Лебедь Александр Иванович

За державу обидно...

Из предисловия: К тому времени, как генерал попал в Приднестровье, у него уже был большой опыт по гашению пожаров национальной розни в Сумгаите, Баку, Тбилиси. Он побывал в Прибалтике, попал в круговорот августовского спектакля-путча 1991 г., улаживал конфликтную ситуацию в Кишиневе, сложившуюся вокруг парашютно-десантного полка ВДВ. 14-я армия под его руководством стала лучшей в России, а необходимость принимать самостоятельные решения в самых сложных ситуациях проявила и развила главные качества генерала - трезвомыслящего, заботящегося о своем государстве политика. Офицер чести, он не мог оставаться равнодушным к тому, как на его глазах растаскивали и уничтожали армию - последнюю опору нашей великой державы. И под державой генерал-политик Лебедь видит не обворованную и обрезанную псевдодемократами территорию, а нашу 1000-летнюю могучую Россию.

В. Полушин. Грядет время созидателей

Зачислить условно

Под курсантским куполом

Проверка

Дорогами Афганистана

Звонок в будущее

Боевое сколачивание

Разорванное "кольцо"

В баграмской долине

Ниджрабская операция

Под Махмудраками

Гарнизонные будни

Апрельская операция

Возвращение

Академия

Парады и будни

Начало агонии

Выборы по заказу

Бессердечные авантюры генерала Сердечного

Тбилисская смута

Черный январь в Баку

На пути к избирательным урнам

Сюрпризы под занавес

Август 60-летия ВДВ

Автопробег Москва - Гоже-Поречье

Картошка в мундирах

Последний парад

Предбурье

Спектакль назывался "путч"

В штопоре

Почему за державу обидно?

Вместо послесловия

Примечания

Грядет время созидателей

Июнь 1992 года в Приднестровье был жарким и кровавым: сотни трупов, тысячи раненых, десятки тысяч беженцев, разбитые Бендеры, грохот орудий и танков, собирающих свою жатву. Разлагающиеся трупы на улицах Бендер никто не убирал - снайперы не давали.

Огненная дуга братоубийственных войн протянулась от Балкан до Карабаха и Абхазии. Грозили взорваться Крым и Чечня. И из этого сумасшедшего кровавого смерча, казалось, нет и не будет никакого выхода.

Командующий 14-й российской армией генерал Неткачев дал приказ разукомплектовать боевую технику, а сам спрятался за стенами своего штаба. Позор командующего лег грязным пятном и на офицеров. Они стыдливо опускали глаза при встречах с приднестровцами. Дошло до того, что распоясавшиеся националисты захватили полк гражданской обороны российской армии, и под обстрелом оказались семьи военнослужащих. И в праве защитить свои семьи Неткачев отказал офицерам. Большее унижение для российской армии трудно придумать.

Армию пикетировали женщины и старики со слезами на глазах: "Защитите! Не дайте погибнуть!" Но стоны не долетели до кабинета Неткачева, российский генерал готовился капитулировать перед националистами Молдавии. Количество убитых грозило перейти в тысячи и десятки тысяч. Молдавская сторона подтянула новейшую артиллерию, переданную ей генералами и министрами Шапошниковым и Грачевым. Если бы эти события развивались до конца, то навряд ли сегодня мне бы пришлось писать об этом, а в Приднестровье было бы еще хуже, чем теперь в Грозном. Так как запасы оружия там просто огромны.

Но именно в это время на тираспольском военном аэродроме приземлился транспортный самолет, из которого вышел полковник Гусев в камуфлированной форме в сопровождении батальона спецназа ВДВ. Российские десантники действовали по так называемому "южному варианту", о котором пойдет речь в книге А. И. Лебедя. Полковник Гусев оказался на самом деле заместителем командующего ВДВ генерал-майором А. И. Лебедем. Он быстро разобрался в обстановке, а десантники перекрыли все дороги в Тирасполе, и в городе тут же прекратилась ночная стрельба. Шутить с российским спецназом диверсионные группы молдавской стороны не рискнули.

Я хорошо помню, как на первом же совещании офицеров Лебедь уже в ранге командарма-14 заявил о вооруженном нейтралитете, о том, что в русской армии никогда не выполнялись приказы по разукомплектованию вооружения и техники. Офицер, имеющий честь, должен выполнять один приказ - защищать Отечество, иного не дано! Это было спасение. Я, да и все присутствовавшие почувствовали: "Жива великая держава! Мы не сироты!".

