Этому вопросу посвящено множество исследований .

В современном Афганистане политики дали для себя однозначный ответ на эти вопросы. День падения режима НДПА отмечается как национальный праздник («День победы в джихаде»), а в адрес афганских коммунистов все чаще звучат обвинения в измене. Не так давно группа депутатов Мишрану Джирги (верхней палаты афганского парламента) выступили с предложением организации суда над участниками переворота 27 апреля 1978 года. Эта активность в большей мере отражает внутреннюю афганскую политическую борьбу и боязнь возвращения «старых коммунистов» в активную политическую жизнь и нового передела власти в стране. Но подобные обвинения все чаще бьют рикошетом и по России, примером может служить недавняя инициатива депутатов афганского парламента о взыскании с России компенсации за «оккупацию страны» в 1979–1989 гг..

Автор хотел бы представить читателям иной взгляд на причины кризиса в соседнем с СССР государстве и роль Советского Союза в развернувшихся событиях. Я не претендую на открытие принципиально новых фактов, а лишь хочу показать логику развития событий, сделавшую, на мой взгляд, иной исход – невозможным.

К моменту провозглашения независимости в 1919 году Афганистан являлся развивающейся страной с консервативными общественными институтами и аграрной экономикой. С распространением производства товарных культур страна вступила на путь капиталистического развития, еще не полностью покончив с пережитками феодального и даже родового строя. В городах стала развиваться обрабатывающая отрасль, прежде всего ткацкие мастерские, возникли первые частные акционерные общества («шикреты»), появился банковский сектор.

Но начавшиеся процессы глобализации нанесли болезненный удар по национальной экономике. После второй мировой войны национальный рынок оказался наводнен дешевыми импортными товарами, «задавившими» национальных производителей, владельцев мастерских, и национальные фабрики. Это совпало с земельным кризисом в деревне. Население страны росло, между тем климат и на три четверти горный ландшафт создавали объективные препятствия для освоения новых пригодных для обработки земель. Возникал эффект, метко названный одним из экспертов ООН «мальтузианскими ножницами»: средний земельный надел приходящийся на долю сельского жителя неуклонно уменьшался, оставляя значительную часть сельского населения без средств к существованию. К тому же в стране происходила характерное для раненного этапа развития рыночной экономики концентрация сельскохозяйственных угодий в руках крупных собственников, торговцев, ростовщиков и состоятельных крестьян которая еще более усугубляла социально-экономические проблемы.

В теории концентрация земель и укрупнение аграрного производства должно способствовать повышению эффективности хозяйствования и оттоку рабочих рук в промышленность. Однако в условиях национального кризиса промышленности крестьянам просто некуда было идти: нарастала трудовая миграция в соседние государства (Пакистан и Индию), в начале 1970-х годов страну покинули более 1 миллиона человек, ставших гастарбайтерами (около 7% населения страны). Трудовая эмиграция из Афганистана имела за собой значительную историческую традицию, но в данном случае она принимала просто опасные для государства масштабы, а перспектив улучшения не было видно.

Единственным выходом было форсированное развитие национальной промышленности. Однако иностранные компании, поставлявшие свои товары в страну, часто не были заинтересованы в развитии производства на месте. Сказывалась и низкая квалификация рабочей силы. Поэтому Афганистан мог рассчитывать только на собственные средства или безвозмездную поддержку. Определенное финансирование страна получала от международных организаций: Всемирный банк с 1946 по 1980 годы перечислил афганскому правительству 225 миллионов долларов, а еще 95 поступило от Азиатского банка развития. Но эти пожертвования были явно недостаточны для решения внутренних и внешних трудностей.

Наравне с выходом из экономического кризиса афганская элита стремилась к восстановлению национальных границ. Здесь следует пояснить, что доминирующее положение в Афганистане традиционно занимает пуштунский этнос, составлявший в конце 1960-х не многим более половины населения. К нему традиционно принадлежала большая часть политической элиты страны, включая королевскую династию, именно его предпочтения определяли доминирование в стране суннитской версии ислама и суннитского духовенства. Однако при этом пуштунский этнос был разделен границами: большая часть этнических пуштунов (более 10 миллионов) проживала к югу от афгано-пакистанской границы – т. н. «линии Дюранда», навязанной Британской колониальной администрацией в 1893 году. Эти спорные земли оставались источником вражды между соседними государствами после обретения независимости Пакистаном, которая в 1961–1963 годах вылилась в разрыв дипломатических отношений. Тогда же афганская разведка забрасывала на пакистанскую территорию диверсионные группы, которые под видом «национальных моджахедов» пытались развязать в стране партизанскую войну.

Афганские лидеры пытались найти поддержку у мировых сверхдержав США и СССР, пользуясь ситуацией «холодной войны». Иностранные лидеры откликались на просьбы о помощи: по состоянию на 1978 год Соединенные Штаты выделили на нужды развивающейся страны более 532 миллионов долларов, Советский Союз – около 1,2 миллиарда. Эти кредиты во многом мотивировались даже не желанием втянуть Афганистан в один из политических блоков, а простой поддержкой имиджа страны за рубежом, демонстрацией готовности решать мировые проблемы. В 1970-1980-е годы СССР и США проводили подобные программы в Африке, и они внесли определенный вклад в прогресс ряда стран континента.

Сознаю, что с «изоляционистских» позиций, вошедших в моду в 1990-е – это бессмысленная трата средств. Однако тем же можно назвать и высадку человеческого экипажа на Луне, в которой главную роль играл политический, а не научный аспект. На финансирование программы «Аполлон» США потратили 19 миллиардов долларов , однако в то время ни в Америке, ни в Союзе это никому не казалось пустой тратой денег. Между тем расходы на поддержку того же Афганистана были не столь обременительны для национальных бюджетов. К 2000-м годам задолженность Афганистана перед Россией составила несколько более 11 миллиардов долларов, в которую входят все прямо некомпенсированные расходы на поддержку кабульского режима, кроме содержания советской армейской группировки в 1979–1989 гг. Примерно такую же сумму СССР ежегодно тратил на импорт зерна. Отказ же страны от внешнеполитических расходов воспринимался бы в те годы как попытка «экономить на спичках», свидетельствующая о финансовом неблагополучии. За этим закономерно последовали бы усиление нажима врагов и падение доверия союзников.

Кроме того помимо общегуманитарных Советский Союз имел в Афганистане собственные политические интересы, которые необходимо было отстаивать. Близкий этнический и родственный состав населения во многих приграничных местностях делал советскую границу в известной степени «прозрачной», что создавало все возможности для проникновения иностранной агентуры и криминальных элементов. Учитывая, что республики Средней Азии в силу исламских традиций в меньшей мере, как считали многие, восприняли советскую модель общества, угроза иностранного влияния представляла значительную опасность. Во-вторых, появление военных баз Китая или НАТО ставило под удар ряд стратегических объектов, включая Байконур, чем в период всех обострений ситуации в Афганистане было озабочено советское руководство. Для защиты своих рубежей СССР последовательно требовал превращения северных провинций в зону своих геополитических интересов, в частности исключения присутствия там граждан стран НАТО. Известны случаи, когда в указанные районы не допускались даже специалисты ООН, осуществлявшие разведку полезных ископаемых и составлением карт.

С другой стороны отношения с Афганистаном представляли для СССР некоторый экономический интерес. В частности нехватка природного газа необходимого для промышленных нужд Узбекистана и Таджикистана, обозначившаяся в конце 1960-х, долгие годы покрывалась за счет импорта газа из Афганистана. По имеющимся даннымАфганистан поставлял СССР 2,1–2,7 миллиарда кубометров в год , что составляло большую часть годовой добычи газа в ДРА. Есть мнение, что долгое время эти поставки происходили по заниженным ценам. Газ был не единственным ценным ресурсом, который советские геологи обнаружили в стране: ими еще в 1970-е годы было открыто Айнакское месторождение меди, являющееся сейчас крупнейшим из числа неразработанных в мире.

