Балтийское море имеет ряд существенных отличий от северных морей. Малые глубины являются большим затруднением для действий подводных лодок, но с другой стороны, дают дополнительные шансы на спасение. Что и будет подтверждено дальше.

В день нападения Германии на СССР подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота насчитывали 69 единиц и были сведены в 3 бригады и отдельный учебный дивизион при учебном отряде подводного плавания. 1-я бригада предназначалась для действий в южной и центральной части Балтийского моря, 2-я бригада для действий в Финском и Ботническом заливов, в учебную бригаду входили все строящиеся и капитально ремонтирующиеся подводные лодки. Субмарины базировались по всему советскому балтийскому побережью, включая территорию только что вошедших в состав СССР Прибалтийских республик и арендованную у финнов ВМБ Ханко.

По уровню боевой готовности подводные лодки делились на три линии. Первая включала в себя полностью боеготовые подводные лодки, т. е. не имевшие перерыва в боевой подготовке за исключением зимнего периода. Хотя, начиная с 1940 года, подготовка проводилась в течение всего года без деления на летний и зимний периоды, сезонность в ее проведении оставалась. Вторая линия включала в себя подводные лодки, находящиеся в ремонте, либо имеющие значительную смену личного состава. К третьей линии относились подводные лодки, вновь построенные и недавно вступившие в строй. К началу войны КБФ насчитывал лишь 4 подводные лодки первой линии. («М-78», «М-79», «М-96» и «М-97»). Остальные подводные лодки входили во вторую линию (26 единиц) и считались относительно боеспособными, числились на оргпериоде (11 единиц), или «вне линии», т.е. в ремонте.

Следует отметить, что противник в это время не вел активных боевых действий на Балтике. Считалось, что незачем. Основной упор делался на захват баз сухопутными силами.

1941 год
На первом этапе вторжения немцы прекратили свое судоходство по Балтийскому морю, но спустя три недели, к 12 июля восстановили его в полном объеме. Так что недостатка в целях не было. Фактическим итогом действий советских подводных лодок на Балтике в июне-июле 1941 года стали приговоры военных трибуналов о расстреле командиров «С-8» и «Щ-308». 1-я бригада была практически разгромлена, потеряв из своего состава к сентябрю 1941 года 13 подводных лодок из 24 числящихся в ее составе к началу войны.

Фронт стремительно откатывался на восток. Обстановка на театре развивалась настолько быстро, что командиры лодок, выходя в море, не знали в какую базу им придется возвращаться. В конце августа советские войска оставили Главную базу флота Таллин, а сентябре немцы были уже у Ленинграда. Флот снова оказался запертым в «Маркизовой луже». Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, командование КБФ приняло меры к переброске части подводных лодок на другие театры. Строящиеся «малютки» XV серии («М-200», «М-201», «М-202», «М-203», «М-204», «М-205» и «М-206») были по внутренним водным путям переведены в Астрахань, где к концу войны три из них удалось достроить. На Каспий были так же перебазированы недостроенные «С-19», «С-20», «С-21» и экспериментальная «М-401». В Молотовск (ныне Северодвинск) переведены для достройки имевшие высокую степень готовности «Л-20» и «Л-22».

На Север были отправлены новейшие «К-22», «К-3», «С-101» и «С-102». Три последние успели в начальный период войны совершить по одному боевому походу на Балтике.

Действительный итог боевых действий подводных лодок КБФ за 1941 год составляет гибель одного транспорта водоизмещением 3.784 брт и подводной лодки «U-144» в 26 торпедных атаках. Результаты трех атак неизвестны. На минах, выставленных советскими подлодками в 1941 году, возможно, погибли 1 тральщик и 3 транспорта (1.816 брт). Артиллерией повреждено 1 судно.

1942 год
Основные острова Гогландского плеса были в руках противника. Это позволяло немцам и финнам перекрыть доступ советским подводным лодкам в Балтийское море. Готовясь к летней кампании 1942 года, противник установил на островах посты наблюдения, радиопеленгаторные и гидроакустические станции. 9 мая немцы начали постановку мин в Финском заливе. Подновлялись и усиливались старые заграждения, устанавливались новые. Наиболее обширными и многочисленными из них были «Насхорн» (между Порккала-Удд и островом Найсаар, всего 1.915 мин) и «Зееигель» (восточнее Гогланда, всего 5.779 мин, 1.450 минных защитников, 200 подрывных шашек). Всего весной – летом 1942 года немцами в Финском заливе выставлено 12.873 мины. Вместе с минами, которые были выставлены в прошлом году, их количество в Финском заливе превышало 21 тысячу. Непосредственно у заграждений было развернуто более сотни различных кораблей и катеров. Таким образом, образовался противолодочный рубеж глубиной более 150 миль.

Несмотря на это, результаты действий наших подводников были более значительными.

По подтвержденным после войны данным было потоплено 15 судов (32.415 брт) торпедами, 2 (2.061 брт) артиллерией, 5 транспортов (10.907 брт) погибло на минах. Всего 22 судна (45.383 брт). Потери немцев и их союзников на Балтике в 1942 году составили менее 1% грузооборота. Казалось, результат незначителен, но он превосходит результат 41 года. Плюс заставлял немцев и финнов привлекать значительные ресурсы для сопровождения кораблей и борьбы с нашими подводными лодками.

1943 год
Активные действия советских субмарин на Балтике в 1942 году заставили противника принять меры к недопущению прорыва подводных лодок КБФ на коммуникации подвоза стратегических материалов и сырья. Для этого было решено надёжно закрыть выход из Финского залива сетевыми заграждениями, хотя заготовка сетей стоила больших материальных затрат. Кроме того, немцы и финны значительно усилили силы ПЛО, расширили и подновили минные поля.

28 марта, как только в западной части Финского залива растаял лед, началась установка сетей. В течение апреля – мая полторы сотни немецких и финских кораблей и катеров занимались оборудованием противолодочного заграждения. Одновременно производились минные постановки. Чтобы предохранить сеть от повреждений во время штормов, ее высота не доходила до дна, но для того, чтобы подводные лодки не могли проходить между грунтом и сетью, предусматривалась установка донных мин. К 9 мая оборудование противолодочного рубежа было завершено. Помимо сетей, противник установил кроме уже имевшихся, 9834 мины и 11244 минных защитника. Подводные лодки начали гибнуть одна за другой. Показательно полнейшее бездействие командования Балтийского флота, не приложившего абсолютно никаких усилий для срыва постановки минных и сетевых заграждений.

В связи с гибелью пяти подготовленных экипажей командование КБФ наконец-то приняло решение воздержаться от дальнейшей посылки подводных лодок в море. Исключение составляли только «малютки», которые совершили несколько походов с задачей ведения разведки и высадки разведгрупп на острова Гогланд и Большой Тютерс. Две «малютки» были переведены на Ладожское озеро, где так же в основном занимались ведением разведки и высадкой разведгрупп на территории противника. За всю кампанию 1943 года подводные лодки КБФ провели всего две торпедных атаки, которые оказались безрезультатными.

1944 и 1945 годы
Всю первую половину 1944 года подводные лодки КБФ проводили боевую подготовку и ремонт. Финский залив был перекрыт сетями, поэтому, учитывая опыт предыдущего года, о попытке форсирования противолодочного рубежа не могла быть и речи. Исключение составляли пять подводных лодок, которые действовали на Ладожском озере. В конце июня они совершили несколько походов в интересах войск Карельского фронта.

Обстановка круто изменилась в начале сентября, когда Финляндия вышла из войны. Хотя посланная на разведку состояния вражеской ПЛО в Нарвском заливе «М-96» пропала без вести, вероятно, подорвавшись на мине заграждения «Зееигель», очень скоро с формального согласия финских властей подводные лодки КБФ получили возможность выйти в открытую часть Балтики. Переходы проводились по финским шхерным фарватерам при участии финских лоцманов. В Поркккала-Удд развертывалась военно-морская база. Советские подводные лодки стали базироваться на Ханко, Хельсинки и Турку. 22 сентября 1944 года Красная Армия освободила столицу Эстонии. Немецкий противолодочный рубеж терял свое значение. 26 сентября Швеция прекратила поставки Германии железной руды, лишив Рейх необходимого стратегического сырья.

Современные подсчеты потопленных вражеских кораблей выглядят так: в 1944 году подводниками Балтики потоплено 16 транспортов (35.580 брт), 1 корабль и 1 вспомогательное судно, в 1945 году – 10 транспортных судов (59.410 брт) и 4 корабля.

Итог: за время боевых действий подводники Балтики потопили 52 транспорта и 8 кораблей (142 189 брт).

Наши потери составили 46 лодок. Статистика такова:
Погибло на минах – 18
Уничтожено кораблями противника – 5
Торпедировано лодками противника – 5
Взорваны своими экипажами – 6
Уничтожены авиацией – 1
Уничтожены артобстрелом с суши – 1
Пропали без вести – 10 (скорее всего, причина – мины).

23.06.1941. «М-78» (командир старший лейтенант Д.Л.Шевченко). При переходе из Либавы в Усть-Двинск в паре с «М-77» близ Виндавы торпедирована в районе в точке с координатами 57°28" с.ш.; 21°17" в.д. немецкой ПЛ «U-144» (командир капитан-лейтенант Гердт фон Миттельштадт). Погибло 16 человек (весь экипаж), в том числе командир 4-го Дивизиона ПЛ капитан-лейтенант С.И.Матвеев. В 1999 году найдена совместной латвийско-шведской экспедицией на глубине 60 м.
Боевых походов не совершила.

23.06.1941. «М-71» (командир капитан-лейтенант Л.Н.Костылев). Находилась в ремонте на заводе «Тосмаре» в Либаве. Взорвана экипажем из за опасности захвата противником.
Почти весь личный состав подлодки пропал без вести в боях за Либаву.
Боевых походов не совершила.

23.06.1941. «М-80» (командир капитан-лейтенант Ф.А.Мочалов). Находилась на ремонте на заводе «Тосмаре» в Либаве. Взорвана экипажем из за опасности захвата противником.
Боевых походов не совершила.

23.06.1941. «С-1» (командир капитан-лейтенант И.Т.Морской). Находилась в ремонте на заводе «Тосмаре» в Либаве. Взорвана экипажем из-за опасности захвата противником. Экипаж во главе с командиром ушел из города на ПЛ «С-3».
Боевых походов не совершила.

23.06.1941. «Ронис» (командир капитан-лейтенант А.И.Мадиссон). Находилась в ремонте на заводе «Тосмаре» в Либаве. Взорвана экипажем из-за опасности захвата противником.
Боевых походов не совершила.

23.06.1941. «Спидола» (командир старший лейтенант В.И.Бойцов). Находилась на ремонте на заводе «Тосмаре» в Либаве. Взорвана экипажем из-за угрозы захвата противником.
Боевых походов не совершила.

24.06.1941. «С-3» (командир капитан-лейтенант Н.А.Костромичев). Около 23 часов 23 июня не закончив ремонт и не имея возможности погружаться вышла из Либавы. На борт лодки взят экипаж ПЛ «С-1» (40 человек) во главе с командиром и рабочие завода «Тосмаре» (около 20 человек). Около 6 часов утра следующего дня перехвачена топедными катерами «S-35» и «S-60» и после полуторачасового артиллерийского боя потоплена. По данным противника взято трое пленных, (некоторые источники говорят о пленении 9 человек).Тело командира лодки капитан-лейтенанта Костромичева прибило к острову Саарема, где было похоронено.
Погибло 42 члена экипажа «С-3», 40 человек экипажа «С-1» и неустановленное количество рабочих, представителей предприятий Ленинграда, командированных на судоремонтный завод «Тосмаре».
Боевых походов не совершила.

25.06.1941. «М-83» (командир старший лейтенант П.М.Шалаев). С 22 июня лодка находилась в базовом дозоре у Либавы. 25 июня в результате атаки авиации получила повреждение перископа и вынуждена была вернуться на базу когда в Либаве уже шли уличные бои. Вторично получив повреждения и не имея возможности уйти, приняла артиллерийский бой, а по окончании боезапаса взорвана экипажем. В боях за Либаву фактически весь экипаж (исключение составили 4 человека) подлодки во главе с командиром погибла, пропала без вести или попала в плен.
1 боевой поход.
22.06.1941. – 25.06.1941.
В атаки не выходила.

