Версия действительно не доказанная, и, возможно, никогда не будет доказана, но категорически не согласен, что "не было смысла". Объединение нации под знаменем борьбы с террором практически гарантировало избрание Путина, по крайней мере сильно повышало шансы. То, что Чечня напала на Дагестан до взрывов собственно ничего не меняло. Нет даже смысла проверять, было ли это на самом деле и сверять сроки, потому что, и это надо признать, для большинству жителей России на это глубоко плевать. Мягко говоря, по мнению этой части россиян, это там их кавказские разборки, а гибель милиционеров или военнослужащих - так это их работа, да и не привыкать нам к этому.
Совсем другое дело, если дома падают рядом. И тут народ сразу понимает, что надо сплотиться вокруг лидера, который " в сортире замочит". Мозги отказывают (я сам такой): разбираться некогда, да и информации маловато, а Интернет тогда не был так доступен. Осознание приходит со временем, да и не ко всем. Так что тут выгода Путина очевидна.
Если говорить о том, что это невозможно в наше время, как заявил Примаков, то это ерунда: всегда найдётся группа подонков, готовых выполнить любой приказ. Думаю, даже примеры приводить не надо, взять хотя бы вот провал (а это именно провал, потому что вскрылось) операции "устранение Литвиненко": люди рисковали даже своей жизнью - радиоактивный материал всё-таки - но выполняли преступный приказ.
"Вишенкой на торте" является факт, что именно после рязанского случая взрывы домов прекратились.
А ждать от Примакова признания довольно странно: он был, конечно, умный и опытный политик, но тот ещё государственник, и открыто вряд ли стал высказываться против власти, да и операцию могли провести так, что мало кто об этом знал.
Но, надо признать, что пока это всё равно только версия.
P.S. Думаю, необходимо добавить следующее. 13 сентября 1999 г. на заседании ГосДумы спикер Г. Селезнёв делает объявление, что произошёл взрыв в г. Волгодонск. Но взрыв произошёл в Москве на Каширском шоссе, а Волгодонск подрывают через 3 дня - 17.09.1999 г. Как можно так перепутать Москву и Волгодонск? Можно поверить, что наоборот, можно даже поверить, с натяжкой, что спикер попутал Москву с Санкт-Петербургом, или Москву с городом с похожим названием (которого в общем нет), но так угадать Волгодонск - это нереально. В России много городов - так ошибиться и точно попасть и предсказать невозможно. Единственное разумное объяснение состоит в том, что спикеру передали неправильную информацию, а там у кого-то всё-таки был список взрываемых мест, и тот, кто сообщал, не туда посмотрел, ну или до него по цепочке.
Интересно, но 11сентября 2001 г. происходит похожий случай в другом месте: BBC в прямом эфире сообщает, что упало здание №7 ВТЦ, но здание в тот момент ещё стоит, и падает только через некоторое время. BBC признаёт этот факт, но не может его объяснить. И по теории вероятности такие странности практически невозможны, поэтому тут надо или верить в возможность предсказания, или всё-таки подозревать недоброе
https://www.youtube.com/watch?v=436Ukc5SHqw
Кроме непосредственно самого содержания передачи обращает на себя внимание то, какой является разница не только между «тем» НТВ и «этим» НТВ (это очевидно), между «тем» российским телевидением и нынешним, но и между российскими гражданами 1999-2000 гг. и 2015-2016 гг. Налицо результат 16-летней .
Николай Николаев о программе «Рязанский сахар»
В 2000 году телекомпания НТВ по инициативе журналиста Николая Николаева провела независимое расследование т.н. «рязанских учений» 22 сентября 1999 г.
После предотвращения взрыва в Рязани на коллегии МВД отчитывался Владимир Рушайло, тогдашний министр внутренних дел и глава антитеррористической комиссии. Рушайло поблагодарил сотрудников спецслужб, предотвративших теракт в Рязани.
Однако спустя несколько минут директор ФСБ Патрушев в личной беседе с Николаевым заявил, что в Рязани проводились «учения».
Во время передачи, посвященной предотвращению теракта, где жители злополучного дома призвали силовиков к ответу, представители ФСБ не смогли дать внятных и убедительных объяснений. В то же время ФСБ завела «уголовное дело» против абстрактного террора.
После выхода передачи в эфир представители ФСБ пытались угрожать Николаеву, также началось его преследование. Николаеву пришлось временно покинуть Россию.
http://www.putinavotstavku.org/material.php?id=4E725593BFE28
Гексоген и правда не сахар
Что происходило за рамками программы «Рязанский сахар» и как ФСБ пыталась сорвать независимое расследование
Тему рязанских учений и неубедительного оправдания руководства ФСБ, которое уверяло, что в мешках, заложенных под домом на улице Новоселов, был сахар, начинала «Новая газета». В начале 2000 года наш корреспондент, выехав в Рязань, говорил с экспертом-взрывотехником, который одним из первых прибыл на место учений и определил, что в мешках был гексоген («Новая газета» № 6, 8 за 2000 год). А вскоре нашим сотрудникам удалось найти и солдата-десантника, который на территории военной части под Рязанью охранял склад с гексогеном, упакованным в мешки, как сахар (№ 10 за 2000 год). Свидетельство солдата было записано на диктофон.
После публикации разразился грандиозный скандал. Весь караул и взрывотехника отправили в Чечню. По официальным телеканалам развернули целую кампанию. Выступали генералы. Сначала военные отрицали наличие солдата и склада. Затем признали, что солдат и склад реальны, но решительно отмели гексоген в мешках.
Еще более интересное продолжение получила эта история после того, как НТВ и Николай Николаев провели свое независимое расследование.
* * *
Конец сентября 1999-го. Невыспавшаяся, словно вжавшаяся в землю и ставшая ниже Москва. Ночи ждали с ощущением предстоящего испытания страхом. Один вопрос: где? На чердаке, в подвале, за батареей в подъезде, на сиденье припаркованной во дворе машины?
К утру этот вопрос уже будет дубасить по вискам с равномерностью метронома, заставляя считать каждую секунду, еще не похищенную невидимым включенным таймером… Очередная нервозная полудрема позади. Хлопают двери подъездов, дома пустеют. Все, теперь вряд ли взорвут.
* * *
Расширенная коллегия МВД в министерском здании на Житной началась с демонстрации повышенных мер безопасности. Редакционные машины оставлять поблизости запретили.
В Министерстве внутренних дел за работой тележурналистов наблюдают специально выделенные для этой цели милицейские офицеры. В вестибюле здания зачем-то установлена статуя Фемиды. Милиционеры, судя по всему, сами не очень понимают, какое к ним отношение имеет эта скульптура, и снимать ее операторам категорически запрещают. Охраняют правосудие.
Мероприятие, которое накануне запланировали для показа в новостях, выдалось паркетно-протокольное. После стольких трагедий начавшейся осени никто из телевизионщиков не ждал в этот день, 24 сентября, никаких сенсаций. Но череда случайностей уже закрутилась в тугую пружину, нужно было только качнуть висящий в тревожном воздухе невидимый маятник, чтобы пошло новое время.