Афганистан XX века был не готов к самостоятельному освоению природных богатств и экономическому развитию. 44,8% затрат на исполнения семилетнего плана развития экономики 1969–1975 поступили из иностранных источников.

Однако внешние и внутренние проблемы были неразрешимы в рамках монархической парадигмы развития Афганистана. Развитие промышленности на иностранные средства не вполне ликвидировало земельный голод. В 1955–1975, согласно данным ООН, опубликованным на 2008 г. среднедушевой надел земли сократился на 23% . Положение все еще усугублялось высокой концентрацией земли в руках сельской элиты. К концу 1970-х 31,7% земли были сосредоточены в крупных наделах, принадлежавших ростовщикам или родовой аристократии (общая численность данной группы землевладельцев 54 тысячи человек), а около 20% сельского населения оставалось безземельным.

Приближенная к трону верхушка проявляла не была способна выйти за пределы шаблонов и запустить процесс политических и экономических реформ. Военная элита видела путь выхода из тупика в перевороте и смене режима, которая и произошла в 1973 году. Страну возглавил популярный политик-националист бывший председатель правительства Мухаммад Дауд.

Провозглашенная новым режимом аграрная реформа, включающая в себя перераспределение избытков земли и вытеснение торговцев-ростовщиков системой кооперативной торговли. Однако новое аграрное законодательство так и осталось на бумаге: Мухаммад Дауд не решился на крупномасштабные конфискации и продолжал пытаться разобраться с проблемой «мальтузианских ножниц» путем расширения орошаемых площадей, что позволило обеспечить землей лишь очень ограниченное количество семей. Одновременно попытки модернизировать внутригосударственные институты и общественную жизниь встретили ожесточенное сопротивление клерикальной оппозиции.

Отношения с ней были испорчены еще во время премьерства Дауда, когда в 1959 году разразился конфликт из-за отменой правительством обязательного ношения чадры женщинами. Духовенство и клерикалы предприняли акции против правительства, но они были жестоко подавлены: ряд мулл были повешены, другие – брошены в тюрьмы, Совет улемов - распущен. Но клерикальные консерваторы не были разгромлены, в конце 1960-х годов их выступления возобновились, а в начале 1970-х они перешли к террору. По сути в то время уже началась та партизанская война, которую сейчас часто пытаются «привязать» к вводу советских войск в Афганистан: по некоторым данным за время этих боев клерикалов с даудовскими силовыми структурами погибли не менее 600 фундаменталистов, а арестованы были не менее 1000 человек .

Неудачи на внутреннем фронте Дауд пытался компенсировать во внешней политике. Международная ситуация позволяла надеяться на разрешение проблемы пуштунских территорий, входивших с состав Пакистана. Это позволило бы не только восстановить единство пуштунов, но и ликвидировать базы боевиков-клерикалов и покончить с террором на собственной территории. Пакистан в тот момент находился в достаточно сложном международном положении: его отношения с США были непростыми из-за попыток создать собственную ядерную бомбу, а СССР ставку в регионе делал на Индию, традиционно находившуюся в конфронтации с Пакистаном. К тому же страна испытывала определенные внутренние трудности, из-за которых в 1971 году потеряла Восточный Пакистан (Бангладеш). Дауд имел все основания рассчитывать на то, что следующим на очереди будет упразднение «линии Дюранда» и, если не переход пуштунских районов под юрисдикцию Афганистана, то хотя бы провозглашение их номинальной независимости.

Однако подобный план оставался нереализуемым без участия СССР, который весьма насторожено относился к политическим амбициям Дауда. Еще будучи премьер-министром М. Дауд обращался к советским представителям с просьбой об оказании военной помощи в борьбе с Пакистаном путем подготовки офицеров и поставок оружия, однако получил официальный отказ. Ему было заявлено, что «его ставка на силовое решение пуштунской проблемы бесперспективна » и что попытки провоцирования партизанской войны на территории Пакистана, члена военно-политического блока СЕАТО, неизбежно приведут к втягиванию Советского Союза в широкомасштабную войну в регионе, которая могла перерасти в третью мировую войну.

Следует понимать, что советские лидеры вовсе не грезили выходом к Индийскому океану, который имел в первую очередь военное значение. В тот исторический период консервативное Политбюро полностью устраивало существовавшее положение вещей, внутренних материальных и политических ресурсов, в целом, хватало для реализации социальных и экономических программ, а внешняя экспансия в Азии означала лишь новый виток противостояния и гонки вооружений, новые траты на военные расходы и противоборство с США. Рисковать быть втянутыми в большую войну, пусть только вероятную, ради интересов «дружественного» режима не хотел никто. Сказывалась и психология: большинство советского руководства на личном опыте помнило Великую Отечественную, тяжелейшую с точки зрения человеческих и материальных потерь, опыт которой подсознательно переносила на любой крупный военный конфликт. Любая вероятность повторения «подобного» обоснованно пугала и отталкивала.

Совершенно иначе мыслила афганская верхушка, которую не могло устраивать положение страны. Восстановление границ могло дать исторический толчок стране, необходимый для индустриального перехода, ведь пуштунские территории Пакистана были технологически более развиты чем многие афганские районы, да и сам факт восстановления старинных границ мог вызвать патриотический подъем среди населения. Фигурально выражаясь афганцам нечего было терять кроме своих бед, и любой риск ради поставленной цели казался афганскому наблюдателю оправданным. К тому же Дауд, как политик страны третьего мира, вероятно, мыслил более локально, нежели чем его советские коллеги, исключая из поля своего зрения страны вне региона. Ведь, будь он американским президентом, какое ему дело было бы до Пакистана? (Как и многие наши современники, он вполне мог не осознавать, что участие во всех крупных мировых процессах для супердержавы вопрос собственного выживания). В конце концов, кто-нибудь затевал глобальную войну из-за Бангладеш? Так чего боятся эти «советские старики»? Так, скорее всего, рассуждали в Кабуле.

Пакистан хорошо понимал опасность, исходящую из Афганистана и пытался использовать внутренние афганские противоречия, чтобы ослабить соседа и отвлечь его от внешней экспансии. При обысках у боевиков-фундаменталистов часто изымали крупные суммы денег и материалы, свидетельствующие о связях с Пакистаном, где находили убежище многие из скрывающихся лидеров клерикалов. Одновременно с поддержкой оппозиции Пакистан пытался добиться разрыва между Даудом и левыми партиями, включая НДПА: пакистанской разведкой ISI Дауду был передан ряд фотоматериалов, свидетельствующих о контактах между афганскими коммунистами и резидентурой КГБ.

Здесь важно подчеркнуть, что в Афганистане 1960-1970-х мы не всегда можем найти традиционное противостояние «правых» и «левых» в вопросах государственного регулирования экономики. Идеи «управляемой экономики» и необходимость социальных гарантий принимали все политические группы, причем многие не считали зазорным использовать социалистическую фразеологию. Сам М. Дауд в своем первом радиообращении в качестве президента страны назвал социализм «в качестве нашей экономической основы нового афганского общества » и подчеркнул, что он «является средством достижения социальной справедливости, ликвидации классового неравенства и антагонизма позитивным, прогрессивным и мирным путем ». Народно-демократическая партия Афганистана занимала лишь более радикальные позиции по ряду вопросов.

Ныне открытые архивные данные подтверждают, что руководство КПСС поддерживала контакты с лидерами НДПА и после перехода ее в оппозицию, призывала основные фракции к партийному единству и даже ставила руководство партии в известность о ходе своих переговоров с Даудом, но нет никаких оснований полагать, что афганские коммунисты выступали в роли агентов, повинующихся воле Москвы.

