О катастрофе, постигшей РККА в первые дни войны, не читал разве что слепой. Конечно, все это было - горькая и страшная правда. Но далеко не везде на границе с СССР шло по гитлеровскому плану.

Вермахт споткнулся о границы советского Заполярья. Участок Карельской границы немцы так и не перешли за всю историю Великой Отечественной. А солдаты Северного фронта 22 июня 1941 года остановили фашистов и даже погнали врага, углубившись в его территорию на добрых полсотни километров. Отчаянно оборонялся Перемышль, и был оставлен только по приказу командования. И этот героический список можно продолжить...

"Я радовался, что этот ад для меня закончился"

Врагу не удалось застать врасплох пограничников. В силу специфики их службы они оказались готовы к бою. Пограничные заставы численностью в несколько десятков человек сражались чрезвычайно стойко, личный состав был хорошо подготовлен. Ни одна застава не дрогнула, не отступила и не сдалась!

Вот как описывает штурм одной из пограничных застав немецкий офицер: "После артподготовки минометной батареи мы поднялись и пошли в атаку на небольшую сторожевую заставу русских, от границы до русских было метров 400. Горели строения, клубилась пыль от взрывов, русские подпустили нас на 150 метров, упали зеленые насаждения, которые маскировали их огневые точки, и ударили пулеметы и винтовки. Русские стреляли удивительно точно, такое впечатление, что там все снайперы. После третьей атаки мы потеряли почти половину роты. Солдаты все были обстрелянные, со своей ротой я с боями прошел всю Польшу.

Я слышал, как ругался по рации командир батальона, распекая командира роты. Четвертую атаку после минометного обстрела позиций русских возглавил командир роты. Русские подпустили нас и открыли огонь, почти сразу был убит командир роты, солдаты залегли, я приказал забрать командира и отходить. Пуля попала ему в глаз и снесла половину черепа.

Сторожевая застава была расположена на небольшом холме, справа - озеро, а слева - болото, обойти не получалось, приходилось штурмовать в лоб. Весь подъем холма был усеян телами наших солдат.

Приняв командование, я приказал минометчикам расстрелять по этим чертовым русским весь боезапас. Казалось, что после обстрела там ничего не осталось живого, но, поднявшись в атаку, мы снова были встречены прицельным огнем русских, хотя и не такой плотности, русские стреляли очень расчетливо, видно, берегли патроны. Мы снова откатились на исходные позиции. Связист вызвал меня к рации, на связи был командир полка. Он потребовал командира, я доложил, что он погиб, и я принял командование. Полковник потребовал немедленно взять сторожевую заставу, т.к. срывается план наступления полка, который уже должен был выйти к перекрестку шоссейных дорог в 12 километрах и перерезать его.

Я доложил, что еще одна атака и в роте не останется солдат, полковник подумал и приказал дождаться подкрепления, и самое главное, он направил нам полковую батарею. Через полчаса подошли резервы, пушки поставили на прямую наводку и начали расстреливать огневые точки и окопы русских.

За месяц войны с Францией Германия потеряла 90 тысяч солдат и офицеров. За один день войны с СССР - 360 тысяч

Шел уже пятый час войны. Я поднял солдат в очередную атаку, на позициях русских все дымилось и горело. Русские снова подпустили нас на 150 метров и открыли винтовочный огонь, но выстрелы были редки и уже не могли нас остановить, хотя мы и несли потери. Когда осталось метров 30, в нас полетели гранаты. Я упал в воронку от снаряда, а когда выглянул, то увидел, что 4 русских, перевязанных окровавленными бинтами, бежали в штыковую атаку, а впереди неслись, злобно скалясь, их сторожевые псы. Одна из собак нацелилась мне в горло, я успел выставить локоть левой руки, пес вцепился в руку, от боли-злости я разрядил в собаку весь пистолет. Через несколько минут все было кончено, где-то стонали наши раненые, солдаты были настолько злы, что шли вдоль разрушенных окопов и расстреливали трупы русских. Вдруг раздались винтовочные выстрелы, кто-то из солдат упал сраженный пулей, я увидел, что в проеме разрушенного и горящего здания стоял русский и посылал пулю за пулей. На нем горела одежда, волосы, но он кричал и стрелял. Кто-то кинул в проем гранату, и этот ужас закончился. Я смотрел на убитых русских, молодые 18-20 лет, все погибли в бою, многие сжимали в руках оружие, я радовался, что этот ад для меня закончился, разорванные связки не скоро заживут, и я буду избавлен от всего этого ужаса еще долго".

Так что не стоит представлять начало войны сплошным торжеством немцев и их союзников. Безусловно, в целом они добились масштабного успеха. Но довелось и нашим воинам торжествовать, поднимая красный флаг на захваченной неприятельской территории, радоваться победам без единого убитого. И немецким офицерам уже в первый день приходилось ужасаться потерям своих подразделений и радоваться тому, что ад, то есть первый бой на русской земле, для них закончился.

Флот был готов к войне с 19 июня

Флот встретил войну гораздо организованнее, чем армия. 22 июня немецким летчикам не удалось причинить серьезных потерь кораблям на военно-морских базах, не были разбомблены флотские аэродромы.

Тридцатишестилетнему народному комиссару Военно-морского флота Николаю Кузнецову было чем гордиться. Ни Черноморский, ни Балтийский, ни Северный флоты, ни речные флотилии не стали жертвами ошеломляющего внезапного удара.

И это не было случайностью. Кузнецов писал в мемуарах: "Как развивались события в ту ночь на флотах, я узнал позднее... В журнале боевых действий Балтийского флота записано: "23 часа 37 минут. Объявлена оперативная готовность N 1".

Люди были на месте: флот находился в повышенной готовности с 19 июня. Понадобилось лишь две минуты, чтобы началась фактическая подготовка к отражению удара врага.

Северный флот принял телеграмму-приказ в 0 часов 56 минут 22 июня. Через несколько часов мы получили донесение командующего А.Г. Головко: "Северный флот в 04 часа 25 минут перешел на оперативную готовность N 1".

Значит, за это время приказ не только дошел до баз, аэродромов, кораблей и береговых батарей - они уже успели подготовиться к отражению удара.

Хорошо, что еще рано вечером - около 18 часов - я заставил командующих принять дополнительные меры. Они связались с подчиненными, предупредили, что надо быть начеку. В Таллине, Либаве и на полуострове Ханко, в Севастополе и Одессе, Измаиле и Пинске, в Полярном и на полуострове Рыбачий командиры баз, гарнизонов, кораблей и частей в тот субботний вечер забыли об отдыхе в кругу семьи, об охоте и рыбной ловле... Потому и смогли приступить к действию немедленно".

Если бы армейские части вовремя получили такие приказы...

Первая победа ВМФ

Испытать радость победы довелось в первый день войны и тем, кто воевал на Севере.