С трибуны отчитывался — не столько перед коллегами, сколько перед журналистами — тогдашний министр внутренних дел Владимир Рушайло. После взрывов домов он был назначен еще и руководителем антитеррористической комиссии. В президиуме в только им понятном порядке расположился весь цвет силовиков и представителей других ведомств. Глава ФСБ Патрушев задумчиво и строго смотрел в зал с почетного места на сцене.
Монотонность речи министра неожиданно утонула в шиканье многочисленных корреспондентов. Они заерзали в отведенном для прессы ряду и, поворачивая головы к своим отрешенным операторам, шипели: «Снимай, снимай!».
Рушайло заговорил о совместных с контрразведчиками успехах. В Рязани удалось предотвратить масштабный теракт. Три мешка взрывчатого вещества на основе гексогена с включенным таймером и подсоединенным детонатором извлекли из подвала многоэтажного жилого дома…
По традиции во время перерыва все журналисты идут пить кофе. В МВД — своя выпечка и относительно недорогие бутерброды.
Недосып и неутоленный голод — раздражающая комбинация. По моей еле слышной просьбе оператор стал демонстративно собирать штатив, давая понять другим журналистам, что мы не только не пойдем в буфет, а вообще уезжаем в «Останкино», не дожидаясь окончания коллегии.
Есть в МВД коридор, который ведет в офицерскую столовую. Сейчас туда и пригласят привыкший к регулярному питанию президиум. От входа в этот охраняемый от журналистов коридор до ступеней столовой — метров тридцать. Рассчитывать можно было лишь на то, что, остановившись возле несущего здесь пост милиционера, удастся проорать тому, кого выбрал для будущего репортажа, свою нижайшую просьбу дать интервью. Надежда слабая. Как правило, желание генералов мелькнуть на экране легко гасится выделяемым желудочным соком.
Мой истошный крик с мольбой сказать пару слов для НТВ все же остановил Патрушева и заставил подойти к устроенной на него засаде.
Как всегда, начал с необязательного, дежурного вопроса. Но пружина без моих ухищрений, оставляя острые края, сорвавшись, оборвалась. Нужно было понять, почему Рушайло не известно о том, что сейчас сообщил Патрушев.
На фоне гибельности последних недель и только что преданная огласке рязанская сенсация, и перспектива неизбежного скандала между ФСБ и МВД выглядели очень мрачно.
А дословно о теракте в Рязани Патрушев тогда сказал следующее:
— Думаю, что не совсем четко сработали — это были учения, там был сахар, а не гексоген.
Время — 13.10, ближайший новостной эфир — в 14.00. Пауза, возникшая на другом конце телефонной линии, не оставляла надежд. Если сейчас главный редактор скажет «нет», про все услышанное нужно будет просто забыть.
Но главред сказал мне: «Если ты записал все, о чем говоришь, то мы ждем этот синхрон на эфир в 14.00».
* * *
В 14.15, сразу после выпуска новостей, информационные агентства наперегонки тиражировали интервью Патрушева, одинаково предваряя его словами: «Как сообщил нашему корреспонденту директор ФСБ…». Многих из этих корреспондентов я знал лично. Но взаимоотношения на работу не распространялись. Если телевидение сообщает новость, еще не известную информационным агентствам, то зачем платить деньги их работникам?
Классический случай. Году в 94-м разыграли Эрнеста Мацкявичюса, тогда работавшего корреспондентом. Он, наивный, спросил у коллег: не знает ли кто-нибудь, как по-казахски произносится «парламент»? Хотел вставить это слово в свой репортаж. Тут же угодливые корры с каменно серьезными лицами, не отрываясь от компьютеров, дали ему ответ: тырмандыр. Этот марсианский перевод под общий хохот через час прозвучал из телевизора. Мацкявичюс потом объяснялся. Начальники пытались делать грозный вид, но давились от смеха. А наутро в редакции одной серьезной газеты была летучка, и Мацкявичюса как корреспондента, глубоко изучившего тему (даже казахское слово знает!), газетные руководители поставили в пример всем собравшимся…
Людей, многие из которых уже готовились ко сну, молодых и старых, детей с мокрыми после купания головами, даже лежачих инвалидов неподдельно нервничавшие милиционеры заставляли покидать квартиры. Уже утром настоящий генерал, начальник Рязанского управления ФСБ, объявил разместившимся в соседнем кинотеатре эвакуированным, что в подвале их чудом уцелевшего дома найдено такое, что позволяет их всех назвать спасенными и поздравить со вторым днем своего рождения. Поэтому, когда спустя несколько дней объявили об успешных учениях в Рязани, те, на ком якобы проверяли гражданскую бдительность и отрабатывали чекистскую оперативность, в это не поверили.
С сомнением к этому отнесся и тогдашний министр Рушайло. Однако это недоверие бумерангом вернулось в его ведомство на Житной, и затем в считаные годы чекисты без боя захватили ключевые посты, оставленные милицейскими генералами…
Люди сразу же соглашались принять участие в «Независимом расследовании». Чувствовалось, что после той ночи их отношение к жизни изменилось. Учебно или по-настоящему избежав смерти, теперь они отчаянно хотели знать правду.
Невольные участники учений хотели разговаривать в студии с представителями ФСБ. Но уже через несколько дней жильцы дома, ставшего неизвестно по чьему выбору наглядным пособием, были готовы к откровениям — при любом составе участников передачи. И вот почему. Перед дверями квартир рязанцев под видом социальных работников все чаще стали появляться энергичные типчики, дававшие понять, что в дальнейшем коммунально-бытовые улучшения будут возможны только в том случае, если собравшиеся поехать в останкинскую студию откажутся от поездки.
Типчики сообщили своему фээсбэшному начальству о том, что мы привезем на двух автобусах из Рязани около шестидесяти человек, которые примут участие в «Независимом расследовании». На Лубянке приняли решение: с народом поговорить. Это журналистов можно послать подальше… Здесь же ситуация стала развиваться по опасному для чекистского ведомства сценарию. Сотрудникам распределили роли и дали указание: до последнего отстаивать в студии версию об учениях, при этом ссылаясь на необходимость и, главное, законность такого эксперимента.
И все же они были уверены, что программы не будет — испугаемся последствий. Телекомпания и без того готовилась к обороне. Некоторые журналисты уже выбросили белые флаги и, выбрав на пульте вторую кнопку, после вчерашнего «нет» стали говорить беспроигрышное «да». Скоропостижно ушел главный редактор.
О том, что был звонок с самого остроконечного верха с просьбой не проводить «Независимое расследование» по рязанским событиям в канун выборов президента-преемника, я узнал от своих начальников уже после выхода программы в эфир.
Главный канал страны в главной информационной программе за день до нашего эфира сообщил о якобы готовящейся масштабной провокации, которую задумала против нарождающейся власти враждебная телекомпания. Было сказано, что для участия в заказном шоу в «Останкино» везут неких рязанских статистов, а перед входом в студию им будут раздавать гонорар — по 100 долларов каждому.