Ряд членов умеренной фракции НДПА «Парчам» («Знамя») входили в первое правительство Дауда, но в 1976 году президент отказался от этого сотрудничества. Большинство коммунистов, даже принимавших участие в перевороте 1973 года были либо отправлены в отставку, либо назначены на маловажные посты, где они были лишены реальной власти. Одновременно правительство проводило «закручивание гаек», направленное на ликвидацию легальной политической оппозиции. В Афганистане устанавливалась однопартийная система, при которой все партии кроме даудовской Партии Национальной Революции находились под запретом.

Трудно сказать сыграл ли здесь роль «пакистанский компромат», желание компромисса с клерикалами, которые были настроены против НДПА, или обеспечение нового внешнеполитического курса на сближение с США и странами Запада. К 1977 году наметилось явное обострение отношений с СССР. Очередной визит Дауда в Москву обернулся скандалом. На замечание Брежнева о тревоге в связи с появлением в афганской армии ряда западных «советников» Президент заявил ему, «что его правительство нанимает того, кого хочет, и никто не может диктовать ему, что делать ». После чего вышел из комнаты, таким образом прервав переговоры.

Между тем ситуация в самом Афганистане накалялась. Продолжался земельный кризис: сокращался среднедушевой надел, упавший после 1970 года ниже уровня 0,4 га на душу населения. К концу 1970-х 31,7% земли были сосредоточены в крупных наделах, принадлежавших ростовщикам или родовой аристократии (54 тысячи человек), а около 20% сельского населения оставалось безземельным. Запрет оппозиционных партий не добавлял стабильности политической системе: правые клерикалы продолжали сопротивление поддерживаемое из Пакистана, а коммунисты из НДПА перешли к разработке планов государственного переворота, который намечался на август 1978 года.

Дауд, зная или не зная о замыслах коммунистов, решил раз и навсегда покончить с левой оппозицией в стране и отдал приказ об арестах видных лидеров НДПА. Между тем для руководителей НДПА переворот уже был способом самозащиты. Еще накануне, 25–26 апреля были арестованы многие руководители НДПА, включая Тараки, Амина (лидеры радикального крыла НДПА «Хальк» - «Народ») и Кармаля («Парчам»). Утром 27 апреля, оставшиеся на свободе, офицеры-члены партии встретились в районе кабульского зоопарка и приняли решение о начале переворота и освобождения своих соратников. Промедление могло привести к их собственному аресту и полному провалу НДПА, шансы же на успех были вполне реальны: среднее звено афганских служащих, включая армейских офицеров, сочувствовало коммунистам и было разочаровано режимом Дауда. Даже офицер проводивший обыск на квартире у Амина был тайным членом НДПА.

Какова роль СССР в этих событиях? Имеющиеся свидетельства участников говорят о том, что переворот не был не только инспирирован СССР, но советское руководство даже не было о нем осведомлено. Например, по свидетельству В. Меримского, представителя Министерства обороны в Афганистане, функционеры НДПА позже, признавались что намерено скрыли информацию о готовящемся перевороте от советских союзников, мотивируя это тем, что «Москва могла их отговорить от данной акции в виду отсутствия в стране революционной ситуации ». Судя по всему посольство узнало о перевороте только из сообщений советских военных консультантов о том, что в войска поступил приказ выдвигаться в столицу, позже в посольство прибыл представитель НДПА А. Кадыр и уведомил советских дипломатов о переворота, а такжепопросил консультации.

Судя по всему, Советский Союз на тот момент не имел реальной возможности контролировать ситуацию в стране: случай с «пакистанским компроматом» показывал всю слабость местной агентурной сети, и советские представители скорей были вынуждены «плыть по течению». Но надо признать, что даже самый эффективный разведывательный аппарат вряд ли бы позволил изменить течение истории страны. Власть jоказалась неспособной справиться с нарастающим аграрным перенаселением и экономическим отставанием от соседних стран, а общество было вынуждено с помощью тех или иных механизмов менять правящие режимы до тех пор, пока не был бы подобран тот, который решил бы проблемы, стоящие перед страной.

Поэтому было бы ошибкой считать, что Саурская (Апрельская) революция была частью «замысла» советского руководства. СССР в той или иной мере поддерживал каждый правивший в Афганистане режим, стремясь контролировать ситуацию в пограничной развивающей стране и влиять на нее в своих интересах. Однако поддержка режима НДПА в силу внутренних и внешних факторов стала судьбоносной для геополитических интересов Советского Союза в регионе и потребовала все большего и большего вовлечения в афганскую политическую жизнь.

___________________________________________________________

Подробный обзор русскоязычной литературы, посвященной афганской войне 1979–1989 гг. и предшествующим событиям представлен в А. А. Костыря Историография, источниковедение, библиография спецоперации СССР в Афганистане (1979–1989 гг.). Донецк: ООО «ИПП «Промінь», 2009. Несколько произвольным образом я хотел бы здесь особо выделить следующие работы по этой теме М. Ф. Слинкин Народно-демократическая партия Афганистана у власти. Время Тараки – Амина (1978–1979 гг.). Симферополь, 1999. А. А. Ляховский Трагедия и доблесть Афгана. 2-е издание переработанное и дополненное. Ярославль: ООО ТФ «НОРД», 2004. В. Г. Коргун История Афганистана. XX век. М.: «Крафт +», 2004.

Причины и механизмы экономического кризиса в Афганистане подробно анализируются в моих статьях Н. А. Мендкович История модернизации Афганистана. Часть 1 , Часть 2 .

М. Ф. Слинкин Народно-демократическая партия Афганистана у власти. С. 118.

J. B. Amstutz Afghanistan. The First Five Ears of Soviet Occupation. Washington D. C., 1986. P. 25.

Большая Советская Энциклопедия. Том 2. М., 1970. С. 422. Пуштуны в старых русскоязычных источниках часто именуются «афганцами», а их язык пушту - «афганским», однако мне этот подход представляется некорректным и устаревшим.

М. Ф. Слинкин. Мухаммад Дауд. Политический портрет // Культура народов Причерноморья, № 24, 2001. С. 247.

J. B. Amstutz Afghanistan. The First Five Ears of Soviet Occupation. Washington D. C., 1986.. P.24-25

Задолженность была безвозмездно списана Россией в рамках политики Парижского клуба по поддержке Афганистана.

J. B. Amstutz Afghanistan. The First Five Ears of Soviet Occupation. Washington D. C., 1986.. P. 27

M. H. Kakar Afghanistan: The Soviet Invasion and the Afghan Response, 1979–1982. Berkeley, 1995. . Затрудняюсь подтвердить или опровергнуть это утверждение: на март 1979 года закупочная цена в пять раз превышала уровень цен на природный газ на внутреннем рынке США, но в то время рынок энергоносителей был менее глобализован чем сейчас и эти величины несопоставимы.

С. Акимбеков Афганский узел и проблемы безопасности Центральной Азии. Алматы, 2003. С. 89.

А. Д. Давыдов Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. М., 1993. С. 25, 79.

А. Д. Давыдов Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. М., 1993. С.144

М. Ф. Слинкин. Мухаммад Дауд. C. 248.

М.Ф. Слинкин. Клерикальная оппозиция в Афганистане в 60-70-х годах XX века // Культура народов Причерноморья, N 22, 2001. С. 225.

М. Ф. Слинкин Мухаммад Дауд. С. 246.

К. Искандаров Общественно-политические движения в Афганистане: 1945–2001. Диссертация доктора исторических наук. Душанбе, 2004. С. 196.

М. Ф. Слинкин Мухаммад Дауд. С.247–248.

Об информации для руководителей прогрессивных политических организаций «Парчам» и «Хальк» об итогах визита М. Дауда в СССР. Постановление Секретариата ЦК КПСС. Особая папка. .

К. Искандаров Общественно-политические движения в Афганистане. С. 194.

M. Ewans Afghanistan: A New History. London – New York, 2002. P. 133.

А. Д. Давыдов Афганистан: войны могло не быть. С. 25, 79.

А. А. Ляховский Трагедия и доблесть Афгана. С. 61.

В. А. Меримский Загадки афганской войны. М., 2006. С. 34.