22 июня 1941 года Евгений Макаренко служил на 221-й береговой батарее Северного флота: "...Из залива Петсамо выполз... тральщик. Отличные дальномерщики Куколев и Рыбаков дают дистанцию 52 кабельтовых, пеленг 244 градуса, курс 28 градусов, скорость 10 узлов. Командир Космачев и помощник Поначевный рассчитывают данные для стрельбы. Самой первой, уже не учебной, а боевой стрельбы! Через 3 минуты - в 22 часа 17 минут... первый залп! Вот он, ПЕРВЫЙ залп Военно-морского флота при потоплении ПЕРВОГО вражеского корабля в Великую Отечественную!

Но мы тогда этого не знали, да и название такое войны появилось позже. 14 минут продолжался этот первый бой. Шесть прямых попаданий для тральщика в 200-250 тонн оказались роковыми. Черный дым, взрывы, пожар... Объятый пламенем корабль бросается на камни и долго еще горит и дымит.

Моряки и пограничники не только удержали границу с Румынией, но даже контратаковали

Первый бой и первая победа! Через 20 лет ее увековечат памятником - поставят нашу пушку на скале у первого причала в Североморске.

Но это будет потом. А сейчас краснофлотцы, командиры ликуют, кричат "ура!" Комиссар, бывший матрос с форта "Серая Лошадь", Петр Бекетов проводит прямо у пушек митинг. Много лет спустя, в 1985 году, я нашел в документах Центрального Военно-морского архива донесения штаба Мурманского укрепрайона Флагманскому артиллеристу Северного флота об этом первом бое. В донесении, в частности, говорится: "материальная часть работала безотказно. Личный состав действовал исключительно хорошо и слаженно". Особенно отличились матросы 1-го орудия: комендоры Виктор Корнеев и Корчагин Павел, номерные Ваня Рубаник - краснощекий здоровый парень, и Абрам Васильев; погребные Иван Медведев, Володя Тельнов, красивый блондин Толя Соболев, быстрый и находчивый, как вьюн, Серега Зуев и другие. А жить им на земле оставалось всего шесть дней. 28 июня в первой жестокой бомбежке погиб весь расчет 1-го орудия. От этих товарищей моих не осталось и следов".

"Границу удерживаем, врага бьем!"

22 июня пограничники, моряки Дунайской флотилии и армейские части не только удерживали границу с Румынией, но и, как это ни удивительно, высаживали десанты на вражескую территорию. На некоторых пограничных заставах 22 июня даже не поняли, что началась война, что наступает регулярная румынская армия, оценив происходящее лишь как массовое нарушение границы вооруженными бандами. Трупы убитых в первых боях румынских солдат собирали для опознания, пока начальство не объяснило, что началась именно война.

Виссарион Григорьев, летом 1941 года начальник штаба Дунайской военной флотилии, вспоминал: "Подвели итоги первого дня боевых действий. Общими усилиями армейских частей и флотилии были отражены шесть попыток противника переправиться через Дунай в районе Картал, Раздельный, три - у Килии Новой, две - у Вилкова, четыре попытки вброд форсировать Прут близ Рени. Добравшиеся до нашего берега разрозненные группы румынских солдат вылавливались в плавнях. Агрессор понес немалые потери на Дунае, в воздухе да и на своем берегу. Наши корабли и батареи выпустили за день свыше 1600 снарядов (эта цифра, кстати, заставила подумать о более расчетливом расходовании боеприпасов, поскольку пополнение их могло осложниться). Настроение было приподнятое - границу удерживаем, врага бьем!.. О положении на остальном фронте мы знали еще мало, но, конечно, понимали, что наш участок границы не самое горячее место и где-то натиск агрессора неизмеримо сильнее. Ночью началась подготовка к десанту".

Итак, у советских командиров было приподнятое настроение вечером 22 июня 1941 года. Их подчиненные "вылавливают" вражеских солдат. Это не отрывок из модного ныне произведения в стиле "альтернативная история", а реальный исторический факт. Флотилия готовилась к высадке десанта на румынской территории. И в ночь на 24 июня 1941 г. он был высажен: "Через полчаса бой в Сату-Ноу стих. На колокольне, макушка которой с корректировочным постом оказалась снесенной нашей артиллерией, появился красный флаг. В короткой схватке вражеский гарнизон, застигнутый врасплох, был разгромлен. Кое-где дошло до рукопашной, но особой стойкости противник не выказал. <...> Ни среди наших пограничников (они участвовали в высадке десанта. - Прим. ред.), ни во взводе моряков, которые высаживались первыми, не было ни одного убитого"...

Только цифры

Один против шестисот

Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 715 пограничных застав, 485 из них в этот день подверглись нападению со стороны войск фашистской Германии, остальные заставы вступили в бой 29 июня 1941 года. Все пограничные заставы обороняли порученные им участки: до одних суток - 257 застав, свыше одних суток - 20, более двух суток - 16, свыше трех суток - 20, более четырех и пяти суток - 43, от семи до девяти суток - 4, свыше одиннадцати суток - 51, свыше 12 суток - 55, свыше 15 суток - 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав. Они дрались в полном окружении, без связи. Превосходство немцев было 30-50-кратным, а на направлениях главного удара достигало и 600-кратного превосходства. Стандартная пограничная застава насчитывала 62-64 бойца.

Очевидцы по разные стороны фронта

Иван Баграмян, маршал:

"...Первый удар немецкой авиации хотя и оказался для войск неожиданным, отнюдь не вызвал паники. В трудной обстановке, когда все, что могло гореть, было объято пламенем, когда на глазах рушились казармы, жилые дома, склады, прерывалась связь, командиры прилагали максимум усилий, чтобы сохранить руководство войсками, они твердо следовали тем боевым предписаниям, которые им стали известны после вскрытия хранившихся у них пакетов".

Петр Котельников, защитник Брестской крепости:

"Под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали. Тогда я с одним из красноармейцев кинулся тушить вещевой склад".

Петр Махров, генерал-лейтенант, белоэмигрант:

"День объявления войны немцами России, 22 июня 1941 года, так сильно подействовал на все мое существо, что на другой день, 23-го (22-е было воскресенье), я послал заказное письмо Богомолову [советскому послу во Франции], прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым".

Гюнтер Блюментритт, генерал:

"Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись".

Альфред Дюрвангер, лейтенант:

"Когда мы вступили в первый бой с русскими, они нас явно не ожидали, но и неподготовленными их никак нельзя было назвать. Энтузиазма (у нас) не было и в помине! Скорее, всеми овладело чувство грандиозности предстоящей кампании. И тут же возник вопрос: где, у какого населенного пункта эта кампания завершится?!"

Ганс Бекер, танкист:

"На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть".

Война не была внезапной

Эдуард Агабеков, 86 лет: – В 1941 году мне было 16 лет. Известие о войне застало меня в Баку. О ее начале я узнал от друзей. Она не стала для меня неожиданностью. Ведь мы читали сводки и ожидали нечто подобное. Я очень хотел пойти, я жаждал защищать родину, но мне было всего 16, а потому я стал воспитанником общевойскового пехотного училища. А после я был призван в авиационную школу, после которой работал механиком. Всю войну я им на фронте и проработал.

