Их маленькая семья состоит всего из двух человек: ее самой и ее восьмилетнего сына. Мальчик вырос без отца и очень близок с матерью: последние четыре года они вместе принимают ванну. Сначала из соображений экономии воды и времени, а теперь Дейдре Гудвин видит и другие причины:

«Когда Ною было 4 или 5 лет, он начал задавать мне вопросы о различиях между мальчиками и девочками. Я пыталась отвечать соответственно его возрасту: «Это части тела девочек, а это — мальчиков». Мы обсуждали, к чему позволено прикасаться, а к чему нет. Мне не хотелось, чтобы он стыдился своего обнаженного тела.

Теперь, когда он подрос, вопросов стало меньше, но я стараюсь не делать из этого тайны. Я вижу его голым, когда помогаю ему одеться, а он видит, как переодеваюсь я. Он знает, что в присутствии других людей мама носит одежду, и я знаю, что он будет следовать моему примеру.

Ной любит, когда я позволяю ему принимать душ вместе со мной. Чаще всего это происходит, когда я устала на работе и собираюсь лечь спать в то же время, что и он. Но все же чаще он купается сам: Ной очень любит воду и может оставаться в ванне, пока вода не станет холодной.

Всестороннее воспитание сына кажется мне очень важным, я считаю, что он должен знать, как выглядит реальное женское тело: с жировыми складками, растяжками и прочими несовершенствами. Так он будет уважать женщин и не стыдиться собственных недостатков.

Я не хочу, чтобы представления Ноя о женщинах складывались из каталогов нижнего белья, фильмов или (со временем) порно. Примером для меня стала бабушка Ноя по отцовской линии: она часто ходила неодетая в кругу семьи, в том числе, в присутствии ее четырех сыновей и внуков.

Мою маму до сих пор шокирует тот факт, что я не скрываю наготы от сына. Она вырастила двух сыновей и никогда не позволяла им видеть себя без одежды. Некоторые мои друзья тоже не согласны с моим мнением, но они понимают, что мне все равно.

Я не приукрашиваю действительность для моего сына. Когда мы пошли к стоматологу, и Ной спросил, будет ли ему больно, я ответила, что, возможно, будет немного крови, но потом зуб перестанет болеть. Ассистент стоматолога была в шоке — они не произносят слово «кровь» при детях, а называют ее «томатным соком». Вы серьезно? Последнее, чего бы мне хотелось, это чтобы Ной считал кровь томатным соком.

Как мать-одиночка, я хочу подготовить сына к жизни так хорошо, как только смогу. И я не хочу, чтобы он стыдился задавать мне какие-либо вопросы, особенно, когда речь идет о его теле или сексуальности. С такими темами он должен идти к матери».

Весной 1999 года я пришел в редакцию газеты «СЧ-Столица» и принес рассказ «Смерть беляшевого короля». После выхода газеты, рассказ так понравился публике, что я начал писать дальше, стараясь, чтобы каждый рассказ, выглядел реальным репортажем из жизни города. И люди верили, что все, что написано, происходило на самом деле, и в редакцию целыми днями звонили встревоженные горожане. Газетные листки люди передавали другу другу, и они переходили из рук в руки, и слава о них шла далеко за переделы Чебоксар. «Он еще не Стивен Кинг, но читать его рассказы…

Рассказы Уильям Фолкнер

Эти тринадцать (1930) Победа Ad Astra Все они мертвы, эти старые пилоты Расселина Красные листья Роза для Эмили Справедливость Волосы Когда наступает ночь Засушливый сентябрь Мистраль Развод в Неаполе Каркассонн Доктор Мартино (1934) Дым Полный поворот кругом Уош Сойди, Моисей (1942) Было Огонь и очаг Черная арлекинада Старики Осень в дельте Ход конем (1949) Рука, простертая на воды Ошибка в химической формуле Семь рассказов (1950) Поджигатель Высокие люди Медвежья охота Мул на дворе…

Реквиемы (Рассказы) Людмила Петрушевская

Цикл рассказов «Реквиемы» посвящает читателя в проблему смерти как отдельный, самостоятельный предмет художественного изображения. При этом понятие смерти рассматривается Л. Петрушевской в самых разных проявлениях. Это и гибель супружеской любви («Я люблю тебя»), и крушение светлых надежд молодости, утрата жизненного оптимизма («Еврейка Верочка»), и умирание души, духовная деградация («Дама с собачками»), и утрата сострадания чужой беде («Кто ответит»).

Колдун в Октябре (сборник рассказов) Михаил Бабкин

В сборник «Колдун в Октябре» вошло 12 небольших рассказов Михаила Бабкина. Все они о том, как в нашу обыденную жизнь без спроса врывается волшебство и что из этого получается. Соответственно, и среди персонажей – самых обычных людей – вдруг появляются феи, бесы, чародеи, Дед Мороз, змей Ермунганд и даже сам В.И.Ленин.