27.06.1941. «М-99» (командир старший лейтенант Б.М.Попов). Торпедирована в районе острова Утё в точке 59°20" с.ш./ 21°12" в.д. германской ПЛ «U-149» (командир капитан-лейтенант Хорст Хёлтринг). Погибло 20 человек (весь экипаж).
2 боевых похода.
22.06.1941 – 23.06.1941
24.06.1941 – +

29.06.1941. «С-10» (командир капитан 3 ранга Б.К.Бакунин). Пропала без вести. 23 июня вышла на позицию к Пиллау. 25 июня в Данцигской бухте лодка подвеглась атакам сил ПЛО противника. 28 июня сообщила, что не может погружаться и преследуемая катерами идет к Либаве. Утром следующего дня с «С-10» получено сообщение – «Терплю бедствие. Нуждаюсь в немедленной помощи». Больше на связь не выходила. Вероятно, погибла в результате полученных повреждений, нанесенных силами ПЛО противника, или подрыва на мине, так как бой 29 июня по немецким данным не зафиксирован. Погиб 41 человек.

01.07.1941. «М-81» (командир капитан-лейтенант Ф.А.Зубков). При следовании с отрядом кораблей в кильватере плавбазы «Иртыш» из Куйвасте в Палдиски подорвалась на мине в районе банки Лайне в проливе Мухувяйн. Погибло 12 членов экипажа, 3 человека спасено. Поднята в 1965 году. Экипаж похоронен в Риге.
Совершила один боевой поход. В атаки не выходила.

21.07.1941. «М-94» (командир старший лейтенант Н.В.Дьяков). Торпедирована германской ПЛ «U-140» (командир капитан-лейтенант Ганс Юрген Хейригель) в проливе Соэла Вяйн южнее маяка Ристна. Торпеда попала в корму лодки, а так как глубина в месте гибели не превышала 20 метров, «М-94» затонула кормой с дифферентом 60° так, что нос лодки на 3-4 метра оставался на поверхности и в таком положении оставался около двух часов. Шедшая в паре «М-98» сняла с носовой части трех человек, в том числе и командира, ещё восьмерым удалось покинуть лодку через рубочный люк. Погибло 8 человек. В некоторых источниках атака «М-94» приписывается «U-149».
2 боевых похода.
25.06.1941 – 29.06.1941.
21.07.1941 - +
В торпедные атаки не выходила.

02.08.1941. «С-11» (командир капитан-лейтенант А.М.Середа). При возвращении из похода подорвалась на магнитной донной мине в проливе Соэла Вяйн. Погибло 46 членов экипажа. Три человека сумели выйти из лодки через торпедный аппарат. Поднята в 1957 году. Останки части экипажа похоронены в Риге.
Погибла в первом боевом походе.

Конец 08.1941. «С-6» (командир капитан-лейтенант Н.Н.Кулыгин). Пропала без вести. Возможно, погибла на мине в Финском заливе или потоплена авиацией 30 августа 1941 года в бухте Тагалахт (у западного побережья острова Саарема). Погибло 48 человек. В июле 1999 года обнаружена на грунте.
2 боевых похода
23.06.1941 – 14.07.1941.
02.08.1941 – +
В атаки не выходила.

28.08.1941. «Щ-301» («Щука») (командир капитан-лейтенант И.В.Грачев). Подорвалась на мине при прорыве из Таллина в Кронштадт в районе мыса Юминда. Затонула после снятия части экипажа. Мины выставлены ПЛ «Весихиси» либо миннными заградителями «Риилахти» и «Руотсинсалми», по данным советской стороны подорвалась на плавающей мине. Общие потери экипажа - 34 человека.
1 боевой поход.
10.08.1941 - 28.08.1941
3 безрезультатных торпедных атаки.

28.08.1941. «С-5» (командир капитан 3 ранга А.А.Бащенко). Подорвалась на мине при прорыве из Таллина в Кронштадт в районе острова Вайндло при следовании в составе Отряда главных сил. Спасено 9 (по другим данным 5 или 10) человек, в том числе командир 1-й Бригады ПЛ КБФ Н. Г. Египко. На подводной лодке погибло 33 члена экипажа, и часть штаба 1-й бригады ПЛ КБФ.
2 боевых похода
24.06.1941 – 10.07.1941
06.08.1941 – 24.08.1941
1 безуспешная торпедная атака.

25-28.08.1941. «М-103» (командир старший лейтенант Г.А.Жаворонков). Погибла на мине в 8 милях севернее острова Вормси со всем экипажем (20 человек). В 1999 году обнаружена на дне.
2 боевых похода
08.07.1941 – 20.07.1941
13.08.1941 – +
В торпедные атаки не выходила.

09-10.09.1941. «П-1» («Правда»), (командир капитан-лейтенант И.А.Логинов). Погибла на мине в 6,2 мили к югу от маяка Калбодагрунд. Погибло 55 человек.
Погибла в первом боевом походе.

Конец 09.1941. «Щ-319» (командир капитан-лейтенант Н.С.Агашин). Пропала без вести. 19 сентября вышла в боевой поход на позицию к Либаве, но о прорыве на Балтику не донесла. Погибло 38 человек.
Погибла в первом боевом походе.

23.09.1941. «М-74» (на момент гибели находилась на консервации). Потоплена при налете немецкой авиации у выхода из средней гавани Кронштадта. В 1942 году поднята и сдана на хранение, но 2 декабря 1944 года отправлена на разборку.
Боевых походов не совершала.

10.1941. «С-8» (командир капитан-лейтенант И.Я.Браун). Погибла на мине заграждения «Вартбург» в 10 милях юго-восточнее маяка Несбю (южная оконечность острова Эланд). Погибло 49 человек. Найдена в июле 1999 года в месте с координатами: 56°10,7" с.ш.; 16°39,8" с.ш.
2 боевых похода.
15.07.1941 – 06.08.1941
11.10.1941 – +
В торпедные атаки не выходила.

12.10.1941. «Щ-322» (командир капитан-лейтенант В.А.Ермилов). Погибла на мине западнее острова Гогланд в Финском заливе. Погибло 37 человек.
2 боевых похода.
13.07.1941 – 03.08.1941
11.10.1941 – +
Побед нет.

30.10.1941-01.11.1941. «Калев» (командир капитан-лейтенант Б.А.Ныров). Пропала без вести. 29 октября вышла в боевой поход с задачей высадки разведгруппу в районе Таллина и постановки минного заграждения. Больше на связь не выходила. Погибло 56 человек.
2 боевых похода
08.08.1941 – 21.08.1941
29.10.1941 – +
1 безрезультатная минная постановка (10 мин).

09.11.1941. «Л-1» («Ленинец»), (командир капитан 3 ранга С.С.Могилевский). Находилась в ремонте. Стояла на Неве в Ленинграде. Повреждена при артобстреле и затонула от повреждений в прочном корпусе. В 1944 году поднята и сдана на слом.
Боевых походов не совершала.

06-10.11.1941. «Щ-324» (командир капитан-лейтенант Г.И.Тархнишвили). Пропала без вести. Вероятно, погибла на мине в западной части Финского залива. Погибло 39 человек.
2 боевых похода:
24.07.1941 – 12.08.1941.
02.11.1941 – +

14.11.1941. «Л-2» («Сталинец») (командир капитан-лейтенант А.П.Чебанов). Следовала на минную постановку в составе четвертого конвоя на Ханко. Подорвалась на мине в районе острова Кери в Финском заливе. Погибло 50, спасено 3 человека.
Погибла в первом боевом походе.

14.11.1941. «М-98» (командир капитан-лейтенант И.И.Беззубиков). Погибла на мине в районе острова Кери в Финском заливе, находясь в охранении четвертого конвоя на Ханко. Погибло 18 человек.
4 боевых похода.
В торпедные атаки не выходила.

13.06.1942. «Щ-405» (командир капитан 3 ранга И.В.Грачев). Подорвалась на мине в районе острова Сескар при переходе в надводном положении из Кронштадта на Лавенсаари, или погибла в результате аварии. Погибло 36 человек.
2 боевых похода.
21.07.1941 – 15.08.1941
11.06.1942 – +
В торпедные атаки не выходила.

15.06.1942. «М-95» (командир капитан-лейтенант Л.П.Федоров). Подорвалась на мине и погибла в районе острова Суурсари. Погибло 20 человек.
4 боевых похода.
1 ошибочная торпедная атака (выпущено 2 торпеды).

12.07.1942. «Щ-317» (командир капитан-лейтенант Н.К.Мохов). Потоплена глубинными бомбами шведского эсминца «Стокгольм» севернее острова Эланд. Найдена на грунте точке с координатами 57°52" с.ш./16°55" в.д. в 1999 году. Погибло 42 человека.
2 боевых похода
27.09.1941 – 16.10.1941
09.06.1942 – +

Потоплено 3 транспорта (5.878 брт), 1 транспорт (2.405 брт) поврежден. 1 судно, возможно, погибло в результате случайного столкновения с подводной лодкой. В некоторых источниках суммарный тоннаж четырех транспортов составляет 6.080 брт. По официальным данным советской стороны на счету «Щ-317» пять уничтоженных судов общим водоизмещением в 10.931 или 10.997 брт.

16.06.1942 ТР «Арго» (2.513 брт).
22.06.1942 ТР «Ада Гортон» (2.399 брт).
08.07.1942 ТР «Отто Кордс» (966 брт).

02-11.09.1942. «М-97» (командир капитан-лейтенант Н.В.Дьяков). Подорвалась на мине заграждения «Насхорн» юго-западнее Порккалан-Каллбода. Весь экипаж (20 человек) погиб. В 1997 году обнаружена на грунте в точке с координатами 59°50" с.ш./24°30" в.д.
5 боевых походов
Произвела 2 безуспешных торпедных атаки с выпуском 2 торпед.

03-06.10.1942. «Щ-320» (командир капитан 3 ранга И.М.Вишневский). Пропала без вести. Погибло 40 человек.
4 боевых похода
4 торпедных атаки (выпущено 7 торпед). Потоплен 1 ТН (677 брт)

05.07.1942. ТН «Анна Катрин Фритцен» (677 брт).

По официальным данным советской стороны «Щ-320» потоплено 3 судна противника суммарным водоизмещением 22.000 тонн.

11-13.10.1942. «Щ-302» («Окунь»), (командир капитан-лейтенант В.Д.Нечкин). Подорвалась на мине заграждения «Зееигель» севернее острова Суур Тутрсаари. Погибло 37 человек.
1 боевой поход.
10.10.1942 - +
Побед нет.

12-14.10.1942. «Щ-311» («Кумжа»), (командир капитан 3 ранга А.С.Пудяков). Мина заграждения «Насхорн-11». Погибло 40 человек.
4 боевых похода.
Четыре последовательных торпедных атаки (выпущено 5 торпед). Одна артиллерийская атака (выпущено 20 45-мм снарядов). Предположительно поврежден 1 транспорт.

21.10.1942. «С-7» (командир капитан 3 ранга С.П.Лисин) торпедирована ПЛ «Весихииси» (командир капитан-лейтенант О.Айтола) в 10-15 милях севернее маяка Содерарм в Аландском море. Погибло 42, спасено 4 человека, в том числе командир. В 1993 найдена в точке с координатами 59°50,7" с.ш./19°32,2" в.д. и обследована на глубине 30-40 м шведскими водолазами.
5 боевых походов.
Потоплено 4 судна (9.164 брт), поврежден 1 транспорт (1.938 брт)

09.07.1942 ТР «Margareta» (1.272 брт)
14.07.1942 ТР ««Lulea»» (5.611 брт)
30.07.1942 ТР «Kathe» (1.559 брт)
05.08.1942 ТР «Pohjanlahti» (682 брт)
27.07.1942 ТР «Ellen Larsen» (1.938 брт), поврежден.