* * *
Жители уцелевшего дома и чекисты предпочли сидеть на разных трибунах. Тогдашние начальник Рязанского УФСБ, руководитель центра общественных связей и замначальника следственного управления Лубянки, разложив на коленях папки с документами, излучали профессиональное хладнокровие.
И все же ни рязанцы, ни приглашенные эксперты не понимали чекистскую логику. Вы говорите, что Рушайло лично подписал приказ о проведении учений? В таком случае как же он мог об этом настолько искренне забыть, что произвел впечатление абсолютно неинформированного человека? Почему, когда благодаря видевшему разгрузку подозрительных мешков жильцу приехали милиционеры-взрывотехники, они тут же установили, что в холстину засыпан не сахар, а убийственная смесь на основе гексогена?..
В какой-то момент показалось, что случилось нечто, обычно пугающее телевизионщиков, но наиболее ярко воспринимаемое зрителями. Ведущий в этой передаче стал персонажем необязательным. Одни очень органично спрашивали: почему? Другие с чувством выполненного долга отвечали: потому что.
Вопросы переживших эвакуацию людей были не просто подготовлены — они были вымучены ночами, бессонными от поселившегося в их доме страха. Такие вопросы нельзя купить за 100 долларов. А вот ответы грешили ведомственной продажностью. Повеяло цинизмом, который позволяют себе лагерные начальники, защищенные угодливым кольцом вертухаев.
Местные взрывотехники, первыми проводившие анализ, оказывается, взяли оборудование, побывавшее в Чечне, поэтому, дескать, испачканный разными гремучими смесями прибор ошибочно указал на наличие взрывчатки. А то, что бдительный очевидец разгрузки обратил внимание на желтоватые гранулы в мешках, — так это связано с качеством купленного в учебных целях на рязанском рынке сахара. Да, вы не ошибаетесь, уголовное дело по статье, предусматривающей ответственность за терроризм, ФСБ после той самой ночи действительно возбудила. Зачем? Нет, не против самих себя, вы, товарищ, не передергивайте. Это было сделано в целях убеждения общественности в том, что теракт не готовился. Кто контролировал ход учений? Фамилии и звания? Объясняем. Это те же офицеры, что закладывали мешки в подвал дома. Такие люди всегда на службе, поэтому больше о них, увы, при всем желании сказать не можем. Экспресс-анализ проводили, подтверждаем. На язык пробовали, ну горчил немного, поэтому увезли все три мешка в Москву на экспертизу. Да это у вас в Рязани сахар такой. Права человека здесь ни при чем — учения проводились законно. У нас в основах тактических приемов оперативно-разыскных мероприятий сказано, что мы учения не просто можем проводить, а должны. Вот тут пакетик с нами, всем видно? В вощено-бумажной утробе — главные доказательства того, что это был вовсе не готовящийся теракт, который, как вы говорите, мы хотим прикрыть. Нет-нет, пакет опечатан, это следственные материалы, вскрыть и показать не можем. Да мы не нервничаем, но и вы давайте без инсинуаций. А то, что этот предатель Олег Калугин сказал сейчас во время телемоста с Америкой, так мы и комментировать не будем. Он для нас враг. Эксперты ваши — они не разбираются в чекистской работе. Разговаривать надо со специалистами, а у вас их здесь нет. Мы знаем, что вам пришлось поволноваться, уж вы, конечно, извините нас, но мы для народа старались. Как вы не понимаете, да что вы за люди такие!
К середине передачи лица контрразведчиков выражали неприкрытую любовь ко всему правдоищущему человечеству. И тут уже зрительская поддержка, по замыслу лубянских сценаристов, должна была изменить ход передачи.
* * *
В верхнем ряду, где сидели рязанцы, руку поднял мужичок лет сорока. Он по-простецки заявил, что сам является жителем того самого дома, но готов рассказать о главном — о происходившем по дороге в Москву. Якобы сотрудники передачи, сопровождавшие ехавших в автобусах, его и всех остальных инструктировали, о чем нужно говорить, чтобы опорочить ФСБ.
Повисла пауза, которую я умышленно не стал заполнять вопросами. В конце концов, я же не ехал с ними в автобусе.
Включился крошечный радионаушник. Режиссер подсказывал в ухо ведущему выход из положения: «Может быть, пора уйти на сюжет?». Едва заметное покачивание головой на камеру: нет, не пора, пусть выяснят, кто кого агитировал.
Так обычно начинают ранние птицы. Сперва одна — несмело, словно пробуя силы, а потом птичья разноголосица сливается с шумом, знаменующим начало дня. «Что-то я тебя не помню». — «Не болтай, не было этого». — «И я его не видела никогда». — «Мужик, ты из какой квартиры?» — «Нет у нас такого!» — «Да это фээсбэшник засланный!» — «Заберите своего!» — «Пусть пересядет!».
Потом пожаловавшийся на инструктаж мужичок, стремясь доказать, что он действительно из Рязани, пытался сесть в один из автобусов, увозивших домой участников передачи. Пинками и короткими ударами обманщика выбросили на грязный московский снег.
Под конец программы один тогда еще малоизвестный адвокат обратился к рязанцам с призывом: прямо здесь, в студии, подписывать исковые заявления и в дальнейшем начать судебную тяжбу с ФСБ.
Это было уже слишком. Как бы пригодилась в тот вечер давняя моя мечта — не отключать камеры по окончании передачи. Иногда самое интересное заключается в том, как вне рамок формального общения воспринимают гости студии только что при их непосредственном участии произошедшее.
Наверное, с настроением, которое было у фээсбэшников к финалу «Независимого расследования», отбивают города у превосходящих сил противника. Едва отзвучали прощальные слова, как бесславно старавшиеся для блага народа устремились к выходу, всячески избегая теперь уже не обязательных объяснений с теми, о ком радели. Но, проходя через центр студии, держа в руках папки и объемистый пакет с непоказанными вещдоками, лубянские представители случайно натолкнулись на все еще собиравшего подписи адвоката и не успевшего покинуть свое место ведущего. Вместо прощания бросили и тому, и другому по фразе: «Ты жди допроса!», «А тебя посадим!».
Стало понятно, что с учениями точно покончили.
* * *
Что было потом? Не знаю, чего именно испугался тот самый нынче очень модный адвокат, но рязанцев он забросил. Люди, чье мерило страха уже выходило за рамки общепринятого понимания, крепко обиделись на покрасовавшегося перед всей страной, но не выполнившего своих обещаний защитника.
Допрашивать и уж тем более сажать меня не стали. Понимали, что за журналиста вступится его не страдавшая в ту пору трусостью телекомпания.
Они начали с того, что в один воскресный день принялись снимать окна моей квартиры. Не знаю, какие изобличающие меня и мою семью сцены хотел подсмотреть оператор. О съемке я узнал случайно. Позвонил сосед, живущий в доме напротив. Его удивило, что оператор, использовавший профессиональную аппаратуру, во время съемки прятался за гаражами.
Теперь мы смотрели в упор друг на друга. Я на оператора — из окна, он в видоискатель — на мое увеличенное оптикой лицо.
По моей просьбе к человеку с камерой спустился позвонивший сосед и передал от меня привет.