Страшные сказки о Шгаре. Рассказ пятый: «о… Рустам Ниязов

Не смотря на то, что в этом рассказе о славном городе Шгар, речь пойдет о совсем другом городе, не менее славном, страшная история не станет отраднее, а мысль о том, насколько сильна в нас привычка судить близких, не давая им возможности защитить себя от нашего суда - мысль эта угнетает, без всяких сомнений...

Рассказы Ежика Виктор Дан

Эта книжка о приключениях Ежика. В своих рассказах Ежик поделится жизненными наблюдениями и выводами от встреч с обитателями сада и его окрестностей: Хозяйкой, Червяком, Ужом, Сорокой и многими другими. Для детей дошкольного и младшего школьного возраста, а также для взрослых, которые будут читать книжку детям и внукам.

Рассказы, фельетоны, памфлеты Ярослав Гашек

В первый том Сочинений чешского писателя Ярослава Гашека (1883-1923) вошли рассказы, фельетоны, памфлеты, написанные в 1901-1908 годах. Перевод с чешского Составление и примечания С. В. Никольского Текст печатается по изданию: Гашек Ярослав. Собрание сочинений в шести томах. Т1.– М.: Художественная литература, 1983.

Кентерберийские рассказы Джеффри Чосер

«Кентерберийские рассказы» английского поэта Джеффри Чосера (1340? – 1400) – один из первых литературных памятников на едином общеанглийском языке. В книге ярко проявились замечательные качества чосеровского гуманизма: оптимистическое жизнеутверждение, интерес к конкретному человеку, чувство социальной справедливости, народность и демократизм. «Кентерберийские рассказы» представляют собой обрамленный сборник новелл. Взяв за основу паломничество к гробу св. Томаса Бекета в г. Кентербери, Чосер нарисовал широкое полотно английской действительности…

Белый и чёрный (Рассказы) Леонид Сергеев

В новой книге писателя - рассказы о животных. Одни из них весёлые, в них радость от общения с живыми существами. Другие - грустные, потому что речь идёт о людях, которые обращаются с животными жестоко. Но все рассказы объединяет тревога автора за судьбу «братьев наших меньших». СОДЕРЖАНИЕ: Буран, Полкан и другие Трава у нашего дома У лесника Серый Плутик Анчар Сказка для Алёнки Белый и Чёрный Рыжик Мои друзья ежата Зверинец в моей квартире

Рассказ Пиркса Станислав Лем

Пиркс снова в полёте. Буксировать железный лом с орбиты Меркурия - не самое интересное занятие. Особенно если экипаж собран с бору по сосенке. Но даже в таком ординарном полёте возможна совершенно неожиданная встреча. И придётся решать, что с ней, с этой встречей, делать... © Jolly Roger «Рассказы о Пилоте Пирксе» - 7 - Рассказ Пиркса / Opowiadanie Pirxa [= Гость из бездны: Рассказ Пиркса] (1965)

Жизнь собачья и кошачья. Повести и рассказы Владимир Свинцов

Друзьям четвероногим: лохматым и гладкошерстым, хвостатым и бесхвостым, лопоухим и нет, а больше всего их любящим хозяевам - эта книга. Содержание: Друзьям моим - лохматым и ушастым… РАССКАЗЫ ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ Хозяин ушел на войну На утином перелете Мечта детства Звено цепи Привет из родных мест Испытание на злобность Один день из жизни собаки Диана-охотница Эрмутский треугольник Джон Эрхард Копани Неулыбчивая Мария Васильевна Мудрое решение Верное сердце Томми Баба Маня и Шарик Тигра полосатая Как воспитать хозяйку ЖИЗНЬ КОШАЧЬЯ Барон Наша…

По-настоящему испытал страсть к женщине, мне было шестнадцать лет, моей сестре - четырнадцать, отцу было сорок четыре, а маме - всего тридцать четыре, мама была моложе отца ровно на десять лет. Я только что закончил 9-й класс, в июне съездил в трудовой лагерь, в июле отдохнул у дяди в Геленджике а в августе был уже дома, так как моя сестра уехала в пионерский лагерь, а дома нужно было помогать родителям собирать урожай на дачном участке.

Получилось так, что отца в начале августа срочно отправили в командировку на Урал на шесть месяцев, отказаться от нее отец в то время не мог.
Мы остались с мамой вдвоем и в пятницу, когда она получила отпускные, мы с ней после обеда уехали на дачу. Дачный домик у нас был из трех комнат, веранды, а за домиком в углу огорода стояла срубленная баня.