Свержение монархии. 17 июля 1973 г. в Афганистане был совершен бескровный государственный переворот, приведший к свержению короля Захир Шаха. К власти пришел его двоюродный брат - генерал Мухаммед Дауд. Он упразднил в Афганистане монархию и провозгласил себя президентом Республики Афганистан. Выступая через несколько педель после прихода к власти перед журналистами, М. Дауд заявил: «Освободившись от монархического режима, мы прежде всего проведем земельную реформу, гарантируем права и свободы населения, улучшим условия жизни и труда, займемся совершенствованием системы просвещения, будем бороться с безработицей и беззаконием. Мы выступаем в поддержку политики разрядки международной напряженности». В этом интервью М. Дауд, хоть и с оговорками, но признал, что в перевороте участвовала и Народно-демократическая партия Афганистана: «НДПА в общем оказала нам содействие в устранении старого режима. Но не будем преувеличивать ее роль в июльских событиях. Армия решила судьбу монархического правления».

Реформы, обещанные М. Даудом, практически остались на бумаге. Укрепляя свою личную власть, он развернул широкие репрессии против своих конкурентов и инакомыслящих. Среди объектов преследования оказалась и Народно-демократическая партия. Репрессии против ее руководителей приняли особенно активный характер весной 1978 г. (их просто выслеживали и уничтожали). 25-26 апреля 1978 г. агенты даудовских спецслужб арестовали часть руководителей ЦК НДПА, в том числе и ее генерального секретаря Н. М. Тараки. Над ними нависла угроза смерти. Это событие стало сигналом к новому вооруженному выступлению.

Апрельская революция. 27 апреля 1978 г. сравнительно небольшая группа военных - членов НДПА и коммунистов (Объединенный фронт коммунистов Афганистана) - совершили в Кабуле новый революционный переворот. Решающую роль в его успехе сыграли действия 4-й танковой бригады под командованием М. А. Ватанд-жара (штурм президентского дворца) и военно-воздушных сил республики, бомбардировавших дворец президента и верные ему воинские части. Авиацией мятежников командовал СМ. Гулябзой. К вечеру того же дня президентский дворец был захвачен. М. Дауд с семьей и приближенными в ходе штурма были уничтожены. Их трупы тайно вывезли и захоронили иод Кабулом.

По радио было зачитано обращение к народу о победе революции, арестованные члены НДПА выпущены из тюрем на свободу, объявлено о создании Революционного военного совета во главе с Н. М. Тараки.

Для советского руководства победа НДПА в Афганистане стала полной неожиданностью. 29 апреля 1978 г. Н. М. Тараки па встрече с советским послом в Кабуле говорит, что «Афганистан с точки зрения марксизма-ленинизма вполне может вступить на путь строительства социализма и принадлежать к социалистическому лагерю», но НДПА будет делать это «с осторожностью» и скажет народу о своих истинных целях позднее.

Объявление ДРА. 30 апреля 1978 г. Революционный военный совет декретом № 1 заявил, что передает свои полномочия Революционному совету, который объявляется высшим органом власти в Афганистане и вливается в его состав. Афганистан объявляется Демократической Республикой (ДРА). Главой государства и премьер-министром становится Н. М. Тараки, его заместителем в партии и государстве - Б. Кармаль, первым заместителем премьера и министром иностранных дел - X. Амин.

6 мая на своей первой пресс-конференции Н. М. Тараки говорит об единстве НДПА. На настойчивые вопросы журналистов, существует ли внутрипартийная борьба в НДПА, высший руководитель партии и государства отвечает, что группировки «Хальк» и «Парчам» - состав дне части партийного механизма, но при единстве программы между ними существует борьба мнений. Разговоры о том, что X. Амин ведет интриганскую борьбу против Б. Кармаля и его сторонников из «Парчам», рвется исподволь к власти, ни на чем не основаны. О X. Амине Н. М. Тараки говорит буквально следующее: «Я верю ему. Он не карьерист, не предаст партию».

Программа НДПА. Три дня спустя была опубликована Программа НДПА «Основные направления революционных задач». В ней предусматривалось проведение в стране антифеодальных и демократических реформ. Важнейшей составной частью преобразований стала земельно-водная реформа. Правительство освободило от задолженности ростовщикам и помещикам свыше 11 миллионов крестьян, 335 тысячам крестьянских семей было предоставлено право на бесплатное владение землей. Был взят курс на создание государственного сектора в экономике. Реформы предусматривали создание демократического светского государства и отстранения церкви от политической деятельности. В культурной сфере началась кампания по ликвидации неграмотности и развития образования. Все эти и другие начинания довольно скоро натолкнулись на общую отсталость страны, вступили в противоречие с религиозными и национальными постулатами и традициями.

Нарастание трудностей. Уже с мая 1978 г. попытки радикальных преобразований в Афганистане встречают растущее сопротивление внутри страны. В июне 1978 г. происходят первые вооруженные выступления против власти НДПА в провинциях Бадахшаи, Бамиаи, Кунар, Пактия и Нангархар. Идет объединение исламистских сил, возникают оппозиционные партии и движения (преимущественно базирующиеся в соседнем Пакистане).

Перемены в Афганистане стали причиной обострения отношений между сверхдержавами - СССР и США -и их союзниками. Руководство НДПА со все возрастающей интенсивностью обращается к советским властям с просьбами о военной поддержке: вначале - техникой и советниками, затем - специальными воинскими частями, укомплектованными представителями среднеазиатских народов. Наконец, звучит просьба о вводе регулярных армейских соединений.

Отстранение от власти «Парчам». Первые же трудности на пути осуществления реформ (июнь-август 1978 г.) привели к обострению межфракционных разногласий в Народно-демократической партии. Начинается лихорадка кадровых перемещений в аппарате НДПА, в государственных и правительственных ведомствах, сопровождающаяся поиском «врагов народа». Указы о перемещениях и арестах подписывает сам Н. М. Тараки. Прежде всего, гонения обрушиваются на сторонников «Парчам». Послами за рубеж уезжают: в Иран - М. Над-жибулла, работавший секретарем Кабульского горкома НДПА, в США - Hyp Ахмад Hyp - возглавлявший министерство внутренних дел, в Югославию - Анахита Ра-тебзад, министр социального обеспечения, в Чехословакию - Бабрак Кармаль, снятый с постов первого заместителя главы государства и первого вице-премьера правительства. В августе 1978 г. арестована группа «изменников и контрреволюционеров» - ведущих государственных деятелей, офицеров армии, служб безопасности и внутренних дел. Среди них такой известный и авторитетный партийный и государственный деятель как С. А. Кештманд.

«У вас были троцкисты». Отстранение от власти сторонников «Парчам» во главе с Б. Кармалем объективно усиливало политические позиции и влияние их главного недоброжелателя X. Амина. Вот как отвечал он советским журналистам на вопрос об арестах: «Народная власть карает отступников, изменников великому делу. Первые же месяцы после революции показали, что таких людей немало. У вас были троцкисты, у нас - парчамисты. Они окопались в партийном, правительственном аппарате, в армии. Революция должна защищаться, ведь этому учит и ваша история. Мы это и делаем. Под руководством великого вождя, несгибаемого кормчего революции Hyp Мухаммеда Тараки, мы избавимся от всех отщепенцев. Народ поддержит наши решительные действия».

Тем временем обстановка в Афганистане продолжает развиваться не в пользу революционного руководства, его контроль над ситуацией в стране становится все слабее. 14 февраля 1979 г. в Кабуле таджикской сепаратистской группой похищен американский посол Адольф Дабе. Условия, выдвинутые террористами, не были приняты. А в ходе операции по его освобождению американский посол погиб. Инцидент с послом привел к резкому ужесточению политики США в отношении ДРА.

15 марта 1979 г. начался антиправительственный мятеж населения в Герате. Именно в этот день вопрос о вводе советских войск в Афганистан впервые был поставлен на повестку дня. Афганские руководители обратились с просьбой оказать военную помощь в подавлении этого мятежа путем ввода советских войск на территорию Афганистана.