В считанные часы 14-я армия из "огородной" превратилась в боевую. Каждый в соответствии с суворовским завещанием знал свой маневр. И тут на весь мир прозвучало теперь уже знаменитое лебедевское заявление, главная мысль которого была хрестоматийно проста и точна: "... нам всем, вместе взятым, жителям Земли (я манией величия не страдаю), должно объединить усилия в том, чтобы мы заняли вполне определенную позицию. Настало такое время - занять определенную позицию. Пора прекратить болтаться в болоте малопонятной, маловразумительной политики. Что же касается державы, которую я имею честь здесь представлять, могу добавить еще то, что хватит ходить по миру с сумой. Как козлы за морковкой. Хватит. Пора за дело браться, державность блюсти. Возьмемся - у нас занимать будут. И самое последнее... Я говорил как русский офицер, у которого есть совесть. Я говорил это для того, чтобы все задумались".

Аргументы генерала были столь весомы и убедительны, что первыми задумались кишиневские националисты. Война была прекращена, а на берегах Днестра забрезжил рассвет хрупкого покоя, который не без усилий решительного командарма перерос в мир. Лебедь вернул покой в дома приднестровцев, а российским офицерам 14-й армии - чувство достоинства и чести. Теперь им не надо было прятать глаза при встречах с женщинами и стариками.

В Приднестровье Лебедь был назван человеком года, по всей России и за рубежом о нем прокатилась слава как о человеке, остановившем войну в горячей точке СНГ. Аналогичных примеров на территории бывшей единой державы ни до, ни после этого не было, хотя вооруженные трагедии разворачиваются до сих пор. Но Лебедь один.

К тому времени, как генерал попал в Приднестровье, у него уже был большой опыт по гашению пожаров национальной розни в Сумгаите, Баку, Тбилиси. Он побывал в Прибалтике, попал в круговорот августовского спектакля-путча 1991 г., улаживал конфликтную ситуацию в Кишиневе, сложившуюся вокруг парашютно-десантного полка ВДВ. Все это прошло через судьбу Александра Ивановича. Во всех этих нелегких испытаниях генерал вел себя именно как российский офицер, у которого есть совесть. Чести своей и державы, которую он представлял, не уронил, и может быть, именно поэтому каждый раз ему удавалось принимать такие решения, которые позволяли избегать человеческих жертв или сводить их число к минимуму.

14-я армия под его руководством стала лучшей в России, а необходимость принимать самостоятельные решения в самых сложных ситуациях проявила и развила главные качества генерала - трезвомыслящего, заботящегося о своем государстве политика.

Офицер чести, он не мог оставаться равнодушным к тому, как на его глазах растаскивали и уничтожали армию - последнюю опору нашей великой державы. Он видел, что правят бал разрушители и нувориши-проходимцы. А ведь ему достаточно было в 1991 г. постоять и сняться рядом с Ельциным возле Белого дома. Заявить, что он спасал Отечество, и звездный поток хлынул бы на его погоны. Но он четко и честно в одном из своих интервью заявил: "Я совершенно не гожусь в холуи!" И в этом вся натура, весь характер государственного политика и человека Лебедя. Как тут не вспомнить Чацкого: "Служить бы рад, прислуживаться тошно!"

Поэтому Грачев и держал его на дальнем расстоянии. Поэтому опального генерала и оставили в Приднестровье на долгое время, чтобы вычеркнуть эту крупную военную и политическую фигуру из политической действительности российского государства. Но и находясь в далеком Тирасполе, Лебедь умудрялся быть в центре внимания и притягивал к себе симпатии различных партий и движений.

16 декабря 2017, 22:58

"Я мзду не беру - мне за державу обидно" за эти слова народ полюбил персонажа Павла Верещагина из к/ф «Белое солнце пустыни». Мало кто знает, что у сурового экранного таможенника был реальный прототип, которым стоит гордиться – офицер российской пограничной стражи Михаил Дмитриевич Поспелов.

Памятник таможеннику Павлу Верещагину, легендарному герою фильма «Белое солнце пустыни», стоит в штаб-квартире Федеральной таможенной службы в столичных Филях, в аэропорту - у здания Домодедовской таможни, около здания Курганской, Луганской, Амвросиевской таможни…

Таможенный катер, названный именем Павла Верещагина, несет службу на Дальнем Востоке. Колоритный киногерой, которого великолепно сыграл Павел Луспекаев, стал символом чести и неподкупности, а его фраза «я мзды не беру, мне за державу обидно» - крылатой.

У фильма «Белое солнце пустыни» трудная судьба. В частности, один из кавалерийских комбригов, который боролся в Туркменистане с басмачами, поведал кинодраматургу, писавшему сценарий, о брошенном бандитом-баем в песках гареме. Вместо того чтобы преследовать главаря шайки, комбригу пришлось препровождать «барышень» в ближайший кишлак.

Также сценаристу довелось услышать и рассказ о легендарном начальнике бывшей царской таможни.

Роль Верещагина в фильме "Белое солнце пустыни" изначально была эпизодической – буйного таможенника бандиты убивали в середине сценария.
Одна яркая сцена пьянчужки с икрой, - и все.