Как только мы приехали, мама попросила растопить баню, а сама раздевшись до купальника стала собирать опавшие яблоки, абрикосы груши и складывать для сушки на чердаке нашего флигеля

Наносив в баню воды и растопив ее я стал складывать на чердак бани привезенные еще весной дрова, периодически подкладывая поленья в печь. Проработав часа два, я сел на чердаке бани отдохнуть и вдруг в смотровое окошко чердака я увидел маму. Она стояла на чердаке флигеля, дверь, расположенная в сторону бани, была открыта, и я видел ее длинные стройные ноги, треугольник цветных плавок по бокам стянутый шнурками, красивый женственный живот и груди, прикрытые цветным купальником. Лица ее видно не было, но было заметно, что она чем-то увлечена. Я подошел ближе к окошку и посмотрел в сторону соседской дачи и понял, чем так увлечена моя мама. Она наблюдала за соседями, которые у себя в палисаднике трахались с полным удовольствием, периодически меняя позы. Налюбовавшись соседями, я снова посмотрел на маму, и моему взору предстала необычная картина. Мама также стояла, одной рукой держась за балку, чуть раздвинув ноги и согнув их в коленях, второй рукой она сильно онанировала, засунув пальцы себе во влагалище. Туго стянутые шнурки плавок мешали ее движениям, поэтому она, убрав руку с балки, взяла шнурок на правом бедре и резко его дернула. Узелок развязался и моему взору предстал черный мамин лобок. Мама так сильно вгоняла в себя указательный палец, что на расстоянии 15-20 метров слышны были се приглушенные стоны.

И хотя я и раньше видел маму в голом виде, тогда она на меня не производила никакого впечатления. Сейчас меня всего трясло внутренней дрожью, дыхание не поддавалось регуляции, а член встал во всю мощь. Какое то дикое желание страсти тянуло меня к этому прекрасному телу. Я был уже искушен в половых отношениях с девчонками из ПТУ, но это совсем не то, что возбудило во мне увиденное сейчас. Мое сердце было готово вырваться наружу, я задыхался от возбуждения, в голову лезли всякие мысли, а мама продолжала онанировать на моих глазах, ее стоны толкали меня к ней.

Кое-как я спустился с чердака, подложил в печь дров и пошел к флигелю. Баня была уже готова и я решил: "Будь что будет! Я просто поднимусь к ней и позову ее мыться". Подойдя к лестнице, я прислушался, стоны продолжались, как и прежде. Я огляделся по сторонам и потихоньку полез вверх по лестнице. Поднявшись, я увидел мамино лицо. Она продолжала мастурбировать, стоя на цыпочках, чуть согнув колени, глаза ее были закрыты, а на лице блуждала какая-то непонятная, чего-то жаждущая улыбка. Она уже не контролировала свои стоны, а ее рука все быстрее и быстрее ускоряла движения. Вдруг мама вся задрожала, ее бедра движущиеся навстречу пальцам, прогнулась вперед она почти до конца вогнала в себя два пальца и, сжав зубы, приглушенно застонала, издавая какой-то грудной стон. Я с непонятным, неведомым ранее мне чувством удивления и желания смотрел на маму. С минуту она находилась в каком-то эйфорическом состоянии, потом вынула из влагалища пальцы, обильно покрытые белой слизью и стала их облизывать, языком собирая с руки слизь. И тут она внезапно открыла глаза, и я не успел спрятаться. Увидев меня, она резко присела, схватила свои плавки и, не зная что делать, сидя смотрела на меня какими-то туманными глазами.

Понимая, что дальше так стоять и молчать нельзя, я тихо сказал: "Мама, пошли мыться, баня уже готова". Мама чуть заметно кивнула мне. Я развернулся и стал потихоньку спускаться вниз. Взяв в комнате все необходимое для мытья, я пошел в баню, подложил еще дров, и стал нагонять пар, подливая воду на раскаленные камни. Нагнав пара столько, что на третьей полке невозможно было сидеть, я вдруг услышал, как скрипнула наружная дверь в предбаннике. Я притих и услышал, как мама изнутри закрыла дверь в предбаннике на крючок, затем задвинула деревянный засов. Я понял, что мыться мы будем вместе...

Минут пять я сидел в бане, а мама все не заходила. Я встал и вышел в предбанник. В углу предбанника, где стояли мешки с пшеницей, я увидел маму, сидящую на мешке в тех же плавках и цветном лифчике. Она медленно подняла на меня глаза, и я увидел умоляюще-испуганный взгляд. Я понял, что мама стыдится того, что я недавно видел и боится, что я расскажу отцу. Подойдя к ней, я присел, ласково обнял ее за плечи и тихо сказал: " Ну что ты, мама, я же люблю тебя. То, что знаешь ты и то, что видел я - это знаем мы двое и это наша вечная тайна". Она крепко обхватила меня за шею и прошептала на ухо: "Спасибо, родной! Это ведь позор, если кто узнает, но я верю тебе и у я тебя большом долгу" она вдруг стала пылко целовать меня в шею, щеки, губы. Я обнял ее за талию и тоже ласково стал отвечать на поцелуи, все крепче и крепче прижимаясь к маме всем телом.