Дочка знала, что отец не вернется

– Мне всего 5 лет было, а помню как сейчас. Мы жили в Кушве, всех мужчин сразу стали призывать, и моего папу в том числе. Папа обнял маму, они оба плакали, целовались… Я помню, как обхватила его за сапоги кирзовые и кричала: “Папка, не уходи! Тебя там убьют, убьют!” Когда он сел в поезд, мама взяла меня на руки, мы с ней обе рыдали, она сквозь слезы шептала: “Помаши папе…” Какое там, я так рыдала, пошевелить рукой не могла. Больше мы его не видели, нашего кормильца.

Это фото сделано незадолго до войны. Дина Белых в белом бантике сидит на коленях у мамы. Дина Николаевна Белых видела своего отца в последний раз 70 лет назад, 22 июня 1941 года

По ночам ждали повестки

Лидия Шаблова, 85 лет: – Мы драли дранку во дворе, чтобы покрыть крышу. Окно кухни было открыто, и мы услышали, как по радио объявили, что началась война. Отец замер. У него опустились руки: “Крышу, видимо, уже не доделаем...” С этого дня мы каждую ночь ждали повестки. Отца забрали в октябре.

В июне 41-го Лидии Шаблова было 15 лет

О том, что на Советский Союз напала Германия, Мария Макаровна Карлашова узнала только через сутки после начала войны.
– Мы были на Дальнем Востоке. В это время я была вожатой в пионерском лагере, – вспоминает Мария Макаровна. – Был костер. Кончалась первая смена. Утром нас начальник лагеря поднял и сообщил, что началась война. Жизнь перестраивалась на военный лад быстро. Копали укрепления, занимались подготовкой. Мы ждали, что начнется война с Китаем или с Японией. А у нас приграничная полоса – 60 км от границы. Но детей – 400 человек – во вторую смену нам привезли. И в августе столько же детей приехало.

Последняя спокойная ночь

Клавдия Базилевич, 80 лет: – Когда по радио объявили о войне, мне стало плохо. Соседка сказала маме: “Посмотри на Клаву, она побледнела вся!” За ужином все молчали. Эта ночь стала последней, когда я спокойно спала, потому что назавтра нас стали бомбить.


Клаве Базилевич в 41-м было 10 лет

Появилось чувство некой настороженности

Дмитрия Савельева война настигла в Новокузнецке: – Мы собрались у столбов с громкоговорителями. Внимательно слушали речь Молотова. У многих возникло чувство некой настороженности. После этого стали пустеть улицы, через некоторое время в магазинах исчезли продукты. Их не скупили – просто поставка сократилась... Люди были не испуганы, а, скорее, сосредоточены, делали все, что им говорило правительство. Была такая мобилизация на труд. Работали беспрекословно, дисциплина ужесточилась. Учиться мы начинали поздно, заканчивали рано и все свободное время трудились на полях.

По селу ползли слухи, что война будет долгой

Когда началась война, 17-летний Зуфар Гильманов был старшим мужчиной в семье – его отец умер молодым. – Я жил в деревне Бекеево, которая находится в Башкортостане. Радио у нас дома не было, а потому о начале войны я узнал у лавки (центрального магазина), куда позвали всех сельчан. После слов диктора все были в шоке, новость была очень неожиданной. Началась паника. Почти все побежали в магазин – запасаться спичками, солью. Начались разговоры о том кого заберут, кого не заберут на войну. Люди боялись, потому что по деревне очень быстро распространились слухи о том, что война будет долгой. В итоге почти всех забрали на войну. Я боялся, что меня тоже заберут. Переживал не за себя, а за двух братишек и сестренок. Мы остались сиротами – я был самым старшим. Надо было кормить семью. В итоге меня инвалида со сломанной рукой не забрали. Всю войну проработал учетчиком.

Мама прикрывала своим телом

В июне 41-го 16-летняя Алевтина Котик жила с родителями и младшим братом в Литве.

– Бомбежка началась в четыре часа утра. Я проснулась от того, что ударилась головой о кровать – земля содрогалась от падающих бомб. Я побежала к родителям. Папа сказал: «Война началась. Надо убираться отсюда!» Мы не знали с кем началась война, мы не думали об этом, было просто очень страшно. Папа был военный, а потому он смог вызвать для нас машину, которая довезла нас железнодорожного вокзала. С собой взяли только одежду. Вся мебель и домашняя утварь остались. Сначала мы ехали на товарном поезде. Помню как мама прикрывала меня и братика своим телом, потом пересели в пассажирский поезд. О том, что война с Германией узнали где-то часов в 12 дня от встречных людей. У города Шауляй мы увидели большое количество раненых, носилки, медиков. Наш путь лежал в Молдавскую СССР, где мы и основались до приезда в Москву.

А первый день войны стал последним, когда мы видели папу живым. Он погиб на фронте.

Все были уверены в победе

Десятилетнюю Нинель Карпову война застала в Харовске – райцентре Вологодской области:
– Сообщение о начале войны мы слушали из репродуктора на Доме обороны. Там толпилось много людей.

Я не расстроилась, наоборот загордилась: мой отец будет защищать Родину. Ведь он у меня был военный. К тому же, они с мамой подали рапорт, чтобы их взяли на фронт (мама была медиком). Поэтому я должна была на зиму остаться учиться у бабушки с дедушкой, чему была очень рада. Но маму не взяли, а папу назначили начальником военного училища по подготовке младших офицеров.

Вообще, люди не испугались. Да, женщины, конечно, расстроились, плакали. Но паники не было. Все были уверены, что мы быстро победим немцев. Мужчины говорили: “Да немцы от нас драпать будут!”

Нинель Карпова

И в дополнение

Метро стало убежищем

В первый день Великой Отечественной войны московский метрополитен был превращен в бомбоубежище.

На путях в тоннелях были настланы дощатые полы. На 20 станций завезли 4600 топчанов и 3800 детских кроваток. Оборудовали туалеты, установили питьевые фонтанчики. Только осенью 1941-го там находили убежище более 500 тыс. человек в сутки.

217 детей родились под землей в 1941 году.
В подземке работал 21 медпункт. За помощью туда обратились в 1941 году 70 тыс. человек. На станциях проводили киносеансы и выступления агитбригад, работали библиотеки. Была организована продажа молока и белого хлеба для детей.

У убежища был свой режим

Когда угроза бомбежек стала ежедневной, метро перевели на режим работы при котором с 18:00 поезда останавливали и внутрь проходили москвичи.

Горожане так привыкли к этому режиму, что за час-полтора до шести вечера перед дверьми метрополитена выстраивалась очередь из людей с чемоданами и узлами, желающих укрыться в безопасном месте.