Играть его должен был Копелян, но неожиданно Владимир Мотыль узнал, что об этой роли мечтает Луспекаев. Мысль о нем в голову режиссеру не приходила - к началу съемок Павел был калекой, который заново учился ходить. Совсем недавно он вышел из больницы, где ему почти полностью ампутировали ступни ног. Это был страшный отголосок войны, на которую Луспекаев ушел добровольцем в 15 лет. Как-то во время одного из разведрейдов он пролежал в снегу четыре часа и серьезно обморозил ноги...

Мотыль отправился к актеру сам:
- Я шел к нему в гости, зная про объявление, которое он повесил на своей двери: "Прошу визитами не беспокоить". Он страдал от чужой жалости, она его унижала. Луспекаева предупредили, что я к нему собираюсь, и записку убрал. Встретил меня сам, да не на костылях, а просто с палочкой. И хвастался мне, как ловко умеет передвигаться на одних пятках…

Мотыль предложил Луспекаеву сниматься на костылях. Почему нет? Верещагин – бывший офицер, инвалид Первой мировой. Или таможенник, раненный контрабандистами в обе ноги.
Луспекаев сказал:
- Давай, Володя, сперва я сыграю то, что написано в сценарии, а уж потом какого-нибудь инвалида. Пусть тебя мои ноги не смущают. Я придумал сапоги с металлическими упорами внутри.

Мотыль не послушался. Снимали в пустыне, в жуткой жаре, в тяжелейших условиях. Трюки были сложные, во время съемок один из кавалеристов-каскадеров по неосторожности погиб... И он попросил помощников найти дублера.


Им стал известный каскадер и режиссер трюковых сцен Александр Массарский. Правда, появился он в кадре на три секунды, даже не он сам, а его ноги, которыми Верещагин должен был спихивать бандитов за борт. Сапоги Луспекаева из-за ампутированных ступней прогибались в носках при упоре, и это было заметно на экране.

Все остальное время, даже в сцене драки на баркасе, он работал без дублера. Когда боль становилась невыносимой, Луспекаев отходил в сторону и опускал натертые протезами культи в таз с холодной водой.
– Это был подвиг, равный подвигу Алексея Маресьева, – говорил Мотыль.

По сценарию Верещагина звали Александром, но во время съемок образ таможенника настолько слился с образом актера, что в картину он вошел с этим именем.

А дублера сам Луспекаев попросил только один раз. Шутя. На четвертом дубле съемок эпизода с икрой деликатес ему осточертел до такой степени, что отвращение было абсолютно натуральным...

Могучий и обстоятельный таможенник Верещагин, готовый биться за дело, которое считал правым, стал любимцем публики.

Таким же степенным и колоритным, знающим цену жизни и смерти, был и Михаил Поспелов. После окончания военного училища он был назначен на должность казначея военного гарнизона в Орле. Но на спокойной, непыльной работе быстро заскучал и через три года добился перевода в 30-ю Закаспийскую бригаду пограничной стражи, которая охраняла границу с Персией протяженностью 1743 версты.

В 1913 году Михаил Дмитриевич Поспелов в звании штабс-ротмистра встал во главе Гермабского пограничного отряда. В пески Средней Азии Поспелов приехал уже с семьей - женой и двумя дочками, Леной и Верой.

Его жена, моя бабушка, Софья Григорьевна, была дочерью генерал-майора Генерального штаба России Покровского, очень статная и стройная, - рассказывает Евгений Попов. - Она отлично держалась в седле и умела стрелять из всех видов оружия.

Сам дед превосходно владел этими пограничными науками. На ножнах его шашки красовались знаки шести императорских призов за отличную стрельбу и боевые награды, - говорит Евгений Попов. - Эту шашку он бережно хранил до самой старости. Она, как самая дорогая реликвия, висела у него над кроватью.

Поспелов часто бывал в глинобитных мазанках-казармах, где жили его подчиненные солдаты и унтер-офицеры. Он тщательно следил, чтобы вахмистр обеспечивал солдат доброкачественным провиантом, а лошадей - фуражом.
Пограничный пост с подачи Поспелова превратился в оазис. Около казарм были посажены грецкий орех, яблони, груши, вишни, курага, алыча. По руслу реки были сделаны каменные запруды, в которых пограничники стали разводить карпов.

Однажды командир погранотряда на собственные деньги купил у молокан в соседнем поселке Куркулаб молочных поросят. И на посту стали разводить свиней. Позже у басмачей удалось отбить угнанное стадо коров. Все поголовье сдали под расписку на бойню, а одна корова вдруг начала телиться. Ее пришлось оставить. Так в хозяйстве Гермабского пограничного отряда появилась корова с приплодом.

Русско-персидская граница считалась беспокойной. Полудикие разбойничьи шайки совершали набеги, не опасаясь сопротивления. Они сжигали все, что могли, угоняли за кордон скот и молодых женщин. Но все чаще на пути басмачей вставали пограничники во главе со своим рыжеусым командиром.