Она сидела на мешке, чуть опрокинувшись спиной в мешок, стоящий сзади. Ее ноги были раздвинуты и я, стоя в плавках, уперся своим членом в ее лобок. Целуя ее, я почувствовал, как она стала глубоко дышать, я чувствовал стук наших сердец и каким-то десятым чувством уловил движение се крупных бедер навстречу моему члену. Я аккуратно развязал ее лифчик и сняв его, бросил на пол. Передо мной предстали два красивых, белых шара третьего размера с аккуратненькими коричневыми сосками. Без лифчика мамины груди не висели, они были твердые и чуть-чуть свисали от своего веса. Я стоял перед мамой и, наклонившись перед ней, целовал ее груди. Своим членом я терся о ее выпуклый лобок, а она прижимала мою голову к своим грудям. Исследуя ее тело, я постепенно добрался до плавок, с обоих сторон потянул за шнурки, и цветной треугольник упал на пол. Мама, закрыв глаза и откинув голову назад, глубоко дышала, ничуть не сопротивляясь и отдавшись мне полностью. Чуть отодвинувшись от нее, я одной рукой приспустил свои плавки до колен, немного пошевелил ногами, чтобы снять их. Плавки упали па пол.

Стоя ногами на полу, я лег на маму, поймал своими губами ее губы, и жадно целуя ее, я направил свой твердый член в ее влагалище. Осторожно я ввел головку члена во влагалище мамы, которое оказалось необычайно узким, затем осторожно стал двигать член внутрь. Вдруг мама ойкнула и зашептала мне на ухо: "Родной, потихоньку, пожалуйста. Она у меня очень узкая, давай лучше я тебе помогу". Упершись руками в мешки, полусогнутый, я стоял над мамой с членом, введенным наполовину в мамино влагалище. Мама потихоньку приподняла ноги, согнула их в коленях и завела мне за спину, пятками упершись в мои ягодицы. Затем она осторожно стала приподнимать свои бедра, как бы насаживаясь своим телом на мой член. Я стоял, не шевелясь и чувствуя, как член медленно входит в узкую, теплую мамину дырочку. Поднимая бедра, мама освобождалась от моего члена до головки, а потом снова плавно насаживала себя на мой член, но уже все более глубже. И когда ее выпуклый лобок коснулся моего, мама начала так искусно вращать бедрами, что мой член у нее внутри во что-то уперся, а когда она вращала бедрами, головка моего члена нежно терла внутри шейку матки, создавая нам неимоверное наслаждение.

Постепенно я стал помогать маме своими движениями бедер, а она в свою очередь стала ускорять свои движения, держа меня за талию и помогая руками делать все более резкие толчки. Мама вдруг начала громко стонать, по ее телу пробежала сильная дрожь. Я чувствовал, что член мой вот-вот взорвется спермой, и я непроизвольно с силой стал вгонять свой член в узкую, теплую вагину матери. И вот наступил неописуемый момент, когда я с силой последний раз вогнал в нее член и крепко прижался к ней. Я чувствовал, как струи спермы приятной пульсацией доставили маме необычайное удовольствие. Она громко застонала, и по ее телу прошлась приятная судорога. Спермы было так много, что избыток ее выливался из маминого влагалища. Полежав некоторое время, я опять начал свои движения, так как мой член и не думал ложиться. Немного потрудившись, я опять смог возбудить маму. Тогда она опять начала помогать мне встречными движениями. Я осторожно взял маму за ягодицы и стал насаживать ее на член. Мама, упершись локтями в мешки, помогала мне всем своим телом и при этом она все время смотрела, как мой член входит в нее. От этого она получала дополнительное наслаждение, и к тому времени, когда я кончил второй раз, она испытала несколько оргазмов подряд и, обессиленная, упала на мешки и закрыла глаза. Я взял ее на руки и понес в баню.

Дома я закрыл все ставни, мама приготовила ужин, достала бутылочку домашнего вина. Мы молча поужинали и выпили вино. После ужина мама мне сказала, чтобы я хорошо закрыл все двери, а сама ушла в спальню. Заперев все замки, я вошел в спальню и увидел на полу два матраца, покрытых белой простыней, подушки и маму, стоящую обнаженной у зеркала и насказывающей на лицо ночной крем. Увидев меня, она подошла ко мне, расстегнула и сняла с меня рубашку. Потом она медленно опустилась на колени, спустила с меня плавки, и мой член оказался прямо у нее перед лицом. Мама нежно взяла мой член, нежно погладила его и поцеловала. Затем она достала из шкафчика мягкий метр, измерила мой член и сказала: "У тебя член на 3 см длиннее, чем у твоего отца ч на 1,5 см толще". Потом, немного задумавшись и как бы в забытье, она тихо прошептала: "Это, наверное, судьба, и я отдам тебе всю свою страсть и нежность". Сказав это, она нежно провела языком по набухшей головке моего члена, от ее нежных прикосновений член наливался еще больше и, казалось, сейчас лопнет от переполнявшего его возбуждения.

Потом мама нежно взяла головку члена в ротик и стала нежно сосать ее и легонько покусывать. Это было фантастично! Она все больше и больше вбирала в рот мой член, и скоро он погрузился в ее рот полностью.

Я чувствовал ее нос у себя в паху и головку моего члена у нее горле, при этом язычок ее гортани неописуемо щекотал головку члена Такого невероятного блаженства я не испытывал еще никогда. А мама старалась все дальше засунуть в свой рот мой восемнадцатисантиметровый член. Я достиг наивысшего блаженства, и струя моей спермы брызнула маме в горло. Я боялся, что она захлебнется моей спермой, но она не отпускала меня и продолжала высасывать до последней капли мою сперму.