Дальше было смешно. Оператор, вылезший из своей засады, стал, семеня, прятаться за подъезжавшим к остановке троллейбусом. На нем же и уехал — вместе с камерой и штативом. На следующей остановке любитель домашнего видео вышел и пересел в машину, где находились какие-то люди.
Потом таких машин было нарочито много. С включенными габаритными огнями они стояли под окнами и напротив гаража даже ночью. Иногда мы с женой выходили и, делая вид, что прогуливаемся, не менее демонстративно разглядывали людей, сидевших в салонах автомобилей с видом дремлющих истуканов. Они пытались изображать, что не замечают нас. Мы принимали правила игры и с медлительностью неграмотных приезжих выводили в блокнотах цифры сверкающих свежей краской автомобильных номеров.
Иногда, обычно за полночь, отдернув шторы, мы обнажали окна большой комнаты и в надежде, что не останемся незамеченными, устраивали танцы.
Недели через три ко мне подошли активисты из дома напротив, которых достала круглосуточная стоянка подозрительных машин. Было сказано, что на собрании жильцов они проанализировали ситуацию и пришли к простому выводу: пасти могут только меня. При этом пообещали: если со мной что-нибудь случится, заботливые соседи непременно сообщат о своих наблюдениях куда следует. Наверное, глядя на все происходящее со стороны, действительно хотелось какой-то развязки.
К тому времени уже была информация из кремлевского источника, что главному телезрителю очень не понравилась передача про рязанские «учения». Как уже известно, еще раньше это недвусмысленно дали понять моим начальникам. И все же это не помешало им почти без колебаний выдвинуть на соискание премии ТЭФИ «Рязанский сахар». В то время уже слишком многое происходило вокруг НТВ. Бояться было поздно. Но наши телеакадемики — люди практичные, и в номинации «Журналистское расследование» победу присудили научно-популярной программе про лихорадку Эбола.
Откровенная слежка прекратилась лишь за месяц до кончины старого НТВ. Наверное, они поняли, что для них я бесперспективен. Не приполз со всепрощающим вопросом: что сделать, чтобы искупить? (Потом, во время работы на Первом канале, мне предлагали это сделать.) С ума от мании преследования не сошел. Единственное, что оставалось, — отнять у меня обозревательскую работу и авторскую передачу. Салтыков-Щедрин называл это опечатыванием разума.
Николай НИКОЛАЕВ, специально для «Новой»
Вокруг взрывов домов осенью 1999 года наблюдается сплошная экзальтация и аффектация. Вот как будто террористическая активность или даже действия по осуществлении стратегии напряженности начались именно в 1999 году. Как будто не было акций по дестабилизации обстановки и провокации межнациональной розни в 80-е причем практически одновременно во многих республиках СССР, к слову, к одному из персонаже обвиняемых в стратегии напряженности осени 1999 года, есть куда более обоснованные претензии по событиям в Баку. Как будто не подбадривали "неведомые" снайперы милицию, народ и даже спецслужбистов в 1993 году. Вот уж казалось бы поле для расследования, тем более, что кое-кто из снайперов элитной воинской части был убит в гражданской одежде, а командир этой части получил по итогам событий Героя России. Ан нет. Только городские легенды сочиняют.
Внимание к 1999 году на этом фоне явно какое-то запредельное. .
Нет, собственно в том, чтобы ради прихода к власти Путина, сторона, которая его двигала, устроила бы взрывы, особо невозможного ничего нет. В той коалиции были разные люди, некоторых и людьми-то назвать сложно. Проблема однако в том, что политические события 1999 года были обусловлены конфликтом этой коалиции с другой коалицией Примакова-Лужкова и там были люди столь же достойные. И если "Путину" можно приписать мотив "маленькой победоносной войны", то "Примакову-Лужкову" можно приписать мотив нагнетания страха перед войной. Вот в газете "Версия" (sapienti sat!) тогда главный редактор в заглавной колонке громогласно заявлял "Путин - это война!". Т.е. по большому счету стороны утверждали одно и то же "Путин - это война", но одни надеялись этим тезисом убедить россиян голосовать за него, а другие - против. Получается, что и та, и та сторона вполне могла подкрепить свои тезисы чем-то более серьезным.
Это, что касается вариантов "стратегии напряженности". Однако существовала и существует вполне реальная террористическая угроза исламистов и следствие по взрыву домов пришло к вполне конкретному джамаату. И если вариант "стратегии напряженности" тут дискуссионен, то следы исламистов отчетливы. Утверждения, что исламисты не имели мотивов ("зачем это чеченцам?") сомнительны. Это могло делаться хотя бы для того, чтобы показать уязвимость страны для террористических атак. В обществе существовали вполне определенные настроения, отрицающие саму возможность успешной войны, а с учетом еще и террористической опасности, чем теракты не шанс склонить настроения в свою сторону, особенно учетом того, в стране политический раскол?
Итак, я говорю о сомнительности того, что тезис "Путин взорвал дома" - тезис доказанный. Не определена политическая направленность взрывов. И мне следует вопрос " Т.е. контекст такой, что уж по Рязани-то точно все ясно, доказано. Тогда я по ряду причин не ответил, но лучше поздно, чем никогда.
Так, на эту тему написано довольно много статей, сняты телепередачи (для изучения возьмем "Независимое расследование") и фильмы (возьмем "ФСБ взрывает Россию" он же "Покушение на Россию"), в книге Фельштинского и Литвиненко "ФСБ взрывает Россию" рязанским учениям посвящена глава . Что нужно отметить. В "Независимом расследовании" авторы программы своего мнения прямо не высказывают, но передача четко простроена таким образом, чтобы создать впечатление доказанности подготовки ФСБ реального взрыва, а в других указанных источниках об этом говорится открытым текстом.
Утверждается, что 22 сентября 1999 года сотрудники центрального аппарата ФСБ осуществляли подготовку к подрыву дома в Рязани, ул. Новоселов 14/16. Они заложили вечером взрывчатку (три мешка из-под сахара по 50 кг) в подвал дома. Однако взрыв был предотвращен, поскольку проживающий в доме Картофельников заметил подозрительную а/м с заклееным бумагой номером региона, и позвонил в милицию. Приехавшие сотрудники милиции извлекли взрывчатку из подвала (мешки со взрывчаткой, один из которых был разрезан и там находился взрыватель). В ходе проведения экспресс-анализа взрывотехник местного УВД Ткаченко определил наличие гексогена (пары гексогена в обнаружены с помощью газоанализатора при проведении экспресс-анализа на месте), попытка произвести пробную детонацию не удалась. Все восприняли ситуацию как предотрвращенный теракт. 24 сентября 1999 года местное УФСБ получило данные о подозрительном звонке в Москву (в кабинет на Лубянке или по другой версии на номер, который обслуживается той АТС, которая обслуживает здание центрального аппарата ФСБ) и было готово задержать террористов. И только тогда глава ФСБ Патрушев объявил об учениях. Задержанных террористов передали сотрудникам центрального аппарата ФСБ, туда же передали все вещественные доказательства. После чго улики были или уничтожены или скомпроментрированы.