Постоянно терпели убытки из-за «красного шайтана» и контрабандисты. Напрасно караванщики пытались соблюдать необходимые меры конспирации.

Михаил Дмитриевич поддерживал постоянную связь с местными жителями не только на российской, но и на сопредельной территориях. А также, он отлично знал местность. Изучив психологию действий бандитов, Поспелов безошибочно определял их обратный маршрут. На пути отступления бандитов пограничники вырастали будто из-под земли...

Молва о ловком и беспощадном начальнике Гермабского пограничного отряда, ротмистре Михаиле Поспелове, шла не только в округе, но и за кордоном.

Готовя очередной налет, главари курдских племен стремились избегать маршрутов, проходящих через полосу охраны Гермабского пограничного отряда. А когда молились, взывали к Аллаху, чтобы он покарал «шайтан-бояра Поспела, красного дьявола», который стал виновником гибели многих курбаши, - рассказывает Евгений Попов.

Вскоре революционные события захлестнули и Туркмению. Воспользовавшись хаосом, басмачи стали все чаще нападать из-за кордона на приграничные русские и туркменские села.

Тогда дед отправился в Ашхабад и, что называется, выбил у военного начальства невиданное по тем временам оружие - бомбомет. Это был прототип миномета, выпущенная из него шарообразная бомба летела на 200–300 метров. Один-то бомбомет достать было трудно, а Поспелов привез целых два. Он обладал даром убеждения. Отказать ему было сложно.

С победой советской власти в Туркменистане солдаты-пограничники разъехались по домам. Бежали почти все офицеры 30-й Закаспийской бригады пограничной стражи. Казармы опустели. Ротмистр Михаил Поспелов остался верен своему долгу.

«Была у меня таможня, были контрабандисты. Сейчас таможни нет - контрабандистов нет. В общем, у меня с Абдуллой мир. Мне все равно, что белые, что красные, что Абдулла, что ты», - говорит Верещагин Сухову.
Михаила Поспелова звали к себе на службу эсеры, когда образовалось временное Закаспийское правительство. Он в ответ сыпал на них проклятия за то, что пригласили в Ашхабад английские оккупационные войска. Он отказался бежать и в Персию, а также идти на службу к генералу Дутову. В конце концов, посчитав Поспелова чудаком, на него махнули рукой.

Дед не раз повторял жене, дочерям и бывшим сослуживцам: «Я пограничник. Мое дело охранять границу. И отсюда я никуда не уйду», - рассказывает внук славного пограничника Евгений Попов.

В период, когда Поспелов остался без личного состава, не было уже ни таможни, ни державы, кругом бушевала гражданская война, он стал все чаще прибегать к самогонке. За державу-то было обидно! Примирить его с действительностью тогда мог только пузатый графин с первачом, который стоял в буфете.

Но деятельная натура Михаила Поспелова взяла вверх. Не в силах больше видеть, как бесчинствуют басмачи, он решил восстановить пограничную стражу из местных добровольцев-туркмен. И вскоре на плацу Гермабского отряда уже учились владеть оружием джигиты из близлежащих аулов и сел. Поспелову помогали несколько вахмистров, которые остались в погранотряде.

К февралю 1920 года закаспийская контрреволюция была разгромлена. Красноармейский отряд, который выступил из Ашхабада в направлении Гермаба, начальник погранотряда Поспелов встречал колокольным звоном, как на Пасху. Казармы блестели чистотой, в пирамидках стояло смазанное оружие, на плацу дымилась походная кухня с борщом.

У Поспелова была заготовлена приемо-сдаточная ведомость, где было перечислено все имущество отряда, вплоть до последней подковы. Но передавать ее кому-то другому не пришлось. Михаил Дмитриевич стал начальником уже советского пограничного отряда.

В фильме начальник бывшей царской таможни Павел Артемьевич Верещагин погибает.

У Михаила Поспелова оказалась более счастливая судьба. Он был назначен начальником 1-го района 35-й погранбригады ВЧК, у него в подчинении был 213-й пограничный батальон и под присмотром вся советско-персидская граница.

По личной инициативе пограничник составил точные топографические карты Каракумов, нанеся на них караванные пути и верблюжьи тропы, отметив аулы, колодцы и качество воды в них.

Поспелов принимал участие в разгроме банд басмачей, в частности основных сил Энвер-паши и банды Ибрагим-бека. В 1923 году стал начальником пограничной учебной школы в Ашхабаде. Получив повышение по службе, переехал с семьей в Ташкент.

До конца дней с Михаилом Дмитриевичем была рядом его жена Софья Григорьевна. Жили они в старой части Ташкента, в добротном трехэтажном доме №29 на улице Урицкого.

Мама рассказывала, что дед часто говорил: «Чем хуже, тем лучше!». Ему вообще интересно было жить, - рассказывает Евгений Попов. - Силы он был немереной. Подкову разогнуть, лом на шее завязать - это ему вообще было раз плюнуть.