Выпив все и вылизав мой член, она легла на матрац, согнула ноги в коленях и широко развела их в стороны. Ее раскрытая промежность была у меня перед глазами. Она взяла обеими руками мою голову и потихоньку стала опускать ее вниз. Я целовал ее живот, опускаясь все ниже и ниже. И вот я почувствовал запах ее вагины. Я прижался губами к ее раскрытому "бутону" и стал ласково целовать клитор, половые губки, ощущая на своих губах выделяющуюся мамину смазку. Я нежно вылизывал ее вагину сосал ее клитор, я всем своим существом впивался в нее. Какое блаженство от этого испытывала мама! Она кончала раз за разом, пока мы не уснули, обнявшись, обессиленные и счастливые.

За три дня, которые мы находились вдвоем, мы испробовали с мамой все, что только возможно. И с тех пор моя мама стала для меня на долгие годы самой прекрасной любовницей. В жизни у меня было много женщин, но ни одну из них я не мог сравнить с мамой. Может быть потому, что все они были мне чужие, а моя мама была единственный мне родной человек, который смог подарить мне незабываемую радость общения с ЖЕНЩИНОЙ.

Удивительное - рядом

ПРОКЛЯТИЕ МАТЕРИ

Но самую роковую историю своей жизни Лида Давыдова рассказала мне сама.


- БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!
И проклятие, как Божья кара, начало действовать уже скоро…

Героиню очередного рассказа, не придуманного (в отличие от сценариев многочисленных телесериалов), Лиду Давыдову, знаю давно-давно по общим кампаниям, а в последнее время - по концертам в частном музыкальном салоне
«У ФЛОРЫ» (кстати, Флора - популярное в Татарстане женское имя, как и Флюра).
Лида сначала была нашей соседкой по даче, а с недавних пор получила двухкомнатную квартиру неподалёку от нас. И живет вдвоём с 45-летним неженатым сыном Владиславом, высоким и внешне симпатичным парнем, которого я, однако, видел лишь мельком, когда заходил в квартиру …
Написать о ней собирался года два-три. Вроде бы хорошо знаю её биографию: первый муж, летчик, погиб, когда сыну Владу было пять лет. Потом была замужем, но недолго. И практически всю жизнь прожила женщиной свободной. Характером не унывающая, внешности недурной, образование - средне-техническое. Женщина компанейская, неглупая, но довольно самолюбивая и временами - резкая (рубит правду-матку в открытую). Критические замечания в свой адрес не любит. Быть может, потому в личной жизни везло ей несильно-то. А сейчас и здоровье подводит, так что пришлось недавно оставить нетяжелую, но ставшую обременительной работу.
Собравшись писать о Лиде, вдруг обнаружил, что кое-чего существенного не знаю. Например, её точного возраста, был ли муж-летчик офицером или гражданским пилотом, погиб при авиакатастрофе или иным образом. Выручила меня совсем недавно её родственница Алевтина (все имена и фамилии здесь изменены). Родственница приехала на денёк к дачнице-дочери (ей Лида продала свой участок). Алевтина - школьная подруга моей жены Дели аж с ПЕРВОГО класса. Так что я знаком и с Алевтиной (Алей) много лет.
С Алей мы вдвоем как попутчики шли однажды от дачного товарищества до дебаркадера КЛЮЧИЩИ. Поговорили о здоровье (у обоих от гипертонии шумит в голове и кружатся перед глазами «червячки»). А потом я уж спросил напрямую:
- Аля, хочу немного разузнать о твоей двоюродной сестре Лиде…
- Гена, так она моя сестра РОДНАЯ!
Оказалось, что у милых женщин-пенсионерок общая мать (умерла недавно на 93-м году жизни), а отцы - разные. Аля родилась до войны (в 1936-м году), а Лида - в 1941-м. Муж Лиды был лётчиком гражданской авиации и попал в аварию на земле: разбился на мотоцикле. То было в Приморье, на Дальнем Востоке…