10.1942. «Щ-308» («Семга»), (командир капитан 3 ранга Л.Н.Костылев). Пропала без вести. Весь экипаж лодки (40 человек) погиб.
2 боевых похода
21.07.1941 – 09.08.1941
18.09.1942 – +
3-4 безуспешных торпедных атаки.

После 29.10.1942. «Щ-304» («Комсомолец»), (командир капитан 3 ранга Я.П.Афанасьев). Погибла на мине заграждения «Насхорн» со всем экипажем (40 человек).
2 боевых похода.
09.06.1942 - 30.06.1942
27.10.1942 - +
Как минимум, 2 безуспешные торпедные атаки (выпущено 3 торпеды)

05.11.1942. «Щ-305» («Линь»), (командир капитан 3 ранга Д.М.Сазонов). Таранена финской ПЛ «Ветехинен» (командир капитан-лейтенант О.Лейко) северо-восточнее Симпнаса в Аландском море. Погибло 39 человек.
25.06.1941. – 07.07.1941.
17.10.1942. – +
Не атаковала.

12-16.11.1942. «Щ-306» («Пикша»), (командир капитан-лейтенант Н.И.Смоляр). Пропала без вести. Погибло 39 человек (весь экипаж).
2 боевых похода
25.06.1941 – 07.07.1941
20.10.1941 - +
От 2 до 5 торпедных атак.
Достоверных данных о результатах нет.

01.05.1943. «Щ-323» (командир капитан 2 ранга А.Г.Андронов). Подорвалась на донной мине в Морском канале Ленинграда. Погибло 39, спасено 5 человек. В 1944 году поднята и сдана на слом.
2 боевых похода
13.07.1941 – 04.08.1941
10.10.1941 – 10.11.1941
7 торпедных атак с выпуском 8 торпед.
16.10.1941. ПБ «Балтенланд» (3.724 брт).
Может быть, торпедами «Щ-323» поражено еще 1-3 цели (атаки 30 октября, 3 и 5 ноября 1941).

23.05.1943. «Щ-408» (командир капитан-лейтенант П.С.Кузьмин). После длительного преследования потоплена группой финских кораблей, включающей в себя минные заградители «Риилахти» и «Руотсинсалми» и авиацией в районе маяка Вайндло. По официальной советской версии вынуждена была всплыть и вступить в артиллерийский бой с пятью немецкими сторожевыми катерами. (Погибло 40 человек).
Погибла в первом боевом походе.

01.06.1943. «Щ-406» (командир капитан 3 ранга Е.А.Осипов). Пропала без вести. Погибло 40 человек.
4 боевых похода.
Провела 12 торпедных атак с выпуском 18 торпед.
По подтвержденным данным потопила 2 судна (3.855 брт), 1 судно (545 брт) повреждено. Результаты 3 атак нуждаются в подтверждении.

07.07.1942 результат неизвестен.
08.07.1942 ПМШ «Фидес» (545 брт) – повреждена.
25.07.1942 результат неизвестен.
26.10.1942 результат неизвестен.
29.10.1942 ТР «Бенгт Стуре» (872 брт)
01.11.1942 ТР «Агнесс» (2.983 брт)

После 01.08.1943. «С-12» (командир капитан 3 ранга А.А.Бащенко). Пропала без вести. Погибло 46 человек.
2 боевых похода
19.09.1942 – 18.11.1942
21.07.1943 – +
Повреждено 2 транспорта (12.859 брт)
21.10.1942 ТР «Сабине Ховальд» (5.956 брт) – поврежден.
27.10.1942 ТР «Мальгаш» (6.903 брт) – поврежден.

После 12.08.1943. «С-9» (командир капитан 3 ранга А.И.Мыльников). Пропала без вести. Погибло 46 человек.
5 боевых походов
Результат: повреждены 2 судна (7.837 брт)
18.09.1942 ТН «Миттельмеер» (6.370 брт) - поврежден.
28.09.1942 ТР «Хёрнум» (1.467 брт) - поврежден

07-09.09.1944. «М-96» (командир капитан-лейтенант Н.И.Карташев). Пропала без вести. Погибло 22 человека.
7 боевых походов
1 безуспешная торпедная атака с выпуском 1 торпеды.

04.01.1945. «С-4» (командир капитан 3 ранга А.А.Клюшкин). Вероятнее всего, погибла со всем экипажем (49 человек) в результате случайного столкновения с миноносцем «Т-3» в точке 51°56" с.ш./19°39" в.д. или таранена немецким миноносцем «Т-33» у маяка Брюстерорт в Данцигской бухте 6 января.
6 походов.
Выполнила, как минимум, 9 торпедных атак (выпущено 19 торпед) в результате чего потоплены:
10.08.1941 ТН «Кайя» (3.223 брт) - предположительно
12.10.1944 РТ «Таунус» (218 брт) или ТЩ «M-3619»
13.10.1944 ТН «Терра» (1.533 брт)
20.10.1944 РТ «Золлинг» (260 брт) – предположительно.

Вечная память советским подводникам!

А к командованию флотом я еще вернусь. Потому что если бы во главе флота стояли флотоводцы, потери могли быть неизмеримо меньше, а результативность выше. И не таскали бы до 1945 года немцы из Швеции руду, обеспечивая себя металлом. Но это чуть позже.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

В России пока нет памятника «рыцарям морских глубин» времен Первой мировой

В годы Первой мировой войны воюющее человечество освоило еще одну стихию, в которой надеялось одерживать решающие победы - подводное пространство, гидрокосмос. В подводных лодках была реализована вековая мечта военного люда о шапке-невидимке. Кто из полководцев не мечтал наносить грозные удары, оставаясь незамеченным для противника, а значит и неуязвимым? Так на заре XX века в истории войн появилось практически невидимое оружие - подводные лодки.

Я стою на старом бетонном причале финского порта Гангэ. Именно отсюда уходили в море русские подводные лодки в свои самые первые боевые походы. Тогда, в 1914-м, как, впрочем, и сейчас Гангэ, известный у нас благодаря исторической победе русского флота над шведами, как Гангут, был уютным курортным городком. И мало кто знал, что здесь базировался 1-й дивизион подводных лодок, куда входили вполне современные и грозные по тем временам субмарины «Барс», «Вепрь» и «Гепард». По ту сторону Финского залива, в Ревеле, стоял 2-й дивизион («Тигр», «Львица» и «Пантера»). Оба дивизиона входили в дивизию подводных лодок Балтийского моря, главная задача которой была прикрыть морские подступы к столице империи.

До начала мировой войны ни у одной из морских держав не было реального опыта боевого применения подводных лодок. И потому тактика их действий была весьма примитивна.

С началом войны предполагалось вывести подводные лодки в Финский залив, расставить их на якорях в шахматном порядке и ждать приближения противника. В бой вступает та лодка, вблизи которой будут проходить корабли противника.

По сути, это было своего рода подвижное минное поле, начиненное людьми и торпедами.

В 1909 году преподаватель Морской академии лейтенант (впоследствии известный военный теоретик, контр-адмирал) А.Д. Бубнов писал, что лодки в будущей войне будут нести позиционную службу у своих берегов, "как своеобразные минные банки... Единственное их преимущество, по сравнению с обыкновенными минными банками, заключается в том, что их почти невозможно снять с позиции до прихода эскадры, но зато корабль имеет против их оружия - сети, которых он не имеет против мин заграждения".

Именно так и встретили подводники 1-го дивизиона начало войны: вышли в Финский залив и стали на якоря, поджидая противника. А ведь два года назад, в 1912-м, русские подлодки принимали участие во флотских маневрах на Балтике и успешно атаковали дозор крейсеров, прорвав охранение из миноносцев. Тем не менее, об атаке движущейся цели и о действиях против торговых судов тогда всерьез почти никто не задумывался. Считалось, что в лучшем случае подводной лодке удастся атаковать вражеский корабль, стоящий на якоре. Именно так германская субмарина U-9 потопила за несколько часов сразу три английских крейсера в Северном море: «Хог», «Абукир» и «Кресси». Те стояли на якорях в открытом море без охранения. И немецкие подводники, как в тире, поочередно торпедировали все три корабля. Это была серьезная заявка на то, что отныне в борьбе на морях появилось новое грозное оружие - подводная лодка. Его коварную мощь испытали на себе и русские моряки в первый же месяц войны. На подходе к Ревелю был торпедирован крейсер «Паллада». На нем сдетонировали артпогреба и корабль затонул за считанные минуты. В живых не осталось никого. На подводные лодки стали смотреть как на полноценные боевые корабли, и очень скоро тактику поджидания противника сменили на активные действия: рейды к берегам противника и охоту за его кораблями. Так, уже 7 сентября подводная лодка «Акула» под командованием лейтенанта Николая Гудима вышла в поход к Дагерорту на поиск противника. Командир не спешил с возвращением в базу и на свой страх и риск двинулся к берегам Швеции, откуда регулярно ходили транспорты с рудой для Германии. На следующий день сигнальщик обнаружил двухтрубный германский крейсер «Амазон». Его охраняли два миноносца. Гудим дал залп с дистанции в 7 кабельтовых, но немцы успели заметить след торпеды и ушли за остров Готска-Санде. Так прошла первая атака русских подводников на Балтике.

И если в 1914 году русские подводники успели до зимнего ледостава совершить всего 18 походов, то уже в следующем - почти в пять раз больше. К сожалению, по-настоящему боевой счет открыть не удалось. Ни одна из торпедных атак 1915 года не увенчалась успехом. Дело в том, что русские торпеды не выдерживали погружения на большую глубину. Тем не менее, подводники захватили два вражеских парохода с грузом.

«Первая половина кампании 1915 года, - как свидетельствует участник событий боевой морской офицер, историк флота А.В. Томашевич, - характеризуется весьма активными действиями русских подводных лодок против германского флота, имевшего целью закупорку выходов русского флота в Балтийское море. Русские подводные лодки захватили несколько кораблей противника и своим присутствием оказали большое влияние на ход операций германского флота, сорвав этим ряд его операций. В результате, противник не мог развернуть намеченный план операций в северной части Балтийского моря».

Это был год, когда командиры русских подводных лодок в боевых условиях с полного нуля вырабатывали тактику подводных атак, маневрирования, разведки. Ведь не было никаких боевых документов, кроме инструкции позиционной службы. Опыт давался смертельным риском и отчаянной храбростью.

Вахтенный офицер подводной лодки «Волк» лейтенант В. Подерни писал: «Мы, офицеры, по виду спокойно сидим в кают-компании и лишь изредка перекидываемся фразами. У каждого из нас работает мысль в одном и том же направлении: хочется все обдумать, принять во внимание и учесть всевозможные случайности. Каждый предлагает какую-нибудь комбинацию. Говорим намеками, одной-двумя фразами, но мысль становится каждому сразу понятна. Глядим в карту, и командир, собирая все мнения, ни одного не оставляет неразобранным, не подвергнутым всесторонней критике. Какая чудная и совершенная школа! Теория тут же проверяется практикой, и какой практикой! Ум человеческий изощряется до предела. Приходится помнить, что на карту ставится своя и много других жизней. Несчастие может произойти от малейшей оплошности человека. Нечего и говорить о механизмах: неисправность их или просто плохое действие угрожает серьезными последствиями. И потому-то они подвергаются постоянным осмотрам и проверкам».

30 апреля 1915 года подводная лодка «Дракон» под командованием лейтенанта Н. Ильинского обнаружила немецкий крейсер в охранении миноносцев. Лодка также была обнаружена и подверглась артиллерийскому обстрелу и преследованию. Искусно уклоняясь, командир «Дракона» в это время направлял лодку не на отрыв, а на курс сближения, с тем, чтобы определить элементы движения главной цели и атаковать ее, для чего ухитрялся несколько раз поднимать перископ. Он избежал опасности тарана и в то же время выпустил торпеду по крейсеру. В лодке явственно слышали взрыв. Через некоторое время, всплыв снова на перископную глубину и обнаружив другой крейсер, Ильинский атаковал и его. Торпеда прошла вблизи корабля, что заставило его уйти из этого района.