Позиция советского руководства в отношении ввода советских войск в Афганистан весной 1979 г. Политбюро ЦК КПСС в течение трех дней (17-19 марта) обсуждало эту просьбу и ответило отказом. Наиболее четко доводы в пользу такого решения были изложены министр ром иностранных дел СССР A.A. Громыко: «Спрашивается, а что же мы выиграем? Афганистан с его нынешним правительством, с отсталой экономикой, с незначительным весом в международных делах. С другой стороны, надо иметь в виду, что и юридически нам не оправдать введение войск. Согласно Уставу ООН, страна может обратиться за помощью, и мы могли бы ввести войска в случае, если бы они подверглись агрессии извне. Афганистан никакой агрессии не подвергался. Это внутреннее их дело, революционная междоусобица, бои одной группы населения с другой. К тому же надо сказать, что афганцы официально не обращались к нам относительно ввода войск. Одним словом, мы здесь имеем дело с таким случаем, когда руководство страны в результате допущенных серьезных ошибок оказалось не на высоте, не пользуется должной поддержкой народа.

Если мы, например, пойдем на такой риск, как ввод войск, то, конечно, получим плюсов куда меньше, чем минусов. Мы до сих пор не знаем, как поведет себя афганская армия. А если она не поддержит наши мероприятия или останется нейтральной, тогда получается! что мы своими войсками оккупируем Афганистан. Этим самым создадим для себя невероятно тяжелую обстановку во внешнеполитическом плане...». Как видим, весной 1979 г. Советское руководство вполне трезво и адекватно! оценивало последствия возможного ввода советских войск в Афганистан.

Тараки лично просит помощи. 20 марта генсек НДПА Н. М. Тараки срочно прилетел в Москву, где беседовал с председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным, министром иностранных дел A.A. Громыко, министром обороны Д. Ф. Устиновым, секретарем ЦК КПСС Б. Н. Пономаревым. Он встретился и с Л. И. Брежневым. Советский руководитель еще раз объяснил Н. М. Тараки причину отказа в вводе советских войск в Афганистан: «Мы этот вопрос всесторонне рассматривали, тщательно взвешивали, и скажу вам прямо: этого делать не следует. Это сыграло бы лишь на руку врагам - и вашим, и нашим».

В последующем на протяжении всего 1979 г. афганские руководители еще неоднократно обращались с просьбами о вводе советских войск на территорию ДРА. Эти просьбы они передавали через советских представителей в Кабуле A.M. Пузанова, Б. С. Иванова, Л. Г. Горелова, а также глав правительственных делегаций, посещавших Афганистан, Б. Н. Пономарева, И. Г. Павловского и других.

«Мусульманский» батальон. Была создана специальная Комиссия Политбюро ЦК КПСС по Афганистану, которая внимательно следила за развитием событий В ДРА и вносила предложения о дальнейших шагах в этом регионе. На все многочисленные просьбы о вводе войск, поступавшие от Н. М. Тараки и его заместителя X. Амина, следовал твердый отказ. Тем не менее в связи с ухудшением политической обстановки в Афганистане в начале мая 1979 г. Советским руководством принимается решение сформировать специальный «мусульманский» батальон, укомплектованный лицами коренных национальностей среднеазиатских республик. Батальон должен был быть готов к выполнению «особых» заданий в Афганистане.

К концу года в ДРА произошли события, которые все же заставили советское руководство изменить свою первоначальную позицию по вопросу о вводе советских войск в Афганистан.

Установление диктатуры X. Амина. Уже отмечалось, что расправа с руководителями группы «Парчам» способствовала быстрому усилению влияния X. Амина. В марте 1979 г. он становится премьер-министром, отбирая тем самым существенную часть власти у Н. М. Тараки. Далее он прибирает к рукам все силовые ведомства и усиливает репрессии не только против противников режима, но и против своих конкурентов внутри партийно-государственного руководства страны. Он все более и более становится фактическим руководителем страны, оставляя Н. М. Тараки чисто декоративные функции. Советские спецслужбы получают информацию о намерении X. Амина окончательно сместить Н. М. Тараки и установить свою единоличную диктатуру.

В начале сентября 1979 г. Н. М. Тараки вылетает в Гавану на сессию глав неприсоединившихся государств. На обратном пути, во время остановки в Москве, Н. М. Тараки был предупрежден о планах X. Амина но его свержению.

Покушение на Амина. 14 сентября 1979 г. в резиденции Н. М. Тараки происходит покушение на X. Амина. До сих пор остается неясным, то ли Н. М. Тараки таким образом хотел избавиться от своего опасного конкурента, то ли X. Амин сам инсценировал это покушение на себя.

X. Амин не пострадал, но был убит подполковник С. Тарун. На срочно созванном пленуме ЦК НДПА Н. М. Тараки и его сторонники снимаются со всех постов и исключаются из партии. Их объявляют «бандой, самоизолировавшейся от парода». Генеральным секретарем партии и Председателем Революционного совета становится X. Амин.

Н. М. Тараки был полностью изолирован и содержался под охраной во дворце Арк. 9 октября 1979 г. в ответ на отказ Н. М. Тараки поздравить X. Амина с «избранием» на высшие партийные и государственные посты, последний отдал приказ физически уничтожить «великого вождя». В тот же день Н. М. Тараки с помощью подушки был задушен охранниками. По радио было сообщено, что «великий деятель народной революции скоропостижно скончался после непродолжительной болезни». Причиной смерти якобы стала сердечная недостаточность.

Кампания террора. Установив свою единоличную власть, X. Амин разворачивает в Афганистане кампанию террора против «феодалов» и всех лично ему неугодных лиц. Резко возрастает число беженцев в Пакистан и Иран. В то же время X. Амин делает ряд заявлений, из которых следовало, что он намерен продолжать курс на развитие революции, на упрочение сотрудничества с Советским Союзом, социалистическими странами (а в его окружении было немало людей, стоявших на позициях марксизма-ленинизма). Новый руководитель Афганистана настойчиво обращается к советскому руководству с просьбами о вводе войск для «стабилизации обстановки» в стране и его личной охраны.

Возмущение Брежнева. Захват власти X. Амином и особенно зверское убийство Н. М. Тараки неприятно поразило советских руководителей. Бурно переживал это событие Л. И. Брежнев. Больше всего его возмущал тот факт, что только 10 сентября, незадолго до переворота, он принимал Н. М. Тараки, обещал ему помощь и поддержку, заверял, что Советский Союз полностью ему доверяет. «Какой же подонок Амин, - возмущался Л. И. Брежнев, - задушить человека, с которым вместе участвовал в революции. Кто же стоит во главе Афганской революции? И что скажут в других странах? Разве можно верить слову Брежнева, если его заверения в поддержке и защите остаются словами?»

В этой ситуации перед советским руководством встал вопрос: что делать дальше? Немедленно изменить отношение к Афганистану? Не признавать правительство Амина? Или сделать вид, что ничего не случилось? Советские руководители приняли решение, не делая официальных заявлений признать режим Амина де-факто, и в дальнейшем оказывать конкретную помощь Афганистану. В то же время советским представителям в Кабуле давалось указание внимательно следить за поведением Амина, за тем, как будут выполняться данные им обещания. С учетом этого предполагалось корректировать действия.



Говоря об Апрельской революции 1978 г. некоторые историки, политологи и журналисты, прежде всего, ставят вопрос: была ли эта революция нужной и оправданной. В связи с этим припоминается восклицание одного из персонажей кинофильма «Бумбараш»: «Яшка гранату бросил -- революцию сделал!» К сожалению, подобный примитивный взгляд на революцию имеет место не только в фильмах. И в нашей жизни бытует наивный взгляд будто бы захотели какие-то злоумышленники, взяли и устроили революцию. Категорическое непринятие революций бытовало не только среди части людей с дилетантскими представлениями о социально-политических вопросах.