Оттуда Лида вернулась с ребенком на родину в Казань тотчас после смерти супруга. И очень скоро знакомые и родня подобрали ей подходящую пару: майор-вдовец Ефименко имел того же возраста, как и Влад, дочку, был перспективным офицером, служа в Пермской области.
Уговоры дали результат. Брак состоялся. Но продлился года полтора. Потом Лида в военном городке около Перми заскучала. Надоели ей одни и те же «рожи» (её собственное выражение). Она вернулась с сыном в Казань к матери и стала работать инженером в лаборатории одного из крупных казанских втузов (не называю его для «конспирации»).
Здесь образ жизни свободной женщины ей понравился: отбоя от институтских мужчин не было, многие норовили с ней сблизиться. Я спросил Алю:
- Лида была в молодости красивой?
- Да, пожалуй, нет, просто завлекала мужиков своим кокетством и норовом…
Ну а дальше как обычно: мужики охотно флиртовали, но никто не собирался бросать своих жён. А майор Ефименко получил направление в Москву, в академию. И когда Лида приехала к нему на встречу в столицу, оказалось, что у него уже другая женщина. Поздно спохватилась!
После этого в законном браке Лида ни с кем не состояла. Видели мы, например, её на даче с моложавым военпредом в отставке Михаилом. Вроде бы мужик подходящий, с жильем. Но эта связь не стала прочной. Алевтина полагает, что Михаил был не вполне психически вменяемым человеком.
Но самую роковую историю своей жизни Давыдова рассказала мне сама.
Рассказала лет 10 назад, когда я зашел к ней по делу на дачный участок (жена Деля была в отъезде). Разговорились под настроение, совершенно на трезвую голову.
Всплыла редкая история из её жизни. Выяснилось, что однажды, работая в институте, Лида возвращалась из Москвы из командировки. И оказалась ночью в купе наедине с молодым мужчиной, почти парнем. Тот нахраписто «полез» на неё, пятаясь ИЗНАСИЛОВАТЬ.
К такому обращению Лида не привыкла. Вызвала проводника и попросила милицию. Обоих высадили на какой-то станции, возбудили против парня уголовное дело…
Суд состоялся, и похотливого грубияна осудили на несколько лет лишения свободы. Перед судом мать парнишки со слезами на глазах уговаривала Лиду отозвать своё заявление из суда. Наверное, такой вариант был бы гуманным. Но, очевидно, тут-то ГОНОР и самолюбие у Давыдовойвзяли верх (хотя иной скажет: женщина должна ценить своё человеческое достоинство).
Когда уговоры на Лиду не подействовали, убитая горем женщина-мать, произнесла жестокие слова:
- БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!
И проклятие, как Божья кара, начало действовать уже скоро.
Сын Лиды Владик (она его и сейчас называет вот так, уменьшительно, а не Влад или Владислав Иванович) в 16 лет попался на ГРУППОВОМ ИЗНАСИЛОВАНИИ и был осужден на несколько лет колонии для несовершеннолетних преступников.
По выходе из колонии он увлекся НАРКОТИКАМИ и чуть не ослеп от злоупотреблений зельем. Поселившись в Москве, он вроде бы остепенился и жил с женщиной и её ребенком от первого брака. Но перебирал спиртного, и та его прогнала.
Вернувшись в Казань к матери, Влад связался с какими-то грабителями, потому что постоянно одаривал мать кулонами, часами и цепочками сомнительного происхождения. Затем вроде бы работал, но не вылезал из судов то за разбитые чужие машины, которыми он заруливал, то за недостачи денег и ценностей в пристроившей его фирме.
Весь заработок у него и сегодня уходит на игру за автоматами, этими однорукими бандитами. Игровая зависимость у него сохраняется стабильно несколько лет.