Когда в старой пограничной фуражке шел по улицам Ташкента, с ним все встречные с почтением здоровались.

До самой смерти Михаил Поспелов не расставался с военной формой и пограничной фуражкой.

Умер дед 10 августа 1962 года, когда ему было 78 лет. Картина «Белое солнце пустыни», ставшая культовой, вышла на экраны спустя 8 лет.
На его могилу, наверное, никто уже не положит цветок или символичный кусочек каракумской серы, не поднимет стопку в память об офицере Великой Державы, чей облик и биография легли в основу любимого народом образа таможенника Павла Верещагина из «Белого солнца пустыни». Так пусть же этот образ и будет ему доброй памятью.

О судьбе Михаила Поспелова поведал его внук, полковник в отставке Евгений Попов.

Источники: первая часть о съемках фильма взята у Садальского.

Остальное - фото и текст взяты с просторов интернета.

Когда в школе при посольстве России в Аргентине , выяснилось, что никто не виноват.

Ни блистательные российские дипломаты, которых гадкие журналисты ежечасно ОЧЕРНЯЮТ .

Ни сотрудники спецслужб, которые эту школу охраняли .

Ни тем более люди из лётного отряда "Россия", самолёт которого, судя по всему , в перерывах между рейсами с Дмитрием Медведевым и Сергеем Лавровым на борту возил чемоданами кокаин из Аргентины в Москву.

(Разумеется, СЛО "Россия" журналисты тоже ОЧЕРНЯЮТ )

Круче всех в этой ситуации выступило посольство России в Аргентине.

Когда mmironov ткнул дипломатов носом в их враньё, его обвинили в том, что он "оплёвывает Россию". Нет, серьёзно!

Эти знатоки дипломатического этикета и мастера дипломатической переписки опубликовали в своём фейсбуке какой-то нелепый пасквиль, полный раздражения и озлобленности. Вместо того, чтобы опровергнуть конкретные тезисы, которые показались им несправедливыми, сотрудники посольства сразу перешли на личности:

"Нам известен господин М.Миронов, постоянно проживающий с семьей в Аргентине. На протяжении последних нескольких лет он занимает известную политическую позицию, претендуя на роль лидера местной оппозиционной ячейки . Ранее пытался собирать у стен Посольства, впрочем без особого успеха, митинги антироссийской направленности, в том числе такая попытка была им предпринята в день проведения протокольного мероприятия по случаю нашего национального праздника. Аналогичных подходов придерживается и его супруга - А.Петрачкова, недолгое время представлявшая здесь проект «Russia Beyond the Headlines», откуда вскоре ушла со скандалом, не договорившись о размере оплаты своего труда.

Приведенные в указанном материале данные по большей части являются вольной интерпретацией - «перепевами» - публикаций местной прессы. Делая ставку на наиболее «жареную» информацию и громкие «желтые» заголовки, зачастую изобилующие изрядной долей журналистской фантазии и рассчитанные на «вау-эффект» от мгновенной подачи непроверенных данных, а отнюдь не на их достоверность, господин Миронов в своем фирменном стиле пытается использовать любую возможность для очернения нашей страны и расположенного здесь Посольства .

Действительно, в Школе при Посольстве на возмездной основе (как это и предусмотрено соответствующими нормами и правилами) заочно обучаются двое его детей (в 1 и 4 классах), которые были зачислены туда по просьбе родителей - российских граждан. Отказывать им в получении качественного образования оснований не видели - дети не должны быть заложниками антироссийских взглядов своих родителей .

В своем посте М.Миронов претендует на владение эксклюзивной фактурой, дает понять, что обучение детей в Школе при Посольстве предоставляет ему некий особый доступ к «инсайдерской» информации о внутреннем регламенте росзагранучреждения, что совершенно не соответствует действительности. Кроме того, заочная форма, по которой обучаются его дети, предполагает посещение ими и их родителями учебного заведения всего два раза в год - в декабре и мае. Следует отметить и то, что никто из сотрудников российской дипмиссии не поддерживал и не поддерживает с ним контактов.

Абсолютной нелепостью выглядит домысел господина Миронова о том, что готовившиеся к поставке на европейские рынки наркотические вещества были обнаружены аргентинской стороной и уже потом к расследованию подключилось Посольство. Все было с точностью до наоборот, о чем заявила не только ненавистная автору поста российская сторона, но и наши аргентинские партнеры. Рекомендуем еще раз ознакомиться с комментарием официального представителя МИД М.В.Захаровой, а также с выступлением Министра безопасности Аргентины П.Буллрич на пресс-конференции 22 февраля с.г.

Никакой критики не выдерживает приведенный в посте «факт» относительно ограниченного доступа технических сотрудников Посольства на территорию Школы. Представители хозяйственной службы в силу специфики своей работы в любое время могут пройти в складские и технические помещения, расположенные в здании. Кроме того, на время школьных каникул охрана с помещения снималась, что могло значительно упростить злоумышленникам задачу.