Чуть позже - в мае - Балтийский флот облетела весть о дерзкой атаке германской эскадры подводной лодкой «Окунь». Ею командовал один из первых офицеров-подводников лейтенант Василий Меркушев. Находясь в море, он встретил 10 немецких линкоров и крейсеров, шедших под охраной миноносцев.

Это была почти самоубийственная атака. Но Меркушев прорвал линию охраны и лег на боевой курс, выбрав один из самых крупных кораблей.

Но с линкора заметили перископ и тут же, дав полный ход, тяжелый корабль пошел на таран. Расстояние было слишком мало, и гибель «Окуня» казалось неминуемой. Все решали секунды.

«Боцман, ныряй на глубину 40 футов!». Едва Меркушев успел отдать эту команду, как лодка стала валиться на борт - линкор подмял ее под себя. Только хладнокровие командира и отменная выучка экипажа позволили вывернуться из-под днища дредноута и уйти на глубину с погнутым перископом. Но даже в таком положении «Окунь» успел выпустить две торпеды, причем ясно был слышен взрыв одной из них. Немецкий флагман, не желая рисковать большими кораблями, почел за благо вернуться в базу. Выход эскадры был сорван! «Окунь» пришел в Ревель с согнутым «глаголем» перископом. Но пришел. За эту лихую атаку лейтенант Меркушев был награжден Георгиевским оружием.

Итак, уже в 1915 году штаб командующего морскими силами Балтийского моря признавал: «Теперь, при обсуждении будущих операций, в основу всего приходится класть свойства подводных лодок».

Но вернемся в Гангэ… Когда-то в местных замках обитали рыцари… Спустя столетия, в разгар Первой мировой войны сюда снова пришли рыцари - рыцари морских глубин. У большинства офицеров этого отряда русских подводников в фамильных дворянских гербах и в самом деле были рыцарские шлемы, как, например, у старшего офицера подводной лодки «Волк» мичмана Александра Бахтина: «Щит увенчан… шлемом с дворянскою на нем Короною на поверхности, которой видно черное орлиное крыло…» - гласит древний «Гербовник». Или в фамильном гербе жены мичмана Бахтина - Ольги Букреевой - щит увенчан такой же короной с воздетой рукой, закованной в доспехи. В руке - черный меч…

Впрочем, даже если бы у них и не было этих дворянских регалий (за которые им пришлось потом горько поплатиться), они все равно были рыцарями - по духу своему, по душевному складу…

Когда подводная лодка «Гепард» уходила в свой последний поход, офицеры преподнесли жене своего товарища корзинку с белыми хризантемами. «По ним вы узнаете, что мы живы и у нас все хорошо. Ведь они не завянут до нашего возвращения…». Хризантемы стояли долго. Они не завяли даже тогда, когда вышли все сроки возвращения «Гепарда» домой. Они стояли у Ольги Петровны даже тогда, когда в приказе по дивизии подводных лодок экипаж «Гепарда» объявили погибшим… А Бахтина судьба хранила, готовя его для славных дел.

Именно ему и его сотоварищам по подводной лодке «Волк» удалось открыть боевой счет балтийских подводников, а потом, в 1919 году, и боевой счет советских подводников (красный военмор Бахтин командовал тогда «Пантерой»).

К началу 1916 года на вооружение русского подводного флота поступили новые торпеды улучшенного качества и новые подводные лодки. 15 мая из Ревеля подводная лодка "Волк" вышла в поход к берегам «шведского Манчестера» - порта Норчепинга. Это был первый поход для экипажа, который никогда еще не попадал в боевые переделки, и потому командир корабля старший лейтенант Иван Мессер был предельно строг и осторожен.

В районе боевого патрулирования «Волк» выследил немецкий транспорт «Гера», груженый шведский рудой, и потопил его, соблюдая все нормы тогдашнего международного права - то есть всплыли, дали возможность экипажу покинуть судно на шлюпках, а уж потом торпедировали.

Чуть позже русские подводники остановили еще один немецкий пароход - «Калга». Несмотря на то, что поблизости был замечен перископ вражеской подводной лодки, старший лейтенант Мессер попытался остановить судно предупредительными выстрелами из пушки. Но «Калга», едва стрельба прекратилась, прибавила ход. Торпеда, метко выпущенная «Волком», попала, как говорят моряки, «под трубу». Судно стало тонуть, но экипаж успел сесть в шлюпки. «Волк» поспешил на перехват третьего немецкого парохода - «Бьянка». Ее капитан не стал искушать судьбу, быстро выполнил все требования. Едва от борта отвалила последняя шлюпка, как торпеда подняла столб воды и дыма. На судне заклинило гудок, и «Бьянка» уходила под воду с протяжным воем… Подошедшие шведы подбирали людей из шлюпок. Немцы надолго задержали выход своих судов из шведских портов. Старший лейтенант Иван Мессер успешно решил задачу по прерыванию коммуникаций противника. Так за один поход «Волк» добыл рекордный за полтора года войны тоннаж. Где можно найти девушку с приятной внешностью, хорошей фигурой, привлекательными гениталиями и отсутствием комплексов – конечно, в интернете, нацелены на минимизацию любых негативных ситуаций, что полностью оправдывает наличие в анкетах только реальных фотографий.

Вот как описывает один лишь эпизод этого рейда лейтенант Владимир Подерни:

«…Взявши свертки карт, немецкий капитан отвалил от борта и пошел к нам. Когда он достаточно отдалился от парохода, мы, нацелившись, выпустили мину.

На поверхности воды сразу обозначилась резкая белая полоса, все растущая по направлению к пароходу. Немцы тоже ее заметили и привстали на шлюпках, наблюдая последние минуты своего парохода.

Этот момент приближения мины к своей цели особенно волнует и даже, я бы сказал, доставляет какое-то острое наслаждение.

Что-то могучее, почти сознательное, дорогое и артистическое по своему выполнению, со страшной быстротой мчится на врага. Вот «оно» уже близко, но пароход еще идет невредимый и исправный — он еще жив, вполне здоров. В нем вертится точно пригнанная машина, идет пар по трубам, трюмы аккуратно нагружены грузом, во всем виден человеческий гений, приспособивший и подчинивший себе эти силы для преодоления стихии. Но вдруг страшный взрыв другого, еще более сильного оружия, изобретенного для борьбы между людьми,— и все кончено! Все смешалось: рвутся стальные листы, лопаются под давлением железные балки, образуется громадная пробоина, и вода, отвоевывая свои права, добивает раненого и поглощает в бездне своей гордое произведение рук человеческих.

Раздался взрыв,— поднялся столб воды и черного дыма, полетели в воздух осколки различных предметов, и пароход, сразу сев кормой, начал свою агонию.

Я видел, как в этот момент немецкий капитан, бывший на шлюпке, отвернулся и закрылся рукой. Может быть, он опасался, что в него попадут кое-какие осколки? Но нет, шлюпка была далеко от парохода; мы, моряки, понимаем, что значит видеть гибель своего корабля.

Через семь минут после взрыва котлов пароход, вставши на дыбы носом кверху, стремительно пошел ко дну. Море, сомкнувшись над местом гибели, по-прежнему приветливо рябилось, блестя на солнце.

Разумеется, не всегда подводные походы проходили бескровно. Лейтенант Александр Зернин вел подробнейшие дневники своих походов. Летом 1917 года он записал в свою тетрадь:

«Я проснулся от того, что мне на голову вылился чайник, поставленный кем-то на штурманском столе. Вслед за ним посыпались книги, протрактор, циркуля, линейки и прочая штурманская принадлежность. Я немедленно вскочил и, чтобы удержаться на ногах, должен был ухватиться за буфетный шкап, из которого уже сыпалась плохо закрепленная посуда. Лодка с сильным уклоном на нос уходила на глубину. Обе створки двери в центральный пост распахнулись сами собой, и я увидел каскад воды, лившейся из выходного люка через боевую рубку в центральный пост. Позади меня, у противоположной двери, два пленных капитана с открытыми ртами и бледными, как полотно, лицами, смотрели перед собой.

— Электромоторы полный вперед! — нервно кричал командир. — Неужели не готово? Скорей!

Несколько вымокших насквозь людей спрыгнуло вниз. Входную крышку, захлестнутую полною, закрыли с трудом, когда она уже была под водою. Около дизелей суетились мотористы и, едва сохраняя paвновесие, разобщали муфту, соединявшую во время зарядки дизеля с электромоторами. В этот момент странное жужжанье пронеслось вдоль всей лодки и, пройдя над погруженным носом, перешло с одного борта на другой.

— Электромоторы полный вперед!.. — возбужденно крикнул командир, и электрики, давно сжимавшие рубильники в своих руках, замкнули их на полный ход.

Минный машинист Бирюков, стоявший у переводной муфты, сделал в этот момент последний ее поворот и хотел вынуть рычаг из гнезда. Разобщенная муфта уже завертелась на валу, и рычаг с размаху ударил Бирюкова по животу. Он упал, не успев крикнуть, но, успев все же выдернуть злополучный рычаг, который, оставшись на месте, мог бы сорвать все движение. Лодка, забрав ход, наконец, выровнялась на глубине, а через минуту над нашей головой, бурля винтами, проскочил немецкий миноносец.

— Погружайся на 100 фут, — приказал командир горизонтальным рулевым. Завыли рулевые моторы, и стрелка глубомера стала падать вниз под жадно устремленными на нее взорами столпившихся в центральном посту людей. Перейдя за назначенный предел, она медленно вернулась на указанную цифру и лодка пошла на стофутовой глубине.

Лежавшего без чувств Бирюкова перенесли на его койку и осмотрели. По признакам, не оставлявшим сомнения, фельдшер определил кровоизлияние в животе, грозившее неминуемой смертью. Некоторое время спустя Бирюков застонал и пришел в сознание. Несчастный просил все время пить и очень хотел молока. Ему разводили в воде консервированное, стараясь создать иллюзию настоящего. Он имел силы пройти несколько раз, сгорбившись и спотыкаясь, под руку с фельдшером в гальюн, но вскоре слег и, простонав еще сутки, умер в следующую ночь.

Обернув Андреевским флагом, его оставили лежать на своей койке, затянув ее простыней. Командир не хотел воспользоваться правом опустить его в море, а решил довезти до Ревеля, чтобы предать земле со всеми почестями, подобающими герою».

Немало героических дел совершили офицеры-подводники Черноморского флота. Подводная лодка «Тюлень» под командованием старшего лейтенанта Михаила Китицына 1 апреля 1916 года торпедировала австро-венгерский пароход «Дубровник». В конце мая та же лодка, крейсируя у болгарских берегов, уничтожила четыре парусные шхуны противника, а одну шхуну доставила на буксире в Севастополь. За успешную разведку у берегов Варны и по совокупности всех побед Китицын, первым из русских подводников, был награжден орденом Св. Георгия. А затем получил и Георгиевское оружие за бой с вооруженным неприятельским пароходом «Родосто», который он сумел захватить и привести в Севастополь как трофей.

Михаил Александрович Китицын признан одним из самых результативных подводников Российского императорского флота: одержал 36 побед, потопив суда общей валовой вместимостью 8973 брутто-регистровых тонны.

После революции герой-подводник выбрал Белый флот. Скончался в 1960 году в штате Флорида.

Вслед за «Тюленем» и подводная лодка «Морж» захватила и привела в Севастопольский порт турецкий бриг «Бельгузар», направлявшийся в Константинополь. Осенью подводная лодка «Нарвал» атаковала турецкий военный пароход водоизмещением около 4 тысяч тонн и принудила его выброситься на берег. По нескольку вражеских судов было на боевом счету подлодок «Кашалот» и «Нерпа».

Вечером 27 апреля 1917 года «Морж» вышел из Севастополя в свой последний боевой поход. Его командир старший лейтенант А. Гадон задумал предерзкое дело: скрытно войти в пролив Босфор и потопить там германо-турецкий линкор «Гебен». Однако сделать это ему не удалось. Лодку засекли с береговой батареи Акчакоджа и обстреляли из орудий. Турецкие артиллеристы докладывали, что наблюдали облако дыма над рубкой русской субмарины. Но точные обстоятельства гибели «Моржа» не известны до сих пор. По одной из версий - лодка подорвалась на минном заграждении перед входом в Босфор. Море выбросило трупы нескольких подводников. Немцы похоронили их на территории дачи русского посольства в Буюк-Дере. (Автору этих строк довелось открывать в 90-е годы скромный памятник подводникам «Моржа» в Стамбуле, как раз напротив того места, где стоял в 1917 году «Гебен»).