Таким образом, получается, что местные службы милиции и ФСБ предотвратили теракт, взяли террористов, поймали центральный аппарат ФСБ за руку.
Доверять в этой связи можно только тем доказательствам, которые были собраны на самой первоначальной стадии, собранные местными службами, поскольку они заинтереснованы в предотвращении теракта, а вот центральный аппарат ФСБ и местные службы после обработки в центре - заинтересованы в фальсификации. Что ж этот подход имеет право на существование, посмотрим как он реализуется. А вот с этим беда.
В этой конструкции есть две настолько очевидных дыры, что даже как-то неловко за ее авторов и апологетов.
Во-первых, Картофельников в ходе "Независимого расследования" (этот фрагмент есть также в фильме) четко указывает, что именно вызвало его подозрение в машине и побудило позвонить в милицию: непорядок с номерами.
"Навстречу седьмая модель, новенькая "семерка". Я смотрю сразу на номера: у нас такой и серии в Рязани нет. Потом смотрю, может новые номера появились, смотрю,где регион должен быть - 62, рязанская, потом смотрю - не то, бумагой заклеено, бумажка. Что-то не то, надо звонить, Зашел домой - позвонил"
Итак, "террористы" выбрали именно тот способ действия, который гарантировано привлекал бы внимание окружающих: несоответствие серии и региона, номер заклеен бумагой.
Второе. Авторы конструкций "ФСБ взрывает Россию" категорически защищают взрывотехника Ткаченко, о котором впоследствии высокие чины ФСБ начали говорить, что он неверно определил наличие паров гексогена, поскольку пользовался загрязненной аппратурой. Да, действительно атака на профессионализм Ткаченко выглядит довольно несуразно.В книге пишется:
Экспресс-анализ находящегося в мешках вещества, произведенный с помощью газового анализатора, показал "пары взрывчатого вещества типа гексоген". Ошибки быть не могло: приборы были современными и исправными, а квалификация специалистов, проводивших исследования, высокой.
Но тут возникает другая проблема: Ткаченко не удалось произвести пробный подрыв.
"Взрывотехники инженерно-технологического отдела милиции УВД Рязанской области под руководством начальника отдела старшего лейтенанта милиции Юрия Ткаченко за одиннадцать минут обезвредили бомбу и тут же, примерно в 11 вечера, произвели пробный подрыв смеси".
Он не вызвал детонации то ли из-за малого количества пробы, то ли из-за того, что саперы взяли пробу вещества с верхних слоев, тогда как основная концентрация гексогена могла находиться внизу мешка.
Тут бы авторам или крестик снять или предмет нижней одежды надеть: либо Ткаченко профессионал и знает как проводить экспресс-анализ и пробный подрыв, либо он непрофессионал, не умеет проводить пробный подрыв, ну уж тогда и к его экспресс-анализу могут быть претензии.
Тут хотелось бы уточнить слова авторов про подрыв "тут же". В "Коммерсанте" от 24 сентября 1999 года написано о предотвращенном в Рязани теракте (номер от 24 сентрябя, когда выступит Патрушев с заявлением об учениях, элементарный тайминг показывает, что номер готовился до этого заявления): "Килограмм вещества, изъятого в доме, взрывотехники вывезли на свой полигон, расположенный в семи километрах от города. Там они попытались подорвать его с помощью детонатора, также изготовленного из охотничьего патрона, но взрыва не произошло. По предположениям специалистов, террористы неправильно рассчитали пропорции, смешивая взрывчатку с сахаром
".
В "исследованиях" полно еще дыр, но и эти явно показывают: никаких доказательств попытки взрыва в Рязани нет. Т.е. то,что это были не учения - скорее всего, в части же подготовки взрыва, его не то, чтобы не доказали - доказано обратное - взрыв не готовили. Готовили что-то иное. Есть "липовая" скрытность террористов, есть "липовая" взрывчатка. Что настоящее? Только медиаэффект и психологическая травма рязанцев.
Нетленные же труды по сему поводу видных "расследователей" Литвиненко, Фельштинского, Гольдфраба, Ю.Мухина и прочих светочей подлежат изучению того, как можно зарабатывать деньги путем перелицовки чужих предвыборных материалов и управления общественным мнением под видом независимых расследований.
1.Учения.
Этот день, 22 сентября, стоит отмечать как «День чекиста» вместо 20 декабря, когда он обычно празднуется (день рождения ВЧК в 1917 г.). 22 сентября 1999 г. произошел т.н. «инцидент в Рязани», когда группа террористов была застукана за закладкой гексогена в жилой дом по ул. Новоселов, 14/16.
Три мешка, верхний надрезан и таймер на 5:30 утра.
Вполне достаточно, чтобы большинство жителей утром уже не проснулись…
Но им повезло. Благодаря бдительности вот этого человека, Алексея Картофельникова, одного из жильцов дома
Были замечены три подозрительных личности, которые вечером таскали какие-то мешки в подвал.
На месте их поймать не удалось, но мешки нашли. Жителей в считанные минуты, буквально в нижнем белье, выгнали из квартир. Ночь они провели в соседнем кинотеатре. Одна из женщин, Алла Савина, билась в истерике: в квартире у неё осталась парализованная мать. Её не пускали. «Дом заминирован!».
На следующий день, 23.09.1999 г., пресс-центр МВД РФ сообщил, что экспресс-анализ вещества в мешках показал присутствие гексогена. Это был шок. Только что в Москве (8 и 13 сентября) гексоген-тротиловой смесью были подорваны еще два дома, так же ночью, более 200 чел. погибло.
Новость тут же прогремела на всю страну. Областное УВД и ФСБ стояли на ушах и через пару дней вычислили местонахождение подозреваемых (те жили на съемной квартире в Рязани). И тут… головная контора ФСБ на Лубянке выступила с заявлением: это был не теракт, а учения, не гексоген – а сахар, а подозреваемые – сотрудники ФСБ. Они «проверяли бдительность» в стране. С тех пор выражение «рязанский сахар» стало крылатым.
2.Маленькая победоносная война.
А началась эта история еще за полтора месяца до того. Летним днем 9 августа 1999 г. (примерно в 12-40 по Москве) президент Ельцин выступил с неожиданным телеобращением:
В нем он сообщил дорогим россиянам, что, наконец, выбрал себе преемника. Им стал малоизвестный чекист В.В.Путин, который до того трудился у Ельцина директором ФСБ. «Я в нём уверен» , — заявил Ельцин и назначил Путина премьер-министром. До выборов президента оставалось 7 месяцев. Преемник должен был проявить себя, завоевать рейтинг и популярность.
Но как? – Страна переживала тяжелый экономический кризис, связанный с падением цен на нефть в 1998 г. Сам Ельцин, некогда народный любимец, к концу своего правления был непопулярен и полностью себя дискредитировал. Его рекомендация Путину была скорее негативным фактором.