Афганистан к концу 70-х годов оставался одной из самых отсталых стран мира. Жизнь его 16 миллионного многонационального народа раздиралась многочисленными очень сложными и запутанными политическими, социальными и экономическими противоречиями.

По данным ООН Афганистан находился на 108 месте среди 129 развивающихся стран по доходу на душу населения. Крестьяне, составлявшие 80 процентов населения, в большинстве своем не имели своей земли и находились в долговой кабале у помещиков и сельских ростовщиков. Урожайность основных сельскохозяйственных культур была одной их наиболее низких в мире. Страна постоянно испытывала нужду в продовольствии.

Крайне слабо была развита промышленность (всего около 300 промышленных предприятий с общей численностью фабрично-заводских рабочих 44 тыс. человек), занятых главным образом первичной обработкой сельскохозяйственного сырья. Кроме того, имелось 67 тыс. строительных рабочих. Даже при таком ограниченном количестве рабочих существовала хроническая безработица. Национальная промышленность обеспечивала потребности страны всего на 20 процентов. В городе и деревне царила страшная нищета.

Коррупция, хищения и другие злоупотребления государственных чиновников в центре и на местах, отсутствие элементарных социально-экономических и политических прав вызывало большое недовольство населения. Все это усугублялось племенными, национальными и религиозными притеснениями. 90 процентов населения было неграмотным. Значительная часть афганцев не была вовлечена в политическую жизнь. Многие люди не знали даже имени короля, который ими правил. Для них авторитетом были местные муллы и старейшины. Как заметил один из исследователей Афганистана, жизнь в Афганистане «…носила архаичный, привычный, недвижимый характер. Ход времени затормозился почти до полной остановки. Норма существования определялась поговоркой: верблюд не выдержит лошадиной скорости, поэтому мы идем своей дорогой, по пути, начертанному Аллахом».

Всякому непредубежденному человеку ясно, что афганское общество не могло и дальше оставаться в таком удручающем состоянии. Назревшие социально-политические, экономические и национальные проблемы надо было решать. Ни король, представлявший феодально-монархическую власть, ни М. Дауд, свергнувший королевскую власть и установивший республиканский строй, каких-либо радикальных реформ для разрешения назревших нужд народа не предпринимали. При сложившейся в стране социальной структуре власти они и не могли практически осуществить какие-либо коренные преобразования, ибо это встречало ожесточенное сопротивление реакционных сил, незаинтересованных в каких-либо преобразованиях.

В этих условиях для проведения реформ сверху нужна сильная государственная власть, а ее в Афганистане никогда не было. Попытки установить сильную централизованную власть встречали сопротивление не только у племенных вождей и других местных правителей, но и в массе народа. Все большее ухудшение материального благосостояния народных масс и неспособность правящих кругов устранить причины острейших социальных противоречий, обострение борьбы между различными общественно-политическими группировками породили неразрешимый кризис власти.

Но когда «верхи» уже не могут править по-старому, а «низы» не могут выносить дальше произвол, нищету и бесправие, -- назревает революционная ситуация, предотвратить которую в Афганистане вряд ли было можно. Недовольство народа начинало выливаться наружу, в различных районах страны возникали волнения и вооруженные восстания. Обострение политической борьбы в обществе привело к все более широкому втягиванию в эти процессы афганской армии.

В литературе, посвященной Афганистану, иногда изображают дело таким образом, что военно-политическая обстановка в этой стране дестабилизировалась лишь после прихода на ее территорию советских войск. Такая версия очень далека от истины. В Афганистане всегда были крупные оппозиционные силы, выступавшие против королевской власти. Во второй половине 60-х годов наибольшую активность приобрело движение исламских фундаменталистов, которое выступало против модернизации ислама и светского характера общества и государства. Объединившись в 1968 г. в союз «мусульманская молодежь» они организовали ряд массовых акций протеста и вооруженных выступлений с целью свержения королевского режима.

Не успокоились они и после свержения короля Захир Шаха и прихода к власти М. Дауда. Одно из крупных выступлений оппозиции против новых республиканских властей было предпринято в 1975 г., когда начались повстанческие действия в долине Панджшер и в ряде других районов страны. После поражения этого выступления лидеры союза «мусульманская молодежь» бежали в Пакистан и там продолжали готовиться к новым антиправительственным выступлениям. Правительство Пакистана не только не пресекало их враждебную деятельность, а всячески помогало афганским фундаменталистам, создавая на своей территории широкую сеть баз и центров подготовки вооруженных отрядов оппозиции. Руководили их обучением и деятельностью пакистанские спецслужбы.

В 1976 г. на территории Пакистана на базе «союза мусульманской молодежи» и других противников афганского правительства были созданы новые партии: «Исламское общество Афганистана», «Исламская партия Афганистана», составившие в последующем главную силу афганской вооруженной оппозиции.

Своеобразные условия обстановки в Афганистане к 1978 г. сложились таким образом, что в национально-освободительном движении в стране наиболее активной политической силой, имеющей наибольшее влияние в армии, оказалась народно-демократическая партия Афганистана. К тому же стремление М. Дауда расправиться с этой наиболее опасной частью оппозиции и начавшиеся аресты руководителей НДПА дали толчок и ускорили революционное выступление этой партии и в апреле 1978 г. ей удалось свергнуть правительство М. Дауда и прийти к власти. Так совершилась Апрельская революция.

По своему характеру и методам осуществления по существу это была не народная революция, а военный переворот, так как он был осуществлен в основном армейскими частями, расположенными в Кабуле, под руководством революционно настроенных офицеров. Какие-либо широкие общественно-политические силы и тем более народные массы в этой акции не участвовали.

Это был военный переворот, который в результате коренных качественных преобразований в обществе мог перерасти в социальную революцию. Но по ряду объективных и субъективных причин такая революция, которую бы принял народ и которая бы затронула глубинные процессы народной жизни и весь уклад социально-политической и экономической структуры общества, такая революция в Афганистане так и не состоялась. Кстати, профессор К.М. Цаголов в оценке этой революции был прав. И трудно понять, почему так резко ополчились против него за это главпуровцы.

В 1978 г. ЦК НДПА обнародовал свою программу «Основные направления революционных задач». Она предусматривала кардинальные политические и социально-экономические преобразования по ликвидации феодальных и дофеодальных отношений; утверждение в стране революционно-демократического режима; ограничение крупного помещичьего землевладения путем изъятия излишков земли у помещиков в пользу государства без компенсации и бесплатное наделение землей безземельных и малоземельных крестьян. Провозглашались демократизация общественной жизни, отмена сословных привилегий, ликвидация всех видов угнетения и эксплуатации.

Несмотря на то, что не все революционные цели открыто декларировались, это была по существу программа установления диктатуры не существовавшего в стране пролетариата и социалистических преобразований. Но если, как говорил Г.В. Плеханов, Россия к 1917 году еще не смолола муки, из которой можно было испечь хлеб социализма, то тем более в Афганистане для социалистических преобразований не было не только смолотой муки, но не были еще вложены в афганскую почву необходимые для этого зерна. Такая максималистская программа с самого начала была авантюристичной и поэтому обречена на провал. Тем более, что многие преобразования пытались осуществить без всякого учета специфических условий Афганистана, особенно влияния ислама и религиозности народа. Поэтому основная часть населения с самого начала не поддержала идеи Апрельской революции. Легкая победа над правительством М. Дауда вскружила голову лидерам Апрельской революции и среди них возобладали левацкие, экстремистские тенденции.

Нежизненность программы революционных преобразований, попытки навязать их насильственными методами, острые разногласия и непримиримая борьба между группировками «Хальк» и «Парчам» внутри НДПА, массовые репрессии против духовенства и широких слоев населения только дискредитировали в глазах народа революционные идеи.