По другим сведениям, экипаж «Моржа» принял бой с гидроаэропланами и был потоплен их бомбами.

Создание и боевые действия в 1915—1917 годах первого в мире подводного заградителя «Краб», построенного по проекту М. Налетова,— поистине самобытного корабля русского военно-морского флота,— без преувеличения можно назвать эпохальным событием в истории мирового подводного кораблестроения.

«Краб» под командованием капитана 2 ранга Льва Феншоу успешно выполнял ответственные боевые задания. Известно, что в августе 1914 года в Константинополь пришли германские корабли — линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау», которые вскоре были переданы Турции и вошли в состав ее флота. Когда только что построенный и еще небоеспособный русский линейный корабль «Императрица Мария» готовился перейти из Николаева в Севастополь, необходимо было прикрыть линкор от нападения «Гебена» и «Бреслау». Тогда-то и возникла идея преградить выход этим кораблям в Черное море, скрытно выставив у Босфора минное заграждение. Эта задача была блестяще решена «Крабом». Совместно с ранее поставленными там минными полями кораблями Черноморского флота была создана серьезная преграда для прорыва опаснейших германо-турецких кораблей. При первой же попытке выхода из Босфора «Бреслау» подорвался на минах и едва не погиб. Это случилось 5 июля 1915 года. С той поры ни «Бреслау», ни «Гебен» не пытались прорваться в Черное море.

«Краб» неоднократно выполнял еще более сложные минные постановки, которые высоко оценивались командующим Черноморским флотом адмиралом А. Колчаком: «По трудности постановки, требовавшей точности путеисчисления, так как расстояние между берегом и болгарским заграждением не превышает одной мили, и при неисправности механизмов лодки считаю выполнение командиром «Краба» возложенной на него задачи, несмотря на ряд предшествующих неудач, исключительно выдающимся подвигом».

Подводные лодки русского флота, если обратиться к абсолютным цифрам потопленных кораблей и тоннажа, действовали по сравнению с германскими менее эффективно. Но ведь и задачи у них были совсем другими. А закрытые морские театры, на которые были обречены Балтийский и Черноморский флоты, ни в какое сравнение не шли с океанскими. Тем не менее, когда в 1917 году представилась возможность выйти в Атлантический океан, русские подводники не сплоховали и там.

Так, малая - прибрежного действия - подводная лодка «Святой Георгий», построенная по российскому заказу в Италии - совершила океанское плавание. Оно было первым в истории отечественного подводного флота. И какое плавание!

Дюжина моряков во главе со старшим лейтенантом Иваном Ризничем прошла на утлом подводном судне из Специи в Архангельск - через Средиземное море, Атлантику, Северный Ледовитый океан, пересекая районы боевых действий германских и английских подводных лодок, рискуя навсегда исчезнуть под водой и от вражеской торпеды, и от шальной волны осеннего шторма. Иван Иванович Ризнич благополучно привел «Святой Георгий» в Архангельск. На дворе стоял уже сентябрь 1917 года. Несмотря на блестящую оценку этого похода морским министром, несмотря на правительственные награды, судьба героя оказалась трагической. В январе 1920 года капитан 2 ранга Ризнич был расстрелян в лагере ВЧК под Холмогорами вместе с сотнями других русских офицеров.

«Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!» Этот большевистский призыв, к несчастью, претворился в жизнь.

Кровавая русская усобица надолго лишила Россию подводного флота. Почти все подводные лодки Черноморского флота, вместе с легендарным «Тюленем» ушли в Тунис, где и окончили свой путь в Бизерте. Долгие годы ржавели и балтийские «барсы» в гаванях Кронштадта и Петрограда. Большая часть их командиров оказалась за кордоном или за колючей проволокой.

Как это ни горько, но нет сегодня в России ни одного памятника героям подводникам «забытой войны»: ни Бахтину, ни Китицыну, ни Гудыме, ни Ризничу, ни Ильинскому, ни Меркушеву, ни Феншоу, ни Монастыреву… Лишь на чужбине да и то на надгробных плитах можно прочесть имена некоторых из них…

Часть командиров-первоподводников навсегда осталась в корпусах своих подводных лодок на морском дне. Время от времени дайверы находят их стальные саркофаги, нанося на карты точные координаты братских подводных могил. Так относительно недавно были обнаружены и «Морж», и «Барс», и «Гепард»... Тем не менее, российский флот помнит имена их кораблей. Сегодня атомные подводные лодки «Акула», «Святой Георгий», «Гепард», «Барс», «Волк» носят те же самые синекрестные Андреевские флаги, под которыми отважно воевали русские подводники в Первую мировую…

Петербург-Гангэ-Таллин-Севастополь

Специально для «Столетия»

В годы Второй мировой войны поединки, дуэли велись не только на суше и в воздухе, но и на море. И что примечательно – участниками дуэлей выступали также подводные лодки. Хотя основная масса немецкого ВМС была задействована в сражениях на Атлантике, весомая доля поединков между субмаринами состоялась на советско-германском фронте – в Балтийском, Баренцевом и Карском морях…

Третий рейх вступил во Вторую мировую войну, имея не самый многочисленный подводный флот в мире – всего 57 подводных лодок. Гораздо больше подводных лодок имелось в строю у Советского Союза (211 единиц), США (92 единицы), Франции (77 единиц). Самые большие морские сражения Второй мировой войны, в которых участвовали ВМС Германии (кригсмарине), происходили в Атлантическом океане, где главным противником немецких войск выступала мощнейшая группировка ВМС западных союзников СССР. Тем не менее, ожесточённое противостояние происходило и между советским и немецкими флотами – на Балтике, на Чёрном и Северном морях. Активное участие в этих боях приняли подводные лодки. И советские, и немецкие подводники проявили колоссальное мастерство в уничтожении транспортных и боевых судов противника. Эффективность использования подводного флота быстро оценили руководители Третьего рейха. В 1939–1945 гг. судостроительные верфи Германии сумели спустить на воду 1100 новых подводных лодок – это больше, чем смогла выпустить за годы войны любая страна-участница конфликта – да, впрочем, и все государства, которые входили в Антигитлеровскую коалицию.

Балтика занимала особое место в военно-политических планах Третьего рейха. Прежде всего, это был жизненно важный канал поставок сырьевых материалов в Германию из Швеции (железо, различные руды) и Финляндии (лесоматериалы, сельскохозяйственные продукты). Одна только Швеция на 75% удовлетворяла потребности промышленности Германии в руде. В акватории Балтийского моря кригсмарине расположили много военно-морских баз, а шхерный район Финского залива имел большое изобилие удобных стоянок и глубоководных фарватеров. Это создавало подводному флоту Германии прекрасные условия для активных боевых действий на Балтике. Советские подводники приступили к выполнению боевых задач уже летом 1941 г. До конца 1941 г. им удалось отправить на дно 18 немецких транспортных судов. Но и подводники платили громадную цену – в 1941 г. Балтийский ВМФ потерял 27 подлодок.

В книге эксперта по истории ВМФ Геннадия Дрожжина «Асы и пропаганда. Мифы подводной войны» есть любопытные данные. Согласно историку из всех девяти немецких подводных лодок, действовавших на всех морях и потопленных подводными лодками союзников, четыре лодки потоплены советскими подводниками. В то же время немецкие подводные асы смогли уничтожить 26 подводных лодок противника (в том числе три советских). Данные из книги Дрожжина свидетельствуют о том, что в годы Второй мировой войны происходили дуэли между подводными судами. Поединки между подлодками СССР и Германии закончились с результатом 4:3 в пользу советских моряков. Как утверждает Дрожжин, в поединках с немецкими подводными лодками участвовали исключительно советские машины типа М – «Малютка».

«Малютка» – малая подводная лодка длиной 45 м (ширина – 3,5 м) и подводным водоизмещением в 258 тонн. Экипаж подводного судна состоял из 36 человек. «Малютка» могла погружаться на граничную глубину в 60 метров и находиться в море без пополнения запасов питьевой и технической воды, провианта и расходных материалов в течении 7–10 суток. Вооружение подлодки типа «М» включало в себя два носовых торпедных аппарата и 45-мм орудие в ограждении рубки. Лодки имели системы быстрого погружения. При умелом использовании «Малютка», несмотря на свои незначительные габариты, могла уничтожить любую подлодку Третьего рейха.

Схема подводной лодки тип «М» XII серии

Первую победу в дуэлях между субмаринами СССР и Германии одержали военнослужащие кригсмарине. Случилось это 23 июня 1941 г., когда немецкая подлодка U-144 под командованием обер-лейтенанта Фридриха фон Хиппеля смогла отправить на дно Балтийского моря советскую подводную лодку М-78 (под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Шевченко). Уже 11 июля U-144 обнаружила и попыталась уничтожить другую советскую подлодку – М-97. Эта попытка окончилась неудачей. U-144 относилась, как и «Малютка», к малым подводным лодкам и была спущена на воду 10 января 1940 г. Немецкая подлодка была тяжелее советского аналога (подводное водоизмещение в 364 т) и могла погружаться на глубину более 120 метров.

Подводная лодка типа «М» XII серии М-104 «Ярославский комсомолец», Северный флот

В этой дуэли представителей «лёгкого веса» победу одержала немецкая субмарина. Но U-144 не удалось увеличить свой боевой список. 10 августа 1941 г. немецкое судно было обнаружено советской средней дизельной подводной лодкой Щ-307 «Щука» (под командованием капитан-лейтенанта Н. Петрова) в районе о. Даго в проливе Соэлозунд (Балтика). «Щука» имела гораздо более мощное торпедное вооружение (10 торпед 533 мм и 6 торпедных аппаратов – четыре на носу и два на корме), чем её немецкий противник. «Щука» произвела двухторпедный залп. Обе торпеды точно попали в цель, и U-144 вместе со всем экипажем (28 человек) была уничтожена. Дрожжин утверждает, что немецкую субмарину уничтожила советская подлодка М-94 под командованием старшего лейтенанта Николая Дьякова. Но на самом деле лодка Дьякова стала жертвой ещё одной немецкой субмарины – U-140. Случилось это в ночь на 21 июля 1941 г. у острова Утё. М-94 вместе с ещё одной подлодкой М-98 патрулировали у острова. Сначала подлодки шли в сопровождении трёх катеров-тральщиков. Но позже, в 03:00, эскорт оставил субмарины, и они продолжили ход самостоятельно: М-94, стремясь быстрее зарядить аккумуляторные батареи, пошла большими глубинами, а М-98 направилась под берегом. У маяка Кыпу подлодка М-94 получила попадание в корму. Это была торпеда, выпущенная с немецкой субмарины U-140 (комадир Ю. Хелльригель). Торпедированая советская подлодка упёрлась в грунт, нос и надстройка субмарины возвышались над водой.

Расположение советской подлодки М-94 после попадания в неё немецких торпед
Источник – http://ww2history.ru

Экипаж подлодки М-98 решил, что «напарница» подорвалась на мине, и занялся спасением М-94 – стал спускать на воду резиновую лодку. В этот момент с М-94 заметили перископ вражеской субмарины. Командир отделения рулевых С. Компаниец кусками тельняшки стал семафорить на М-98, предупреждая об атаке немецкой субмарины. М-98 сумела вовремя уклониться от торпеды. Экипаж U-140 не стал повторно атаковать советскую подлодку, и немецкая субмарина скрылась. М-94 вскоре затонула. Погибло 8 членов экипажа «Малютки». Остальных спас экипаж М-98. Ещё одной «Малюткой», которая погибла в столкновении с немецкими субмаринами, стала подлодка М-99 под командованием старшего лейтенанта Попова Бориса Михайловича. М-99 была уничтожена во время боевого дежурства у острова Утё немецкой субмариной U-149 (командир капитан-лейтенант Хорст Хёльтринг), двумя торпедами атаковавшей советскую подводную лодку. Случилось это 27 июня 1941 года.