На чем за 7 месяцев раскрутить никому неизвестного человека, который был призван гарантировать Ельцину спокойную жизнь на пенсии? – Рецепт еще в 1904 году озвучил царский министр МВД Вячеслав фон Плеве: маленькая победоносная война . Правда, тогда речь шла о войне с Японией, которая оказалось не маленькой, и не победоносной. Но теперь противник был выбран другой: Чечня.
За 2 дня до назначения Путина (7 августа 1999 г.) обострилась обстановка в Дагестане. Из Чечни туда вторглись около 400 боевиков Басаева и Хаттаба, которые захватили 5 сел в удаленном Ботлихском районе в горах.
10 августа 1999 г., на следующий день после назначения Путина, «Исламская шура Дагестана» распространила Декларацию о восстановлении Исламского Государства Дагестан. Путин в ответ заявил, что им «подготовлен комплекс мер по поддержанию порядка и дисциплины в Дагестане».
На самом деле «шура» и боевики по факту заняли лишь несколько приграничных сел. Даже со всеми имеющимися у них силами (около 2 тыс. чел.) Басаев и Хаттаб никаких шансов захватить Дагестан и одержать военную победу не имели. Но все-таки начали вторжение. Очень кстати. Путин получил возможность показать себя «полководцем» и новым Ермоловым – усмирителем Кавказа.
С момента начала боевых действий в Дагестане Путин не слезал с телевизора, педалируя тему «борьбы с терроризмом».
Никакого реального обсуждения личности кандидата в президенты, кого ж там Ельцин выбрал себе в преемники, его биографии, программы – НЕ было. Только война и кадры боевых действий.
Тут следует понимать, что боевые действия в Дагестане в августе-сентябре 1999 г. еще не были второй чеченской войной. Это была локальная оборонительная операция, которая затянулась на месяц только из-за сложного рельефа. Чтоб отбить три из пяти захваченных сел в Ботлихском р-не (Ансалта, Рахата и Шодрода) надо было сначала взять высоту «Ослиное ухо» между ними — лысую гору высотой 500 м от подножия. Одно это заняло 2 недели.
Однако для избрания Путина «Ослиного уха» было мало. Нужно было что-то покрупнее. Проблема была в том, что в то время, после неудачной первой войны в Чечне, общественное мнение в России вовсе не желало еще раз воевать с чеченцами. Они фактически отделились в 1996 г. и российский обыватель большой ностальгии по ним не испытывал. Отделились – туда и дорога.
Кроме того, по опыту 1994-96 гг. все понимали, что Чечня – это серьезная война, кровь, зверства, а воевать придется призывникам. А значит, молодой парень, которого отец с матерью растили 18 лет, может закончить свою молодую жизнь так:
А то и вот так.
С военной точки зрения никакой необходимости начинать вторую чеченскую войну именно осенью 1999 г. не было. К 15 сентября 1999 г. боевиков вышибли из Дагестана, а дальше Россия вполне могла поступить с Чечней как Израиль с сектором Газа: блокировать, не заходя внутрь.
Но тогда Путина не выбрали бы президентом. Не было бы моста Кадырова. Ротенберг и Тимченко не вошли в списки «Форбс». Сечин не купил бы яхту за 150 млн. долл., а Ролдугин не скопил миллиарды «на инструменты». Уголовно-чекистская ОПГ из Питера не переехала бы в Кремль.
Поэтому для оправдания войны нужен был шок, встряска. Басаев должен был постучать в каждый дом. А Путин — выступить спасителем. Нужно было нагнать страх и ненависть к чеченцам, чтобы народ согласился с войной. И с Путиным как преемником Ельцина.
И тогда неожиданно в России стали взрываться дома. Обычные многоквартирные дома, где жили простые люди. Взрывали по ночам, во сне, с сотнями трупов, жуткими картинами разрушений и страданий. Впервые на всю страну прозвучало слово «гексоген», которое раньше было известно только спецам.
Впрочем, с приходом Путина россияне узнали не только про гексоген. Но и про полоний, мельдоний, кооператив «Озеро» и даже про Гельземиум изящный. Такой цветок, который при добавлении в чай вызывает инфаркт при первой физической нагрузке. Его попили некоторые свидетели по делу Магнитского, а в 2016 г. – пара чиновников российского антидопингового агентства, которые вместе с ФСБ бодяжили мочу на Олимпиаде в Сочи.
Но вернемся в 1999 г. Взрывы домов начались 4 сентября, менее чем через месяц после назначения Путина преемником. Сначала — на Кавказе.
4 сентября 1999 г. в Буйнакске (Дагестан) поздно вечером грузовик с тремя тоннами самодельной взрывчатки (смесь алюминиевой пудры с селитрой) взорвался у пятиэтажки, где жили семьи военнослужащих. 64 погибших. Пострадали всего 37 домов в радиусе 2 кварталов.
8 сентября 1999 г. в полночь в Москве взлетел на воздух целый подъезд в «пролетарском» районе Печатники, на ул. Гурьянова. 106 убитых, 690 раненых. На месте взрыва были обнаружены следы гексогена и тротила. Дом был панельный, поэтому погибли не все, кого-то просто завалило плитами и их потом смогли извлечь оттуда.
Из статьи «Комсомольской правде» 10.09.1999 г., репортаж с места событий:
«Оставьте меня. Там моя дочь. И я ее раскопаю. Если она умрет, то зачем я здесь, зачем меня вытащили», - отбивается от спасателей простоволосая женщина в ночной рубашке. Срывая ногти в кровь, она пытается сдвинуть обломок железобетонной плиты»
Газета «Коммерсант», номер за тот же день 10.09.1999:
«Женщина, которая согласилась поговорить, приклеивала скотчем бирки на трупы. «Московская городская прокуратура»,- было написано на них. Пять изуродованных и обгоревших тел лежали рядом на носилках и на траве.
- Да помогите же кто-нибудь! - сказала судмедэксперт.- Подержите ногу, чтобы не оторвалась, пока я прикреплю бирку.
- Беременная она была,- говорит другой судмедэксперт, наклонившись над телом.- Думаю, месяцев шесть-семь».
13 сентября 1999 г. , новый взрыв. На сей раз дом на Каширском шоссе. Снова тротил с гексогеном. Этот дом 6 корпус 3 по Каширскому шоссе был кирпичный, что не оставило жильцам никаких шансов. Все превратилось в груду щебня.
Газета «Московский комсомолец», номер от 15.09.1999 г. Статья «На войне как на войне»:
«Теперь, когда стала ясна схема организации взрывов, на пути террористов выставлены все возможные барьеры и преграды: проверены все подвалы… Граждане круглосуточно дежурят по подъездам, а наиболее нервные уезжают из городских квартир за город - на дачу или к родственникам. Дети и старики пусть пока там и живут, а взрослые могут ездить на работу в Москву. Лишний час-другой в дороге, но зато можно засыпать по вечерам без страха.
Наши источники из правоохранительных органов предполагают, что теперь они будут закладывать бомбы не в помещения, а в автомобили, припаркованные поблизости от строений. В «газель», к примеру, может войти примерно те же двести килограммов гексогена, так что эффект от такого взрыва будет не менее страшным ».