Военный путч мог перерасти в социальную революцию и изменить к лучшему жизнь афганского общества лишь в том случае, если бы реформы и нужные социально-политические, экономические и идеологические преобразования осуществлялись не только сверху, но и главным образом снизу, по мере того, как само население созревало для этого и начинало их поддерживать.

С точки зрения организации политической власти нужна была коалиция реформистских партий различного направления, которая бы отражала интересы основных слоев общества и обеспечивала поэтапное социальное развитие, при котором революционные лозунги не слишком бы опережали существующие реальности, а разрыв между словом и делом был бы не слишком большим. Требовалось учитывать и исторические традиции страны и вместо копирования Советской власти более широко использовать на всех уровнях джирговые традиции, постепенно наполнив их новым содержанием.

Джирга -- «круг», совет наиболее умудренных и авторитетных людей, собирающихся для решения жизненно важных вопросов.

Вместо всего этого Амин и некоторые другие руководители НДПА пытались в полуфеодальной стране ускоренно насаждать леворадикальный социализм самыми свирепыми казарменно-приказными методами.

Политические свободы были лишь формально провозглашены. На деле же искусственно разжигалась классовая борьба, в разряд врагов зачислялись все, кто хоть в чем-то был не согласен с курсом новых властей, проводились массовые репрессии с расстрелами жителей целых кишлаков. Господство новых властных структур, особенно в период диктаторского правления X. Амина, утверждалось тоталитарными крайне жестокими методами, что вызывало протест даже групп населения, которые первоначально поддерживали идеи апрельской революции.

Ничего не было сделано, чтобы решить национальные проблемы. Афганистан населяют свыше 30 народностей, говорящих более чем на 20 языках.

В экономической жизни важнейшее значение имела земельная реформа. Но ее тоже надо было подготовить снизу, добившись определенной поддержки духовенства (хотя бы в низовом звене) и самих крестьян. Земельная реформа свелась к тому, что землю начали отбирать у одних и отдавать другим. При этом не учитывалось, что ислам запрещает отнимать то, что Аллах дал во владение другому и многие бедные крестьяне отказывались брать передаваемые им земельные участки. Никакой охраны и государственной гарантии обеспечения принадлежности новой собственности не было организовано. Взявших землю крестьян местные богатей убивали, всячески противодействовали обработке земли. Они же держали в своих руках источники водоснабжения, лишая воды новых собственников земли.

Не были учтены и многие другие обстоятельства, составляющие традиционно сложившиеся особенности Афганистана. Например, в этой стране никогда не было рабочего класса в его европейском понимании. Как отмечают некоторые знающие Афганистан исследователи, «средний» афганец всегда был одновременно немного крестьянин, немного торговец, немного ремесленник. Различия между городом и деревней всегда были условны. Низкая производительность труда в промышленности и в строительстве, низкая зарплата приводили к тому, что большинство рабочих были не в состоянии содержать при себе семью и оставляли ее в кишлаках, постоянно сохраняя связи с сельской местностью, что препятствовало выработке пролетарской идеологии у рабочих.

Пуштунские кочевые племена никогда не признавали государственных и иных административных границ. Территории, по которым они перемещались, им казались такими же естественными, как принадлежащие всем солнце, луна и небо. Поэтому попытки жестко перекрыть границы с Пакистаном и Ираном обострили отношения кабульских властей и с кочевыми племенами. Попытки ограничить Ислам и насадить атеизм встречали враждебное отношение всего населения.

Переворот и революционные преобразования, осуществленные Народно-демократической партией Афганистана (НДПА) и Объединенным фронтом коммунистов Афганистана (ОФКА).

С середины 70-х в политике президента М. Дауда усилились авторитарные тенденции, под влиянием Ирана и Пакистана он усилил борьбу с левыми силами, что, в свою очередь, активизировало подготовку НДПА и ОФКА к революционному перевороту. 17.04.1978 был застрелен у своего дома один из лидеров НДПА М. Хайбар. Его похороны превратились в массовую антиправительственную манифестацию, что обеспокоило власти и привело к арестам руководителей НДПА 25-26.04. В ответ Х. Амин отдал приказ сторонникам НДПА начать переворот. В нем приняли участие и офицеры ОФКА во главе с А. Кадыром. 27.04 танки 4-й бригады под командованием майора М. Ватанджара открыли огонь по президентскому дворцу. Их поддержали авиация и коммандос. Дауд оказывал сопротивление несколько часов и при попытке ареста был убит. 28.04 было подавлено сопротивление остатков президентской гвардии. В результате переворота, провозглашенного революцией, к власти 29.04. пришел Военный-революционный совет, вскоре преобразованный в революционный совет Демократической республики Афганистан во главе с лидером «Хальк» Н. М. Тараки. Б. Кармаль , лидер фракции «Парчам», не участвовавшей в перевороте, был избран зам. председателя революционного совета. Присутствие парчамистов в государственном руководстве вызывало недовольство «халькистов». В июне члены Политбюро от «Парчам» были сняты с постов и отправлены послами за рубеж. В августе 1978 начались аресты «парчамистов». Их лидеры, а также сторонники министра обороны, лидера ОФКА А. Кадыра были объявлены «врагами народа», развернулась чистка армии и партии, сопровождавшаяся расстрелами и пытками. «Парчам» перешел на нелегальное положение. Все государственное руководство сосредоточилось в руках Н. М. Тараки и Х. Амина. Революционный совет приступил к радикальным преобразованиям, 02.05 было принято решение о конфискации имущества королевской семьи, 12.07 были отменены долги крестьян, 17.10 было объявлено о равноправии мужчин и женщин. Были введены ограничения на брачный возраст, отменен калым. Началась ликвидация неграмотности. 30.11 было принят Декрет о земельно-водной реформе. Был введен земельный максимум в 6 га. Излишки земли конфисковывались у традиционных владельцев без выкупа, а затем раздавались малоземельным крестьянам по 1 га в пожизненное наследуемое владение. Однако крестьяне иногда не брали землю, считая такой передел несправедливым и противоречащим законам ислама. В то же время отчуждаемой земли не хватило на всех безземельных, малоземельных крестьян и желающих осесть кочевников. Вода переходила в распоряжение государства и предоставлялась крестьянам пропорционально наделу. Крестьянам, получившим землю, были обещаны ссуды и техника, но возможности предоставить их всем желающим у государства не было. Начавшаяся ревизия земельных прав вызвала массовое недовольство из-за запутанности земельных прав и отмены шариатских земельных документов. Землю получили 296 тыс. семей. Политика культурной унификации страны, насаждение языка и культуры национального большинства — пуштунов — вызывали недовольство национальных меньшинств. В то же время попытки установить более жесткий контроль над кочевниками-пуштунами вызвали конфликт и с ними. Введение контроля над ценами ухудшило положение со снабжением. Чтобы сломить саботаж и волнения, НДПА развернула террор против аристократии и торговцев, а затем и против более широких слоев населения. Усилилась эмиграция из страны. Если в 1973 в Пакистане находилось несколько сот эмигрантов из Афганистана, то уже в декабре 1978 — 402 100 чел. Этим людям нужно было чем-то жить, они были настроены враждебно к революционному режиму. Благодаря помощи США, Саудовской Аравии и Китая в Пакистане были сформированы военные лагеря оппозиции. Партизанские группы стали перебрасываться в Афганистан. На смену стихийным бунтам против новой власти, происходившим уже с мая 1978, в начале 1979 пришла гражданская война (см. Война в Афганистане). К концу 1979 численность «моджахедов» (вооруженных борцов за дело ислама) достигла 40 тыс. чел. Революционеры в этой тяжелой обстановке обращались к СССР с просьбой об оказании военной помощи. Советское руководство рекомендовало Тараки перейти к более умеренному курсу, заменив радикальных «халькистов» во главе с Амином на «парчамистов» во главе с Кармалем. Однако 14-16.09 в борьбе за власть победил Амин, а 08.10 Тараки был убит. В этих условиях было принято решение о вводе советских войск в Афганистан, которое было осуществлено 25-27.12.1979, сопровождалось уничтожением Амина и привело к эскалации войны в Афганистане.