Кроме балтийских подводников яростно сражались с немецкими войсками и их коллеги из Северного флота. Первой подводной лодкой Северного флота, не вернувшейся из боевого похода Великой Отечественной войны, стала субмарина М-175 под командованием капитан-лейтенанта Мамонта Лукича Мелкадзе. М-175 стала жертвой немецкого судна U-584 (командир капитан-лейтенант Иоахим Декке). Произошло это 10 января 1942 г. в районе к северу от полуострова Рыбачий. Акустик немецкого судна с дистанции 1000 метров обнаружил шум дизелей советской подлодки. Немецкая субмарина начала преследование подлодки Мелкадзе. М-175 следовала зигзагом в надводном положении, осуществляя зарядку аккумуляторов. Немецкая машина двигалась под водой. U-584 обогнала советское судно и атаковала его, выпустив 4 торпеды, две из которых попали в цель. М-175 потонула, унеся с собой в морские глубины 21 члена экипажа. Примечательно, что М-175 уже однажды становилась мишенью для немецкой подлодки. 7 августа 1941 г. недалеко от полуострова Рыбачий М-175 была торпедирована немецкой субмариной U-81 (командир капитан-лейтенант Фридрих Гуггенбергер). Немецкая торпеда попала в борт советского судна, но на торпеде не сработал взрыватель. Как выяснилось позже, немецкая подлодка с дистанции 500 метров выпустила по противнику четыре торпеды: две из них не попали в цель, на третьей не сработал взрыватель, а четвертая взорвалась на предельной дистанции хода.

Германская подводная лодка U-81

Удачной для советских подводников стала атака советской средней подводной лодки С-101 немецкой субмарины U-639, проведённая 28 августа 1943 г. в Карском море. С-101 под командованием капитан-лейтенанта Е. Трофимова представляла собой довольно мощную боевую машину. Субмарина имела длину 77,7 м, подводное водоизмещение в 1090 т и могла находиться в автономном плаванье в течении 30 суток. Подлодка несла мощное вооружение – 6 торпедных аппаратов (12–533-мм торпед) и два орудия – калибром 100 мм и 45 мм. Немецкая подводная лодка U-639 обер-лейтенанта Вихмана несла боевую задачу – установку мин в Обской губе. Немецкая субмарина двигалась в надводном положении. Трофимов приказал атаковать вражеское судно. С-101 выпустила три торпеды и U-639 затонула мгновенно. В этой атаке погибло 47 немецких подводников.

Поединки между немецкими и советскими подлодками были немногочисленными, можно сказать, даже единичными, и происходили, как правило, в тех зонах, где действовали Балтийский и Северный ВМФ СССР. Жертвами немецких подводников становились «Малютки». Дуэли между немецкими и советскими подводниками не повлияли на общую картину противостояние военно-морских сил Германии и Советского Союза. В поединке между субмаринами побеждал тот, кто быстрее вычислил местонахождение противника и смог нанести точные торпедные удары.

Когда я снова прилетел в Ленинград в ноябре 1942 года, город еще находился в тяжелом положении. Все еще трудно было с продовольствием. Кругом осунувшиеся, бледные от недоедания лица. Ленинградцы пережили так много воздушных налетов и артиллерийских обстрелов, что уже перестали реагировать на появление отдельных самолетов и почти не стихавшие разрывы снарядов. Город и в блокаде жил активной трудовой жизнью. Люди теперь понимали, что непосредственная опасность миновала. Город снабжался – пусть еще в ограниченных размерах – всем необходимым. Слушая сводки о контрнаступлении наших войск под Сталинградом, ленинградцы еще больше воспрянули духом. Все ждали, что скоро начнется и здесь…

С командующим флотом и работниками штаба мы подробно обсудили итоги прошедшей летней кампании и в общих чертах наметили план действий на 1943 год. Особое внимание уделили подводникам, заслушали сообщения командиров почти всех подводных лодок.

Несмотря на огромные трудности, подводники Балтики в 1942 году успешно действовали на морских коммуникациях противника. Они потопили только за одно лето 56 вражеских транспортов водоизмещением около 150 тысяч тонн. Фашистам все труднее было пользоваться морскими перевозками для снабжения своих войск. Еще в начале войны немецкое военно-морское командование жаловалось фюреру, что морские конвои подвергаются сильным атакам советской морской авиации и кораблей, несут большие потери и флот не в состоянии обеспечить коммуникации и тем самым оказать необходимую помощь сухопутным войскам.

Потопить даже один крупный груженый транспорт или танкер – великое дело. Зарубежные авторы (Броди, Прейс, Кресно и другие) подсчитали: на 2 транспортах по б тысяч тонн и одном танкере в 3 тысячи тонн можно за один рейс перевезти столько снаряжения, что после распределения на фронте для его уничтожения потребовалось бы 3 тысячи самолето-вылетов бомбардировщиков. А для потопления этих судов в море достаточно всего нескольких торпед… Возможно, эти выкладки и не совсем точны, но они впечатляют. Пустить на дно вражеский корабль с оружием, танками и другим имуществом – это действительно существенная помощь нашим сухопутным войскам.

Подводные лодки мы очень берегли и старались использовать их с максимальной эффективностью. Помню, когда над Ленинградом нависла особая угроза и даже возник вопрос о возможном уничтожении кораблей, кое-кто из флотских товарищей предлагал воспользоваться Зундом – проливом, связывающим Балтийское и Северное моря, чтобы перевести часть подводных лодок на Северный флот. Уже был назначен и командир отряда, который поведет лодки, – Герой Советского Союза Н.П. Египко. Я доложил Ставке о готовящейся операции (хотя в душе и не совсем соглашался с этим замыслом). И.В. Сталин хмуро выслушал меня и ответил довольно резко, в том смысле, что не об этом следует думать, надо отстаивать Ленинград, а для этого и подводные лодки нужны, а коль отстоим город, тогда подводникам и на Балтике дела хватит.

И действительно, летом 1942 года балтийские подводники славно поработали, отправили на дно десятки вражеских судов, парализуя морские перевозки противника.

В. Ф. Трибуц в книге «Подводники Балтики атакуют» справедливо дает самую высокую оценку многим командирам подводных лодок. Он их знал лучше, чем я. Мне лично были хорошо знакомы командир бригады А.М. Стеценко и ставший позже командиром бригады С.В. Верховский, начальник штаба Л.А. Курников, начальник политотдела М.Е. Кабанов. Они сделали очень много для успешного действия подлодок.

Хорошо помню командиров дивизионов В.А. Полещука, Г.А. Гольдберга, А.Е. Орла, Д.А. Сидоренко. В послевоенное время многие из них командовали крупными соединениями, а А.Е. Орел почти в течение десяти лет возглавлял дважды Краснознаменный Балтийский флот.

На Балтике подводникам было трудно, особенно в Финском заливе. Глубины здесь небольшие. Поэтому каждая мина становится особенно опасной, так как лодка не может уйти на глубину, чтобы избежать или хотя бы уменьшить вероятность встречи с ней. Какое преимущество в этом отношении было у черноморцев и северян! Там стоило удалиться от берега – и большие глубины снимали минную опасность. К тому же на малых глубинах Финского залива врагу легче было обнаружить лодку и забросать бомбами как с самолетов, так и с противолодочных кораблей, которые круглые сутки вели охоту. Недаром, по словам подводников, бывали случаи, когда лодка, форсируя минное поле, буквально ползла по грунту.

– Пока выйдем на достаточные глубины, – сказал мне один из командиров, – днище лодки очищается до блеска.

И все же подводники преодолевали все преграды, выходили в море и топили фашистские корабли.

Наши подводные лодки наводили на врага такой страх, что он не жалел сил и средств для борьбы с ними. И гитлеровцам многое удалось сделать. Им помогала и география. Немцы перекрыли Финский залив в самом узком месте, в районе Нарген – Порккала-Удд, мощными противолодочными средствами. После мы узнали, что враг выставил здесь двойной ряд противолодочных сетей и плотные минные заграждения. Для охраны этого района он сосредоточил 14 сторожевых кораблей, более 50 тральщиков и свыше 40 различных катеров. К сожалению, мы узнали об этом поздно. И жизнь наказала нас за то, что мы не придали должного значения вражеской противолодочной обороне.

Из подводных лодок, пытавшихся весной 1943 года прорваться на просторы Балтики, некоторые погибли. Известна судьба подводной лодки «Щ-408» под командованием капитан-лейтенанта П.С. Кузьмина. Ее экипаж настойчиво искал проход в сетях. Когда запасы электроэнергии и кислорода были исчерпаны, лодка вынуждена была всплыть. Здесь ее атаковали катера. Подводники приняли неравный бой, они вели огонь, пока поврежденная лодка не скрылась под водой. Весь экипаж погиб, предпочитая смерть позору плена.

Мне вспомнились бурные дискуссии в Военно-морской академии в 1929–1930 годах между сторонниками «москитного» и подводного флота. Первые утверждали, что «москитный» (катерный) флот – наиболее дешевый и в то же время надежный в борьбе на морс. Подводные лодки, дескать, противник может блокировать в базах, а катерам не страшны никакие преграды. Сторонники подводного флота заявляли, что, наоборот, катерами на морских просторах мало что сделаешь, а вот подводные лодки всюду пройдут и решат любую задачу. Война и тем и другим раскрыла ошибочность их суждений. Как невозможно одним «москитным» флотом решать все задачи на море, так нельзя рассчитывать только на подводные лодки. Скажем прямо: весной и летом 1943 года противнику удалось сковать действия наших подводных лодок. И нам пришлось бы туго, если бы мы не имели «сбалансированный», разнообразный по классам кораблей флот. Те боевые задачи, которые не смогли решить в то время подводные лодки, решили корабли других классов и морская авиация.

Современные атомные подводные лодки, вооруженные ракетами, оснащенные совершенными средствами автоматики и электроники, получили возможность длительно находиться в подводном положении, преодолевать практически неограниченные расстояния под водой, притом с такой скоростью, что за ними трудно угнаться даже быстроходным надводным кораблям. Это еще более повысило роль подводных лодок в действиях на море, но ни в коем случае не устранило необходимости в развитии других родов военно-морского флота – надводных кораблей, морской авиации, береговой артиллерии и ракетных войск.

Итак, когда летом 1943 года стала очевидной неимоверная сложность вывода подводных лодок в открытое морс, мы не отказались от борьбы на балтийских коммуникациях противника. Эта задача была переложена на минно-торпедную авиацию. Ранее утвержденные планы использования морской авиации только в ограниченной зоне Финского залива пришлось пересмотреть и ориентировать как можно больше самолетов на действиях в Балтийском море и Ботническом заливе. В связи с этими новыми задачами Наркомат ВМФ обратился в Генеральный штаб с просьбой ограничить использование флотской авиации для помощи Ленинградскому фронту. Начальник Генерального штаба А.М. Василевский согласился с этим. С того времени на сухопутное направление балтийская авиация отводила не более 15–20 процентов общего числа самолето-вылетов. Командование Балтийского флота получило возможность активизировать действия авиации на море.

Задача была трудная и сложная. Это сейчас нашим самолетам с их сверхзвуковыми скоростями под силу в короткие сроки перекрывать огромные расстояния. А сорок лет назад полет двухмоторного бомбардировщика из Ленинграда в южную часть Балтийского моря занимал 7, а то и 10 часов. Да обратный путь длился столько же. Такой полет сам по себе требовал от авиаторов предельного напряжения моральных и физических сил. А ведь они должны были не только покрыть это пространство, но и разыскать в море вражеские корабли, преодолеть огневую завесу и безошибочно нанести удар. А поразить морскую подвижную цель – дело не простое. Оно требует и мужества и особого искусства. Опыт показал, что бомбоудары с горизонтального полета и с большой высоты неэффективны. Для действий на море стали использовать пикирующие самолеты и самолеты-торпедоносцы.

