Леониду Леонидовичу моя старшая приятельница Дина Михайловна Захарина, которая была остра на язык и всем легко давала клички, прозвала Л.Л. Рыбаковского торопыгой, акцентируя внимание на его моторности. Но я бы, если бы умела придумывать прозвища, подчеркнула бы его нетерпеливость как главную черту характера. Л.Л. Рыбаковскому нужно все и сразу, все и сейчас! Он не переносит медленного темпа, затягивания решений, долгих раздумий и сам действует всегда решительно и быстро, иногда резко.

Л.Л. Рыбаковский - большой жизнелюб, но и большой трудоголик, любитель покопаться в архивах и цифрах. Свидетельство тому - его многочисленные книги.

Я называю его до сих пор тем именем, которым звали его в молодости и которым он тогда представлялся, - Олег. За многие годы я так привыкла и иначе не получается. Мне кажется, так его называя, я как бы подчеркиваю нашу давнюю дружбу, воскрешаю память о его тесном, но уютном и теплом хабаровском доме, где хозяйничала очаровательная и быстрая Лиза. Как давно это было! Еще до Олежки, который и сам уже доктор наук.

Дорогой Олег (уж извини, что так!), приятно видеть тебя в день достойного уважения юбилея в прекрасной форме, как прежде, полного энергии и желаний. Здоровья тебе, бодрости и успехов на нашем общем поприще!

Поздравляю также и твою научную команду, которая оставалась верна тебе в течение всей твоей московской жизни и кочевала вслед за тобой. Несомненно, для них это тоже праздник.

Жанна Зайончковская

Повезло работать с Рыбаковским

Мне повезло. Я имею удовольствие общаться с Леонидом Леонидовичем Рыбаковским долгие годы. Мы познакомились в ноябре 1978 года в аэропорту "Домодедово". Оба летели на конференцию в Душанбе. Однако то знакомство, скорее, можно назвать мимолетным. Спустя 2,5 года, весной 1981 года, я начал участвовать в семинаре, организованном Леонидом Леонидовичем. В то время начинал активно работать созданный им отдел демографии. За короткий период на базе сектора проблем миграции, которым он руководил в тогдашнем Институте социологических исследований АН СССР, Леонид Леонидович создал один из мощнейших в нашей стране научно-исследовательских демографических центров, в котором я и проработал почти все 1980-е годы. А попал я в этот отдел благодаря своему небольшому выступлению на том самом семинаре весной 1981 г.

В то время в отделе у Леонида Леонидовича уже работал мой учитель Владимир Александрович Борисов, через которого Рыбаковский и пригласил меня работать к себе в отдел. Я с удовольствием принял это приглашение и с 1 октября 1981 года стал работать в отделе демографии Института социологических исследований АН СССР.

Леонид Леонидович Рыбаковский и тогда, и сейчас активно поддерживал и поддерживает молодежь, начинающую свою научную деятельность. При этом он всячески способствует как приращению знаний у молодых коллег, повышению их профессиональной квалификации, так и статусному росту. Я бы даже сказал, не просто способствует, а заставляет расти и в отношении знаний, и в отношении статуса.

Отсюда два важных следствия.

Во-первых, у Леонида Леонидовича бесчисленное количество любящих его учеников как в самых разных регионах России, так и в странах СНГ. Многие из них сами давно стали высококлассными учеными, имеющими уже и своих учеников. Таким образом, безусловно, можно говорить о научной школе Рыбаковского.

Во-вторых, он постоянно общается, работает с молодежью, поэтому и сам очень молод. А по его кипучей энергии, научной активности с ним, по-моему, очень мало кто из молодежи может сравниться.

Отмечу еще, что Леонид Леонидович очень восприимчив ко всему новому в науке и, по сути дела, продолжает учиться в процессе общения, совместной работы с учениками, коллегами.
Общаясь с Леонидом Леонидовичем невольно учишься тому, как надо организовывать свою научную работу, что весьма немаловажно для ученого, исследователя.

Но вернусь к своей работе в отделе у Рыбаковского. Я работал в группе у своего любимого учителя Владимира Александровича Борисова. Вообще в отдел пришло работать много интересных специалистов, ученых. И опытных, и молодежи. Была очень творческая атмосфера, много обсуждений, дискуссий. Последние, зачастую, были весьма острыми, так как в отделе работали люди с разными взглядами.

В то же время нельзя не сказать и о важности простого человеческого общения в отделе. Всегда с теплотой вспоминаю о совместных праздниках. Знаменитая "трубка мира" Леонида Леонидовича, которую он доставал из сейфа. Думаю, что многие из тех, кто работал тогда в отделе, хорошо помнят ее. Таким образом, можно сказать, что в отделе было интересно не только работать, но и жить.

В конце 1980-х годов я ушел из отдела и наше общение с Леонидом Леонидовичем временно прервалось. Вновь мы стали вместе работать уже где-то с 1999-2000 гг. Это была совместная работа под руководством Рыбаковского над демографической Концепцией, которая затем была принята в сентябре 2001 г. как Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года.

И здесь необходимо сказать еще об одной важной черте Леонида Леонидовича Рыбаковского как ученого и как гражданина. Сколько я его знаю, он всегда стремился не только проводить научные исследования, писать книги, статьи. Он всегда пытался "достучаться" до органов власти, "заставить" всерьёз задуматься о демографических проблемах страны, работал и работает с ними, когда предоставляется такая возможность.

Леонид Леонидович! Чтобы Вам долгие-долгие годы хотелось творить в науке и во всех сферах жизни, которые Вам интересны, и чтобы всегда моглось реализовать все задуманное.

Владимир Архангельский

Основные публикации Л.Л. Рыбаковского

• Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока. Хабаровск, 1969.
• Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет. М., 1969.
• Региональный анализ миграций. М., 1973.
• Методологические основы прогнозирования населения. М., 1978.
• Миграция населения: прогнозы, факторы, политика. М., 1987.
• Население Дальнего Востока. М., 1990.
• Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне. М., 2001.
• Миграция населения (выпуск 5) Стадии миграционного процесса. М., 2001.
• Прикладная демография. М., 2003.
• Миграция населения (вопросы теории). М., 2003.

Коллективные монографии:

• Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока. М., 1969.
• Территориальные особенности народонаселения РСФСР. М., 1976.
• Социальные факторы и особенности миграции населения СССР. М., 1978.
• Демографические процессы в социалистическом обществе. М., 1981.
• Население СССР за 70 лет. М., 1988.
• Демографическое будущее России. М., 2001.
• Стабилизация численности населения России. М., 2001.
• Демографическое развитие Ханты-Мансийского автономного округа: ситуация, прогноз, политика. Ханты-Мансийск, 2002.
• Демографическое развитие Самарской области: Проблемы и направления политики. М., 2003.
• Демографический понятийный словарь. М., 2003 (второе издание - М., 2007).
• Демографическая ситуация в Москве и тенденции ее развития. М., 2005.
• Демография. М., 2005.
• Практическая демография. М., 2005.
• Стратегия демографического развития России. М., 2005.
• Трансформация миграционных процессов на постсоветском пространстве. М., 2007.
• Демографическое развитие Центрального федерального округа. М., 2008.
• Демографическое развитие России в XXI веке. М., 2009.
• Демографические контуры регионов России. М., 2009.