В Севастополь война пришла раньше, чем в другие города Советского Союза - первые бомбы был сброшены на город в 3:15 утра. Раньше официально утвержденного времени начала Великой Отечественной войны. Именно в 3 часа 15 минут командующий Черноморского флота вице-адмирал Филипп Октябрьский позвонил в столицу и доложил адмиралу Кузнецову, что на Севастополь совершен авиационный налет и зенитная артиллерия дает ответный огонь.

Немцы стремились заблокировать флот. Они сбрасывали донные неконтактные мины огромной мощности. Бомбы опускались на парашютах, когда снаряд достигал поверхности воды, крепления отрывались, и бомба шла на дно. Эти мины имели конкретные цели - советские корабли. Но одна из них упала на жилой квартал - погибли около 20 человек, более 100 получили ранения.

Военные корабли и средства противовоздушной обороны были готовы к нанесению ответных ударов. Еще в 3 часа 06 минут начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Иван Елисеев отдал приказ - открыть огонь по фашистским самолетам, которые вторглись далеко в воздушное пространство СССР. Этим он и оставил след в череде исторических событий - отдал первый боевой приказ отбивать атаки врага.

Интересно, что долгое время подвиг Елисеева либо замалчивали, либо подгоняли в рамки официальной хронологии военных действий. Именно поэтому в некоторых источниках можно найти информацию, что приказ был отдан в 4 часа утра. В те дни этот приказ был отдан наперекор приказам вышестоящего военного командования и по законам за него должен был быть расстрел.

22 июня в 3 часа 48 минут в Севастополе уже имель первые жертвы Великой Отечественной войны. За 12 минут до официального объявления о начале военных действий, немецкие бомбы оборвали жизни мирных жителей. В Севастополе в память о них построен памятник первым жертвам войны.

1941 года Германия вероломно напала на Советский Союз. Вступил в действие план «Барбаросса» – план молниеносной войны против СССР, которая, по замыслам военно-политического руководства Германии, должна была привести к крушению Советского Союза в течение 8–10 недель. Развязав войну против СССР, гитлеровцы выдвинули версию о якобы готовящемся в 1941 году вторжении Красной Армии в Европу, об угрозе Германии, которая с целью защиты своей страны и других западноевропейских стран вынуждена начать упреждающую «превентивную» войну против Советского Союза. Объяснение войны как превентивной меры было впервые дано Гитлером перед генералами вермахта в день наступления на нашу страну. Он сказал, что «теперь наступил момент, когда выжидаемая политика является не только грехом, но и преступлением, нарушающим интересы германского народа. А, следовательно, и всей Европы. Сейчас приблизительно 150 русских дивизий находятся на нашей границе. В течение ряда недель происходили непрерывные нарушения этой границы, причем не только на нашей территории, но и на Крайнем Севере Европы, и в Румынии. Советские летчики развлекались тем, что не признавали границу, очевидно, чтобы нам доказать таким образом, что они считают себя хозяевами этих территорий. Ночью 18 июня русские патрули снова проникли на германскую территорию и были оттеснены лишь после продолжительной перестрелки» . Об этом же говорилось в обращении Гитлера «К солдатам Восточного фронта», зачитанном в ночь на 22 июня 1941 года личному составу вермахта. В нем военные действия против Советского Союза мотивировались якобы «русскими наступательными намерениями» .

Официально эта версия была пущена в ход 22 июня 1941 года в заявлении германского посла Ф. Шуленбурга, переданном советскому правительству, и в меморандуме, врученном И. Риббентропом в этот же день советскому послу в Берлине В. Деканозову – уже после вторжения немецких войск на советскую территорию. В заявлении Шуленбурга утверждалось, что в то время, как Германия добросовестно соблюдала советско-германский договор о ненападении, Россия неоднократно нарушала его. СССР вел «саботаж, терроризм, и шпионаж» против Германии, «противодействовал немецким попыткам установить стабильный порядок в Европе». Советский Союз вступил в сговор с Англией «в целях нападения на немецкие войска в Румынии и Болгарии», сосредоточив «все имеющиеся русские вооруженные силы на длинном фронте от Балтийского до Черного моря», СССР «создал угрозу рейху». Поэтому фюрер «приказал вооруженным силам Германии отразить эту угрозу всеми имеющимися в их распоряжении средствами» . В меморандуме немецкого правительства, врученном Деканозову, говорилось: «Враждебное поведение по отношению к Германии советского правительства и серьезная опасность, проявившаяся в движении русских войск на немецкую восточную границу, вынуждает рейх к ответным действиям» . Обвинение Советского Союза в агрессивности, в намерении «взорвать изнутри Германию» содержались в обращении Гитлера к немецкому народу, зачитанном утром 22 июня Геббельсом по радио.

Таким образом, нацистские руководители, пытаясь оправдать фашистскую агрессию, утверждали, что они вынуждены встать на путь «превентивной» войны против СССР, поскольку он якобы готовился к нападению на Германию, к нанесению ей удара в спину. Версия о «превентивном» ударе пытается снять с германского фашизма ответственность за развязывание войны, ведет к утверждению виновности СССР за начало , ибо, как вытекает из ее суждений, вермахт предпринял действия будто бы лишь в военном смысле наступательные, а в политическом – вполне оправданные. В более широком плане, как считают некоторые отечественные историки, этот вопрос затрагивает и проблему ответственности нацистской Германии за Вторую мировую войну .

В заявлении советского правительства в связи с нападением Германии на СССР эти «обоснования» фашистской агрессии были квалифицированы как политика «задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советского Союза советско-германского пакта» .

Отечественные историки, вскрывая истоки версии о «превентивной» войне, подчеркивают, что подобную точку зрения: «война Германии против СССР – это лишь предотвращение готовящего удара Красной Армии» – высказывали и другие приближенные к Гитлеру руководители Третьего рейха: Рудольф Гесс, Гейдрих, генерал-полковник А. Йодль и др. Эти утверждения были подхвачены пропагандистским ведомством Й. Геббельса и в течение длительного времени использовались для обмана немецкого народа и народов других стран; мысль о «превентивной» войне усиленно внедрялась в умы людей. Под влиянием этой и довоенной пропаганды многие немцы как на фронте, так и в тылу считали войну справедливой, указывалось в донесении службы безопасности 7 июля 1941 года , «абсолютно необходимым оборонительным мероприятием» .

Сам Гитлер на совещании 21 июля 1941 года констатировал: “никаких признаков выступления СССР против нас нет”

Отечественные историки, отвергающие надуманные лжеутверждения гитлеровцев, опираются и на то, что версию о превентивном нападении – самую удобную для оправдания агрессии – отвергнул по существу не кто иной, как сам Гитлер. На совещании 21 июля 1941 года он, характеризуя намерения Сталина, констатировал, что «никаких признаков выступления (СССР. – М.Ф. ) против нас нет» . Подчеркнем, что именно на этом совещании фельдмаршал В. Браухич получил указание Гитлера начать разработку плана нападения на СССР.