Российская Историческая Энциклопедия

27 апреля исполняется 30 лет со дня победы в Афганистане военного переворота, более известного гражданам бывшего Советского Союза, как «Апрельская революция» или «Саурская революция». В результате путча, организованного лидерами Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) при поддержке военных, власть в стране перешла в руки Военного революционного совета под председательством Нур Мохаммада Тараки – одного из основателей Народно-демократической партии Афганистана.

«Саурская революция» до сих пор остается одним из самых загадочных событий новейшей афганской истории. Некоторые историки и политические эксперты считают, что одной из причин свержения тогдашнего главы афганского государства, представителя королевского дома Мохаммада Дауда стало его стремление дистанцироваться от СССР. После последних переговоров в Москве с Леонидом Брежневым в 1977 году Дауд совершил серию визитов в считающиеся союзниками Запада страны региона, и по возвращению из Ирана в ходе своего выступления в Герате осудил «навязанную извне идеологию». В том же году он начал чистку армии и государственных аппаратов от членов НДПА.

Военный переворот в Кабуле под коммунистическими лозунгами был воспринят многими зарубежными государствами как приход к власти режима, угрожающего превращением Афганистана в новую военную базу советского блока в Азии.

Известно, впрочем, что в конце 70-х годов свою «революцию» готовили в Кабуле и радикальные исламские группировки. До 1978 года исламистами было предпринято несколько попыток силового захвата власти в отдельных провинциях Афганистана. Так, в 1975 году активистом организации «Мусульманская молодежь» Ахмад Шахом Масудом было организовано восстание в Панджшере. Однако из-за отсутствия поддержки местного населения «молодежная революция» была быстро подавлена. Афганский аналитик Санджар Гафари считает, что НДПА своим вооруженным прорывом к власти в 1978 году всего лишь опередила своих противников – исламистов, которые готовили собственный путч. Гафари уверен, что Мохаммад Дауд стал жертвой очередного этапа «большой игры». По его словам, «главную роль в дистанцировании Дауда от Советского Союза играли лично лидеры тогдашнего Ирана и Саудовской Аравии».

Большинство западных авторов увидели за сменой власти в Кабуле в апреле 1978 года «руку Москвы». Однако российские эксперты не разделяют это мнение. Виктор Меримский, бывший 30 лет назад представителем Министерства обороны СССР в Афганистане, приводит в своих мемуарах рассказ одного из работников советского посольства, утверждавшего, что он и его коллеги «поняли ситуацию» в Кабуле слишком поздно: по этой причине о перевороте в афганской столице в Москве узнали уже из сообщений СМИ. «С Даудом у нас были отличные отношения. Военно-технические отношения с Афганистаном при нем стали еще лучше», — говорит генерал армии Валентин Варенников. Он также утверждает, что апрельский переворот 1978 года стал для советского руководства «громом среди ясного неба».

Безусловно, политическим детонатором, поводом к военному перевороту 27 апреля послужило загадочное убийство одного из лидеров НДПА Мир Акбара Хайбара. Кто совершил преступление, какие именно силы стояли за убийством – это до сих пор остается тайной. Следует заметить, что за последние 30 лет ни одно весомое доказательство причастности Дауда к убийству Мир Акбара Хайбара предъявлено не было. Впрочем, соратников погибшего лидера НДПА сомнения тогда не терзали: они сразу же объявили виновным в смерти Хайбара главу афганского государства Дауд Хана.

Церемония похорон Хайбара превратилась в акцию протеста против правящего режима, а также в демонстрацию силы сторонников НДПА. По словам очевидцев, в траурной церемонии приняли участие около 15 тысяч «афганских коммунистов», которые прошествовали через весь Кабул. Лидеры НДПА в своих выступлениях на похоронах говорили об объявлении войны действующему президенту страны. По сведениям афганского публициста Рамина Анвари, халькист Нур Мохаммад Тараки и парчамист Бабрак Кармаль пригрозили дворцу «Арг» отомстить «за каждую каплю пролитой крови» своего товарища.

Угрозы «скорбящих коммунистов» вызвали раздражение у Дауд Хана. 25 апреля кабульское радио передало сообщение об аресте двух вождей НДПА – Тараки и Кармаля. Другие лидеры партии, как, например, халькист Хафизулла Амин, были помещены под домашний арест. Санкции руководства страны в отношении верхушки НДПА, по сути, стали сигналом к началу коммунистического восстания.

По словам одного из участников тех событий Саид Мохаммада Гулабзоя, приказ о начале выступления против правительства он получил через сына Амина — Абдул Рахмана. Уже к утру 26 апреля эта информация была доведена до Абдул Кадыра и Мохаммад Аслама Ватанджара, которые отвечали, соответственно, за воздушные и наземные вооруженные силы мятежников.

Ранним утром 27 апреля 1978 года из восточных районов Кабула в центр афганской столицы выдвинулись танки 4-ой танковой бригады под командованием Ватанджара. По сведениям афганского публициста Разака Мамуна, в середине дня в здание Министерства обороны страны попал первый снаряд, выпушенный из танкового орудия путчистов. Одним этим выстрелом была разрушена связь между военным министерством и президентским дворцом «Арг».

Восставшие армейские части быстро разоружили силы городской полиции и овладели стратегическими объектами Кабула. Танки путчистов окружили президентский дворец, обстреливая его из своих орудий. Решающую роль в битве за «Арг» сыграли афганские военные летчики под командованием Абдул Кадыра: их боевые самолеты, взлетавшие с аэродрома в Баграме, подвергли бомбардировке с воздуха президентский дворец.

Осада «Арга» длилась всю ночь. Только под утро восставшие «коммунисты» ворвались во дворец, убив президента Мохаммада Дауда и всю его семью. Вечером того же дня Хафизулла Амин через кабульское радио сообщил афганскому народу об «окончании периода правления королевской семьи» и «победе военно-революционного совета». Непосредственные участники военного переворота получили высокие правительственные звания и посты и еще долгие годы заседали в Политбюро ЦК НДПА. Некоторые «герои Апрельской революции» и сегодня заседают в афганском парламенте.

Поначалу смена власти в стране была воспринята большинством народа положительно. Однако вскоре недовольство новым режимом стало стремительно расти. Некоторые историки считают, что это произошло из-за многочисленных ошибок, допущенных афганскими «коммунистами» при проведении реформ. Сами же лидеры НДПА во всем винят иностранные государства, которые, по их мнению, способствовали формированию вооруженной оппозиции против нового режима. Спустя год после победы «Апрельской революции», в 1979 году, президент США Джимми Картер подписал директиву о поддержке движения моджахедов: началась крупномасштабная работа по созданию и подготовке антикабульских формирований на территории соседних стран, в Иране и Пакистане.

После военного переворота 1978 года Афганистан вступил в новый период своей современной истории. Смена власти 27 апреля и последовавшие за ней социально-экономические и политические перемены, повлияли не только на жизнь афганцев и Афганистана. Они стали началом новой эпохи, как для Центрально-Азиатского региона, так и для всего мира: именно после «Саурской революции» холодная война между двумя сверхдержавами — СССР и США, перешла в свою завершающую фазу.

«Саурская эпоха» завершилась распадом СССР и окончанием холодной войны. Однако в самом Афганистане война все еще продолжается. За последние 30 лет афганцы повидали и на себе почувствовали «прелести» самых различных политических режимов – начиная от коммунистов НДПА и заканчивая фундаменталистами, теми, кого принято сегодня называть «экстремистами». Однозначной оценки этому «смутному времени» новейшей афганской истории, пожалуй, не сможет дать никто. Однако очень многие афганцы, пережившие последние 30 лет, похоже, едины в одном – в желании вернуться назад, в те годы, когда в стране сохранялась стабильность и мир. То, без чего и сегодня невозможно новое возрождение Афганистана.