Фото из Интернета

Лида давно устала от сына, но любит его. Тем более, что он её не обижает (по крайней мере никогда она на это друзьям не жаловалась). А все его пороки покорно сносит и на полном серьёзе считает Божьей карой, которую накликала на неё ПРОКЛЯВШАЯ МАТЬ несостоявшегося насильника …
У меня есть несколько фотографий Лиды Давыдовой (она не раз мне позировала, да и вдвоём сфотографировались в апреле в оперном театре), но из этических соображений их здесь не прилагаю. Уголки рта и веки глаз у неё опущены книзу, выражение лица постоянно печальное.
Настроение редко жизнерадостное. Сожалеет ли она, что когда-то посадила за проволоку молодого мужчину? О том напрямую я её никогда не спрашивал… 8 ... Вечером в честь дня моего рождения собрались гости. Среди них был друг нашей семьи Фред, один из папиных компаньонов по фирме. Это был высокий, красивый мужчина 45-48 лет. Когда папа был в разъездах, Фред часто навещал наш дом и мы все его любили. Вместе с ним впервые к нам приехал его сын Рэм, студент университета, где он занимался на юридическом факультете. Это был красивый парень лет 22. Он приехал из Англии на каникулы. Нас познакомили и мы вместе с Мартой и другими девочками составили веселую компанию. Гости разъехались поздно, и я пригласила Рэма навестить меня на даче, на что он дал согласие. Через два дня папа уехал в Осло, а вечером приехал дядя Фред. Он был как всегда в хорошем настроении и привез с собой несколько коробок с кинолентами. Он был большой любитель этого и узколенточные фильмы были его хобби. Раньше мы вместе просматривали его киноленты, но сегодня почему-то мама сказала, чтобы я шла в гости к Марте, а картины они посмотрят сами. Раньше когда мама отправляла меня гулять, у меня не возникало никаких подозрений, а сегодня какое-то недоверие закралось ко мне в душу и я решила схитрить. Сделав вид, что ухожу гулять, я нарочно хлопнула дверью и незаметно проскользнула в свою комнату. Через некоторое время я услышала, как застрекотал аппарат и послышались звуки задушевной музыки. Я потихоньку приоткрыла дверь и заглянула в гостиную. Там никого не оказалось. Звуки шли из маминой спальни. Я заглянула в неплотно прикрытую дверь и увидела небольшой экран, который висел напротив маминой постели. То что я увидела на экране привело меня в состояние крайнего удивления. Совершенно голый мужчина с высоко торчащим членом обнимал голую женщину. Потом он положил ее поперек кровати, высоко поднял ноги, которые оказались у него на плечах и стал проталкивать свой огромный член между ее ног. Потом он еще что-то делал с ней. Я стояла как окаменелая, не имея сил оторвать глаз от экрана. Вдруг лента закончилась и аппарат автоматически остановился. Я перевела глаза и увидела маму с Фредом. Моя мама, милая, красивая, чудесная мама, перед которой я преклонялась, сидела на постели совершенно обнаженная в объятиях голого дяди Фреда. Одной рукой он держал маму за грудь, а другая его рука была где-то между маминых ног. При розоватом свете торшера я отчетливо видела их голые тела. Фред прижал к себе маму, губы их слились в долгом поцелуе и мама опустилась на кровать, широко раздвинув согнутые ноги. - 2 - Фред улегся на маму сверху, и оба они тяжело задышали. Я едва не закричала и не помню как очутилась в своей комнате. Увиденное потрясло меня, в голове шумело, сердце стучало так сильно, что казалось, выскочит из груди. Правда, подобные картины я видела у Марты в журналах, но ведь то были картины, а это действительность и... моя мама. Я невольно коснулась рукой своих половых органов и сразу же отдернула руку, она была влажной и горячей. Ночью мне снились голые мужчины и женщины. Я просыпалась в состоянии непонятной мне тревоги, и вновь тревожно засыпала. Утром мама позвала меня завтракать. Я внимательно посмотрела на нее, но никаких изменений не заметила. Она как всегда была свежа, а сегодня особено красива и находилась в отличном настроении. Я даже начала думать, не приснилось ли мне все это. Весь день я гуляла одна в лесу, а вечером зашла к Марте. Она была рада моему приходу и вытащила целую кучу новых журналов, которые мы с жадностью начали рассматривать. Теперь я с особым интересом разглядывала разные детали порнографических фотографий, сравнивая их с недавно увиденным дома. Я была сильно возбуждена и рассказывала Марте о кинокартине, которую случайно подсмотрела вчера. О маме и Фреде я, естественно, ничего не сказала. Марта слушала меня, затаив дыхание. После этого мы с Мартой не виделись несколько дней, так как она вместе с матерью уехала в Копенгаген. Я гуляла со своими подругами, боясь делиться с ними своими впечатлениями. Вечером на своей машине приехал дядя Фред и привез от папы письмо. Теперь, зная об отношениях мамы с Фредом, я была на страже и уже знала, что будет вечером. После ужина мама как бы невзначай спросила, что я собираюсь делать. Я ответила, что пойду с девочками в парк и приду поздно. Только не очень, сказала мама и я отправилась одеваться. Как и в тот раз я решила обмануть их. Выйдя в коридор, я хлопнула входной дверью и хотела спрятаться у себя в комнате, но какой-то чертик подстегнул меня, и подумав, я юркнула в мамину спальню, спрятавшись за тяжелой портьерой. От страха и волнения у меня стучало в висках, но ждать пришлось недолго. Скоро мама и дядя Фред вошли в спальню и стали быстро раздеваться. Фред хотел потушить свет, но мама сказала: "Ты же знаешь, что я люблю при свете" и зажгла торшер. Комната сразу наполнилась розоватым приятным светом, в котором отчетливо видны были голые тела любовников. Дядя Фред поцеловал маму и уселся на край кровати, как раз боком ко мне, и я отчетливо увидела, как из копны волос торчал высоко его большой член, точно такой, какие я неоднократно видела в журналах и кинофильмах. К Фреду подошла моя мама, опустилась перед ним на колени и, обхватив двумя руками член, стала его гладить, называя ласковыми именами, точно он был живой человек. И тут произошло самое страшное. Мама неожиданно