Упомянем еще одно очень важное высказывание Гитлера, в котором он концентрированно охарактеризовал основополагающие мотивы принятия им решения начать войну против СССР, – оно приведено в работе немецкого историка Й. Таубера. 15 февраля 1945 года (уже приближался конец войны) Гитлер вернулся к теме войны. «Самым тяжелым решением этой войны был приказ о наступлении на Россию, – говорил он. – Больше не было надежды окончить войну на Западе высадкой на английские острова. Война могла продолжаться без конца; война, перспективы участия в которой американцев всё возрастали… Время – вновь и вновь время! – всё сильнее работало против нас. Единственным средством принудить Англию к миру являлось уничтожение Красной Армии и лишение англичан надежды противопоставить нам на континенте равносильного противника» .

Обратим внимание: нет ни одного слова об угрозе нападения Советского Союза на Германию, об ударе в спину и о других аргументах в оправдание «превентивного» нападения на СССР.

Геббельс: “Превентивная война является самой надежной и удобной войной, если принять во внимание, что противник всё равно должен подвергнуться нападению”

Давайте вчитаемся также в записи министра пропаганды Третьего рейха Й. Геббельса. 16 июня 1941 года он записал в своем дневнике: «Фюрер заявляет, что мы должны добиться победы, неважно, правы мы или нет. Мы должны любым путем достичь победы, в противном случае немецкий народ будет сметен с лица земли» . 9 июля в обстановке эйфории от побед вермахта он пишет: «Превентивная война является самой надежной и удобной войной, если принять во внимание, что противник всё равно должен подвергнуться нападению при первой же возможности . Это и имело место по отношению к большевизму. Теперь мы будем его бить вплоть до уничтожения» . Как говорят, комментарии здесь излишни.

Версия о «превентивной» войне была отвергнута на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками в 1945–1946 годах. Так, бывший руководитель германской прессы и радиовещания Г. Фриче в своих показаниях заявил, что он организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что «мы лишь предвосхитили нападение Советского Союза… Следующая задача германской пропаганды заключалась в том, чтобы всё время подчеркивать, что не Германия, а Советский Союз ответственен за эту войну, хотя никаких оснований к тому, чтобы обвинить СССР в подготовке нападения на Германию, не было» . Да и ряд немецких генералов, дававших показания на процессе, не отрицали этого. Даже Паулюс, который был разработчиком плана «Барбаросса», признал, что «в наше поле зрения не попали какие-либо факты, свидетельствующие о подготовке Советского Союза к нападению». Генерал-фельдмаршал фон Рундштедт заявил: «В марте 1941 года я не имел ни малейшего представления о будто бы проводимых (со стороны СССР. – М.Ф. ) военных приготовлениях». Он и другие генералы на инструктаже у Гитлера были удивлены, услышав, что «русские вооружаются весьма сильно и сейчас развертывают войска с целью напасть на нас». По словам генерала фон Браухича, во время посещения 17-й армии в июне 1941 года он убедился, что группировка сил Красной Армии имела ярко выраженный оборонительный характер .

Карта операции "Барбаросса"

«22 июня 1941 года, – отмечается в приговоре Нюрнбергского трибунала, – без объявления войны Германия вторглась на советскую территорию в соответствии с заранее подготовленными планами. Доказательства, предъявленные трибуналу, подтверждают, что Германия имела тщательно разработанные планы сокрушить СССР как политическую и военную силу для того, чтобы расчистить путь для экспансии на Восток в соответствии с ее стремлениями… Планы экономической эксплуатации СССР, массового угона населения, убийство комиссаров и политических руководителей являются частью тщательно разработанного плана, выполнение которого началось 22 июня без какого-либо предупреждения и без законного оправдания. Это была явная агрессия» .

Тезис о превентивности нападения, как справедливо отмечают Г. Куманев и Э. Шкляр, всякий раз входил в официальные объяснения своих акций гитлеровским рейхом. Однако план вторжения в Австрию был разработан за 4 месяца до «аншлюса», в Чехословакию – за 11 месяцев до ее оккупации, в Польшу – за 5 месяцев до начала боевых действий, в Советский Союз – почти за год до нападения. При этом следует иметь в виду, что указанные страны готовы были пойти на компромисс и уступки, чтобы не дать Германии повод к агрессии .

Версия о «превентивной» войне полностью несостоятельна, со стороны фашистской Германии имела место неспровоцированная вероломная агрессия. А. Уткин считает, что «в целом историографические звезды первой величины в данном вопросе согласны в том, что в июне 1941 года была начата не превентивная война, а началась реализация подлинных намерений Гитлера, которые были идеологически мотивированы» .

Несостоятельность нацистского тезиса о «превентивной» войне довольно обстоятельно и подробно была доказана во многих трудах отечественных историков. Приведенные ими факты, основанные на архивных и других источниках, свидетельствуют, что советское государство не планировало каких-либо агрессивных действий, не собираясь ни на кого нападать. Большинство российских авторов убедительно показывает, что тезис о «превентивной» войне Германии против Советского Союза имеет целью исказить социально-политическую сущность войны советского народа против фашистской Германии, ее справедливый, освободительный характер. При этом они опираются на давно ставшие известными документы, неоспоримо свидетельствующие о варварском, беспощадном характере войны Германии против СССР, суть которой можно охарактеризовать двумя словами: завоевать и уничтожить.

Гитлер: “Наша задача в России – уничтожить государство. Речь идет о борьбе на уничтожение”

Это требование жестокости к населению пронизывает приказы германского командования. Так, генерал-полковник Э. Гепнер требовал: «Война против России… Это давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор большевизму. Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью» .

В 1991 году массовому зрителю ФРГ была представлена выставка «Война на уничтожение. Преступления вермахта в 1941–1944 годах». Выставка документальная. Она продемонстрировала, что на основе этих приказов против СССР велась война на уничтожение. Каталог выставки убедительно свидетельствует, что вермахт несет ответственность за ведение войны на Востоке в 1941–1944 годах, «противоречащей международному праву», за истребление миллионов людей .

За действия против вражеских гражданских лиц, совершенные военнослужащими вермахта и вольнонаемными, – говорилось в указе Гитлера как верховного главнокомандующего вермахта от 13 мая 1941 года о военном судопроизводстве на войне с Советским Союзом, – не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком . Этот указ узаконивал драконовские меры по отношению к советскому населению, по существу рассматривая войну с Советским Союзом как коренным образом отличающуюся от всех других «военных походов», предпринятых в 1939 году, – отмечает немецкий историк Ю. Ферстер. Она должна рассматриваться, – писал он, – «как борьба германцев против славян» с целью «уничтожения нынешней России» .