Районами действия морской авиации были Балтийское море, Рижский и Ботнический заливы. Сюда направлялись на «свободную охоту» наши самолеты. Протяженность каждого маршрута составляла в среднем 2,5 тысячи километров. И почти все это расстояние приходилось лететь над территорией или водами противника. Сообразуясь с обстановкой, с имевшимися разведывательными данными, летчики то поднимались на значительные высоты, то шли на бреющем, готовые в любую минуту или уклониться от самолетов противника или принять вынужденный бой. В 1943 году было совершено 95 таких полетов. В результате 19 вражеских судов тоннажем около 39 тысяч тонн были потоплены и 6 повреждены. В этих полетах отличились летчики В.А. Балсбин, Ю.Э. Бунимович, Г.Д. Васильев и многие другие.

Я не раз встречался с командирами авиационных соединений И.И. Борзовым, Н.В. Челноковым, Я.З. Слепенковым, А.А. Мироненко, Л.А. Мазуренко, М.А. Курочкиным. Они вырастили замечательных летчиков, которые умело били врага и на море и на суше.

В открытом море больше всего действовала минно-торпедная авиация Балтийского флота. Она наводила такой страх на врага, что тот вскоре даже в самых отдаленных просторах моря перестал выпускать из баз свои суда в одиночку. Гитлеровцы и здесь перешли к системе конвоев, хотя это замедляло темпы доставки грузов и требовало привлечения крупных сил охранения. Еще труднее стало нашим летчикам, но они продолжали вылетать на «свободную охоту».

В ближних районах моря – в Финском заливе – действовали главным образом пикировщики и штурмовики. Морские летчики и здесь добились внушительного успеха: они потопили 23 и повредили более 30 фашистских судов.

Крупный надводный флот Балтики пока еще был стеснен в действиях. Но тральщики и различного рода катера были до предела загружены обычной работой: тралением мин, несением разведки и дозоров. Дерзко действовала бригада торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга Е.В. Гуськова. Сначала она насчитывала 23 катера, в течение года поступило еще 37. В районе Нарвского залива страх на противника наводили дивизионы и отряды торпедных катеров Героев Советского Союза капитанов 3 ранга В.П. Гуманенко, С.А. Осипова, капитан-лейтенантов И.С. Иванова, А.Г. Свердлова. В крайне сложных условиях морской блокады они наносили врагу значительные потери. По данным самих же немцев – Ю. Майстера, Ф. Руге, Г. Штейнвега и других – с начала войны и до конца 1943 года всеми средствами нашего морского оружия (в том числе и от мин) были потоплены или получили серьезные повреждения 400 фашистских кораблей.

Балтийский флот, пережив блокаду Ленинграда, был полон сил, его люди рвались к новым боям.

В зале Революции училища имени М.В. Фрунзе состоялось награждение подводников и летчиков Балтийского флота. Я с удовольствием поздравил товарищей и пожелал им новых боевых успехов. Сидевший рядом со мной за столом президиума командующий фронтом Л.А. Говоров тихо намекнул мне, что скоро моряки получат возможность снова отличиться. Я догадывался, на что намекает генерал: готовилось совместное наступление Ленинградского и Волховского фронтов с целью деблокирования Ленинграда.

Позже, уже в Смольном, Л.А. Говоров уточнил, что он возлагает много надежд на флот, и прежде всего на его дальнобойную артиллерию. Я, естественно, ответил, что все средства флота, которые могут быть использованы для помощи сухопутным войскам, будут предоставлены в распоряжение фронта.

Вернувшись из Ленинграда в конце ноября, я доложил Ставке о состоянии флота и его действиях. Коснулся событий, связанных с отражением десанта противника на острове Сухо в Ладожском озере. Сталин проявил к этому вопросу повышенный интерес, попросил развернуть карту, стал расспрашивать о кораблях флотилии и железнодорожной артиллерии в этом районе. Я старался ответить со всей обстоятельностью, понимая, чем вызван этот интерес: речь шла о стыке Ленинградского и Волховского фронтов, куда уже перевозились войска.

Сталин и на этот раз не раскрыл деталей предстоящей операции. Генеральный штаб ознакомил нас с ними чуть позже, когда подготовка к наступлению развернулась полным ходом.

Из Ленинграда мы с генералом авиации С.Ф. Жаворонковым вылетели под конвоем истребителей.

– Не будем рисковать, – решил Жаворонков.

Истребители нас сопровождали до Ладоги, далее самолет следовал без них. К Москве пробивались сквозь густую облачность. Летчики снова блеснули своим искусством. Встретивший меня адмирал Л.М. Галлер всю дорогу до наркомата удивлялся, как нам удалось сесть, когда уже темнело, а облака висели чуть ли не над самой землей.

Вести с фронтов радовали. Наши войска добивали окруженную армию Паулюса. Гитлеровцы начали отступать с Кавказа.

Ставка Верховного Главнокомандования решила теснить противника на протяжении всего фронта и тем самым лишить его возможности маневрировать силами. Инициатива уже полностью перешла к Красной Армии. Наступала пора освобождения от врага нашей священной земли.

Перед Ленинградским и Волховским фронтами была поставлена задача деблокировать героический город на Неве. Первый мощный удар для ликвидации так называемого Шлиссельбургско-Синявинского выступа противника должна была нанести 67-я армия Ленинградского фронта при содействии артиллерии и авиации Балтийского флота.

Прежде чем начать наступление, предстояло усилить 67-ю армию. Перед моряками Ладоги была поставлена задача обеспечить оперативные перевозки. Они начались 13 декабря и продолжались до начала января, когда лед уже сковал озеро. За этот короткий срок из Кабоны в Осиновец было доставлено более 38 тысяч человек и 1678 тонн различного груза. Естественно, основная тяжесть легла прежде всего на Ладожскую флотилию (командующий капитан 1 ранга В.С. Чероков).

Навигация в кампанию 1942 года была самой напряженной для ладожцев.

Ледовая трасса зимой 1942 года сыграла огромную, возможно, решающую роль в спасении блокированного Ленинграда, но водные перевозки, начавшиеся весной, были не менее важны. К ним всю зиму готовились военные моряки и речники Ладоги. В труднейших условиях они отремонтировали 130 боевых и транспортных судов.

Как рассказывает вице-адмирал В.С. Чероков, из-за холодной и затяжной весны навигация открылась позднее обычного – 22 мая и закрылась она поздно – 13 января, когда параллельно уже действовала и ледовая трасса.

Водные перевозки по Ладоге имели прямое отношение к прорыву блокады Ленинграда, они приобрели оперативный характер. За лето и осень судами флотилии было переброшено огромное количество грузов. Войска фронта и флот получили более 300 тысяч человек пополнения. Кроме того, через Ладогу было переправлено около 780 тысяч тонн продовольствия и боеприпасов, 300 тысяч тонн промышленного оборудования, 271 паровоз и тендер, более 1600 груженых вагонов. Это потребовало от ладожцев большого напряжения сил.

Транспорты отрядов, которыми командовали капитаны 2 ранга М. Котельников и Н. Дудников, совершили в общей сложности 535 рейсов. Стоит особо отметить отряд тендеров под командованием Ф. Юрковского. Эти маленькие кораблики сделали в 1942 году 13 117 рейсов и перевезли 247 тысяч тонн грузов.

Дивизионы канонерских лодок, которыми командовали капитан 1 ранга Н. Озаровский и капитан 3 ранга В. Сиротинский, обеспечивали нужный оперативный режим на озере. А когда противник с целью сорвать наши перевозки попытался захватить важный в оперативном отношении остров Сухо и высадить там десант, Ладожская флотилия нанесла сокрушительный удар. Вражеский десант был разгромлен, наши моряки захватили несколько фашистских кораблей.

Ледовая и водная трассы через Ладогу, дополняя друг друга, помогли Ленинграду выдержать блокаду и внесли свой вклад в прорыв вражеского кольца.

Дорога жизни тоже была линией фронта. Беспрерывные бои шли на льду, на воде, в воздухе над озером. Враг бросал немалые силы, чтобы перерезать единственный путь, связывающий героический город со страной, но так и не смог сделать этого.

Когда встал вопрос о разрушении вражеских оборонительных сооружений, командование фронта и флота снова использовало на всю мощь дальнобойную морскую артиллерию, сосредоточенную на кораблях и береговых батареях. Расстояния до вражеских позиций были сравнительно короткими. Поэтому флот мог нацелить на врага орудия калибром от 305 до 100 миллиметров.

В дни прорыва блокады Ленинграда морская артиллерия выпустила по врагу 29 101 снаряд. Высокую оценку ее действиям дал маршал Л.А. Говоров. Он похвалил флотских офицеров за искусное управление огнем, умение быстро поражать цели.

Снова свое веское слово сказала наша береговая артиллерия. Оправдались наши заботы о ее создании и развитии еще в довоенные годы. Подчас она возникала раньше флотов. В начале тридцатых годов, когда новые флоты создавались на Дальнем Востоке и Севере, первыми эшелонами направлялись туда не корабли – их еще не было – а именно береговые батареи: стационарные, железнодорожные, башенные, открытые.

Уже тогда береговая оборона превратилась в полноправный род военно-морских сил. Здесь выросли крепкие кадры специалистов. Управление береговой обороны возглавлял И.С. Мушнов, имевший огромный опыт строительства и боевого использования береговых батарей. Это был рачительный хозяин. Еще до войны он на своих складах накопил столько боеприпасов, что их хватило на сравнительно долгое время, а снарядов крупного калибра – до конца войны. Эти запасы очень пригодились нам при обороне блокированных городов – Одессы, Севастополя и Ленинграда.

В годы войны вопросами вооружения занимался мой заместитель адмирал Л.М. Галлер. Порой приходилось удивляться, как ему удавалось обеспечивать необходимыми боеприпасами всю флотскую артиллерию. Ведь снарядов требовалось огромное количество.

Самое активное участие в боях по прорыву блокады приняли артиллеристы эсминцев «Свирепый» и «Сторожевой», канонерских лодок «Ока» и «Зея», 301-го отдельного артиллерийского дивизиона, морского полигона. Особое мастерство в управлении огнем проявили майор В.М. Гранин, майор Д.И. Видяев, капитан А.К. Дробязко. Хочется отметить и командиров кораблей капитанов 2 ранга Л.Е. Родичсва (эсминец «Свирепый») и В.Р. Новака (эсминец «Сторожевой»), отлично использовавших свою артиллерию. 16 января 1943 года моряки, можно сказать, выручили наши войска, когда враг неожиданно предпринял мощную контратаку против частей 67-й армии. Общевойсковое командование отметило, что вражеский натиск был отражен в основном мощным огнем морской артиллерии. На противника обрушилась лавина снарядов. Около 2 тысяч солдат и офицеров потеряли тогда гитлеровцы.

Высокую похвалу заслужили морские пехотинцы. Большинство из них входило в штурмовые группы 67й армии. Это им пришлось первыми форсировать Неву. В составе этой же армии вела наступление 55-я стрелковая бригада под командованием полковника Ф. Бурмистрова. Она была сформирована в основном из краснофлотцев частей и кораблей флота. Решительным броском бригада форсировала Неву и захватила первую и вторую вражеские траншеи. Командир полка тяжелых танков, приданного бригаде, писал в донесении в штаб армии: «Я воюю давно, много видел, но таких бойцов встречаю впервые. Под шквальным минометным и пулеметным огнем моряки три раза поднимались в атаку и все-таки выбили врага».

В составе Волховского фронта действовала 73-я морская стрелковая бригада под командованием полковника И. Бураковского.

Самоотверженно сражались балтийские летчики, которыми бессменно почти всю войну командовал генерал М.И. Самохин. Авиаторам приходилось летать в очень сложных условиях – в метель, плохую видимость. Как всегда, отлично действовали летчики гвардейского минно-торпедного полка майора И.И. Борзова и 73-го бомбардировочного авиаполка полковника М.А. Курочкина.

…И вот настал день, когда два фронта соединились, бойцы радостно обняли друг друга. Это означало – блокада прорвана.

Леонид Баум
Капитан 2 ранга

ПОДВОДНИКИ БАЛТИКИ АТАКУЮТ.