Пассаж М.Миронова относительно того, что «для разруливания ситуации в Аргентину срочно прилетел Секретарь Совета Безопасности Н.П.Патрушев», у тех, кто знаком со сроками планирования визитов государственных деятелей такого уровня, может вызвать только улыбку: в соответствии с международной протокольной практикой подобные поездки согласуются заранее, тем более, что в рамках визита Н.П.Патрушева готовилась и состоялась его беседа с Президентом Аргентины М.Макри.

Тезис о якобы направлении наркотиков в Москву диппочтой - очередная мистификация, которую уже опровергли в МИД России. Со своей стороны, можем только повторить, что у технического персонала росзагранучреждения нет допуска к формированию дипломатической почты.

Сейчас, когда ведется совместное расследование российских и аргентинских спецслужб и наиболее чувствительные данные не могут быть обнародованы в интересах следствия, перед людьми, настроенными любой ценой попасть в фокус общественного внимания, открывается богатое поле возможностей. В современном медийном пространстве сделать это достаточно просто, жонглируя несколькими фамилиями, выдавая себя за «инсайдера»
и «подверстывая» разрозненные немногочисленные факты под свои взгляды, тем самым выстраивая желаемую логику произошедшего.

Полагаем, что выступление господина Миронова в очередной раз свидетельствует о его стремлении сделать себе имя на оплевывании нашей страны и ее внешнеполитической службы . А дети его, надеемся, продолжат учиться в Школе при Посольстве. Может быть, это компенсирует им изъяны антироссийской атмосферы, царящей в их семье ".

Лебедь Александр Иванович

За державу обидно

Грядет время созидателей

Июнь 1992 года в Приднестровье был жарким и кровавым: сотни трупов, тысячи раненых, десятки тысяч беженцев, разбитые Бендеры, грохот орудий и танков, собирающих свою жатву. Разлагающиеся трупы на улицах Бендер никто не убирал - снайперы не давали.

Огненная дуга братоубийственных войн протянулась от Балкан до Карабаха и Абхазии. Грозили взорваться Крым и Чечня. И из этого сумасшедшего кровавого смерча, казалось, нет и не будет никакого выхода.

Командующий 14-й российской армией генерал Неткачев дал приказ разукомплектовать боевую технику, а сам спрятался за стенами своего штаба. Позор командующего лег грязным пятном и на офицеров. Они стыдливо опускали глаза при встречах с приднестровцами. Дошло до того, что распоясавшиеся националисты захватили полк гражданской обороны российской армии, и под обстрелом оказались семьи военнослужащих. И в праве защитить свои семьи Неткачев отказал офицерам. Большее унижение для российской армии трудно придумать.

Армию пикетировали женщины и старики со слезами на глазах: «Защитите! Не дайте погибнуть!» Но стоны не долетели до кабинета Неткачева, российский генерал готовился капитулировать перед националистами Молдавии. Количество убитых грозило перейти в тысячи и десятки тысяч. Молдавская сторона подтянула новейшую артиллерию, переданную ей генералами и министрами Шапошниковым и Грачевым. Если бы эти события развивались до конца, то навряд ли сегодня мне бы пришлось писать об этом, а в Приднестровье было бы еще хуже, чем теперь в Грозном. Так как запасы оружия там просто огромны.

Но именно в это время на тираспольском военном аэродроме приземлился транспортный самолет, из которого вышел полковник Гусев в камуфлированной форме в сопровождении батальона спецназа ВДВ. Российские десантники действовали по так называемому «южному варианту», о котором пойдет речь в книге А. И. Лебедя. Полковник Гусев оказался на самом деле заместителем командующего ВДВ генерал-майором А. И. Лебедем. Он быстро разобрался в обстановке, а десантники перекрыли все дороги в Тирасполе, и в городе тут же прекратилась ночная стрельба. Шутить с российским спецназом диверсионные группы молдавской стороны не рискнули.

Я хорошо помню, как на первом же совещании офицеров Лебедь уже в ранге командарма-14 заявил о вооруженном нейтралитете, о том, что в русской армии никогда не выполнялись приказы по разукомплектованию вооружения и техники. Офицер, имеющий честь, должен выполнять один приказ - защищать Отечество, иного не дано! Это было спасение. Я, да и все присутствовавшие почувствовали: «Жива великая держава! Мы не сироты!».

В считанные часы 14-я армия из «огородной» превратилась в боевую. Каждый в соответствии с суворовским завещанием знал свой маневр. И тут на весь мир прозвучало теперь уже знаменитое лебедевское заявление, главная мысль которого была хрестоматийно проста и точна: «… нам всем, вместе взятым, жителям Земли (я манией величия не страдаю), должно объединить усилия в том, чтобы мы заняли вполне определенную позицию. Настало такое время - занять определенную позицию. Пора прекратить болтаться в болоте малопонятной, маловразумительной политики. Что же касается державы, которую я имею честь здесь представлять, могу добавить еще то, что хватит ходить по миру с сумой. Как козлы за морковкой. Хватит. Пора за дело браться, державность блюсти. Возьмемся - у нас занимать будут. И самое последнее… Я говорил как русский офицер, у которого есть совесть. Я говорил это для того, чтобы все задумались».