«Московский комсомолец» и его «источники из правоохранительных органов» как в воду глядели. Ждать пришлось всего один день…
16 сентября 1999 г. Волгодонск. В 5:57 утра взорвался припаркованный автомобиль у девятиэтажного дома № 35 по Октябрьскому шоссе. Сценарий был аналогичен Буйнакску — грузовик с несколькими тоннами кустарной взрывчатки, сделанной из алюминиевой пудры и селитры. 19 убитых (в том числе двое детей), 89 раненых.
Газета «Коммерсант» от 17 сентября 1999 г. Интервью с Мариной Божьевой, жительницей дома №5 по ул. Гурьянова (была очевидцем взрыва 8.09.1999):
«Теперь я уверена: расстрелять их надо, этих чеченцев. Звери они, понимаете, звери. И, видимо, не зря Сталин хотел их всех уничтожить . Я видела все эти последствия. И не могу представить, что испытали те, у которых погибли там близкие».
14 сентября 1999 российская авиация наносит первый бомбовый удар по Чечне. 24 сентября на пресс-конференции в Астане Путин произносит своё «мочить в сортире». 30 сентября сухопутные войска РФ пересекают границу Чечни. Начинается вторая чеченская война.
Декабрь 1999 г. Морская пехота штурмует село Центарой, родовое село Кадыровых. Ныне здесь дворец Рамзана и тренировочная база его частной армии (кадыровцев):
А началась эта война благодаря взрывам домов в сентябре 1999 г. Но в промежутке между началом войны и взрывами еще была Рязань, 22 сентября 1999 г. И после неё взрывы домов резко прекратились. Почему-то.
3. Подопытные кролики.
Официальная версия ФСБ об «учениях» в Рязани с целью проверки бдительности не выдерживает критики. На то есть, как минимум, пять причин:
Во-первых , мероприятия такого рода, а это по сути учения по гражданской обороне в жилом секторе, требуют наличия утвержденного плана, который согласуется с местными властями. План своих «учений» ФСБ предоставить отказалась наотрез (в том числе через суд). Местные власти в Рязани явно были не в курсе «учений» и расценивали все происходящее именно как попытку теракта.
Было возбуждено реальное уголовное дело по статье «Терроризм». ГУВД Рязани официально сообщило об обнаружении мешков с взрывчаткой, дали ориентировку по фотороботам подозреваемых. Была обнаружена машина террористов, которая числилась в угоне. Что это за «учения» с реальным уголовным делом по столь тяжкой статье?
Позднее 24.09.1999 губернатор Рязанской области Любимов подтвердил, что ничего не знал про учения, а мэр Рязани Маматов заявил, что «из нас сделали подопытных кроликов». И наконец, 24 сентября сам начальник рязанского УФСБ генерал-майор Сергеев заявил в интервью местной телестудии «Ока», что и он ничего не знал об «учениях».
Утро 23.09.1999 у входа в подъезд дома по ул. Новоселов,14/16. Учения в разгаре.
Во-вторых , после обнаружения мешков в подвале дома в Рязани официальная пропаганда 2 дня трубила о предотвращении теракта. Днем 23 сентября «Вести» на РТР сообщали:
«Взрывотехники муниципальной милиции, провели предварительный анализ и подтвердили наличие гексогена . Сейчас содержимое мешков отправлено в московскую лабораторию ФСБ для получения точного заключения».
Вечером федеральные телеканалы передали заявление Путина:
«Что касается событий в Рязани. Я не думаю, что это какой-то прокол. Если эти мешки, в которых оказалась взрывчатка, были замечены - это значит, что все-таки плюс хотя бы есть в том, что население реагирует правильно на события, которые сегодня происходят в стране. Воспользуюсь вашим вопросом для того, чтобы поблагодарить население страны за это. Мы в неоплаченном долгу перед людьми и за то, что не уберегли, кто погиб, и благодарны им за ту реакцию, которую мы наблюдаем. А эта реакция очень правильная. Никакой паники, никакого снисхождения бандитам. Это настрой на борьбу с ними до конца. До победы».
Странное заявление. Выходит дело, и Путин про учения ФСБ не знал. И он говорит, что в мешках «оказалась взрывчатка». При этом он «не думает, что это прокол». Чей прокол он имеет в виду?
Путин в Астане 24.09.1999. Переводчик тщетно пытается перевести «мочить в сортире» на английский (в субтитрах: «если мы поймаем их в туалете, там они и умрут»):
В-третьих , версия с «учениями» появилась только 24 сентября в середине дня, когда местонахождение подозреваемых в Рязани было установлено и встал вопрос о задержании (по другим данным двоих уже задержали). Врать больше возможности не было.
Еще утром 24 сентября министр МВД Рушайло, выступая на совещании по борьбе с организованной преступностью, похвастался: «Есть положительные сдвиги. Об этом, в частности, свидетельствует вчерашнее предотвращение взрыва жилого дома в Рязани» . И поздравил коллег.
Но буквально через полчаса последовало заявление Патрушева, главы ФСБ: это были учения.
В-четвертых , Жигули-семёрка, на которых учебные террористы подкатили к дому, оказалась в угоне. Если это «учения» — зачем угонять машину? Или у них были учения по угону автомобилей тоже? Ведь учения правоохранительных органов не могут сопровождаться реальными преступлениями, в т.ч. кражей чужого имущества.
Пикет «Яблока» в Москве в 2014 г. Черный юмор 15 лет спустя…
И в-пятых , еще немного про тот самый гексоген. 24 марта 2000 г. в эфире НТВ вышла программа о рязанских событиях с участием жильцов дома и сотрудников ФСБ. Алексей Картофельников (тот самый жилец, который проявил бдительность и вызвал милицию) описывал содержимое мешков как «желтоватый порошок» в виде порезанной (сеченной) «вермишели». С сахаром вермишель перепутать невозможно, согласитесь.
Вскоре после обнаружения мешков, МВД России сообщило, что экспресс-анализ показал наличие паров гексогена. Анализ проводили взрывотехники инженерно-технологического отдела рязанского УВД Юрий Ткаченко с коллегами. Было возбуждено уголовное дело по ст.205 (терроризм).
Желтоватая «вермишель» — так выглядит чешуированный тротил (он бывает плавленный, а бывает виде порошка).
А гексоген это мелкие прозрачные кристаллы, действительно напоминающие сахар.
Картофельников описывает содержимое мешков как желтоватую «вермишель», экспресс-анализ показал присутствие еще и паров гексогена, что говорит о гексоген-тротиловой смеси в мешках. Как раз такая смесь использовалась при взрывах домов в Москве.
Неудивительно поэтому, что рязанское ФСБ возбудило дело по 205-й статье о попытке теракта. Однако какие же это учения, если реальное уголовное дело? Глава рязанского ФСБ генерал Сергеев позднее в эфире НТВ выкручивался, что он, мол, вынужден был это сделать, так там «якобы гексоген», а надо было перепроверить и т.д.
Генерал Сергеев в эфире НТВ.
Генерал Сергеев, конечно, попал в трудную ситуацию. Возбудил дело по статье «Терроризм», а террористами оказались его коллеги-чекисты. Вот ведь как бывает.