Гитлер: “Нам не нужна ни царская, ни советская, никакая Россия”

Уточняя долгосрочные планы, Гитлер говорил: «Должно быть совершенно ясно, что из этих областей (захваченных земель. – М.Ф. ) никогда уже не уйдем». По утверждению фюрера, они представляют «огромный пирог», который следовало «освоить». Для оккупированной страны устанавливались три критерия: во-первых, овладеть; во-вторых, управлять; в-третьих, эксплуатировать. Ради этого «мы будем применять все необходимые меры: расстрелы, выселения и т.п.» . Он выразился односложно: «Нам не нужна ни царская, ни советская, никакая Россия».

Геринг: “В России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Хорошо, что так произойдет: ведь некоторые народы необходимо сокращать”

А что будет с русскими и другими народами страны? Обратимся к генеральному плану «Ост» и к документам, относящимся к этому плану. Сам план был обнаружен в Федеральном архиве Германии только в конце 80-х годов прошлого века. А стал доступен в цифровой форме лишь в декабре 2009 года . В документе, составленном доктором Ветцелем, начальником колонизации Первого главного политического управления министерства Розенберга, датированном апрелем 1942 года, говорится: «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве. Дело заключается скорее всего в том, чтобы разгромить русских как народ… с биологической, в особенности с расово-биологической точки зрения…» . Приведем еще одну выдержку из ставших известными документов: «Уничтожение биологической силы восточных народов путем негативной демографической политики… Ее цель – изменить в перспективе количественное соотношение между чужеродными народами и немцами в пользу последних и таким образом уменьшить трудности, возникающие при господстве над ними» . Жалеть недочеловеков, считал Гитлер, нет никакого смысла. «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 миллионов человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет: ведь некоторые народы необходимо сокращать», – сказал Геринг в беседе с Чиано в ноябре 1941 года, повторяя мысли Гитлера . Всего на территории России, по его мысли, должны остаться не более 15–30 миллионов человек. Остальные пусть переселяются на восток или умирают – как им будет угодно . Оценивая цели всего политического руководства Германии, немецкий историк О. Клёде пишет, что «уничтожению подлежали не только большевизм, но и русская нация… И в случае со славянами вообще Гитлер выступал за уничтожение не только другого мировоззрения, но и чужого народа» .

Тех, кто останется в живых, ждала незавидная учесть. В одной из своих застольных бесед Гитлер говорил: «Покоренные нами народы в первую очередь должны обслуживать наши экономические интересы. Славяне созданы для того, чтобы работать на немцев, и не для чего больше. Наша цель – поместить в местах их нынешнего проживания сто миллионов немцев. Немецкие власти должны размещаться в самых лучших зданиях, а губернаторы жить во дворцах. Вокруг губернских центов в радиусе 30–40 километров будут размещаться пояса из красивых немецких деревень, связанных центрами и хорошими дорогами. По ту сторону этого пояса будет другой мир. Там пусть живут русские, как они привыкли. Мы возьмем себе только лучшие их земли. В болоте пусть ковыряются славянские аборигены… Всё максимально ограничить! Никаких печатных изданий… Никакого обязательного школьного образования…» .

На территории СССР намечалось создать четыре рейхскомиссариата – германские провинции. Москву, Ленинград, Киев и ряд других городов предусматривалось стереть с лица земли. В «Военной папке», представляющей собой один из наиболее подробных документов, в котором была изложена программа эксплуатации территории СССР, в совершенно обнаженном виде была сформулирована цель превращения Советского Союза в своеобразную колонию Германии. При этом постоянно подчеркивалась установка на голодную смерть большей части населения .

Разгром Советского Союза рассматривался как решающая предпосылка установления полного господства над Европейским континентом и одновременно как исходная база для завоевания мирового господства. Немецкий историк А. Хильгрубер отмечает: «Восточный поход занимал решающее место в общей военной концепции нацистов», с «успешным завершением восточной войны» они надеялись получить свободу действий «для реализации их всемирной стратегии» . Известный немецкий историк Г.А. Якобсен так характеризовал цели Гитлера: «Он (Гитлер. – М.Ф. ) твердо решил Россию расчленить, беспощадно эксплуатировать и деспотически угнетать “восточных недочеловеков”, а также использовать страну для великогерманского населения» . После вторжения в пределы советского государства и оккупации ряда территорий фашисты приступили к выполнению программы геноцида в отношении «расы недочеловеков» – русской нации .

Всё вышеизложенное достаточно убедительно раскрывает главные цели военно-политического руководства Германии в войне с Советским Союзом. Они свидетельствуют о беспочвенности утверждений о войне Гитлера и Сталина, национал-социализма и европейского большевизма, вдалбливаемых в головы немцев Геббельсом и его сподручными и нашедших сегодня единомышленников в России. Победа в войне фашистской Германии привела бы не к уничтожению тоталитаризма, как утверждают некоторые неолиберальные историки, а к расчленению страны, уничтожению десятков миллионов людей и превращению оставшихся в живых в слуг немецких колонистов .

Попытки искажения характера войны сегодня становятся всё более жестокими, злыми, агрессивными

Информированный читатель может спросить, стоило ли так подробно, обстоятельно раскрывать цели фашистской Германии в войне против СССР, документальные источники о том, что хорошо известно абсолютному большинству людей, не подверженных чувству недоброго отношения к своему народу, к своему Отечеству. Видимо, следовало, так как именно этот аспект войны – важнейший и определяющий ее характер – в последние годы всё более исчезает с экранов телевизоров, умалчивается на радио; почти не сообщается о варварских планах фашизма в книгах о Великой Отечественной войне, в ряде учебников для школ и вузов. Накануне празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне попытки искажения характера войны, стремление возложить ответственность на СССР чуть ли не за ее начало «становятся всё более жестокими, злыми, агрессивными» . Из школьных учебников убирается ставшее нежелательным, – как подчеркивал на круглом столе, состоявшемся в Государственном центральном музее современной истории Росси в марте 2010 года, М.В. Демурин (чрезвычайный и полномочный посланник II класса), – важнейшее положение Великой Отечественной войны: «самое главное – что вели [бой] русские люди не ради славы, а ради жизни» . К сожалению, распад СССР высвободил и породил силы, которые заинтересованы в пересмотре истоков и хода Великой Отечественной войны. И сегодня, спустя 70 лет после нашей победы над Германией, исключительно актуально всесторонне раскрывать планы и цели нацистской Германии в отношении СССР и его народа, а также далеко идущие расчеты германского фашизма. Они не оставляют места для каких-либо утверждений о «превентивной» войне со стороны Гитлера. От исхода борьбы советского государства с фашистской Германией зависела судьба не только советского народа, но и народов всего мира.

Война со стороны Советского Союза имела принципиально иной характер. Для народов СССР вооруженная борьба против Германии и ее союзников стала Великой Отечественной войной за национальную независимость своего государства, за свободу и честь своей Родины. В этой войне советский народ ставил своей целью помочь народам других стран освободиться от гитлеровского ига, спасти мертвую цивилизацию от фашистского варварства.