Аргументы генерала были столь весомы и убедительны, что первыми задумались кишиневские националисты. Война была прекращена, а на берегах Днестра забрезжил рассвет хрупкого покоя, который не без усилий решительного командарма перерос в мир. Лебедь вернул покой в дома приднестровцев, а российским офицерам 14-й армии - чувство достоинства и чести. Теперь им не надо было прятать глаза при встречах с женщинами и стариками.

В Приднестровье Лебедь был назван человеком года, по всей России и за рубежом о нем прокатилась слава как о человеке, остановившем войну в горячей точке СНГ. Аналогичных примеров на территории бывшей единой державы ни до, ни после этого не было, хотя вооруженные трагедии разворачиваются до сих пор. Но Лебедь один.

К тому времени, как генерал попал в Приднестровье, у него уже был большой опыт по гашению пожаров национальной розни в Сумгаите, Баку, Тбилиси. Он побывал в Прибалтике, попал в круговорот августовского спектакля-путча 1991 г., улаживал конфликтную ситуацию в Кишиневе, сложившуюся вокруг парашютно-десантного полка ВДВ. Все это прошло через судьбу Александра Ивановича. Во всех этих нелегких испытаниях генерал вел себя именно как российский офицер, у которого есть совесть. Чести своей и державы, которую он представлял, не уронил, и может быть, именно поэтому каждый раз ему удавалось принимать такие решения, которые позволяли избегать человеческих жертв или сводить их число к минимуму.

14-я армия под его руководством стала лучшей в России, а необходимость принимать самостоятельные решения в самых сложных ситуациях проявила и развила главные качества генерала - трезвомыслящего, заботящегося о своем государстве политика.

Офицер чести, он не мог оставаться равнодушным к тому, как на его глазах растаскивали и уничтожали армию - последнюю опору нашей великой державы. Он видел, что правят бал разрушители и нувориши-проходимцы. А ведь ему достаточно было в 1991 г. постоять и сняться рядом с Ельциным возле Белого дома. Заявить, что он спасал Отечество, и звездный поток хлынул бы на его погоны. Но он четко и честно в одном из своих интервью заявил: «Я совершенно не гожусь в холуи!» И в этом вся натура, весь характер государственного политика и человека Лебедя. Как тут не вспомнить Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно!»

Поэтому Грачев и держал его на дальнем расстоянии. Поэтому опального генерала и оставили в Приднестровье на долгое время, чтобы вычеркнуть эту крупную военную и политическую фигуру из политической действительности российского государства. Но и находясь в далеком Тирасполе, Лебедь умудрялся быть в центре внимания и притягивал к себе симпатии различных партий и движений.

Лебедь стал в нашем государстве чем-то вроде лакмусовой бумажки совести общества. Именно поэтому «Комсомольская правда» вынуждена была признать: «Как только наступает кризис власти в России, сразу вспыхивает дикий интерес к генерал-лейтенанту Лебедю! Так было во время штурма Белого дома, так и сейчас - во время войны в Чечне… Поэтому Лебедь как-то внутренне дорог и мил».

Дорог и мил опальный генерал (который не захотел стать холуем с генеральскими погонами в агонизирующей армии Грачева) отнюдь не тем, кто заседает сегодня в высоких кабинетах и кто повинен в развале великой державы, в тысячах убитых в развязанной на просторах великой страны гражданской войне. Он дорог и мил тем людям, которые наконец осознали, что удельные княжества (как и во времена монгольского ига) ведут к гибели всех нас, что время разрушителей, болтунов всех оттенков и мастей, юродивых и блаженных в политике прошло.

На III Конгрессе русских общин Лебедь пророчески заявил: «Я вижу, что эпоха разрушителей подходит к своему печальному логическому концу. Грядет другая - эпоха созидателей».

И под державой генерал-политик Лебедь видит не обворованную и обрезанную псевдодемократами территорию, а нашу 1000-летнюю могучую Россию. Воля народа, высказанная на референдуме 1991 года, должна быть выполнена, но мирным путем, через экономическую, военную и политическую интеграции. Как неоднократно говорил Александр Иванович: «Мы обречены жить вместе». Только восстановление единого хозяйственного механизма, единой экономики и способно всех нас опять сделать богатым и процветающим обществом, которое не будет бегать за подачками, а само сможет подавать страждущим.

Это вступительное слово всего лишь осмысление того, что пережито и написано генералом-патриотом, пережито в той или иной мере всеми нами. И поэтому книга не нуждается ни в каких пояснениях и комментариях. В ней живет и дышит наша трагическая эпоха конца XX столетия. Кровавого столетия обманутых надежд.