опустила голову и открытым ртом обхватила головку члена, стала его целовать и нежно сосать, как большую соску. Я видела из своего укрытия как ее губы обволакивали головку члена и какое у нее было счастливое лицо. В это время Фред нежно ласкал ее груди и все это происходило в двух шагах от меня. От охватившего меня возбуждения, я едва стояла на ногах, но выдать себя было нельзя, да и интерес к происходящему был велик. Но вот мама, моя любимая мама, которую я считала самой чистой женщиной на свете, выпустила изо рта член, стала целовать и благодарить Фреда. Дядя Фред встал, а мама легла поперек кровати, высоко подняв кверху широко расставленные ноги. Фред встал между маминых ног, которые неожиданно оказались у него на плечах, и стал проталкивать свой член в мамино - 3 - влагалище. При этом он быстро двигал низом живота, и я видела как член входит и выходит в маму и слышала как при этом погружении раздается хлюпанье. При этом мама протяжно стонала, а потом тяжело задышала. Так продолжалось несколько минут, которые мне показались целой вечностью. Но вот мама издала долгий протяжный вой, резко задергалась всем телом и опустила ноги. Фред вынул из нее свой член, стал ее целовать и опустился рядом на кровати. При этом его член продолжал торчать кверху и мама одной рукой его теребила и гладила. Так они пролежали на постели минут десять и мама благодарила Фреда, что он дал ей возможность "хорошо кончить". Я думала, что они теперь оденутся, но я ошиблась. Фред что-то сказал маме, она встала у края кровати, уперлась руками в постель, а Фред встал позади мамы, раздвинул руками ее бедра, его член сразу же вошел в маму. После этого он стал медленно вынимать и вновь вгонять в мамино влагалище член. Мама сначала стояла спокойно, но потом завертела тазом и при каждом погружении в ее тело члена, страстно стонала. Вдруг Фред и мама заметались. Мама начала поддавать задом в сторону члена, который все быстрее и быстрее входил в нее. Фред что-то закричал, плотно прижался низом живота к маминому заду и оба они повалились на постель. Я поняла, что стала свидетельницей настоящегой полового акта между мужчиной и женщиной, и мне тоже захотелось испытать все это на себе. Конечно, то, что мы делали с Мартой, доставляло мне много удовольствия, но, очевидно, сношения с мужчиной должно принести много радости. Об этом я много читала и слышала от старших девочек, которые уже жили с мальчиками и рассказывали много интересного и волнующего. Мама с Фредом пролежали 15 минут и стали одеваться. "Фред, тебе надо уходить, - сказала мама, - скоро придет Бетти. Она уже стала взрослая, и я не хочу, чтобы она что-либо подумала". Как только они вышли к машине, я быстро выскользнула во двор и через 10 минут после мамы пришла домой. За ужином мама выглядела как будто ничего не случилось и спокойно мне сказала, что на днях приедет сын дяди Фреда, Рэм, которого я действительно недавно приглашала к нам приехать. Очевидно, я была крайне взволнована всем увиденным, так как мама обратила внимание на мое возбужденное лицо и велела мне быстро ложиться спать. В постели я думала, почему мама изменяет папе. Ведь мой папа такой большой и красивый, и наверное, может делать все с мамой так же, как дядя Фред. Утром я встала с сильной головной болью. Я поняла, что кончилось мое безмятежное детство и начинается новая таинственная жизнь женщины. Мне было болезненно страшно открыть эту новую страничку. Что-то меня ожидает? Что? Прошло несколько дней. Марта все еще была в Копенгагене, хотя я очень хотела ее возвращения. Вскоре приехал с Рэмом дядя Фред. Я хорошо отдохнула и была рада их приезду. Рэм был красивый, обаятельный парень. Вел себя непринужденно, но корректно, и мне с ним было хорошо. Мы купались, играли в бадминтон, бегали по лесу. Вечером после чая мы отправились с ним на танцы. Танцевал он очень хорошо и мне было приятно, когда его сильные руки слегка касались моей груди. После танцев мы пошли домой. В темной аллее Рэм остановился и обнял меня. Я не мешала ему и его губы коснулись сначала моего виска, затем скользнули к глазам и мы соединились в долгом поцелуе. Да, поцелуй Рэма был не поцелуем Марты... Обнимая меня, Рэм, как бы случайно коснулся моей груди. Я не оттолкнула его руки и широкая ладонь Рэма проскочила под мою блузку, и стала нежно ласкать мою грудь. Мы долго стояли прижавшись друг к другу возле старого дуба и я чувствовала, как твердый возбужденный член прижимается к моему половому органу. Я чувствовала твердые бедра Рэма и не имела сил оторваться от него. Мы еще долго стояли в темноте, наши губы искали друг - 4 - друга и не было желания уходить. Пришли мы домой совсем поздно, и попрощавшись, ушли спать. Рэм поднялся в свою комнату, а я забрадась под одеяло и, крепко сжав ноги, предалась своим мыслям. Я понимала, что Рэм не ограничится такими отношениями и решила: пусть будет, что будет. Рано утром мы позавтракали. Дядя Фред уехал в город, а мы с Рэмом побежади на речку. Вечером мы опять пошли на танцы, а потом возле старого дуба Рэм прижал меня к себе. Его сильная рука опять проникла под мою блузку и, приподняв бюстгалтер, стала сжимать мою грудь. Потом Рэм совсем расстегнул блузку, освободил от ненужного теперь бюстгалтера грудь, и впился в нее. Когда я почувствовала как рука Рэма пошла вдоль бедра, проникла под трусики и пальцы его коснулись бугорка и скользнули по влажным губам, я испугалась и едва дыша прошептала: "Не надо". Но Рэм казалось, не слышал моих слов. Его рука продолжала гладить мое тело, и хотя я с силой сжала ноги, его пальцы несколько раз коснулись промежности. "Не надо", - прошептали вновь мои губы, но это был только шепот. Рука Рэма коснулась моей груди в то время, как другая продолжала гулять по всему моему разгоряченному телу. И я жаждала, да жаждала этой ласки. Перед моими глазами проплывали недавно увиденные картины в маминой спальне, и я подумала... пусть. Обнимая меня, Рэм прижал меня к дереву и рукой стал спускать с меня трусики. Вот он,

←