Все попытки сознательно или в результате одностороннего взгляда, порожденного недостаточной научной квалификацией авторов, переписать и подправить прошлое, внести лепту в искаженную картину Великой Отечественной войны – в конечном итоге бесперспективны, как бы они ни были созвучны той или иной политической конъюнктуре.

Вымыслам о войне необходимо противопоставить правду истории

Конечно, важнейшим условием этого является необходимость преодоления недооценки позиций фальсификаторов, решительной, наступательной борьбы против извращения сущности характера Великой Отечественной войны. Распространенным и продолжающимся прибавляться вымыслам о войне необходимо противопоставить правду истории, основанную на документальных источниках, глубоко раскрывать победы советских войск в грандиозных сражениях на советско-германском фронте.

«21 июня в 21.00 на участке Сокальской комендатуры был задержан солдат, бежавший из германской армии, Лисков Альфред. Так как в комендатуре переводчика не было, я приказал коменданту участка капитану Бершадскому грузовой машиной доставить солдата в г. Владимир в штаб отряда.

В 0.30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Лисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание.

Я лично твердо также не был убежден в правдивости сообщения солдата Лискова, но все же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану госграницы, выставить специально слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнем. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать мне лично. Я находился все время в штабе.

Коменданты участков в 1.00 22 июня доложили мне, что ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно..." ("Механизмы войны" со ссылкой на РГВА, ф. 32880, on. 5, д. 279, л. 2. Копия).

Несмотря на сомнения в достоверности переданной немецким солдатом информации, и скептическое отношение к ней со стороны командующего 5-й армией, она была оперативно передана "наверх".

Из телефонограммы УНКГБ по Львовской области в НКГБ УССР.

" 22 июня 1941 г. в 3 часа 10 минут УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР следующее сообщение: «Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольберг (Бавария), где оставил жену, ребенка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м саперном полку 15-й дивизии. Полк расположен в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сокаля. В армию призван из запаса в 1939 г.

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдат и трудящихся.

Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах. Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить». ("История в документах" со ссылкой на «1941 год. Документы». Советские архивы. «Известия ЦК КПСС», 1990, № 4.").

Г.К.Жуков вспоминает: "Примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевским округом М. П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ [...] в наших частях появился еще один немецкий солдат - 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М. П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность...".

Однако времени уже не оставалось. Упоминавшийся выше начальник 90-го погранотряда М.С.Бычковский так продолжает свои показания:

"...Ввиду того, что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка, отлично владеющего немецким языком, и Лисков вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся наступать на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. Назвал себя коммунистом и заявил, что прибыл специально предупредить по личной инициативе.

Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена..." (цит. ист.) Началась Великая Отечественная война.

03:00 - 13:00, Генеральный штаб - Кремль. Первые часы войны

Было ли нападение Германии на СССР совершенно неожиданным? Что предпринимали генералы, Генеральный штаб и Наркомат обороны в первые часы войны? Существует версия, что начало войны банально проспали - как в приграничных частях, так и в Москве. С сообщением же о бомбардировке советских городов и о переходе фашистских войск в наступление в столице возникла неразбериха и паника.

Вот как вспоминает события этой ночи Г.К.Жуков: "В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генштаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия. Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе."

Первое сообщение о начале войны поступило в Генеральный штаб в 3 часа 07 минут 22 июня 1941 года.

Жуков пишет: "В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний» [...]

«В 4 часа я вновь разговаривал с Ф.С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения»".

Как видно из этих строк, Черноморский флот начало войны не застало врасплох. Авианалет был отбит.

03.30: Начальник штаба Западного округа генерал Климовских доложил о налете вражеской авиации на города Белоруссии.

03:33 Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины.

03:40: Командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов и доложил о налете на Каунас и др. города.

03:40: Нарком обороны С. К. Тимошенко приказал начальнику Генштаба Г. К. Жукову позвонить Сталину на "Ближнюю дачу" и доложить о начале боевых действий. Выслушав Жукова, Сталин приказал:

Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро.

04.10: Западный и Прибалтийский особые округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

В 4 часа 30 минут в Кремле собрались члены Политбюро, Нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков. Сталин попросил срочно связаться с германским посольством.

В посольстве сообщили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения. На встречу с Шуленбергом отправился Молотов. Вернувшись в кабинет он сказал:

Германское правительство объявило нам войну.

В 7 часов 15 минут И. В. Сталин подписал директиву Вооруженным Силам СССР об отражении гитлеровской агрессии.

В 9 часов 30 минут И. В. Сталин в присутствии С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова отредактировал и подписал указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны, а также об образовании Ставки Главного Командования и ряд других документов.

Утром 22 июня было принято решение, что в 12 часов с Заявлением Советского правительства к народам Советского Союза по радио обратится В. М. Молотов.

"И. В. Сталин, - вспоминает Жуков, - будучи тяжело больным, понятно, выступить с обращением к советскому народу не мог. Он вместе с Молотовым составлял заявление".

"Примерно в 13 часов мне позвонил И. В. Сталин, - пишет Жуков в своих мемуарах, - и сказал:

Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызвал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.

Я спросил:

А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?
И. В. Сталин ответил:

Оставьте за себя Ватутина.

Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся.

Я позвонил домой, чтобы меня не ждали, и минут через 40 был уже в воздухе. Тут только вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел. Выручили летчики, угостившие меня крепким чаем с бутербродами" (хронология составлена по воспоминаниям Г.К. Жукова).

05:30. Гитлер объявляет о начале войны с СССР

22 июня 1941 года в 5:30 утра рейхсминистр д-р Геббельс в специальной передаче Великогерманского радио зачитал обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза.

"...Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий, - говорилось, в частности, в обращении. - В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве.

Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир. В союзе с финскими товарищами стоят бойцы победителя при Нарвике у Северного Ледовитого океана. Немецкие дивизии под командой завоевателя Норвегии защищают вместе с финскими героями борьбы за свободу под командованием их маршала финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску.

Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех.

Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!"

Сражения по всему фронту

Фашистские войска перешли в наступление по всему фронту. Не везде атака развивалась по задуманному германским генштабом сценарию. Черноморский флот отбил авианалет. На юге, на севере вермахту не удалось получить подавляющего преимущества. Здесь завязались тяжелые позиционные бои.

Группа армий "Север" наткнулась на ожесточенное сопротивление советских танкистов недалеко от г. Алитуса. Захват переправы через Неман был критически важен для наступающих немецких сил. Здесь части 3-й танковой группы фашистов наткнулись на организованное сопротивление 5-й танковой дивизии.

Сломить сопротивление советских танкистов удалось лишь пикирующим бомбардировщикам. 5-я танковая дивизия не имела воздушного прикрытия, под угрозой уничтожения живой силы и матчасти начала отходить.

Бомбардировщики пикировали на советские танки до полудня 23 июня. Дивизия потеряла практически всю бронетехнику и, фактически, перестала существовать. Однако в первый день войны танкисты не оставили рубеж и остановили продвижение фашистских войск вглубь страны.