Лебедь как никто другой из сегодняшних политиков это понимает. Его книга о развале нашего государства, о том, как и почему мы дошли до такой унизительной жизни. Но самое главное, в книге живет реальная надежда на то, что мы сможем подняться с колен. Политик А. И. Лебедь твердо уверен, что Россию с колен подымем мы сами, когда сами сможем встать.

Разрушители всех мастей и всех рангов уйдут, они обречены историей. Но от нас всех зависит, чтобы на смену им пришли политики-созидатели, державные созидатели. И А. И. Лебедь именно такой политик. В чем вы убедитесь, прочитав его новую книгу «За державу обидно».

Вчерашнее выступление Ганца лишний раз продемонстрировало убожество нынешнего поколения израильских леваков, днем с огнем ищущих более-менее приемлемого кандидата на роль вождя.

Photo copyright: pixabay.com

У Лапида хотя бы есть губки бантиком, и когда этот бантик причмокивает очередной пустопорожний, но временно отвердевший лозунг, женская доля электората вполне может испытать смутное чувство солидарности. Ципи Ливни, невзирая на мирно-куриное имя, отличается злобностью самки хорька в период течки, что импонирует, по крайней мере, тем, кто подобно Тереку, «воет, дик и злобен». Шели Яхимович, на чьем гладком от любви к угнетенному классу лице застыла тоска по венесуэльскому социализму, очень нравится люмпенам и особо упертым кибуцникам. Амир Перец умеет, как в сказке, ударившись оземь, превратиться в мегафон, что приводит в восторг детей дошкольного возраста. Ави Габая теперь очень любят на птицефермах (за безжалостное изгнание самки хорька). Как видите, в каждом из вышеупомянутых кандидатов в пубертаты можно при очень большом желании отыскать что-то положительное.

Зато с представителями шеренги бравых израильских генералов может солидаризироваться разве что кирзовый сапог – да и то не с фронта шеренги, а с тыла (зато с размаху и с наслаждением). Печальный опыт генеральского марша в местную политику отмечен, во-первых, глупостью, во-вторых, глупостью, и, в-третьих, глупостью. Любой худо-бедно знакомый с современной израильской историей наблюдатель должен непременно заключить, что до стола Генштаба в состоянии доползти лишь самые тупые мужчины нашего неглупого, в общем-то, народа. Эти горе-вояки и в армии-то путали левый фланг с правым, а в политике они и вовсе теряют всякую ориентацию.

Но при всем при том, нельзя отрицать наличие некоторой изюминки даже у таких дуболомов. К примеру, у Рабина, при всех его недостатках (трусости, грубости, невежества и чудовищного самомнения), имелась одна симпатичная черта: дядя любил выпить (оттого-то «русские» и проголосовали за него в таких количествах). Рафуль был глуповат, но порядочен. Эхуд Барак – склонен к мошенничеству, но неколебимо уверен в себе. Шарон лгал как дышал, но при этом талантливо разыгрывал роль доброго дедушки. Безнадежный дундук Яалон отметился забавным прозвищем «Буги» и способностью грозно выпячивать грудь.

Но откуда, скажите на милость, они выкопали эту бледную спирохету, это звонкое от вакуумной пустоты ничтожество? Вчера этот вопрос вертелся у меня в голове все время, пока покачивающийся от волнения, потеющий, как стадо свиней, Бени Ганц шел к своему звездному часу. Больше всего он напоминал куклу-марионетку – и подламывающимися нижними конечностями и бестолково болтающимися верхними, и ртом, невпопад повторяющим текст телепромптера. Как жалко он выпрашивал натасканную на хоровое скандирование публику, чтобы та позволила ему начать! Как беспомощно дрожали его губы, когда он выдавливал из себя подобие улыбки!

И этого паяца на ниточках леваки выдвигают в качестве своего вождя-спасителя?! Видимо, да: дикторы и комментаторы сегодняшних выпусков левостей прямо из кожи вон лезли в поиске положительных эпитетов для вчерашнего позорища. С кем только ни сравнивали этого очередного полит-генерала – и с Рабином, и с Трампом, и даже с Наполеоном (отмечая, впрочем, что последний хуже, поскольку не дотягивает до могучего Ганца по росту). Честное слово, за державу обидно…

На прошлых выборах тогдашняя ББН (Большая Белая Надежда) леваков пискливый мальчик для битья Бужи Герцог изо всех сил старался хмурить бровки и говорить басом. Не помогло; позже левацкий медиа-гоблин Амнон Абрамович, досадуя на провал своего не оправдавшего больших белых надежд вождя, сказал, что избиратели просто не могли представить коксинеля (sic!) в роли премьер-министра. О’кей, ладно. Коксинеля не могли, а бледную спирохету – могут?!

Алекс Тарн