В годы Великой Отечественной войны Балтийский флот надежно защищал Ленинград, оказывал поддержку приморским флангам сухопутной армии. Захватив побережье и острова Финского залива, гитлеровцы все сделали для блокады флота. Ни один морской театр второй мировой войны не имел такой мощной противолодочной обороны, какую создали немцы на ближних и дальних подступах в Кронштадту. Только упорство и героизм подводников - балтийцев, мастерство и храбрость командиров лодок, сделали возможными преодоление многочисленных противолодочных преград и естественных препятствий плавания в Финском заливе и Балтийском море.

Уже на третий день войны подводная лодка «С - 4» (командир - капитан 3 ранга Д.С. Абросимов) на мелководье атаковала и потопила охраняемый транспорт. Отрываясь от преследования сторожевиков, лодка ударилась о подводное препятствие и легла на грунт на глубине 18 метров. Корабли противника сбросили глубинные бомбы и в уверенности, что лодку потопили, ушли. Ночью удалось всплыть и с тяжелыми повреждениями благополучно вернуться на базу.

На Балтике широкую известность получили боевые дела подводной лодки «Щ - 406», которой командовал капитан - лейтенант Е.Я.Осипов. Свой первый боевой поход она совершила в августе 1941 года. Боевое мастерство командира, хорошая выучка экипажа, отвага и мужество проявились в одном из походов в июне 1942 года. Лодка атаковала пять вражеских судов. Корабли противника многократно преследовали и бомбили подводников, но они вышли победителями. В октябре 1942 года лодка награждена орденом Красного Знамени, личный состав - орденами и медалями, командиру присвоено звание Героя Советского Союза.

Среди подводников - балтийцев особо отличился личный состав ПЛ. «Л - 3». С первых дней войны эта лодка участвовала в боевых действиях сначала под командованием капитана 2 ранга П.Д.Грищенко, а затем - Героя Советского Союза капитана 2 ранга В.К. Коновалова. Лодка совершила восемь боевых походов и потопила свыше 10 вражеских кораблей и судов. Часть из них подорвались на минах, поставленных «Л - 3». 1 марта 1943 года лодка преобразована в Гвардейскую. 423 ордена и медали были вручены подводникам, в том числе 15 орденов Ленина.

В конце июня 1941 года в свой первый поход из Таллинна вышла подводная лодка «Лембит» (имя эстонского национального борца с немецкими феодалами лодка английской постройки сохранила при включении ее в состав ВМФ СССР из эстонского флота в 1940 году). Ей предстояло пройти через все Балтийское море в его южную часть и поставить мины. На этих минах подорвалось два вражеских корабля. В одном из походов в 1942 году от разрывов глубинных бомб противника в лодке произошел взрыв, начался пожар в аккумуляторной яме. Разошлись швы прочного корпуса, лодка упала на грунт. Экипаж сумел ликвидировать повреждения, лодка - плохо управляемая, без связи - сумела форсировать Финский залив и вернуться на базу. Первоначально командовал лодкой капитан - лейтенант В.А.Полещук, а потом до конца войны - капитан 3 ранга А.М.Матиясевич.

С мая 1942 года немцы приступили к минным постановкам в Финском заливе, чтобы не допустить выход советских подводников в Балтийское море. На Гогландском и Порккала -Удском противолодочных рубежах ставились якорные антенные и магнитные донные мины. Заграждения усиленно охранялись противолодочными кораблями, на финских островах имелись артиллерийские батареи. Система наблюдения включала в себя радиолокационные и шумопеленгаторные станции, самолеты - разведчики.

Создав противолодочные позиции, гитлеровцы были настолько уверены в неуязвимости своих коммуникаций, что разрешили транспортам свободно плавать Б Балтийском море и Финском заливе без охранения. Появление наших подводных лодок в 1942 году для них было полной неожиданностью.

Балтийские подводники зимой 1941 - 1942 года в тяжелейших условиях блокады Ленинграда тщательно готовились к предстоящим летом боевым действиям.

Уже после выхода из огражденной части Морского канала и до Кронштадта лодки подвергались ударам артиллерии из Стрельны и Петергофа. От Кронштадта до острова Лавенсари на лодки нападали самолеты и катера противника. Их прикрывали и эскортировали наши тральщики и корабли охранения. У острова ночью проводили последние приготовления, получали новейшие разведанные, заряжали аккумуляторы. Днем лежали на грунте.

От Лавенсари начинался последний и самый трудный этап выхода на позиции в Балтийское море - преодоление мощной системы противолодочных рубежей. При удачном возвращении это асе повторялось в обратной последовательности. Все лето 1942 года подводники тремя эшелонами выходили в Балтийское море и громили врага. В этой жестокой борьбе были тяжелые потери.

Летом подводная лодка «Щ-317», которой командовал капитан- лейтенант Н. К. Мохов, вышла в открытое море. Долго крейсировала, нанося удары по фашистским транспортам. Преследуемая противником, она успела донести о потоплении 5 транспортов водоизмещением около 46000 тонн с войсками и боевой техникой. Все атаки и гибель 5 транспортов впоследствии подтверждены документами противника. Лодка не вернулась. Смертью храбрых погиб экипаж. Навсегда остался в море и обеспечивающий боевой поход командир динизиона лодок капитан 2 ранга В.А.Егоров, заслуженно считавшийся одним из лучших подводников Балтики.

Подводная лодка «С - 7» под командованием капитана 3 ранга С.П. Лисина 9 июля 1942 года утопила охраняемый вражеский транспорт, с трудом оторвалась от преследования. Вскоре был обнаружен одиноко идущий транспорт, из - за мелководья торпедировать его не удалось. Командир всплыл в надводное положение, догнал и потопил его артиллерийским огнем. Лодка вернулась на базу, имея, пять побед. В очередном походе во время ночной зарядки аккумуляторов «С - 7» была торпедирована финской лодкой, экипаж погиб, командир Герой Советского Союза Лисин и два моряка, находившиеся во время зарядки на мостике, остались живы, и попади в плен к финнам. Так же доблестно действовали экипажи подводных лодок И.М. Вишневского, И.С.Кабо, П.Л.Маланченко, Н.А.Момота, Р.В. Лннденберга, В.А. Тураева и других.

В последние годы делаются многочисленные попытки умалить заслуги в войне советских воинов, в том числе подводников Балтики, поставить под сомнение результаты боевых походов. Уместно привести одно из многих свидетельств того времени. 20 октября 1942 года прогитлеровская шведская газета «Дагенс Нюхетер» писала: «Военно-морская база Кронштадт - Ленинград, как бы сильно она ни была блокирована немцами и финнами, все еще продолжает оставаться опорным пунктом Военно-морских сил Балтики и советские подводные лодки, управляемые отважными командирами, несомненно, прорываются через узкие, заминированные и чрезвычайно тщательно охраняемые воды Финского залива для того, чтобы срывать мореплавание в Балтийском море».

Группа подводников - командиров и комиссаров КБФ - участников героических походов 1941-1942 гг.

Чтобы не допустить выхода советских подводных лодок в Балтийское море, в 1943 году фашистское командование значительно усилило противолодочную оборону на выходе из Финского залива. Было сосредоточено дополнительное число кораблей, дополнительно выставлены мины. Между полуостровом Порккала - Удд и островами Найссар и Аэгна залив был перекрыт противолодочными сетями. Сети длиной 25 миль были поставлены в два ряда на расстоянии 150 - 300 метров друг от друга. Неконтактные мины немцы ставили в Невской губе, на кронштадских рейдах и у острова Лавенсари, откуда в 1942 году лодки самостоятельно уходили в поход.

Первой в середине мая 1943 года пыталась форсировать залив ПЛ «Щ - 303» под командованием капитана 3 ранга И.В.Травкина. После неоднократных попыток пройти рубеж ПЛО она вернулась в Кронштадт, проведя в заливе около месяца под непрерывном воздействии авиации и кораблей противника.

Подводная лодка «Щ - 408» (командир капитан - лейтенант П.Л. Кузьмин) погибла у острова Вайндло 24 мая после трехдневного преследования, в ходе которого она потопила артиллерийским огнем два катера противника. Подводная лодка «Щ - 406» была потоплена кораблями противника на Порккала-Уддском рубеже.

После таких потерь попытки форсировать залив в 1943 году были прекращены. Использование подводных лодок на морских сообщениях стало возможным после выхода из войны Финляндии, когда лодки были избавлены от необходимости преодолевать минные и сетевые заграждения, а базирование удалось приблизить к району боевых действий.

25 сентября 1944 года подлодки начали переход в финские порты Ханко и Турку по шхерному фарватеру. К 10 октября десять лодок были развернуты на позициях в Балтийском море. В дальнейшем еще 9 подводных лодок и плавбазы были переведены в порты Финляндии. Командиры на боевых позициях действовали смело и решительно.

Экипаж ПЛ «Лембит» в первом отсеке. Справа ~ командир А.М.Матиясевич и комиссар П. П. Иванов (1942 г.)

В первой половине октября на подходы к полуострову Сырвесяр, портам Лиепае и Вентспилсу вышли шесть подлодок. Наиболее успешно действовала «Щ - 310» (командир капитан 3 ранга С.Н.Богорад). Утром 6 октября она обнаружила транспорт водоизмещением 8000 тонн, двигавшийся в охранении двух сторожевых кораблей. Сблизившись до 3,5 кабельтов, лодка в надводном положении атаковала транспорт двумя торпедами и утопила его. Подводная лодка «Щ - 307» под командованием капитана 3 ранга М.С.Калинина у Вентспилса 16 октября обнаружила пять транспортов и один танкер, стоящие на внешнем рейде на якорях. С дистанции 18 кабельтов командир произвел четырехторпедный залп. Торпеды попали в танкер, и он вскоре затонул. В ночь на 8 октября в этом же районе были потоплены транспорт и буксир. 5 октября у Лиепаи потоплен пароход «Леда», а у маяка Нидден - еще один транспорт. Всего в период с октября до конца 1944 года подводники пустили на дно 14 транспортов водоизмещением свыше 30000 тонн.

Наибольшего успеха в наступившем 1945 году добилась подводная лодка «С - 13» под командованием капитана 3 ранга А.И.Маринеско. 30 января в Данцигской бухте был потоплен лайнер «Вильгельм Густлов», на котором погибли более 4000 солдат и офицеров, в том числе около 1000 подводников. 10 февраля лодка торпедировала транспорт «Штейнбен» водоизмещением 14 600 тонн, на котором погибло еще 3000 гитлеровцев. 17 апреля очередного успеха добилась подводная лодка "Л - 3", потопив теплоход «Гойя». На его борту находилось 7000 человек. Всего с января до конца войны подводники уничтожили 13 судов противника.

На этих судах гитлеровцы пытались вывести на Запад тысячи солдат и офицеров отборных частей «СС», военное снаряжение и оборудование военных заводов.

Таким было заслуженное возмездие фашистам за совершенные ими злодеяния. Такой была священная месть за гибель наших боевых друзей и товарищей, память о которых свято хранит седая Балтика.

За подвиги и героизм, балтийские подводники были удостоены высоких боевых наград. Орденом Красного Знамени была награждена Бригада Подводных лодок, а в ее составе высокое звание «Гвардейская» получили: «Л - 3», «Щ - 303», «Щ - 309». «Краснознаменными» стали: «К- 52», «С- 13», «Лембит», «Щ--307», «Щ-310», «Щ~ 320», «Щ - 323» и «Щ - 406».

Прошли годы после окончания войны, подводные лодки современных проектов пополнили состав подводных сил Дважды Краснознаменного Балтийского флота. Лодки -ветераны, отслужив срок, оставили о себе вечную память. Как реликвии прошедшей войны в военном порту Лиепаи были установлены боевые рубки подводных лодок «Щ - 303» и «Л -3». Сейчас они в Москве на Поклонной горе в музее Великой Отечественной войны. В Таллинне, столице Советской Эстонии на берегу в качестве музея была установлена Краснознаменная подводная лодка «Лембит». Музей сохранился в независимой Эстонии, гости города и сегодня могут посетить лодку, вспомнить войну.