Основной удар немецких войск пришелся на Белоруссию. Здесь на пути фашистов встала Брестская крепость. В первые секунды войны на город обрушился град бомб, за бомбардировкой последовал шквальный огонь артиллерии. После чего в атаку пошли части 45-й пехотной дивизии.

Ураганный огонь фашистов застал защитников крепости врасплох. Однако гарнизон, численность которого составляла 7-8 тысяч человек, оказал наступающим немецким частям ожесточенное сопротивление.

К середине дня 22 июня Брестская крепость была полностью окружена. Часть гарнизона сумела вырваться из "котла", часть была блокирована и продолжала сопротивление.

К вечеру первого дня войны гитлеровцам удалось овладеть юго-западной частью города-крепости, северо-восток находился под контролем советских войск. Сохранялись очаги сопротивления и на контролируемых фашистами территориях.

Несмотря на полное окружение и подавляющее превосходство в людях и технике, фашистам не удавалось сломить сопротивление защитников Брестской крепости. Стычки продолжались здесь до ноября 1941 года.

Битва за господство в воздухе

С первых минут войны ВВС СССР вступили в ожесточенную схватку с авиацией противника. Нападение было внезапным, часть самолетов не успела подняться с аэродромов и была уничтожена на земле. Наибольший удар принял на себя Белорусский военный округ. 74-й штурмовой авиаполк, который базировался в Пружанах, был атакован около 4 часов утра "Мессершмитами". Полк не имел средств ПВО, самолеты не были рассредоточены, в результате чего вражеская авиация громила технику как на полигоне.

Совершенно иная ситуация сложилась в 33-м истребительном авиаполку. Здесь пилоты вступили в бой еще в 3.30 утра, когда над Брестом звено лейтенанта Мочалова сбило немецкий самолет. Вот как описывает бой 33-го ИАП сайт Авиационная энциклопедия "Уголок неба" (статья А.Гуляс):

"Вскоре на аэродром полка налетело около 20 He-111 под прикрытием небольшой группы Bf-109.B это время там находилась только одна эскадрилья, которая взлетела и вступила в бой. Вскоре к ней присоединились остальные три эскадрильи, возвращавшиеся с патрулирования района Брест -Кобрин. В бою противник потерял 5 самолетов. Два Не-111 уничтожил л-т Гудимов. Последнюю победу он одержал в 5.20 утра, таранив немецкий бомбардировщик. Еще дважды полк успешно перехватывал большие группы "хейнкелей" на дальних подступах к аэродрому. После очередного перехвата возвращавшиеся уже на последних литрах горючего И-16 полка были атакованы "мессершмиттами". Взлететь на помощь никто уже не смог. Аэродром почти час подвергался непрерывным штурмовкам. К 10 часам утра в полку не осталось ни одного способного подняться в воздух самолета...".

123 истребительный авиаполк, аэродром которого располагался у местечка Именин, так же, как и 74-й штурмовой авиаполк не имел зенитного прикрытия. Однако его пилоты с первых минут войны были в воздухе:

"К 5.00 утра Б.Н. Сурин уже имел личную победу - сбил Вf-109. В четвертом боевом вылете, будучи тяжело ранен, он привел свою "чайку" на аэродром, но посадить уже не смог. Очевидно, умер в кабине при выравнивании... Борис Николаевич Сурин провел 4 боя, лично сбил 3 германских самолета. Но это не стало рекордом. Лучшим снайпером дня оказался молодой летчик Иван Калабушкин: на рассвете он уничтожил два Ju-88, ближе к полудню - Не-111, а на закате жертвами его юркой "чайки" слали два Bf-109!.." - сообщает Авиационная энциклопедия.

"Около восьми утра четыре истребителя, пилотируемые к-ном М.П.Можаевым, л-тами Г.Н.Жидовым, П.С.Рябцевым и Назаровым, вылетели против восьмерки "мессершмиттов-109". Взяв в "клещи" машину Жидова, немцы подбили ее. Выручая товарища, Можаев сбил одного фашиста. Жидов поджег второго. Израсходовав боекомплект, Рябцев таранил третьего противника. Таким образом, в этом бою враг потерял 3 машины, а мы одну. В течение 10 часов пилоты 123-го ИАП вели тяжелые бои, совершая по 10 -14 и даже 17 боевых вылетов. Техники, работая под огнем противника, обеспечивали готовность самолетов. За день полк сбил около 30 (по иным данным более 20) самолетов противника, потеряв в воздухе 9 своих".

К сожалению, в условиях отсутствия связи и царящей неразберихи не был организован своевременный подвоз боеприпасов и топлива. Боевые машины сражались до последней капли бензина и последнего патрона. После чего мертво застывали на летном поле и становились легкой добычей фашистов.

Общие потери советской авиатехники в первый день войны составили 1160 самолетов.

12:00. Выступление по радио В.М. Молотова

В полдень 22 июня 1941 года Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел В.М. Молотов зачитал обращение к гражданам Советского Союза:

"ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТКОГО СОЮЗА!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к Советскому Союзу по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как Народному Комиссару Иностранных Дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.
Не первый раз нашему народу приходиться иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны, Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами".

Первые зверства фашистов

Первый случай зверств германской армии на территории Советского Союза приходится на первый день войны. 22 июня 1941 года фашисты, наступая, ворвались в деревню Альбинга Клайпедского района Литвы.

Солдаты ограбили и сожгли все дома. Жителей - 42 человека - согнали в сарай и заперли. В течение дня 22 июня фашисты убили несколько человек - забили насмерть или застрелили.

Уже на следующее утро началось планомерное уничтожение людей. Группами крестьян выводили из сарая и хладнокровно расстреливали. Вначале всех мужчин, потом очередь дошла до женщин и детей. Пытавшихся бежать в лес расстреливали в спину.

В 1972 близ Аблинги был создан мемориальный ансамбль жертвам фашизма.

Первая сводка Великой Отечественной войны

СВОДКА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ
за 22.VI. - 1941 года

С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от БАЛТИЙСКОГО до ЧЁРНОГО моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боёв противник был отбит с большими потерями. Только в ГРОДНЕНСКОМ и КРИСТЫНОПОЛЬСКОМ направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки КАЛЬВАРИЯ, СТОЯНУВ и ЦЕХАНОВЕЦ (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника. из фондов "РИА Новости"

23:00 (GMT). Выступление Уинстона Черчилля в эфире радиостанции BBC

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль 22 июня в 23:00 по Гринвичу сделал заявление в связи с агрессией фашистской Германии против Советского Союза.

"...Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма, - в частности, сказал он в эфире радиостанции BBC. - У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает.

Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен.

Я вижу их, охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся - да, ибо бывают времена, когда молятся все, - о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры.

Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети.

Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран.

Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи.

Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще незажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.

За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий... Я должен заявить о решении Правительства Его Величества, и уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика?

У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги...

Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем..."