С целью как-то ответить на вопросы по гексогену 22 марта 2000 г. ФСБ провела специальную информационную акцию. Бывшие командиры отрядов «Вымпел» и «Альфа» Герасимов и Зайцев рассказали на пресс-конференции, что в учениях принимала «спецгруппа» с участием бойцов «Вымпела». Как заявил Зайцев:
«…Злополучный сахарный песок, впоследствии названный некоторыми СМИ гексогеном, был куплен спецгруппой на местном базаре. И посему никак не мог быть взрывчаткой. Просто эксперты нарушили элементарные правила и воспользовались грязными приборами, на которых были остатки взрывчатых веществ от предыдущей экспертизы. За подобную халатность эксперты уже получили по заслугам…»
Увы, никаких доказательств, что перед инцидентом 22.09.1999 Юрий Ткаченко и коллеги где-то еще работали с гексогеном, представлено не было. Да и «по заслугам» они не получали. В итоге от версии с неисправным прибором в ФСБ отказались. Через 2 года, в декабре 2001 г. Ткаченко заставили сделать заявление, что он вообще НЕ пользовался газоанализатором при экспресс-анализе. Т.е. пресс-службы МВД и телевидение (в т.ч. «Вести») просто пугали население рязанским гексогеном. Так интересней наблюдать за подопытными.
Юрий Ткаченко (справа).
4.Группа Гочияева
Одно из распространенных мнений по поводу инцидента в Рязани состоит в том, что случай, конечно, подозрительный, есть большие сомнения, что это были «учения», но вот реальные взрывы в Москве и Волгодонске – их же раскрыли? А там одни кавказцы и вахаббиты. И связаны с Чечней.
В 2004 г. действительно судом в Москве были приговорены к пожизненному два террориста — Деккушев и Крымшамхалов, которые были участниками группы, взрывавшей дома в сентябре 1999 г.
Однако Деккушев и Крымшамхалов взорвали дом в Волгодонске, в Москве они не были. Они назвали четырех сообщников, которые поехали взрывать Москву (Гочияев, Батчаев, Сайтаков, Абаев), но ни один из них не предстал перед судом. Гочияев скрылся за границей и его не нашли, остальные трое убиты в Чечне или при задержании.
Со слов Деккушева и Крымшамхалова в начале августа 1999 г. в арендованной «хозпостройке» в пос. Мирный Ставропольского края они изготовили кустарную взрывчатку. Смешали в бетономешалке 14 тонн (!) аммиачной селитры, алюминиевой пудры и сахара, рассовав их в 280 мешков. 10 тонн отправили в Москву на автопоезде «Мерседес», 4 тонны оставили для Волгодонска.
Откуда взялись гексоген и тротил, следы которых нашли в Москве при взрывах домов, и вообще те ли мешки там взрывались, осталось невыясненным.
Много вопросов осталось и по личности главного подозреваемого в московских терактах — Ачимеза Гочияева.
Тут и свидетельства Марка Блюменфельда – предпринимателя, который сдал террористам подвал на Гурьянова под склад. Как утверждал позднее Блюменфельд, опознать Гочияева по фотороботу ему настойчиво рекомендовали на допросе в ФСБ, а на самом деле он сдал помещение другому человеку.
Невыясненными остались и обстоятельства бегства Гочияева из Москвы после второго взрыва на Каширском ш. В Москве Гочияев жил у своей подружки Татьяны Королевой, которая была риэлтером, помогала ему снимать помещения. Её довольно быстро вычислили и в ночь на 13 сентября к ней нагрянули с обыском. Гочияева там уже не было. В ту ночь как раз взорвался дом на Каширке.
Странным образом Гочияев успел скрыться за считанные часы до возможного ареста, заложив напоследок взрывчатку под очередной дом. При этом дали уйти и Королевой. Её задержали, но наутро отпустили, и вскоре она скрылась в Чечне.
Подобных вопросов по группе Гочияева, на которую списали весь террор сентября 1999 г., довольно много. На этот счет уже скопилась целая литература, в том числе известная книга «ФСБ взрывает Россию» Александра Литвиненко, запрещенная к изданию и ввозу в РФ.
Однако кто бы не взрывал дома в сентябре 1999 г. — ФСБ, чеченцы или чеченцы совместно с ФСБ (что наиболее вероятно), свое дело эти взрывы сделали. Напуганный обыватель поддержал войну и выбрал Путина.
Больше того, этот испытанный прием – пиар на войне и терроре Путин использует еще раз, 15 лет спустя. В 2015 г., когда страна в результате его политики погрузится в глубокий экономический кризис, зарплата в России упадет до уровня Румынии, народу будет предложен пропагандистский коктейль в виде «войны с террористами» в Сирии.
Которая на деле выльется в дорогостоящее и никому не нужное вмешательство России в религиозную войну суннитов и шиитов на стороне последних. При том, что русские, как вы догадываетесь, не относятся ни к тем, ни к другим. Не особо нужные войны ради пиара (на крови) — это нормально для Путина.
5. Эпилог. О роли личности в истории.
Нередко в России появление Путина и его воровской диктатуры объясняют… ошибкой Ельцина. Не разгадал Борис Николаевич сущность чекиста Володи. Не знал про его прошлое. Вот просёк бы — ни за чтоб не назначил преемником. На самом деле это, мягко говоря, преувеличение роли личности в истории.
Ну воспользовался бы Владимир Спиридонович Путин в 1952 г. тем, что ему предлагают переслать? — И что Ельцин и его клан не искали бы преемника, который гарантировал бы им безопасность и сохранность капиталов? — Искали бы. И нашли бы, не того, так другого.
Режим Ельцина в 1990-е уже был достаточно авторитарным и коррумпированным, при нем уже были массовые фальсификации выборов (в 1996 г.), при нем в Петербурге (и не только) власть уже срослась с бандитами. Из одной такой региональной ОПГ и вышел Путин, который развил всю эту систему дальше, вывел на новый уровень. Это была логика процесса. Коррумпированный режим не может быть демократичным, он рано или поздно придет к диктатуре. Если его не остановит народ. А народ не остановил.
С другой стороны, Борису Николаевичу все-таки можно попенять. Из всех региональных ОПГ он выбрал одну из самых гнусных — питерскую уголовно-чекистскую клоаку, со дна которой зачерпнул Путина, воспитанника подворотни и советского КГБ. Еще бы Цапка преемником поставил…
Из воспоминаний Юрий Фельтишинского, друга Бориса Березовского:
«Как-то Борис сказал:
- Знаешь, мы, кажется, нашли человека, которого будем делать президентом. Ты и не слышал о нем, небось. Путин. Знаешь, мне «наши» - Абрамович, Юмашев, Волошин - поручили с ним подружиться. Я попробовал - и не могу, мне с ним скучно. Не могу себя заставить. Вот Рома в этом смысле абсолютно незаменим…»
Мы, кажется, нашли человека, которого будем делать президентом … Долго искали, Борис Абрамович?
Да, и насчет «скучно». Совсем не скучно. И чем дальше, тем веселее.